Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Персии К. К. Юреневу

22 апреля 1927 а

Сегодня мы передали Али Голи-хану Ансари наш контрпроект торгового соглашения *, в котором наши главные уступки сводятся к следующему: 1) контингент персидского ввоза определен в 50 млн. руб., из которых 30 млн. руб. падает на промышленное сырье и 20 млн. руб.— потребительские товары; 2) в пределах этого контингента вводится

* См. док. № 1, 2, 28.

безлицензионный оборот с выдачей купцу, желающему везти товары в СССР, учетного удостоверения; 3) купцам предоставляется 75% контингента на ввоз к нам потребительских товаров и 25% контингента на ввоз промышленного сырья н 4) импортный транзит предоставляется в пределах последних пожелании Али Голи-хана Аисари.

Карахан

Печат. по арх.

103. Письмо неофициального Представителя СССР в США Американскому обществу культурной связи с Россией

25 апреля 1927 г.

Господа,

Я получил ваше письмо от 18 апреля н, конечно, был очень рад услышать, что ваше Общество официально приступило к работе. Я не сомневаюсь, что вы встретите искреннее содействие со стороны Всесоюзного общества культурной связи с заграницей в Москве. Вы можете также быть уверены в самом полном содействии с моей стороны, как представителя этого Общества в вашей стране.

Я хочу поздравить вас по поводу очень интересной программы вашей первоначальной деятельности. Я искренне надеюсь, что ваша работа послужит осуществлению более тесного культурного сотрудничества между двумя странами.

Примите, пожалуйста, мои самые лучшие пожелания в вашей деятельности.

Искрение ваш

Б. Е. Сквирский

Печат. по арх.

В упоминаемом письме председателя исполнительного комитета Американского общества культурной связи с Россией Тейлора и секретаря общества Брэнхам от 18 апреля 1927 г. говорилось:

«В качестве представителя Всесоюзного общества культурной связи с заграницей в Америке Вам будет, как мы полагаем, небезынтересно узнать об организации Американского общества культурной связи с Россией. В приложении к данному письму Вы найдете сообщение о задачах Общества, а также краткие сведения о каждом члене правления директоров³⁷.

Правление директоров избрало семь своих членов в состав исполнительного комитета для руководства деятельностью Общества в перерывах между заседаниями правления.

Создается консультативный совет, в который войдут видные деятели из различных областей культуры, как мужчины, так и женщины.

Не будете ли Вы любезны послать официальное сообщение, относительно нашей организаций вашему Обществу в Москве вместе со списком членов правления директоров?»

104. Запись беседы члена Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР с Посланником Польши в СССР Пате ком

27 апреля 1927 г.

Закончив с текущими вопросами, не связанными с пактом, Патек сам начал переговоры о последнем заявлением, что необходимо прежде всего вырешить вопрос о Лиге наций *. «Не стоит говорить о других вопросах пакта,— заявил он,—пока не будет разрешен этот вопрос». Он сказал, что много думал над этим за последнее время в связи с полученными директивами и должен, как честный человек, сказать мне, что нет надежды на то, что польское правительство отступит от своего требования, чтобы этот вопрос был урегулирован в самом пакте. «Из последнего интервью Залесского в варшавской газете «Эпока»³⁸ видно,— сказал далее Патек,—что онн (т. е. польское правительство) обязались в Лиге [наций], что не сойдут с этого требования». Он просил ускорить рассмотрение вопроса в нашей юридической комиссии и побудить ее дать поскорее заключение. Я еще раз разъяснил Патеку неприемлемость для нас статьи о Лиге наций в самом пакте, и в связи с его заявлением, сделанным мне на приеме в персидской миссии 25-го сего месяца, чтобы в этой статье упомянуть также о нашем непризнании Лиги наций, я доказывал техническую трудность такого разрешения вопроса н предложил вместо статьи в пакте протокол, приложенный к пакту, где польская сторона заявила бы об оставлении в силе ее отношений с Лигой иацнн, а мы заявили бы, что, не признавая Лиги наций, не возражаем по существу против польского предложения.

Патек считал это неприемлемым и сказал, что потому не может уступить по этому вопросу, что ие верит, чтобы уступили в Варшаве. При этом он еще раз сказал, что в бытность в Варшаве убеждал Пнлсудского принять наше предложение урегулировать вопрос о Лиге в приложении к пакту. Пилсудскнй при этом заявил ему, что он не возражает против урегулирования других вопросов в приложениях к пакту, например вопроса о польско-румынском договоре, но что вопрос о Лиге наций должен быть разрешен непременно в самом пакте, потому что тут уж Польша связана. На мои возражения, что по существу Польша получает то же самое, если этот вопрос будет урегулирован в приложении к пакту, и что, таким образом, для Польши это только вопрос формы, между тем как для нас это вопрос принципа, ибо речь идет как бы о признании нами Лиги наций, Патек заявил, что в польском требовании, по-видимому, есть смысл н что дело

* См. док. № 90.

не только в форме, и он опять говорил о необходимости для Польши удовлетворить ожидания Лиги наций. ТуТ же он заявил: «Мы смотрим теперь иа доллар и должны считаться с общественным мнением Америки». На мое возражение, что как раз Америка не участвует в Лиге наций, Патек ответил, что она все же имеет там большое влияние. Свои «аргументы» ои закончил заявлением: «Если Вы встречаете в таком вопросе несвойственное моему характеру упорство, то это происходит потому, что честность ие позволяет мне скрыть от Вас, что нельзя рассчитывать на изменение позиции польского правительства в этом вопросе». Он предложил, чтобы наша юридическая комиссия выработала контрпредложение по вопросу о Лиге наций, содержащее желательные для нас оговорки, и ои тогда постарается уговорить Варшаву принять некоторые оговорки и, если нужно, поедет сам в Варшаву их защищать, однако все это прн непременном условии, что вопрос о Лиге должен быть разрешен в самом пакте. Он несколько раз просил об ускорении, просил, не дожидаясь следующего вторника, сообщить ему по телефону, когда наше контрпредложение будет готово, чтобы сойтись и обсудить его. Ои теперь вполне подготовился по всем вопросам пакта и готов, если нужно, встречаться чаще, чем до сих пор. Я заявил, что сделаю все возможное для ускорения работы юридической комиссии, но не знаю, успею лн сделать ему контрпредложение в следующий раз.

Вступление в пакт. Я сообщил Патеку, что польский проект вступления³⁴ для нас в общем приемлем, за исключением ссылки иа «сохранение и укрепление мнра и основанного на нем положения вещей в Восточной Европе». Эта ссылка покрывается целиком содержащейся в польском проекте формулой «сохранения и укрепления всеобщего мнра»; для нас же она неприемлема, поскольку мы отвергаем связь этого пакта с нашими пактами с Прибалтикой. Патек ответил, что эту связь невозможно скрыть: «Так нли иначе,— сказал он,— мы свяжем польско-советский пакт с вашнмн пактами с Латвией, Эстонией и Финляндией». Прн этом он сослался на то, что еще в 1922 г. мы вели в Москве переговоры с Польшей н с прибалтийскими государствами * и что тогда фактически начался «круглый стол». Прн этом, насколько ему помнится, уже тогда говорилось, что все соглашения между отдельными участниками переговоров должны быть объединены общим пактом о ненападении. Я ответил, что, насколько я вспоминаю, этого не было, н мы решили проверить фактическую сторону н в следующий раз вернуться к этой исторической ссылке. «Во всяком случае,— продолжал Патек,— польское правительство решило «соединить» этот пакт с прибалтнй-

* См. т. VI, док. № 13, 14, 18, 21, 22, 29.

скнмн пактами н предлагает сделать это в последней статье пакта, где должно быть установлено, что наш пакт с Польшей вступает в силу одновременно с нашими пактами с Латвией, Эстонией и Финляндией». Я выразил недоумение, почему Польше непременно нужно включить такое постановление в пакт, когда она в конце концов могла бы просто отсрочить ратификацию до момента заключения нами договоров с Латвией, Эстонией и Финляндией. На это Патек ответил, что долгое задержание ратификации вызвало бы, вероятно, с нашей стороны возражения. Польша не возражает, чтобы СССР договаривался с каждым из своих соседей отдельно. «Сойдетесь нлн не сойдетесь с другими соседями,— сказал Патек,— мы не будем на это влиять. Но мы считаем необходимым предупредить в самом договоре, что если не будут заключены такие же пакты со всеми прибалтийскими соседями, то наш пакт с вами не вступит в силу». Патек заявил далее, что уступить нам по вопросу о ссылке на мнр и порядок в Восточной Европе во вступлении к пакту он еще не может, не имея указания от своего правительства, но если бы последняя статья, «где будут перечислены Латвия, Эстония и Финляндия», была принята, тогда можно вновь поговорить о вступлении. Уступить же по вопросу о ратификации он не может и считает исключенным, чтобы польское правительство на это пошло.

Далее Патек спросил, в каком положении наши переговоры с прибалтами. Может быть, можно было бы ускорить заключение пактов с ними, и тогда вопрос разрешился бы сам собой, поскольку прн наличии уже заключенных пактов не было бы нужды обусловливать вступление в силу польско-советского пакта заключением аналогичных пактов с прибалтийскими соседями? Я ответил ему лишь указанием на то, что Финляндия прервала переговоры и что, конечно, неизвестно, когда эти переговоры возобновятся. Он констатировал, что, таким образом, и эта возможность отпадает.

В конце концов мы решили, что он пришлет мне на днях письменный проект последней статьи пакта н что мы вернемся к этому вопросу на следующем заседании.

Коалиции. Я спросил Патека, каково отношение польского правительства к нашему проекту статьи второй пакта относительно обязательства не принимать участия ии в каком соглашении политического и экономического характера, которое было бы направлено против другой стороны.

Патек с искренним удивлением спросил меня: «Неужели этот вопрос стоит еще?» В Варшаве сказали ему, что за это время, т. е. после вручения нами проекта пакта в августе прошлого года *, этот вопрос отпал, что мы уже не настаиваем

* См. т. IX, док. № 244.

на такой статье, которая являлась бы ограничением суверенных прав Польши и вводила бы контроль над договорами, которые она заключает с другими государствами. На заседании в мининделе было сообщено, что один из наших представителей, ведших переговоры о пакте, имя которого Патек не хочет назвать, чтобы не создать «дипломатической сплетни», на вопрос об этой статье успокоительно заявил, что она не составит препятствий, и дал понять, что мы на ней настаивать не будем.

Я заявил Патеку, что мы никогда не отказывались от этой статьи в гарантийных переговорах с другими государствами и что с некоторыми видоизменениями она фигурирует как в заключенных нами договорах, так и во всех наших проектах. Нельзя обойтись без такой статьи, потому что иначе была бы возможность для каждой договаривающейся стороны после заключения пакта о дружбе заключать по существу враждебные договоры, направленные против другой стороны. Патек ответил, что это было бы явным нарушением договора о ненападении, и спросил меня, какие договоры я имею в виду, которые, не нарушая обязательства ненападения, были бы враждебными по отношению к другой стороне. Я указал на возможность заключения одной из договаривающихся сторон договора с третьей стороной о поддержке, хотя бы и без вооруженного вмешательства, ее претензий на отторжение части территории другой договаривающейся стороны. Патек согласился с этим и спросил, нельзя ли придумать другую формулу для такого обязательства, которая не противоречила бы суверенитету договаривающихся сторон, как противоречит этому наш проект статьи второй. Я сказал, что можно было бы установить обязательство незаключеиия договоров и соглашений, противоречащих духу пакта. По-видимому, эта формула более понравилась Патеку, потому что он записал ее и сказал, что немедленно запросит Варшаву. Я заявил, что мы не цепляемся за каждое слово нашего предложения, ио по существу должны настаивать на статье, запрещающей каждой договаривающейся стороне заключать враждебные договоры против другой стороны. Мы готовы при этом выслушать всякие разумные предложения со стороны польского правительства, и я прошу его запросить в Варшаве контрпредложение к нашей статье второй. Патек это обещал.

В заключение Патек еще раз настоятельно просил ускорить разрешение вопроса о Лиге наций ввиду того, что он является кардинальным вопросом всего пакта.

Б. Стомоняков

Печат. по арх. г