Примечания 7 страница. 1611 Незаконный досмотр советской дипломатической почты китайскими военными властями был приостановлен в результате протеста генконсула СССР в Шэньяне

¹⁶¹¹ Незаконный досмотр советской дипломатической почты китайскими военными властями был приостановлен в результате протеста генконсула СССР в Шэньяне центральному дипломатическому управлению трех восточных провгшдгш Китая. Начальник этого управления Гао Цин-хэ от имени правительства Китая официально выразил генеральному консулу СССР сожаление о случившемся и принес извинение. Он завершу что китайские власти примут меры к расследованию этого инцидента и что виновные будут наказаны. — 667

^We 8 января 1926 г, полпредство СССР в Италик сообщило, что Советское правительство выражает желание быть внесенным в 1 категорию присоединившихся государств. 19 января 1926 г, МИД Италии довело до сведении посольства СССР о том, что оно информировало заинтересованные правительства о присоединении правительства СССР к Римскому соглашению от 9 декабря 1907 г. (Соглашение опубл, в «Собр, законов,..», 1926 г„ отд.!, № 69, стр. 1252—1260). — 669

³⁶⁵ Данное указание явилось ответом па письмо полпреда СССР в Германии от 13 ноября 1925 г,, в котором он запрашивал НКИД, не следует ли тортовому представителю СССР в Германии 1С М. Бегге выступгЕТь и печати с официальным опровержением появившегося в голландской печати сообщения, будто Советский Союз прекращает всякие торговые сношения с Голландией в качестве репрессии за ее непризнание Советского Союза де-юре,

В связи с этим сообщением голландские банки и фирмы, имевшие деловые связи с торговым представительством СССР в Германии, обратились к Бегге с запросом, соответствует ли оно действительным намерениям Советского правительства. Бегге разъяснил, что Советский Союз отнюдь не собирается экономически бойкотировать Голландию или принимать какие-либо ограничительные меры в торговле с ней. — 670

^16ß и соответствии с Конвенцией об основных принципах взаимоотношений между Союзом ССР п Японией от 20 января 1925 г, в июле 1925 г, открылись советско-японские переговоры о предоставлении японским предпринимателям концессий на угольные и нефтяные месторождения на Северном Сахалине. Указанные переговоры закончились 14 декабря 1925 г, подписанием концессионных договоров сроком па 45 лет. По истечении срока договоров, а также в случае досрочного расторжения их все концессионные предприятия безвозмездно переходили i; Советскому Союзу Концессионные договоры были заключены между правительством СССР, с одной стороны, н японским угольным концерном «Сака» кумиай», японским обществом североеахалннских угольных предприятий «Кита сагарэн сэки-тан кигё кумнай» и японским обществом северосахалипскнх нефтяных предприятий «Кита сагарэн сэкию кигё куииай», с другой стороны, 21 февраля 1927 г. было заключено дополнительное соглашение с японским нефтяным акционерном обществом («Кита карафуто сэкгпо кабусикк кайся»), являвшимся правопреемником вышеуказанного нефтепромышленного общества, о выделении территории в 1000 кв, верст на восточном побережье Северного Сахалина в соответствии с концессионным договором от 14 декабря 1925 г.

Японские концессионеры систематически нарушали договоры, на что Советское правительство неоднократно им указывало. Так, японские концессионеры не вносили Советскому правительству арендных платежей за переданное им в пользование имущество, систематически нарушали правила техники безопасности и противопожарной охраны

30 марта 1944 г, в результате советско^гпоп^шх переговоров были подписаны документы о передаче Советскому Союзу японских концессий на Северном Сахалине и всего их имущества.

В декабре ]925 г, открылась советско-японская конференция по выработке рыболовной конвенции- Предложения советской делегации, служившие целям правильного использования рыбггых богатств советского Дальнего Востока, вызвали возражения японских представителей, стремившихся к ничем не ограниченной эксплуатации рыболовных районов, что привело к затягиванию переговоров. Конвенция была подписана 23 январи 1928 г. (см, «Рыболовная конвенция между Союзом ССР и Японией со всеми относящимися к ней материалами». Литнздат НКИД. M, 1928)^ — 670

¹⁶⁷ Поездка Г. В, Чичерина в Италию не планировалась; переговоры о заключении советсг;о-итадьянского пакта продолжались в последующие годы по дипломатическим каналам. — 673

im Встреча министра иностранных дел Турции Тевфик Рушди с Г, В. Чичериным состоялась в Париже в декабре 1925 г, Во время встречи

были продолжены советско-турецкие переговори о заключении договора о дружбе и нейтралитете и неучастии во враждебных комбинациях (см. прим. 131),

В хоае парижских переговоров стороны пришли к соглашению обменяться письмами о том, что искренняя дружба между Турцией и СССР останется нерушимой и послужит основанием для нх отношении н в случае войны одной из договаривающихся сторон с третьей державой (см. док, № 419). Имевшееся в первоначальном проекте договора выражение «дружественный нейтралитет^ заменялось в тексте самого договора термином «нейтралитета Одновременно советская сторона, принимая во внимание заявления правительств Турции и Персии об их желании заключить гарантийный пакт, сочла целесообразным не настаивать на своем предложении об оговорке к ст, 1 проекта договора.

Переговоры Чичерина с Тевфнк Рупгдн завершились подписанием 17 декабря 1925 г, договора о дружбе и нейтралитете (см, док, Л^г? 418).

Впоследствии, 22 апреля 1926 г„ в Тегеране был подписан турецко-персидский договор о дружбе и безопасности.

i октября 1927 г, был подписан советско-персидский договор о гарантии и нейтралитете. — 677

^3ߣ> Относительно данного заявления заместитель народного комиссара иностранных дел СССР М. М, Литвинов 28 ноября 1925 г. писал в письме полномочному представителю СССР в Германии, что в намерение советской стороны не входит заключение тайпого соглашения. «Во веек своих переговорах с правительствами,—говорилось в письме, — мы всегда заявляем о нашей готовности публиковать соглашения гг о том, что па тайные соглашения мы идем лишь по требованию другой стороны. Необходимо этой тактики держаться и в наших переговорах с Германией, Мы предлагаем открытое соглашение, но если это почему-либо неудобно Германии, то готовы согласиться на тайное. Прошу Вас исправить это при последующих переговорах^. — 680

^î7° Выступая с речью в рейхстаге 23 ноября 1925 г,, рейхсканцлер Германии Лютер затронул вопрос о вхождении Германии в Лигу гшшп; относительно ст, 16 Статута Лиги нации он сказал, в частности, следующее:

«Таким образом, с самого начала исключается возможность того, иго мы должна были бы участвовать в той пли шюй форме в применении принудительных мер к государству, которое мы сами не рассматривали бы как нарушителя мира, т. е, как агрессора. Вопрос о пашем участии s совместной экзекуции возникает лишь тогда, когда мы сами считаем ясным вопрос о том, кто совершил нападение при возникновении вооруженного конфликта между государствами. Но если даже вопрос об агресепп того или иного государства будет решен нами положительно, то нет такой инстанции, которая могла бы в противоположность пашен точке зрения принять с обязывающей нас силой решение о том, какг-тй конкретные отдельные мероприятия должны были бы быть приняты с немецкой стороны. Ни в коем случае какой-либо другой плен Лиги не получает права принуждать нас в той или hhoÜ форме против нашей гюлп к участию в мерах экзекуции, например к согласию на проход войска — 684

¹⁷¹ Представители железных дорог Франтит приняли участие в г;он-ференппн по установлению европейско-азиатского, через Сибирь, прямого пассажирского и багажного сообшення, проходившей в Москве 7— IG декабря 1925 г. (см. прим S37).

В день вручения комментируемой ноты в Москве проходили две железнодорожные конференции — советско-ьЧ1таппсо-японская (19 октябри — 24 ноября 1925 г.) и советско-латвинс[Ш-эстоне,кая (2 ноября— 12 декабря 1925 г.), -6*5

^m Экономическая делегация, состоявшая из пррлстроителей сейма, правительства и хозяйственных организации Литвы во главе с председателем Торговой палаты Дапкявичюсом посетила Москву в ноябре 1925 г,¹ В ходе переговоров, проходивших 14—28 ноября между делегацией н комиссией из представителен правительственных учреждении и хозяйствен-

ных организаций СССР, стороны, кроме договоренности по вопросу, указанному в комментируемом документе, обменялись мнениями по вопросам дальнейшего расширения экспортно-импортного оборота, расчетов и финансирования сделок, размещения советских заказов на литовских предприятиях, организации в Москве выставки образцов литовских товаров, таможенного тарифа, открытия советского торгпредства в Литве, заключения ветеринарной конвенции, сотрудничества кооперативных организаций обеих стран, транспортно-транзитным и другим вопросам экономических отношений между СССР и Литвой, которые подлежали последующему обсуждению, — 686, 700

¹⁷³ Имеется в виду поездка английского министра иностранных дел О, Чемберлеиа в Париж 6—7 декабря 1924 г., где он вел переговоры с французским премьер-министром Э, Эррно (о статье Зауэрвейна s «Матэн» см. Прим- 44), — 692

¹⁷⁴ Речь идет о попытках создания антисоветского блока на северо-востоке Европы в составе Латвии, Литвы, Эстонии, Польши, Финляндии с привлечением в него скандинавских стран. Идея создания такого блока вдохновлялась правящими кругами Великобритании и выдвигалась уже в период обсуждения проектов польско-прибалтийского союза (см, прим, 3), Особое внимание при этом уделялось английской дипломатией Финляндии, Полномочный представитель СССР в Финляндии А, С, Черных в своем письме в НКИД от I ноября 1924 г. писал; «Нельзя не считаться и с влияниями, идущими с английской стороны. Об усилении здесь английского влияния свидетельствуют разрабатываемые программы флотского строительства, приезд и пребывание здесь английской экспертной комиссии по изучению береговой обороны Финляндии, Линия Англии направлена к созданию известной координации между Финляндией и Швецией^,

Локарнская конференция (см, прим, 68) оживила планы организации антисоветского союза, на этот раз под вывеской ^северного Локарноя, Так, 10 ноября 1925 г, английский министр иностранных дел О, Чемберлен, один из главных вдохновителей Локарно, говорил в беседе с послом Литвы в Великобритании Е, Гальванаускасом: «Я надеюсь, что дух Локарнс[тго пакта безопасности найдет отклик сначала у правительств других стран, а потом и у самих народов [,..] Я должен Вам сказать о своем желании, чтобы другие государства последовали примеру великих государств и в том же духе заключили со своими соседями региональные пакты*.

Упоминаемое в комментируемом документе интервью постоянного представителя Финляндии в Лиге наций профессора Р, Эриха было опубликовано в финской газете «Хедьсингнн саномат* 17 ноября 1925 г Свои соображения по этому вопросу Эрнх также представил в письменном виде правительству Финляндии, Он. заявлял, что считает возможным осуществить программу Локарно также и в Восточной и Северной Европе и что Финляндия всячески должна содействовать этому и, быть может, даже взять инициативу при известных условиях, Эрих далее говорил, что если бы сейчас серьезно мог быть поставлен на обсуждение вопрос о северном гарантийном пакте, основанном на широкой базе, отказ от участия в нем того или иного прибалтийского государства был бы весьма странным. Что касается Советского Союза, то Эрих не высказывался прямо против его участия в такого рода пакт»*, но сразу же оговаривал, что это неосуществимо, Сообщая об интервью Эрнха в НКИД СССР 20 ноября 1925 г., И, Л, Лоренц оценивал его как «зондаж со стороны финляндского правительства о возможности вернуться к идее вовлечения [в блок] скандинавских государств»,

22 ноября 1925 г. газ. «Известия^ в передовой статье раскрыла антисоветские цели вдохновителей «северного Локарно»: «Какими же соображениями,— дозволено спросить, — вызвана шумиха вокруг «Северного гарантийного пакта»? Не на предмет ли того, чтобы ближайшую соседку Советского Союза—Финляндию, а вместе с ней уже заодно и других его соседок с Запада вовлечь в политическую комбинацию, завуалированную локариской голубой дымкой и предназначенную для тех же надобностей,

что и «веамделешное» Локарно? И не чемберлевовская Ли благодать спускается на Балтийское море и заполняет его побережья, как она заполняла собой все глубины Локарнского озера и все ущелья локарнских гор?;»

Предложение о создании открыто антисоветского блока встретило отрицательное отношение Швеции, которая придерживалась политики ней' тралитета. Шведский правительственный орган «Социал-демократенз- в середине ноября 1925 г, в статье «Северное Локарно» отмечал, что «вряд ли возможно создать гарантию безопасности для окраинных государств без участия СССР, являющегося решающим фактором на Востоке»,

Правительство Финляндии заняло уклончивую позицию в отношении предложения Эриха; вопрос о «северном Локарно» в дальнейшем продолжал активно обсуждаться в правительственных кругах и в печати Финляндии,

В результате активных действий советской дипломатии, противопоставившей политике создания антисоветского блока мирную политику заключения со своими западными соседями пактов о нейтралитете и ненападении, планы по созданию «северного Локарно» не были осуществлены- — 693

^m Имеется в виду подготовленный министром иностранных дел Литвы М- Рейнисом проект протокола о советско-литовских отношениях, который литовская сторона предлагала подписать во время кратковременного пребывания Г, В, Чичерина в Ковно 23 декабря 1925 п

Пункт Ï проекта протокола содержал обязательство «развивать иг дружественных основах взаимные отношения, [„,] разрешать в этом духе все недоразумения, могущие возникнуть между двумя государствами»; п, 2 гласил, что СССР и Литва «руководятся в своей внешней политике искренним желанием установить прочный мир, основанный на праве и справедливости, в этой части Восточной Европы»; п. 3 провозглашал стремление сторон «развивать свои отношения на основе существующих между ними договоров п на основе территориального статута, вытекающего из этих договоров»; в п, 4 говорилось, что подписавшие протокол «находят необходимым для установления мира а этой части Европы и для его стабилизации, чтобы оба представляемые ими правительства пришли к более тесному и конкретному соглашению относительно их политики, поскольку она касается этой части Европы^ Протокол предусматривал также, что стороны вскоре начнут переговоры о заключении торгового договора и других соглашений экономического характера, — 700, 705

¹⁷⁶ Указанное предложение Сидэхара касалось функций и статуса торгпредства СССР в Японии, Согласно этому предложению в функции торгпредства должно бЬ1ЛО входить содействие торговым отношениям между СССР и Японией, контроль над экспортом и импортом товаров и ведение торговых операций от имени СССР. Далее в предложении говорилось, что Советское правительство может назначить торгового представителя и не более трех его помощников в качестве торгового атташе и соответственно помощников торгового атташе полпредства СССР в Японии, которые в этом дополнительном качестве будут допущены к осуществлению в Японии тех же официальных функции и пользоваться тем же дипломатическим иммунитетом, как и аналогичные сотрудники других иностранных посольств в Токио, Глава торгпредства, признанный в качестве торгового атташе советского полпредства, будет иметь право выдавать лицензии на экспорт товаров из СССР и на их импорт в СССР- При этом подчеркивалось, что если же г^аве торгпредства будет придано качество торгового атташе посольства, то он перестанет осуществлять самолично ведение торговых операций от имени СССР, и руководство этими операциями будет передано другому члену торгпредства, который, не будучи причислен к полпредству СССР в качестве торгового атташе или его помощника, может быть специально m то уполномочен своим правительством.

Переговоры о статусе торгпредства продолжались в 1926 г. — 702

¹⁷⁷ Факт захода японского военного корабля в территориальные воды СССР, изложенный в публикуемой ноте, был по существу признай министерством иностранных дел Японии, которое в отчетной ноте полпредству

SI 1

СССР в Японии от 30 января 1926 г. сообщило- «Установлено, что 12 июля прошлого года в 57г час. вечера «Якадзэ» бросил якорь в 3₅5 морской мили от берега [Камчатки]». Однако в ноте утверждалось, что этот инцидент не является нарушением советской морской границы, поскольку якобы «ширина территориальных вод признается в 3 морских мили»,

17 февраля 1926 г. полпредство СССР в Японии направило японскому министерству иностранных дел ноту, в которой указывалось, что точка зрения Советского правительства по вопросу о Ширине территориальных вод СССР в 12 морских мпль была изложена в ноте НКИД японскому посольству в СССР в июле 1925 r_F в связи с вопросом о рыбной ловле (см. лок. № 246).— 703

^m В связи с опубликованием в «Обсервер» настоящего интервью (в изложении) Г. В, Чичерин 14 декабря {925 г. сообщал M. М. Литвинову; «Фарбман в мое интервью в «Обсервер* внес отсебятину — о том, что почва shrftcd [сдвинулась, изменилась. — Ред.], ибо стало ясно, что мы готовы meet creditors in a reasonable spirit [удовлетворить кредиторов в разумной степени, — Ред ]. В моем письменном тексте этого нет, это сочинил Фарбман». — 70S

^m Публикуемое соглашение сохраняет силу и в настоящее время,—706

¹⁸⁴ Данный концессионный договор прекратил свое действие со дня вступления в силу (с 27 нюня 1958 г.) советско-порьежского соглашения от 22 ноября 1957 г, о мерах по регулированию промысла тюленей и по охране запасов тюленей в северо-восточной части Атлантического океана. — 719

^ш Речь идет о проходившем в Гельсингфорсе совещании экспертов СССР, Финляндии и Эстонии но вопросу определения граями международных морских путей, на которые не распространялось наблюдение, предусмотренное Конвенцией о пресечении контрабанды' алкогольных товаров, по в отношении которых должны были применяться принципы международного права относительно свободы морен.

19 августа 1925 г. в Гельсингфорсе Германией, Данией, Латвией, Литвой, Норвегией, Польшей, СССР, Финляндией, Швецией п Эстонией бььлп подписаны указанная Конвенция о пресечении контрабанды алкогольных товаров и Заключительный протокол к вей. Кроме того, между СССР, Финляндией н Эстонией на основании постановления Заключительного протокола было подписано Соглашение о распределении контрольных зон в Финском заливе.

В силу ст. 2 упомянутого советско-финско-эстонского Соглашения от 19 августа S925 г. с 16 ноября по 13 декабря Î925 г. в Гельсингфорсе, а затем с ]5 по 22 апреля!926 г. в Москве проходило совещание экспертов Советского Союза, Финляндии и Эстонии. 22 апреля 1926 г, в Москве ими был подписан Протокол по указанному вшгге вопросу (конвенция, соглашение и протокол экспертов опубл. в «Собр. законов.. .ъ, {929 г., отд. ÏI_f №45, ст. 254, стр 962—978. Заключительный протокол к конвенции опубл. в «Сборнике действующих договоров...я, вып. V, M., i930, стр. 51— 52). — 730

¹*^а В указанной статье, опубликованной в парижской газете «Le Jour-nab И декабря 1925 г., автор намечал три категории спорных проблем во франко-советских отношениях, требовавших решения. Во-первых, вопросы, носящие главным образом «юридический характер», — пересмотр старых договоров в целях выяснения, какие из них необходимо аннулировать, какие изменить или заменить Во-вторых, вопросы экономические, т. е, уре-1улнрованпе вопроса о долгах, убытках, понесенных французскими предприятиями вследствие революции, и наряду с этим урегулирование претензий СССР в связи с иностранной интервенцией, а также вопрос о получении кредитов, которые русские считают необходимыми для экономического восстановления своей страны. В-третьих, политические вопросу, как, например, отношение СССР к Лиге наций и к Локарпо, «борьба против западной цивилизации, пропаганда Коминтерна и т. д.#; наконец, вопрос политико-экономического характера; о судах, уведенных Врангелем и находящихся в Бизерте, передачу которых Франция задержала «из соображений сохранения равновесия на Черном море». Ааюр полагал, что обсуж-

деипе некоторых вопросов начнется одновременно, но что успех переговоров будет зависеть от разрешения основных проблем. Е статье отмечалось, что с французской стороны основными являются два пункта:!) урегулирование прав держателей русских бумаг, а также урегулирование интересов французских граждан, проживавших в России; 2) приобщение России к европейской политике, которое должно свидетельствовать об искренности ее стремления к примирению. — 731

^ш!7 декабря Вертело был передам выработанный советской стороной проект совместного франко-советского заявления о переговорах Г. В. Чичерина в Париже, который гласил: «Во время переговоров между Брианом, с одной стороны, и Чичериным и Ряковским, с другой, была достигнута договоренность о том, что в самое ближайшее время начнутся официальные переговоры с целью урегулирования претензий (revendications) французских держателей ценных бумаг русского императорского правительства или гарантированных им, а также других вопросов, интересующих оба правительства.

Французское правительство немедленно передаст правительству СССР русский флот, находящийся в Бнзерте. Правительство СССР рассмотрит в благожелательном смысле предложения французских фирм в отношении продажи неисправных судов, а также ремонта тех судов, которые в последующем должны быть уведены в советские порты»,

В тот же день Вертело в письме на имя полпреда СССР в Париже сообщил, что «Бриан, оценивая ваши соображения, не считает, что они отвечают положению, в котором находится этот вопрос (долги и флот), как он был рассмотрен и решен советом министров» (см. прнм. 140), н что в урегулировании долговых вопросов Бриан придерживается французской формулы «créances» («долговые обязательствам), вместо «revendications^ (претензии), предложенной советской стороной.

В связи с &ТИМП разногласиями сторону не пришли к согласованной формулировке заявления о переговорах Чичерина в Париже. — 738

¹⁸⁴ Советско-турецкий договор о дружбе и нейтралитете от 17 декабря 1925 г, был пролонгирован и дополнен Дикарским протоколом от 17 декабря 1929 г, Затем срок действия договора и указанного протокола, дополненного протоколом от 7 марта 19S1 г,, продлевался дважды: 30 октябре 1931 г, и 7 ноября 1935 г.

В соответствии с положениями протокола от 7 ноября 1935 года Советское правительство 19 марта 1945 г. сделало заявление правительству Турецкой Республики о своем желании денонсировать названный Bbiuie договор со всеми относящимися к нему приложениями.— 739

¹⁸⁵ Очевидно, имеется в виду нота английского правительства от i 1 августа 1923 г, правительствам Франции и Бельгии по репарационному вопросу, в которой, в частности, указывалось, что оккупация Рура франко-бельгийскими войсками противоречит Версальскому договору. Английское правительство заявляло о невозможности потребовать от германского пра-тптельства прекратить б£*а всяких условии пассивное сопротивление. —749

^tS3 13 декабря 1925 г. в Батуми, Поти и Баку были задержаны четыре немецких гражданина, замешанных в поенном шт-шпаже. Посольство Германии в СССР в своих нотах, направленных НКИД СССР 17, 21 и 21 декабря 1925 г., пыталось оправдать этих лиц_т стремилось представить двоих из них— Кериельзена и Шмица з качестве германских консульски* агентов.

В связи с этим з ответной поте НКИД СССР от 29 декабря 1935 г указывалось; «Германскому посольству известно, что Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР ни устно, ив письменно никопа не давал согласия па назначение вообще консульских агентов в Поти, Батуми я Баку [(ли на признание таковыми кого-либо из ныне арестованных в Закавказье германских граждан в частности и что никаких соглашении ни устных, ни письменных между Советским и Германским правительствами насчет этих консульств не существует^. Далее в ноте говорилось, что «Советские власти, учитывая дружественные отношения между обеими странами, считали возможным не прибегать к слишком резким мерам против

лиц, незаконно присвоивших себе звание консульских агентов, и к принудительной ликвидации их деятельности. Они не прибегли бы к этим мерам и теперь, если бы не возникли против этих лиц те тяжкие обвинения, о которых Германское Посольство поставлено в известность». — 751

¹⁸⁷ Во время кратковременной встречи народного комиссара иностранных дел СССР Г, В, Чичерина с рейхсканцлером Германии Лютером, состоявшейся 22 декабря 1925 г,, был затронут вопрос о предстоящем политическом договоре, Чичерин писал об этой беседе; «Я напомнил Лютеру, что 7 ноября в разговоре со мной он в весьма резкой форме говорил, что Германия од^а является судьей интерпретации § 16-го и поэтому совершенно свободна (см- док, № 370. — Ред.), «Здесь Родос — здесь прыгай»* Он улыбнулся, сказал, что он сам в высшей степени хотел бы подписать нечто вроде нашего проекта (см. док, № 387, — Ред>), но что Германия находится в тяжелом положении и надо выяснить, как далеко она может поит Я тогда рассказал ему о прочитанном мне Штреземаном месте меморандума Гауса и о мысли разделить договор и протокол, Лютер сказал, что эту мысль Щтреземана он очень одобряет. Вкратце поговорили и о других предстоящих конвенциях и о желательности лучшей организации кредита для германо-советской торговли», — 751

¹⁸⁸ Зауэр — германский подданный, осужденный афганским судом за уголовное преступление на территории Афганистана, Впоследствии, в 1927 г,, был помилован и выслан из страны, — 751

^m В упоминаемом неофициальном обращении на имя Г, В, Чичерина от 29 декабря 1925 г, министр иностранных дел Германии Штреземан, в

частности, писал:

«Во время нашей последней беседы (см, док, № 424, — Ред.) при чтении составленного в моем ведомстве наброска Вы отметили, что было бы желательно закр&пить изложенные в нем мысли в протоколе; эта мысль кажется мне действительно весьма счастливой. Форма протокола имеет главным образом то преимущество, что, не ослабляя связующей силы обоюдных соглашений, в нем можно изложить политическое существо и содержание гораздо подробнее, чем это возможно в строго юридических и договорных формулировках».

Приложив к письму проект протокола, Щтреземан указывал, что эти соображения пересылаются для частной информации, официального же немецкого предложения вручить в настоящий момент не представляется возможным ввиду отставки кабинета, «Не желая предвосхищать официальной немецкой точки зрения, — писал Штреземан, — я, однако, полагаю себя вправе сказать, что прилагаемый проект протокола, как мне кажется, исчерпывающим образом излагает вообще все постановления, которые при настоящем положении вещей могут быть приняты нашими правительствами»,

Щтреземан предложил следующий текст протокола:

«Ввиду желания правительства Германии и правительства СССР закрепить результаты политического обмена мнениями, происходившего между ними в течение последнего года, нижеподписавшиеся от имени и по поручению своих правительств сформулировали эти результаты следующим образом:

1) Исходным пунктом и основой германо-русских отношений является

и остается Рапалльский договор, который ликвидировал мировую войну в отношениях между Германией и Россией не путем насильственного мира, по на основах взаимности и равноправия, который далее установил общий принцип наибольшего благоприятствования и который создал, таким образом, предпосылку для успешного сотрудничества между обеими странами, имеющего делыо их восстановление,

2) Положение, созданное Рапалльским договором, доказало свою полезность для обеих стран. Со времени заключения договора в Германии и России все более укреплялось сознание того, что обоюдные интересы требуют постоянного дружественного сотрудничества, выходящего га пределы конкретных постановлений договора. Германское правительство и

правительство СССР в полном согласии между собой считают своей задачей осуществить полное проведение в жизнь этого сознания,

3) В соответствии с этим оба правительства решают впредь, как и прежде, сохранить дружественный контакт с целью достижения согласования по всем вопросам политического и экономического характера, касающимся их обеих стран. Они убеждены, что это не только не поведет к ущербу их отношений с третьими державами, но послужит важным условием для поддержания всеобщего мира. Во всяком случае при своих обсуждениях они будут в первую очередь руководствоваться точкой зрения о необходимости сохранения всеобщего мира,

4) В этом духе оба правительства имели возможность в последнее время констатировать совпадение их взглядов на те основные вопросу которые связаны с предстоящим вступлением Германии в Лигу наций«Лига наций, согласно своей основной идее, должна быть организацией, созданной для поддержания мира. Исключительно для содействия осуществлению идей мира как в интересах Германии, так и в интересах всей Европы, Германское правительство решилось на вступление в Лигу наций. Поэтому это решение не поведет к тому, что германская политика вступит в противоречие с дружественным развитием германо-русских отношений. Если бы, чего Германское правительство не допускает, в рамках Лиги наций ксгда-либо проявились какие-либо стремления, которые в полном противоречии с этой основной идеей мира были бы направлены против России, то Германия не только не присоединится к этим Стремлениям, но будет им противодействовать,