Нота Полномочного Представителя СССР в Китае Посланнику Японии в Китае Иосидзава

29 августа 1924 г.

С удовлетворением отмечаю Ваше сообщение о том, что только Ваши обязанности и долг в качестве старшего представителя 8 держав, подписавших Протокол 1901 г.⁵⁶ (в чем я никогда нимало не сомневался), заставили Вас принять на себя поручение препроводить мне подобное заявление американского правительства**. Тем ие менее я вьшужден сообщить, что не могу принять объяснения Вашего Превосходительства, будто нота, о которой идет речь, ни в какой степени не содержит в себе какой-либо инсинуации против моего Правительства или учреждения. Я продолжаю держаться моей прежней точки зрения, что форма заявления, сделан-

* См. прил. 3. ** Имеется в виду нота Иосидзава от 18 августа 1924 г., направленная полномочному представителю СССР в Китае по поручению посланника США в Китае в связи с передачей полпредству СССР здания бывшей Российской миссии в Пекине.

ного Вами и В,ашим американским коллегой, ни в каком случае не соответствует обычаям вежливости, принятым прн сношениях между двумя правительствами. Разрешите мие вместе с Вами выразить надежду, что американское правительство не будет делать дальнейших попыток посылать мне сообщения, которые я ие могу принять и которые не соответствуют, как я уже имел честь заметить, ни международному праву, ни обычаям. При сем прилагаю ноту от 18 августа, присланную Вами мне вторично 29 августа.

Ko.po.xaH

Печат. по газ. < Известия»

Л* 199 (2234), 2 сентября 1924 г

В упоминаемой ноте Иосидзава от 29 августа 1924 г. на имя Л. М. Ка-рахана говорилось:

«Я хотел бы только указать, что мое сообщение относительно замечаний американского поверенного в делах было не чем иным, как исполнением того, что я считал и продолжаю считать своей обязанностью и долгом в качестве старшего представителя держав, подписавших Протокол 1901 г., и что оно ни в каком случае не может рассматриваться как инсинуация против вашего Правительства или ваших учреждений».

209. Нота Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Министру Иностранных Дел Албании Дельвина*

4 сентября 1924 г

Господин Министр,

Принося искреннюю благодарность за Ваше дружеское сообщение от 4 июля, я имею возможность в настоящее время довести до Вашего сведения, что обмен мнениями, который с этого времени происходил одновременно различными путями**, привел меня к убеждению, что лучший способ для достижения нашей общей цели —установления нормальных и дружеских отношений между нашими народами — заключается в простом обмене письмами, содержащими взаимную декларацию по этому поводу, с последующим назначением соответствующих представителей. В связи с этим я выполняю приятный долг, уведомляя Вас о том, что Правительство Советского Союза желает установить немедленно нормальные дипломатические отношения с Албанским Правительством.

Обращаясь с нашими лучшими пожеланиями к новому Албанскому Правительству, я выражаю твердое убеждение,

* Передана 16 сентября 1924 г. полномочным представителем СССР в Италии поверенному в делах Албании в Италии Мборья.

** См т. VI, док. № 61 и док. № 187, 193 настоящего тома.

что дружба между нашими народами, развиваясь и укрепляясь, принесет обильные плоды на благо обоих народов, и я пользуюсь этим случаем, чтобы просить Вас принять уверения в моем весьма высоком уважении.

Чичерин

Лечат, по арх. Опубл. с сокращением в сборн. «Международная политика новейшего времени...», ч. ///, вып. I, M., 1928. стр. 31S.

Упоминаемая нота Дельвина от 4 июля 1924 г. № B.II. 1980 на имя Г. В. Чичерина гласила:

«В дополнение к письму моего предшественника г. Эвангели от 28 апреля * 1923 г. за № 1487 я с большим удовольствием сообщаю Вам, что новое Албанское Правительство будет весьма радо установить дипломатические и дружеские отношения между русским и албанским народами.

Доводя до Вашего сведения о вышеизложенном, спешу воспользоваться этим первым случаем, чтобы заверить Вас в моем весьма высоком уважении».

210. Письмо Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Министру Иностранных Дел Польши Скшиньскому

4 сентября 1924 г.

Господин Министр,

Предпринятый Вами шаг на пути непосредственного личного общения со мною я считаю в высшей степени целесообразным. Правительство Союза в полной мере признает необходимым расширение и укрепление с Польской Республикой добрых отношений, основанных на доверии, искренности и лояльности. Ставя своей основной целью в международной политике укрепление и развитие мирных отношений с другими государствами и содействие укреплению всеобщего мира, Советское Правительство усматривает в развитии ничем не омраченных дружественных отношений с соседней Польской Республикой одну из главнейших задач своей политики. Прочные мирные отношения и окончательное урегулирование международного положения в Восточной Европе наступят, по млению Советского Правительства, лишь тогда, когда будут устранены всякие причины и поводы для взаимного недоверия между Союзом Советских Социалистических Республик и Польшей.

Ввиду вышеизложенного я приветствую, г. Министр, как Ваше предложение о созыве советско-польской конференции, имеющей целью разрешение всех интересующих наши

* В тексте ошибочно — 17 апреля; см. т, VI, стр. 135,

Правительства вопросов, так и Ваше достойное серьезнейшего внимания указание на возможность поздней осенью моей личной встречи с Вами⁶⁷.

Ввиду сложности и обширности тех вопросов, которые при этом будут стоять перед нашими Правительствами, я полагаю, что успешные результаты могут быть достигнуты нами лишь в том случае, если работа предлагаемой Вами конференции будет основательно подготовлена путем предварительных переговоров. Только совместное предварительное и притом весьма тщательное изучение подлежащих разрешению вопросов даст нам возможность наметить в основных чертах исход из имеющихся налицо между нашими Правительствами недоразумений. Я полагал бы поэтому необходимым немедленно же приступить к обмену мыслями между нашими Правительствами по поводу всех стоящих передними вопросов. Я уверен, кроме того, что работы самой конференции могут во всяком случае оказаться довольно продолжительными, и я считал бы поэтому неудобным ее созыв в каком-нибудь второстепенном городе или в третьей стране. Я предложил бы созвать ее в Москве или в Варшаве, если бы Вы этого потребовали.

Ради той же цели развития и укрепления добрососедских отношений между нашими государствами Правительство Союза наметило Петра Лазаревича Войкова для занятия должности Советского Полномочного Представителя в Варшаве, ожидая в то же время в возможно близком будущем назначения Польского Посланника в Москву. Правительство Союза считает Петра Лазаревича Войкова вполне подходящим лицом для намеченной цели, т. е. для устранения существующих недоразумений между нашими Правительствами и для укрепления добрых отношений между ними. Не могу не упомянуть прн этом с удовлетворением о том, что часть вопросов, разделявших наши Правительства, уже урегулирована соглашением, подписанным со стороны Советского Правительства Петром Лазаревичем Войковым 25 августа *. Что же касается пребывания Петра Лазаревича в Екатеринбурге, то он занимал на Урале должность областного комиссара продовольствия и, как невоенный, отношения к приговору над бывшим царем и его семьей не имел и не мог иметь.

Я позволю себе, однако, прибавить, что я был бы чрезвычайно рад, если бы Ваши утверждения об отношении польского общественного мнения к уничтожению бывшей царской династии, причинившей столько зла как народам России, так и польскому народу, оказались не соответствующими действительности.

* См. прил. 5.

Я не могу не высказать Вам с полной откровенностью, что как я сам, так н вообще боровшаяся против позорного деспотического режима передовая часть русской обществеииости, насколько я с ней знаком, имели совсем иное представление об отношении польской общественности к царившему над всей бывшей Российской империей гнету. Во время героической борьбы польского общества за освобождение руководители этой борьбы, обращаясь к представителям русского общества, выставляли лозунг: «За свободу нашу и вашу». Я -не помию момента в истории борьбы польского народа против угнетения царизмом, когда борьба против последнего не выдвигалась бы как общее дело освободительного движения Польши и России. Нет, конечно, польского гражданина, который бы не помнил о тех ярких и глубоко прочувственных стихах, в которых Адам Мицкевич вспоминает о своем близком общении с Пушкиным и, между прочим, о том, как ои, покрываясь с ним одним плащом, стоял -перед статуей Петра Великого. Я не сомневаюсь, что Адам Мицкевич был вполне солидарен с известными стихами Пушкина: «Самовластительный злодей! Тебя, твой трон я ненавижу, твою погибель, смерть детей с жестокой радо опию вижу». При том громадном распространении, которое получила повсюду в Польше драма Юлиуса Словацкого «Кордиан», всякому польскому гражданину, несомненно, памятна та сцена из этой драмы, где голосами из народа осуждаются на смерть не только царь, но и его семья. Я позволю себе выразить глубокую уверенность, что сотни и тысячи борцов за свободу польского народа, погибшие в течение столетия на царских.виселицах «в сибирских тюрьмах, иначе отнеслись бы к факту уничтожения династии Романовых, чем это можно было бы заключить из Ваших сообщений.

С той же откровенностью, с какой Вы, г. Министр, обратились ко мне относительно этого вопроса, я позволю себе высказать Вам, что, по моему глубочайшему убеждению, только Советская власть, нынешние руководители которой наиболее последовательно боролись против старого режима, может обеспечить окончательное примирение и создание прочных мирных отношений с освобожденной Польшей и что, наоборот, та самая династия, в связи с уничтожением которой в Вашем письме как бы набрасывается тень на Петра Лазаревича Войкова, остается и останется принципиально враждебной самому факту существования независимого Польского государства.

Ввиду бесповоротной и безоговорочной решимости Советского Правительства наладить добрососедские отношения с освобожденной Польшей, я осмеливаюсь выразить надежду, что как предлагаемая Вами конференция и моя личная встреча с Вами, так и предлагаемые мною предварительные переговоры между нашими Правительствами сыграютсерьез-

ную роль в устранении между ннмн разделяющих еще недоразумений.

Примите уверения, господин Министр, в моем глубоком к Вам уважении,

Г, Чичерин

Печат. по арх.

Это письмо явилось ответом на письмо Скшиньского от 22 августа 1924 г. на имя Г. В. Чичерина, в котором, в частности, говорилось:

«Вступаю на путь непосредственного личного общения с Вами, г. Комиссар, в надежде, что таким образом скорее и наиболее целесообразно мне удастся выяснить н определить взгляды па волнующий меня вопрос, объективное и правильное разрешение которого может повлиять на характер наших взаимоотношений.

Вы, г. Народный Комиссар, известили меня о своем намерении отозвать из Варшавы Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра г. Оболенского и назначить г. Войкова в качестве Представителя Союза Советских Социалистических Республик при Польском Правительстве.

Г-н Войков известен мне по его деятельности в качестве Председателя Союзной делегации в Смешанных польско-советских реэвакуационной и специальной комиссиях, на основании чего я имел возможность констатировать его преданность возложенному на него делу. Я также не сомневаюсь, что г. Войков, отдавая свои неоспоримые таланты на службу Союзу Советских Социалистических Республик, будет в состоянии проявить на дипломатическом поприще достаточную объективность и широту взглядов, необходимые при рассмотрении вопросов, которые с течением времени могут возникнуть между Польшей и Союзом Советских Социалистических Республик, но которые не должны их разъединять».

Ссылаясь на некоторые иностранные источники, содержавшие различные измышления о П. Л. Войкове, в письме выражалась просьба дать соответствующее разъяснение о его деятельности в Екатеринбурге в 1918 г.

•«Такое разъяснение, — говорилось в письме, — само собой разумеется, было бы для Польского Правительства не только единственным достоверным документом, но и дало бы г. Войкову ту полную квалификацию, которая предоставила бы мне возможность дать ему агреман и позволила бы ему развить полностью дипломатическую деятельность на международной арене. Сообразно цели, которой должны были бы служить эти разъяснения, мне кажется необходимым дать им определенное выражение в форме или способом, какой Вы, г. Народный Комиссар, признаете удобным.

Прошу Вас, г. Народный Комиссар, видеть в этом моем шаге правдивое и искреннее желание дать будущему Посланнику Союза в Польше, кандидатуру которого я рассматриваю, полноту условий деятельности и работы, необходимых для служения главному вопросу — установлению и расширению добрых мирных отношений, основанных на доверии, искренности и лояльности.

Член Коллегии г. Копп упомянул еще в этом месяце в присутствии нашего Представителя в Москве о желании рассмотреть различные наши совместные вопросы на совещании ответственных деятелей внешней политики в месте, которое было бы установлено позже.

Не могу закончить это письмо, проникнутое заботой о внесении возможной ясности в наши взаимоотношения, не сказав Вам, г. Народный Комиссар, что если бы Вы вернулись к этой мысли, то она встретила бы у меня самый горячий прием, тем более что я верю, что она дала бы мне возможность поздней осенью лично встретиться с Вами, г. Комиссар».