Тема 2. Современные тенденции в развитии мировой экономики

В последние десятилетия XX в. мировое сообщество стало достаточно однородным по методам хозяйствования. Это облегчило и ускорило трансформацию мировой экономики в качественно новое состояние, к которому ее подталкивал ряд объективных процессов.

Опережающими темпами росла обрабатывающая промышлен­ность,как в индустриальном ядре мирового хозяйства, так и в его развивающейся периферии: с 1956 по 2000 г. объем мирового производства готовых изделий увеличился в 8,2 раза, тогда как продукция до­жимающих отраслей выросла в 3,4 раза, а сельского хозяйства — лишь и 1 раза.

Дело в том, что рост производства готовых изделий, особенно вы­сокотехнологичных, обеспечивает неуклонную дифференциацию полупродуктов и конечных продуктов, открывая все новые и новые возможности для углубления международного разделения труда. Это обусловлено тем, что обрабатывающая промышленность позволяет бесконечно диверсифицировать производство на сколь угодно дроб­ные отрасли и подотрасли, отпочкование которых автоматически порождает потребность в обмене продукцией таких все более узко специализирующихся производств, как внутри национальных хозяйств, так и между ними.

По мере развития машинного производства объективно складываются условия для расчленения самого производственного процесса на отдельные операции, выделения их в самостоятельные производства и обмена между такими обособившимися звеньями единого технологического цикла их продукцией (компонентами конечного изделия). Это, в сущности, уже качественно новая ступень, когда разделение трудав прежнем, классическом смысле перерастает в разделение производственного процесса(production sharing). Зародившись еще в XVIII в. в недрах мануфактуры, этот феномен получил дальнейшее развитие в фабричном производстве, потом вышел за стены фабрик и наконец перешагнул через государственные границы.

Во второй половине XX в., особенно в последние десятилетия вся большая часть потоков приобретала международный характер, xoтя и протекала нередко по внутренним каналам той или иной транснациональной корпорации (ТНК). Так, доля узлов и деталей в общем объеме экспорта странами ОЭСР машин и транспортных средств в 1978 г. составила 26%, а в 1995 г. — 30%. У некоторых развивающихся стран, где действуют филиалы западных ТНК, эта доля в 1995 г. была еще выше: у Тайваня— 36,3%, Французской Гвианы — 49, Гонконга — 46,2, Барбадоса 61,6, а у Никарагуа — даже 81,6%¹.

Встречный обмен готовыми изделиями одной и той же товарной номенклатуры, так и обмен узлами, деталями, компонентами готовых изделий порождают новый тип международного обмена - внутриотраслевуюторговлю (intra-industry trade), которая шаг за шагом. вытесняет традиционную межотраслеву ю торговлю ( inter-industrytrade).

На основе научно-технического прогресса в последние десятилетиясущественно улучшилась международная транспортная инфраструктура благодаря развитию новых поколений авиационного, автомобильного и железнодорожного транспорта, а также быстрому наращиванию сети международных трубопроводов. Перевозки грузов и пассажиров значительно ускорились и стали дешевле. Средняя стоимость человеко-мили воздушных перевозок, например, в 1930 г. составляла 68 центов (по курсу доллара 1990 г.), в 1950 г. — 30, а в 1990 г. — 11 центов. За шесть десятилетий авиаперевозки подешевели более чем в 6 раз. Подобное же снижение тарифов происходит и в других конкурирующих между собой отраслях транспортных услуг.

Информационная революция последних десятилетийна базе бурно­го развития электроники, кибернетики и космических спутников связи обеспечила переворот в средствах телекоммуникации. В 1910 г. во всем мире насчитывалось 7 млн телефонов, к 1950 г. их число увеличилось до 51 млн (в 7,3 раза за 40 лет), а к 1999 г. — до 1000 млн (в 19,6 раза за 49 лет)². Во второй половине столетия электронные средства связи раз­вивались фантастическими темпами. После изобретения радио количе­ство регулярных пользователей радиоприемниками достигло 50 млн че­ловек примерно через 40 лет. Аналогичный показатель для телевидения составил 13 лет, а для всемирной паутины — лишь около 4 лет. В 1991 г. количество компьютеров с доступом в Интернет во всем мире составило около 5 млн, в 1996 г. — 60 млн, в 2001 г. — около 300 млн³.

Беспрецедентный рост всемирной информационной паутины ба­зируется на двух факторах: удешевлении электронной техники и снижении стоимости услуг по передаче информации. Цена персонального компьютера и периферийного оборудования к нему с 1960г. по 2000 г. упала в 1869 раз¹. Взаимодополняя и усиливая друг друга, они ведут к лавинообразному разрастанию компьютерных сетей и потоков информации. Объем информационного обмена посредством Интернета удваивается через каждые 100 дней, т.е. ежегодно в 7,3 раза. Складывается глобальное киберпространство.

Позволяя получать необходимую информацию с любого расстояния в реальном режиме времени и быстро принимать решения, современные системы телекоммуникаций беспрецедентно облегчают организацию международного инвестирования капиталов, кооперирования производства и маркетинга на фирменном уровне, как и взаимоприспособления макроэкономической политики разных государств на уровне правительств и центральных банков.

Вместе с тем в условиях информационного интегрирования мира складываются предпосылки для глобализации таких процессов, которые до сих пор оставались локальными по самой своей природе (образование).

На почве углубляющегося международного разделения труда и революции в сфере транспорта и телекоммуникаций в последние десятилетия произошел скачок в развитии транснациональных корпораций (ТНК), зародившихся еще в начале столетия. Уже к 1970 г. в 14 ведущих странах мира насчитывалось 7,3 тыс. ТНК, имевших 27,3 тыс. зарубеж­ных филиалов, с годовым оборотом в 626 млрд долл.

В 2002 г. общее число ТНК достигло около 63 тыс., число их зару­бежных филиалов — почти 890 тыс., накопленные ими зарубежные ин­вестиции превысили 6,2 трлн долл. Продажи зарубежных филиалов ТНК растут быстре, чем мировая торговля товарами и услугами, а рост доли накопленных вывезенных и ввезенных прямых зарубежных инвестиций в мировом ВВП вдвое опережает рост доли в нем мировой торговли¹. Сегодня они контролируют от 1/3 до 1/2 мирового промышленного производства, 2/3 международной торговли, около 4/5 мирового банка патентов и лицензий на новую технику, технологии и ноу-хау.

В условиях стремительного развития ТНК и информационной революции заметно ускоряется процесс распространения по миру новых производственных и управленческихтехнологий.Генераторами таких технологий являются высокоразвитые индустриальные и постиндустриальные страны, где под давлением конкуренции происходит беспрерывнoe обновление технологий и выход на рынок все новых и новых видов продукции с улучшенными качественными характеристиками.

Так новые (для менее развитых стран) технологии «растекаются» из высокоразвитого ядра мировой экономики к менее развитой периферии, способствуя ускоренному повышению ее технологического уровня.

В60-х годах произошел качественный сдвиг в развитии международного рынка ссудныхкапиталов.Активная экспансия ТНК и быстрый рост международного товарооборота требовали соответствующего расширения кредитных ресурсов и легкого доступа к ним в любой точке мирового экономического пространства. Такая потребность породила вненациональные рынки капитала на базе офшорных операций в так называемых евровалютах (иностранных валютах по отношению к стране дислокации банка). Вскоре сложился по существу целостный мировой рынок евровалют, масштабы которого возросли с 20 млрд долл. в1964 г. до 6 трлн долл. в начале 90-х годов. К настоящему времени ежедневный объем валютных операций во всем мире составляет около 1,5 трлн долл., что превышает суммарные валютные резервы всех стран и вдесятеро превосходит валютные ресурсы, необходимые для обслуживания мирового товарооборота.

Все эти сдвиги привели к невиданной прежде степени вовлеченности в мирохозяйственные связи. Средняя степень воспроизводственной открытости национальных экономик, измеряемая процентным отношением внешнеторгового оборота (экспорт + импорт) в ВВП, возросла с 16% в 1950 г. до 37% в 2000 г. А если учесть также экспорт и импорт услуг, то этот показатель достиг 44%.

Все эти объективные сдвиги в сферах производства, коммуника­ций, торговли, зарубежного инвестирования и финансов превращают мировую экономику в целостный глобальный организм, спаянный уже не просто международным разделением труда, но и гигантскими по своим масштабам, порой всемирными производственно-сбытовыми структурами, глобальной финансовой системой и планетарной информационной сетью. Мировое экономическое пространство становится единым полем для деловых игр крупного бизнеса, когда географии размещения производительных сил, отраслевая структура инвестиций, производства и сбыта определяются такими субъектами хозяйственной жизни с учетом глобальной конъюнктуры, а экономические подъемы и спады приобретают всемирные масштабы.

Последние десятилетия XX в. глобальные экономические процессы шаг 'за шагом становились доминирующими, оттесняя на обочину национальные экономики, как бы растворяя их в гигантском хозяйственном организме планетарных масштабов. По определению немецких экономистов Х. Зиберта и Х. Клодта, «глобализация — это процесс трансформации разрозненных национальных хозяйств в интегрированную глобальную экономику». В ходе этой трансформации совершается один из важнейших поворотов в истории мирового сообщества, пока ещё в полной мере не осмысленный ни теоретиками, ни практиками,- девальвация государств, которые на протяжении многих десятилетий служили системообразующими организационными структурами.

В XX в. рамки национальных государств стали тесны для бурно растущих производительных сил, и рыночные отношения выплеснулись далеко за пределы национальных границ. Экономические, научно-технические, политические, культурные и прочие отношения вес более становятся внестрановыми(вненациональными) и, естественно все менее контролируемыми государствами или межправительственными организациями.

Национальное государство столкнулось с принципиально новой ситуацией: оно все более теряет возможность эффективно использовать такие традиционные рычаги макроэкономического регулирования, как импортные барьеры и экспортные субсидии, курс национальной валюты и ставка рефинансирования центрального банка. В условиях уже достаточно высокой и все более нарастающей взаимозависимости национальных хозяйств правительство вынуждено пользоваться ими с оглядкой на другие государства, интересы которых могут быть при этом задеты.

Кроме того, приходится считаться и с поведением влиятельных негосударственных субъектов международных экономических отношений - ТНК, ТНБ, международных инвестиционных фондов, которые своими ответными действиями могут свести на нет ожидаемый эффект от предпринимаемых мер либо даже использовать их во вред данной стране. Множество таких частных субъектов международных экономических отношений внедряется в сферу хозяйственной деятельности национальных правительств и вносит коррективы в их политику. А самые крупные из них способны влиять на финансовую и иную конъюнктуру мирового хозяйства в целом.

Вместе с тем некоторые экономические процессы, особенно в валютно-кредитной сфере, обрели глобальный характер и не поддаются регулирующим усилиям отдельных, даже весьма могущественных государств. В этом, собственно, и состоит качественное отличие глобализации от предшествующих этапов интернационализации экономики. Международные экономические процессы пере­росли измежнациональных,более или менее эффективно регулировав­шихся в одностороннем, двустороннем или многостороннем порядке национальными государствами, во вненациональные, т.е. глобальные, почти или совсем не поддающиеся государственному регулированию. С некоторым упрощением можно считать, что глобализация — это бо­лезненный процесс трансформации национально-государственной формы организации жизни человечества в некую новую ее форму.

Именно это обстоятельство во второй половине прошлого столе­тия поставило перед человечеством беспрецедентную задачу — найти принципиально новые механизмы регулирования глобальной эконо­мики.

Харак­терно, что первые международные правительственные организации сложились в тех областях экономических отношений, которые к сере­дине XX в. были наиболее интернационализированы и требовали регу­лирования на глобальном уровне. Позднее к ним добавлялись все но­вые и новые сферы и, соответственно, создавались все новые инстру­менты для их регулирования.

О масштабах и интенсивности этого процесса перемещения пол­номочий с государственного на межгосударственный уровень говорят такие факты. С середины 40-х годов до настоящего времени возникло около 3 тыс. межправительственных организаций, регулирующих са­мые различные сферы экономики, политики, экологии, культуры и т.п. Их дополняют почти 20 тыс. разнообразных неправительственных международных организаций, из которых примерно 2 тыс. имеют статус наблюдателя при ООН.

По мере нарастания глобали­зации все большая часть государственного суверенитета перераспределяется между локальными, региональными и всемирными регулирую­щими институтами.

Такое перераспределение суверенных прерогатив уже более десяти лет происходит в Европейском союзе. В его основе лежит принцип субсидиарности, согласно которому властные полномочия националь­ных государств делегируются на тот институциональный уровень - надгосударственный либо субгосударственный (региональный, муни­ципальный) — на котором данная конкретная общественная потреб­ность удовлетворяется наилучшим образом.