Нота члена Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Поверенному в Делах Польши в СССР К. Вышинскому

5 сентября 1924 г. № 1456/ПБ

Господии Поверенный в Делах,

В ответ на ноту № 10063/24 от 6 августа с. г. по вопросу о нападении на ст. Столбцы Народный Комиссариат по Иностранным Делам имеет честь просить Вас довести до сведения Польского Правительства о нижеследующем:

По самому строгому расследованию с несомненностью установлено, что указания йоты о переходе бандитами, напавшими на Столбцы, польской границы с территории Союза абсолютно ие подтверждаются.

В распоряжении Народного Комиссариата по Иностранным Делам имеются протоколы допроса чинов пограничной стражи, несших караульную службу в ночь с 3 на 4 августа в поименованной в польской ноте местности. Эти протоколы не содержат никаких данных, подтверждающих факт перехода в указанное время какими бы то ни было лицами польской границы со стороны Союза Советских Социалистических Республик. Равным образом приведенные нотой указания, что упомянутые банды были сформированы и обучены в Минске, ни в малой мере не подтверждаются. Расследование, произведенное в Минске по указанным в ноте от 6 августа адресам, не обнаружило на Подгорной улнце никакого штаба, равно как и никакой школы для военного обучения на Немецкой улице. Точно так же не подтвердилось и сообщение о грузовиках, на которых якобы выезжали какие-то группы неизвестных из Минска в Койданово.

Согласно полученным в Народном Комиссариате по Иностранным Делам актам обследования установлено, что дежурившие в ночь на 4 августа 1924 г. в районе пограничных столбов №№ 780, 781 и 782 на одну-две версты южнее ст. Ко-лосово красноармейцы пограничного отряда услыхали со стороны польской территории открытую, как потом оказалось, польской пограничной охраной и войсками автоматную и ружейную стрельбу. Через несколько минут с запада на восток, на союзную территорию, перебежало от 40 до 50 неизвестных лиц. По этим неизвестным вышеуказанные красноармейцы открыли стрельбу, и неизвестные, отстреливаясь, скрылись в южном направлении, в лесах вблизи фольварка Смолярне, где, по-видимому, перешли обратно на польскую территорию. Во всяком случае, на советской территории след этих лиц потерян. После прекращения стрельбы вблизи места перехода неизвестными союзной границы, в кустах, был обнаружен неизвестный лет 23—24, пытавшийся скрыться. Задержанный назвался Эдуардом, и начальником 3-й заставы

был сдан польским полициантам; принял его полициант № 1061—Давте.

Союзным Правительством приняты все меры к тому, чтобы при обнаружении на союзной территории лиц, перешедших границу из Польши в ночь с 3 на 4 августа, таковые лица были бы подвергнуты задержанию.

Относительно указания польской ноты, что нападение на Столбцы не является единичным фактом и что переход на территорию Польши банд происходит чуть ли не ежедневно, Союзное Правительство не может не отметить голословности этого заявления, не подтверждаемого какими бы то ни было конкретными фактами. Наоборот, со своей стороны, Союзное Правительство вынуждено указать Польскому Правительству, что систематический переход банд с польской стороны иа союзную территорию наблюдался до недавнего времени в Советской Белоруссии, где они, скрываясь после совершенных преступлений на польскую территорию, терроризировали население. Многочисленные процессы банд Павловского, Ко-роткевича, Жилинского и ликвидированной только весной этого года банды Монича дали Союзному Правительству множество документальных доказательств, что банды эти формировались и оперировали не без ведома и при содействии органов II отдела Генерального штаба Польши.

Имеющиеся у Союзного Правительства сообщения польской печати дают возможность предполагать, что главным контингентом, из которого формируются вышеуказанные банды, являются находящиеся в польском Полесье деморализованные остатки белогвардейских отрядов Балаховича, Савинкова и других.

С другой стороны, сообщения той же печати дают конкретные указания, что инциденты, подобные нападению на Столбцы, часто происходят в последнее время на восточных окраинах Польши, будучи порождаемы специфическими внутренними условиями, сложившимися на этих окраинах.

Пользуясь случаем, Союзное Правительство возобновляет свое предложение ускорить заключение соглашения о разрешении пограничных конфликтов, уже окончательно разработанного и не подписанного исключительно по нежеланию польской стороны. Заключение подобного соглашения дало бы, по мнению Союзного Правительства, ряд гарантий к разрешению пограничных инцидентов и в значительной мере способствовало бы установлению тех добрососедских и мирных отношений, к которым стремятся оба Правительства. Примите уверение, господин Поверенный в Делах, в совершенном моем к Вам уважении.

В. Копп

Печат. по арх. Опубл. в газ. «Известия» M 20S (2240), 9 сентября 1924 г.

На публикуемую ноту В. Л. Коштом был получен ответ К. Вышинского от 26 сентября 1924 г. № 2051/24, в котором излагалась версия польской стороны о пограничном инциденте в районе ст. Столбцы, опровергнутая неоспоримыми фактами, приведенными в советской ноте от 5 сентября 1924 г. В то же время в ответе указывалось, что в принципе польское правительство «готово завершить заключение соглашения о разрешении пограничных конфликтов, которое не было подписано до сих пор из-за некоторых затруднений технического характера. Польское Правительство обращает, однако, внимание на то, что предложенное соглашение должно было бы охватывать только способ урегулирования мелких пограничных инцидентов и ни в какой мере не относилось бы к случаю, так сильно нарушающему добрососедские отношения, каким было нападение на Столбцы. Если же соответственный абзац ноты от 5 сентября следует понимать как желание Правительства Союза Советских Социалистических Республик расширить рамки соглашения таким образом, чтобы оно охватывало также вопросы совместных действий обоих государств в отношении борьбы с бандитизмом на общей границе. Польское Правительство рассмотрело бы такое предложение с полным вниманием и доброжелательностью».