Условия выразительности речи

Применительно к отдельному человеку можно думать об основных условиях, от которых зависит выразительность его речи. Каковы они? Не претендуя на полноту ответа, остановим наше внимание на следующих.

Первое условие — самостоятельность мышления, деятельности сознания автора речи. Если думаешь только по шпаргалке, а чувствуешь по шаблону и стандарту, не удивляйся тому, что шпаргалочное мышление и шаблонное чувство не позволяют про­биться робким росткам выразительности. К сожа­лению, несамостоятельность мышления свойственна и людям, которым это категорически запрещено их деятельностью, — пропагандистам, преподавателям, журналистам, администраторам, даже писателям.

Второе условие — неравнодушие, интерес автора речи к тому, о чем он говорит или пишет, к тому, что он говорит или пишет, и к тем, для кого он говорит или пишет.

Можно ли представить себе равнодушным А. Пушки­на? А А. Блока и А. Маяковского? Л. Толстого и М. Горь­кого?

Третье условие — хорошее знание языка, его выра­зительных возможностей. Такое знание редко дости­гается без помощи науки о языке.

О чем и что нужно знать? О звуках и их вырази­тельных возможностях. Об ударении и его вырази­тельных свойствах. О словах и их воздействии на рече­вую выразительность. Об образовании слов, о частях речи, о предложениях и их членах, об интонации — но все под тем же углом зрения: выразительность.

Четвертое условие — хорошее знание свойств и осо­бенностей языковых стилей — художественного, науч­ного, публицистического, делового, разговорно-быто­вого. Каждый из этих стилей налагает свой отпечаток на отдельные группы и слои средств языка, которые, таким образом, оказываются стилистически окрашен­ными. Эта окрашенность предоставляет очень большие возможности авторам речи и в усилении речевой вы­разительности. Но может эту выразительность и по­теснить, уменьшить, ослабить — из-за неуместного вторжения непригодных к случаю стилевых элементов.

Кроме того, выразительность разных стилей речи достигается не одними и теми же средствами — она специфична в каждом языковом стиле.

Пятое условие — систематическая и осознанная тре­нировка речевых навыков. Знание должно перейти в навык. Когда мы говорим, мы не можем перемежать речь большими паузами, нужными для подбора тех средств языка, которые могут стать выразительны­ми, — должен срабатывать навык и выдавать нам то, что нужно, или хотя бы оберегать от таких языковых средств, которые выразительности мешают. Но как нужные нам навыки тренировать? Основное сред­ство — внимательное чтение образцовых текстов — ху­дожественных, научных, публицистических и иных; по­лезно вслушиваться в речь людей, которые умеют выразительно говорить. Нужно учиться контролиро­вать свою речь, замечать, что в ней выразительно, а что шаблонно и серо. Навык самоконтроля необходим любому человеку, если он хочет постепенно улучшать свою речь вообще, а в частности — ее выра­зительность.

Шестое условие, тесно связанное с пятым — со­знательное намерение автора речи говорить и писать выразительно, психологическая целевая установка на выразительность. Нужно сказать себе: моя речь невы­разительна, бедна и бледна, я буду говорить и писать ярче, выразительнее, для этого, если нужно, я позна­комлюсь по книгам с выразительными средствами на­шего языка (пословицами, поговорками, крылатыми словами, метафорами и т. д.), я изучу их, овладею ими, приобрету навыки их использования в речи, научусь оценивать свою речь — выразительна ли она? — на­учусь устранять из нее все, что мешает выразитель­ности.

Седьмое условие выразительности речи — объек­тивное, языковое, не зависящее от воли, желаний, сознания отдельного человека. Это не что иное, как наличие в языке средств, способных сообщать речи качество выразительности. Понятно, что если бы этих средств не было, нечего было бы и говорить о том, чем и как выразительность речи обеспечивается и до­стигается. Но коль скоро эти средства есть, возникает потребность в каком-то, хотя бы беглом их обзоре.

6. 4. Выразительная роль инто­нации

Что такое интонация? Это движение, в процессе развертывания речи, высоты ее звучания, силы, темпа, тембра и членение ее паузами. Таким образом, инто­нация — явление весьма сложное, несмотря на то что слушателем оно воспринимается как нечто целостное, нерасчлененное и потому «простое».

Язык располагает «набором» типовых интонаций, так сказать, инвариантных интонаций, варьируемых в больших пределах говорящими в живой речи. Эти типовые, инвариантные интонации, соответствующие разным синтаксическим структурам и их актуаль­ному членению (т. е. членению, требуемому выражаемым смыслом), и могут быть названы интона­ционными единицами языка. Каждое из слагаемых интонации (высота, сила, темп, тембр, паузы), будучи компонентом целого, обнаруживает и некоторую автономию. Например, при одном и том же рисунке высоты можно дать из­менение тембра: Ты куда? — движение высоты тона будет идти снизу вверх. Однако тембр (и сила) могут меняться в разных условиях и у разных людей.

По-видимому, усваивая язык, мы прочнее усваи­ваем типы изменений тона по высоте, и мы остаемся более свободными в возможностях варьирования тембра, темпа, силы и пауз. Есть, конечно, какие-то заданные языком модели этих компонентов интона­ции, но эти модели оставляют большие возможности для личностного их применения.

Интонационные «рисунки» высказываний, предла­гаемые и допускаемые свойствами современного рус­ского литературного языка, многочисленны, разно­образны и очень чутки к той информации, которая высказыванием выражается и возбуждается. Именно этим объясняется громадная роль интонации как вы­разительного средства речи и как средства, усиливаю­щего ее воздействие на сознание людей.

Интонация позволяет выражать не только логиче­ское значение высказывания, но и его эмоциональные и волевые «созначения».

Вот почему интонация высказывания постоянно вторгается в нашу психическую жизнь — на работе, в магазине или ателье, дома. Директор с подчиненны­ми может говорить вежливо и тактично, но твердо — подчиненный не будет таким разговором обижен. Дру­гой директор в подобных же условиях поговорит с подчиненным резко, грубо, бестактно — будет нанесена обида личности подчиненного. Вспомним, как часто грубят продавцы покупателям в магазинах, и эта грубость, черствость, невнимание прорываются прежде всего в интонациях. Вспомним, как часто и бездумно молодые люди бестактно говорят друг с другом и со старшими, и эта бестактность слышна прежде всего в интонации. То же самое нередко происходит в семьях, когда старшие выплескивают в души младших свое раздражение и досаду, не зная или забывая, что ни интонация досады, ни интонация раздражения, ни тем более интонация временного озлобления не могут воспитывать добрые чувства в детях, порождая в ответ старшим замкнутость и от­чужденность.

Что происходит с интонацией, когда речь фикси­руется на письме? Пунктуационными знаками интона­ция почти не обозначается: эти знаки соответствуют грамматическому, а не интонационному членению вы­сказываний. Однако интонация как бы закладывается в грамматическую и лексико-семантическую организа­цию речи — потому, что существует связь между грам­матическим и лексико-семантическим строением вы­сказываний и их интонационным рисунком. Человек, говорящий на родном языке и усвоивший хотя бы основные интонационные «схемы», «рисунки», нахо­дит, как правило, интонацию, соответствующую читае­мому высказыванию, и «выдает» интонацию слушате­лям либо представляет ее в своем сознании.

Однако нередко оказывается, что личный речевой опыт человека, его знание языка и навыки его приме­нения в речи — недостаточны, они неизмеримо беднее и уже того, чем располагает язык, уже тех возможностей, которые он предоставляет. Что в этом случае происходит? Появляется скрытый, невидимый и не­замечаемый конфликт между автором, написавшим какое-то произведение, и читателем этого произведе­ния. Такой конфликт возникает часто в школах, когда ученику предлагают самостоятельно читать тексты Л. Толстого. Л. Толстой — мастер осложненных син­таксических структур (я не говорю, разумеется, о сказ­ках Л. Толстого), связанных с гибкими и разнообраз­ными интонациями, «заданными» текстом «Войны и мира»; представим себе, что произойдет с выраже­нием и усвоением идейной и эстетической информа­ции, если текст читает не освоивший интонацию рус­ского языка ученик. Часть этой информации будет потеряна, часть искажена. На это можно возразить, сказав, что ведь ученик читает Л. Толстого не вслух, а про себя. Но это слабое возражение. Когда мы чи­таем текст про себя, мы представляем себе его интона­ционное оформление. Ученик неизбежно представит его искаженно и бедно, если не владеет как следует интонационными закономерностями языка. Учащихся надо учить читать достаточно сложные тексты, давая этим текстам требуемую их содержанием интонацию.

В школах многие ребята слабо усваивают поэзию В. Маяковского — по той же причине. Маяковский ре­формировал интонационно-ритмическую сторону рус­ской стихотворной речи. Его интонации — разговорно-ораторские, гибкие и подвижные. Стихи Маяковского надо уметь читать. Ученик сам с этой задачей, как правило, не справляется, а учитель нередко отказы­вается от помощи ученику потому, что сам читать стихи нашего крупнейшего поэта не умеет,— опять-та­ки прежде всего из-за неуверенного владения необхо­димыми интонационными навыками. А стих Маяков­ского без нужной интонации лишается своей колоссальной силы воздействия.

Так теоретический вопрос об интонации, ее свой­ствах и ее типах оборачивается сугубо практическими вопросами повседневной жизни людей, их взаимоотно­шений, их психического самочувствия и настроения, их учения и труда.

Есть и такие средства языка, которые убивают или резко ослабляют выразительность нашей речи; среди них на первых местах — канцелярские языковые (речевые) штампы и интонационная бедность.

Почему штамп деловой речи ослабляет вырази­тельность? Потому что за штампованной речью, как правило, нет работы мысли и чувства говорящего или пишущего. Штампы известны всем, их много раз слышали или читали, и они поэтому не несут с собой — для слу­шателя или читателя — никакой новой информации, они привычны.

Текст специальный, научный также начинает испы­тывать воздействие языка канцелярий. Вот как специа­лист дает советы своим читателям:

«В основных зонах свеклосеяния в текущем году сложились не­обычные погодные условия, требующие своеобразных приемов при завершении ухода за посевами и на уборке. Полуторная, а в неко­торых местах и двойная норма летних осадков способствовала уплотнению почвы, развитию сорняков на плантациях. Значи­тельные затруднения в работе свеклоуборочных комбайнов могут вызывать цветушные растения, которые забивают выращивающие и режущие механизмы, ухудшают процесс перера­ботки свеклы на заводе. Поэтому сейчас нельзя ослаблять внима­ния к уходу за посевами сахарной свеклы вплоть до уборки урожая».

Ну, а если так: Погода в этом году дождливая, ме­шает уборке свеклы. Дождей выпало в полтора-два раза больше обычного. Они уплотнили почву, помогли развитию сорняков. Свеклоуборочным комбайнам мо­гут мешать «цветушные» растения, они забивают ме­ханизмы комбайна, ухудшают переработку свеклы на заводе. В этом году нужно особое внимание к свекле, нужны особые приемы ухода за ней.