2015-04-06
214
9 декибря 1927 г.
В связи с Вашими сведениями о переговорах поляков с латвийским Генеральным штабом касательно Мажейкяня имеются также сведения о переговорах поляков с немцами касательно Мемеля, так что намечается раздел Литвы между тремя соседями. Германское правительство, которое первоначально стояло вдали от этих переговоров поляков с крайне правыми немецкими кругами, в последнее время также, по-видимому, склоняется к плану занятия Мемеля в случае занятия поляками Ковно. При этом имеется в виду не столько возвращение Мемеля, сколько использование его для постановки проблемы восточных границ Германии и пересмотра Версальского договора. Занятое проблемой репараций и оккупации Рейнской зоны, германское правительство имело в виду ставить проблему восточных границ позднее, но ввиду обострения польско-литовского конфликта среди германского правительства берет верх течение, высказывающееся против того, чтобы упустить благоприятный момент для развертывания проблемы восточных границ. Этим объясняется некоторая двойственность в поведении Германии в отношении польско-литовского конфликта за последнее время и бросающаяся в глаза мягкость в отношении агрессивных планов Польши.
Стомоняков
Печаг. по арг.
287. Телеграмма и. о. консула СССР в Пекине Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Л. М. Ка-рахану
10 декабря 1927 г.
Вкратце передаю беседу с министром просвещения Лю Чжэ. Он сказал, что уже имеются хорошие результаты благодаря нашему деловому подходу к работе боксерской комиссии *. Наш подход подтверждает, что советская сторона, несмотря на тяжелое политическое положение Китая, действительно заботится об интересах китайского народа. Особенно дорога помощь, оказываемая комиссией китайским школам в такое тяжелое время. Непосредственно удовлетворяет нужды китайских школ только русская доля. Китайский народ никогда не забудет эту помощь. Он выражает Советскому правительству глубокую признательность за эту помощь. Он беседовал о деле пятнадцати** со многими компетентными лицами. Их мнение, что пятнадцать надо освободить. Но маршал*** пока еще «сердится», поэтому говорить с ним об освобождении пятнадцати рискованно.
Я ответил, что наша политика в Китае всегда имела в виду интересы китайского народа, так как она является последовательной политикой мира и дружбы. Поблагодарив за заботы о пятнадцати, просил и впредь его содействия и помощи.
Спильванек
Печат. по арх.
288. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Турции Я.З. Сурицу
12 декабря 1927 г.
Мы присутствуем в комитете безопасности 108 Лиги наций только для информации, не участвуя в прениях. Мы поэтому не участвуем в разрешении вопросов безопасности по существу. Что касается вопроса о заключении пактов непосредственно между отдельными государствами, то вне комитета мы рекомендуем нашу систему пактов о ненападении, устанавливающих в общей форме нейтралитет. Нельзя ни в коем случае
** и1 т*VI' лрим' Ш6 и т" vu- док *49156'
aDerm ыеются в виду 15 сотрудников советского полпредства в Китае, iï «.™ Вав?Й2 китайской полицией во время налета на полпредство ^^я»927г--см-ДОк-^81.82,88, 101. И1. ** Чжан Цзо-линь.
смешивать наши пакты с такими договорами, как франко-югославский и итало-албанский. Это не пакты о нейтралитете или ненападении, а форменные союзы, которые под видом обороны скрывают агрессивные замысли. Надо объяснить Тевфику Рушди, что пакты нашего типа не имеют ничего общего с этими договорами.
Чичерин
Пгчп,? по арх.
Доклад Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР M, M. Литвинова XV съезду ВКП(б) о работе советской делегацнн на IV сессии Подготовительной комиссии конференции по разоружению в Женеве
14 декабря 1927 г.
Товарищи, я счастлив, что свой первый информационный доклад о работе советской делегации в Подготовительной комиссии по разоружению я благодаря удачному стечению обстоятельств делаю перед высшим органом партии — перед ее съездом.
В своей переписке с Лигой наций по поводу приглашения на конференцию по разоружению Советское правительство в достаточной мере подчеркивало то недоверие, которое у него вызывают начинания Лиги наций в этой области *. Оно объяснило при этом причины, по которым оно, несмотря на это недоверие, соглашается принять участие в конференции и Подготовительной комиссии по разоружению. Эти причины вам, товарищи, достаточно известны, и я на них останавливаться не буду. Я должен, однако, доложить вам, товарищи, что то. что мы видели и слышали в Женеве, ни в малейшей мере не поколебало нашего недоверия.
В своей декларации в Подготовительной комиссии мы, с перечислением соответственных фактов и дат, обрисовали подход Лиги нации к разрешению проблемы разоружения и темп ее работ**. Участие Советского правительства началось лишь с IV сессии так называемой Подготовительной комиссии по разоружению. До нашего участия представители остальных держав, стало быть, трижды собирались в Женеве для подготовительных работ, избирали подкомиссии, обсуждали проекты и т. д.
В результате этих работ мы имеем документ, который носит название проекта международной конвенции по разоружению. Документ чрезвычайно любопытный. Самое красноре-
* См. т. iX. дозе. N° 9, 20 57, 71, 118, 120. ** См. док. К° 272. 273.
чийое описание не даст вам столь яркого представления о методах работы Лиги нации, как изучение этого документа. Он состоит из нескольких разделов с полусотней статей, подста-тей, подпунктов, примечаний и т. д., но уже первая вступительная статья представлена в виде трех параллельных вариантов—французского, английского н германского. Далее идет целый ряд статей, в которых перечисляются те роды оружия, те военные образования, которые подлежат сокращению.'Но напрасно вы будете искать в этом документе хоть единую цифру» хоть единый численный коэффициент сокращения вооружений. Цифр в документе нет никаких. Перечислены только статьи, в которых даются заголовки тех боеприпасов, тех боевых оружий, которые можно сокращать, но как сокращать, в каких размерах, какой критерий должен существовать для сокращения — об этом комиссия говорить и обсуждать даже еще не удосужилась, ибо составление одного перечня этих статей уже вызвало множество разногласий и споров между буржуазными странами и нет почти ни единой существенной статьи в документе, по которой не имелось бы нескольких предложений, нескольких проектов — то французского, то английского, то японского, то германского и т. д. Так как в самой Подготовительной комиссии устранить наметившиеся разногласия не удалось, то предполагалось, что комиссии придут на помощь частные дипломатические переговоры между заинтересованными государствами и что только в случае удовлетворительного нехода этих переговоров комиссия должна будет собраться и приступить к обсуждению тех численных величин, которые должны заменить разбросанные по проекту иксы и игреки, т. е. приступить к замене существующей сейчас алгебраической формулы конкретным проектом. Эти численные величины должны были обозначать максимум каждого рода оружия, личного состава, командного состава, морских и воздушных судов, н все это, заметьте, для каждой страны в отдельности. Общего критерия сокращения или разоружения нет, а предполагается обсуждать тот уровень вооружений, который должен быть установлен в отдельности для каждого государства. Но этот уровень вооружений, по мысли авторов проекта конвенции, должен быть установлен в зависимости от степени безопасности каждой страны. от ее международных обязательств, от ее географического положения и, как сказано, «ее прочих особенностей». Стало быть, эти условия — степень безопасности, географическое по-ложеяие и т. д.— должны в свою очередь служить предметом обсуждения, ибо и относительно их должны быть достигнуты договоренность и единогласие между державами. Англия с Америкой, Англия с Францией, Америка с Японией, Франция иияТаЛ!чеИ' Италия с Югославией, Польша с Литвой, Румы-с Венгрией должны между собою договориться о том. в
какой степени каждое из этих государств может считать себя безопасным, а после этого опять договориться и добиться согласия о том, сколько войск они друг другу должны предоставить, ие имея при этом никакого общего критерия. Но не думайте, товарищи, что в случае достижения единогласия по перечисленным мною вопросам выработанная конвенция будет иметь какой-нибудь категорический, абсолютный характер и будет представлять какие-нибудь гарантии против тех ужасов войны, свидетелями которых мы были десять лет тому назад. Ничего подобного! В конце проекта имеется статья, которую я прочту вам текстуально. Она гласит: «Постанов-" ления настоящей конвенции не должны препятствовать увеличению сухопутного, морского и воздушного вооружения за пределами установленных цифр какой-нибудь великой договорной страной, во-первых, в случае возникновения войны»,— на случай войны эта конвенция ничего не дает, тогда каждое государство свободно повысить свое вооружение до максимума (в зале движение), — «во-вторых, в случае, если этой стране грозит восстание»,— об этом также не забыли,— «и, в-третьих. если это увеличение произведено с согласия Совета Лиги наций».
Мы тут упираемся в вопрос о так называемых потенциалах, т. е. о предоставлении каждой стране в случае воины права повышения по своему усмотрению своего вооружения. Таким образом, индустриально развитые страны, способные быстро мобилизовать военную промышленность, сразу получают совершенно неслыханное превосходство над странами, менее развитыми индустриально, вообще над малыми нациями.
Но дальше имеется еще другая, не менее любопытная статья, которая гласит: «Если какая-либо договорная страна будет считать, что какое-либо изменение обстоятельств влияет на требования ее национальной безопасности, то она может получить разрешение на расширение границ вооружения, установленных настоящей конвенцией, в случае единогласного решения следующих великих договорных стран». Далее следует пропуск, в который должны быть вставлены имена тех судей, которые должны будут решать, кому можно предоставить увеличение вооружения вопреки самой конвенции. Это, товарищи, называется «трезвым, реалистическим подходом к делу», противопоставляемым «утопическим» и «идеалистическим» предложениям, сделанным советской делегацией.
Казалось бы, товарищи, что намеченные Подготовительной комиссией программа и методы работы вполне обеспечивают бесконечное количество сессий н заседаний в течение множества лет и что противникам разоружения нечего особенно беспокоиться перспективами работы Лиги наций и ее Подготовительной комиссии. Но на самом деле даже этот
черепаший ход работы Подготовительной комиссии по разоружению кого-то пугает. И вот на последней сессии Лиги нации приняты были дополнительные меры для предотвращения преждевременного не только разоружения, но даже обсуждения проблемы разоружения. (Смех. Возгласы: «Обезору-зкнлнсь!») С этой целью придуман был и создан так называемый комитет безопасности 108. (Смех.) Это новое детище Лиги иацнй должно заняться обсуждением дополнительных гарантий безопасности для членов Лиги, иными словами — гарантий безопасного переваривания добычи мировой войны и насильственных территориальных грабежей, которые были произведены вне Версальского, Сен-Жерменского и других договоров. Этот же комитет должен с той же целью пересмотреть, в смысле усиления, соответственные статьи устава Лиги наций. Только по удовлетворительном завершении работы этого комитета может быть приступлено к обсуждению того проекта конвенции, о котором я вам только что докладывал. Бот, товарищи, тот баланс работ Лиги наций по разоружению, который наша делегация застала в Женезе.
Четвертая сессия Подготовительной комиссии, в которой мы приняли участие, наметила себе весьма крошечный порядок дня. Ои состоял из двух пунктоз: установление даты следующей сессии (смех) и создание комитета безопасности. (Смех.)
Если отвлечься от этой второй задачи, задачи создания комитета, связь которого с Подготовительным комитетом по разоружению оспаривалась не только нами*, но и другими делегациями, то получается, что представители 26 государств со всех стран света съехались в Женеву для того, чтобы установить дату следующего заседания. Нет поэтому ничего удивительного в том. что когда советская делегация заговорила в Подготовительной комиссии непосредственно о разоружении по существу, то ее выступление было встречено как святотатство, как покушение на устои комиссии Лаги наций, как нарушение всяческих приличий.
Но у нас, товарищи, свои представления о политических приличиях. Мы не постеснялись поставить вопрос о разоружении так. как мы этого желали. Мы внести свой проект о разоружении. Мы не только внесли свой проект, но также раскритиковали прежнюю работу Лиги наций и Подготовительной комиссии, а главным образом методы работы. Расплывчатому, пуганому, совершенно нереальному проекту' конвенции, годному лишь в качестве канвы для бесконечных споров, разногласий и дискуссий, проекту, не сулящему в лучшем случае никакого заметного облегчения бремена милитаризма и ие представляющему решительно никакой гарантии' против
* См. док. № 2Î5. 280.
новых войн, мы противопоставили свои ясный, конкретный, легко осуществимый,— конечно, при наличии желания,— не наносящий ущерба ни одному из существующих государств план всеобщего и полного разоружения.
Мы, конечно, при этом указывали, что мы считаемся, готовы считаться с затруднительностью для остальных членов комиссии немедленного принятия проекта немедленного полного разоружения, что мы готовы пойти навстречу им и согласиться на рассрочку разоружения на 4 года. Мы добавили, что мы готовы обсуждать другие предложения, которые шли бы в намеченном нами направлении, в направлении действительного разоружения.
Руководители комиссии делали, однако, под разными предлогами все от них зависящее, для того чтобы обойти наше предложение молчанием и перейти к очередным делам, не принимая никакого решения по поводу наших предложений. Им это было необходимо не только потому, что наше предложение нарушало установленный план комиссии, который состоял в том, чтобы ограничиться только назначением даты следующего заседания, но главным образом потому, что им нечего было возражать против нашего предложения, что и было блестяще доказано той незначительной дискуссией, которая комиссии была все-таки навязана ,(Ш.
В самом деле, какие возражения мы услышали против нашей программы? Она, видите ли, слишком проста. Она действительно так проста, что требует столь же простого ответа, что не допускает слишком длительных обсуждений, прений и тех методов затягивания разрешения вопросов, к которым Лига нации привыкла. С этой точки зрения простота нашей программы представляет кое для кого некоторые неудобства.
Далее говорили, что наша программа слишком хороша, чтобы до нее не могли додуматься раньше, а раз не додумались наши предки, то н нам нечего ею заниматься теперь. (Смех.) Говорили нам также, что комиссия имеет уже свой проект конвенции, на который она затратила много работы, и поэтому нельзя дать этой работе зря пропасть (смех), надо продолжать заниматься этим проектом, а не новым проектом. При этом члены комиссии открыто признавали, что эти работы по обсуждению проекта завели комиссию в совершенно непроходимый лес, откуда не видно никакого выхода, но в утешение себе они вспоминали, что какой-то мудрый философ говорил, что коль ты заблудился в лесу, то ты продолжай свой путь в одном направлении, не сворачивая ни направо, ни налево, и тогда ты рано или поздно из него выберешься. (Смех.) Подготовительная комиссия, хотя н заблудилась, должна идти до конца выбранным ею темным путем, не обращая внимания ни на какие указанные ей новые простые и
54$
ясные выходы. Указывали также на то, что некоторые страны могут, вопреки конвенции о полном разоружении, продолжать свои вооружения,—возражение, которое можно привести против любой международной конвенции. Мне кажется, наоборот, что гораздо легче проконтролировать и уличить государство, которое обязалось не допускать у себя никакой армии, никакого военного флота, никакого воздушного флота н которое вздумало бы, вопреки этой конвенции, создавать зачатки новой армии или флота, легче, чем в случае, если бы оно обязалось только сократить свои вооружения и продолжало бы тайком эти вооружения увеличивать. Все эти доводы совершенно несерьезны.
Социалист Поль-Бонкур, который взял на себя неблагодарную задачу в данном случае выступать от имени сонмища всех противостоящих нам капиталистических государств, пытался было поднять дискуссию на более высокий принципиальный уровень. Он пытался доказать, что осуществление нашего проекта о полном разоружении нанесло бы особый ущерб малым нациям, которые очутились бы в случае разоружения в неравном положении...
Лозовский. А сейчас онн в равном положении? Литвинов....в сравнении с экономически более мощными государствами. Как будто именно этого неравенства теперь не существует и неравное распределение вооружения и военной промышленности в какой бы то ни было мере ослабляет это неравенство! Как будто малые нации очутились бы в меньшей опасности, после того как их мощные соседи разоружились бы, чем теперь, когда эти соседи вдобавок к своему экономическому, финансовому, территориальному и иному могуществу имеют еще колоссальное превосходство вооружений. Некоторые буржуазные газеты, даже либерального толка, отводили нашу программу философскими указаниями на воинственную природу человека, на его драчливость (смех), на неизбежность для него в той или иной форме борьбы, вследствие чего, говорили они, в случае полного разоружения народы будут драться между собой кулаками. (Смех.) Это, по мнению газет, является отходом от цивилизации к варварству. Спутинкн цивилизации — это порох, свинец, танкн, пули Дум-дум, подводные лодки, бомбометы, разрушение городов, удушливые газы и прочие парафеналии современной войны, а без этого никакая цнвилнзация-де невозможна. Наши предложения создали довольно значительную литературу за границей. О них писали, конечно, решительно все газеты, все журналы. Я внимательно за этими органами печати следил, но должен засвидетельствовать, что никаких других доводов, кроме мною перечисленных, я нигде не нашел.
Положение представителей капиталистических государств в комиссии _было поистине трагическим. Они не могут сказать,
-549
что не желают полного разоружения. Ведь вся эта идея конференции по разоружению и Подготовительной комиссии возникла вследствие того, что и капиталистическим правительствам, самым реакционным правительствам, приходится платить некоторую дань общественному мнению, требующему гарантии от будущих воин, требующему облегчения бремени милитаризма. Они не могут, следовательно, сказать открыто, что не желают полного разоружения, но не могут они также раскрыть действительных причин этого нежелания, причин, которые нам с вами, товарищи, хорошо известны, а между тем приводить какие-либо деловые возражения против нашей программы, доказательства ее неосуществимости, при наличии, конечно, желания и воли к разоружению, они не смогли. И вот почему они. попытавшись сперва совершенно не допустить никакой дискуссии, потом скомкали эту дискуссию. Один из членов комиссии, представитель Греции Политис, предложил было перейти к очередным делам без всякого решения, причем он.милостиво разрешил нашей делегации внести наши предложения вновь на следующую сессию Подготовительной комиссии. Я вынужден был напомнить г. Политису, что даже буржуазные приличия не допускают такого беспардонного обращения с резолюциями и предложениями, внесенными членом собрания, и что я имею право требовать — их дело, конечно, обсуждать или не обсуждать — либо принятия нашего предложения, либо его отклонения, а если они почему-либо не могут сейчас выносить то или другое решение, не имея, может быть, на то полномочия своих правительств, они могут отложить до следующего заседания, но что и об этом должно состояться решение комиссии. Я добился от председателя заявления, что наши предложения считаются уже внесенными и находящимися в делопроизводстве комиссии (смех), которая должна будет автоматически заняться ими на следующем заседании.
Не подлежит сомнению, что и на следующей сессии комиссии будут делаться попытки повторить ту же тактику, чтобы как-либо замолчать наши предложения, пройти мимо них и не вдаваться в слишком серьезную дискуссию, и нашей делегации предстоит еще более упорная борьба за серьезное и полное обсуждение нашей программы, за принятие этой программы или за получение надлежащих разъяснений о причинах ее отклонения и, раньше всего, за изменение кункта-торских методов работ Подготовительной комиссии.
Нам пришлось также вступить з конфликт с остальными членами Подготовительной комиссии по вопросу об установлении даты следующей сессии. Советская делегация предлагала максимально близкую дату. Она указывала, что, поскольку это от нее зависит, она готова вообще продолжать работу, не разъезжаясь, что она готова даже работать н в
праздники, но что, считаясь с уже предрешенным перерывом заседаний на время Совета Лиги наций, а также с явным нежеланием остальных членов делегации работать во время праздников, советская делегация предложила назначить V сессию комиссии на 10 января, самую ближайшую дату после праздинков. Но у комиссии, конечно, имеется свой темп работы. Продолжая цепляться за свой проект конвенции, для дальнейшего обсуждения которого необходимо добиться соглашения по уже наметившимся спорным вопросам, и?.а наметившуюся определенную тенденцию так или иначе связывать работы Подготовительной комиссии с работами комитета безопасности, комиссия настаивала на возможно дальнейшем отодвигании даты следующей сессии.
Мы тогда внесли резолюцию, в которой предлагалось раз навсегда запротоколировать полную независимость работ Подготовительной комиссии от комитета безопасности.
Германская делегация в общем поддержала нашу резолюцию, внеся несколько незначительных поправок. Она также настаивала на скорейшем созыве Подготовительной комиссии, но очень скоро дрогнула, сдала свои позиции и согласилась иа компромиссное предложение о созыве Подготовительной комиссии на 15 марта.
Должен отметить, что как в этом, так и в некоторых других случаях германская делегация некоторое расстояние шла в ногу с нами; по мотивам, отличным от наших, германская делегация также заинтересована в срочном разрешении вопроса о разоружении. Обезоруженная Версальским договором Германия основывает свое требование о разоружении других стран на одной из статей устава Лиги нации. В случае неисполнения этой статьи для Германии может возникнуть право требовать вооружения для себя самой.
Германская делегация вместе с нами стремилась с целью ускорения работы Подготовительной комиссии к разобщению Подготовительной комиссии по разоружению н комитета безопасности, но. связанная постановлениями Лиги наций, членом которой Германия является, она не могла, конечно, отстаивать сбои требования до конца с такой настойчивостью, как советская делегация.
В результате можно констатировать, что по всем обсуждавшимся комиссией вопросам легла совершенно ясная резкая черта между нами и остальными делегациями: мы и они. Мы н они. Это вполне в порядке вещей. Мы в претензии на это быть не можем. Вы, товарищи, должны понять, что при таком положении вещей мы не всегда могли выступать, когда хотели, и говорить то, что нам нужно было.
Два слова о комитете безопасности. Мы отказались войти в этот комитет в качестве члена. Мы заявили, что усматриваем в создании этого комитета попытку затянуть" работы
'551
no разоружению и что за такую тактику мы на себя ответственность принять не можем. Кроме того, поскольку мы не являемся членами Лиги наций и не признаем ее устава, мы, естественно, не можем заниматься пересмотром, разъяснением или уточнением отдельных статей устава и вообще постановлений, ранее принятых Советом Лиги нации или самой Лигой наций. Ввиду, однако, установления помимо нашей воли технической связи между Подготовительной комиссией и комитетом безопасности мы согласились войти в комитет в качестве наблюдателей, т. е. с информационной целью. Должен сказать, что права так называемых наблюдателей в Лиге наций не регламентированы н устанавливаются в каждом отдельном случае по соглашению.
Я присутствовал на первых заседаниях комитета безопасности в качестве наблюдателя, и если бы я хотел по тому или иному вопросу взять слово, то, вероятно, препятствии не встретил бы. Но я этой возможностью не пользовался, тем более что обсуждавшиеся там вопросы к нам никакого касательства не имели.
В комитете вырабатывалась лишь программа работ, и уже при этом сразу резко обозначились две тенденции. С одной стороны, делалась попытка воскресить так называемый Женевский протокол об обязательности арбитража и о взаимных гарантиях*, тот самый протокол, который был в свое время принципиально, но не формально, принят правительством Макдональда и затем отвергнут нынешним консервативным правительством Великобритании. Попытка эта, конечно, не укрылась от английского делегата, который без обиняков заявил, что протокол нужно считать похороненным раз навсегда и что если комитет желает заняться обсуждением этого протокола, то это. конечно, его воля, но он должен предупредить, что никто из присутствующих в комитете не доживет до конца дискуссии. (Смех.)
Этот первый обмен мнений в комитете безопасности дает ясное представление о тех боях, которые будут происходить внутри него в дальнейшем, и в то же время является блестящим подтверждением высказанного нами взгляда, что попытка установить взаимозависимость между Подготовительной комиссией по разоружению и комитетом безопасности является лучшим средством обречения работ по разоружению на полную бесплодность или, в лучшем случае, на затягивание их до бесконечности.
Общий итог нашего участия в работах Женевы состоит в том, что впервые перед всем миром поставлена во всей серьезности и конкретности проблема действительного разоружения. Пусть наши противники указывают, как это делал" Бе-
* См. т. VIII, прим. 79.
неш на отсутствие новизны в наших предложениях. Но нельзя уйтн от того факта, что впервые в истории человечества вносится предложение о полном разоружении, а следовательно, о полном прекращении войн, не в форме резолюции или благочестивого пожелания какого-либо пацифистского общества, а в форме тщательно проработанной' конкретной программы от имени крупного государства, занимающего шестую часть света. Мнмо такого факта невозможно пронти^и пройти не позволим. Если мы остались в одиночестве в Женеве, то мы уже можем констатировать наличие огромного множества единомышленников и сторонников во всех частях земного шара, о чем свидетельствуют те многочисленные телеграммы, письма, резолюции, которые мы начали получать в Женеве и продолжаем получать здесь. Целый ряд резолюций вынесен не только пацифистскими обществами, но даже некоторыми партиями II Интернационала, вынужденными признать величие нашей программы и к ней присоединиться, по крайней мере на словах. Что буржуазия сильно обеспокоена нашими предложениями, ясно из тех мер и из тех средств, которыми она теперь пытается опорочить эти предложения. Она начинает прибегать к самым «героическим» средствам, начинает вновь создавать так называемые «письма Зиновьева». На днях одно жульническое телеграфное агентство в Америке распространило по всему миру подложную статью, якобы написанную т. Сталиным, где он хвастает нашими достижениями в области воздушных вооружений и даже нашим превосходством иад Англией. Статья, конечно, подложная, никогда, нигде т. Сталиным или кем бы то ни было нз нас не написанная. Несмотря иа то что источник является самым темным, никому ие известным, серьезные буржуазные газеты приняли эту статью, напечатали ее и комментируют.
Вот к каким средствам нужно буржуазии прибегать для того, чтобы нейтрализовать, уничтожить то огромное впечатление, которое предложения Советского правительства вызвали во всем мире, но им это не удастся. Какой-то «социалист» нз II Интернационала на днях заявил: «Пусть Советская Россия дает пример другим, пускай она разоружится, а мы посмотрим, может быть, последуем этому примеру». (Смех. Голоса: «Дураков нет».) Предложение, конечно, не нанвиое, а просто глупое, не заслуживающее никакого ответа. Мы отлично знаем, что кое-кому'желательно было бы не общее разоружение, а просто обезоружение единственного в мнре Советского государства, для того чтобы взять его голыми руками. Но этот номер не пройдет. (Аплодисменты.) т.ы заявили н заявляем, что мы готовы полностью осуществить нашу программу при согласии на это др\тих стран. Если
ностиа^НСТНЧеСКИе гос>'ДаРСтва сомневаются в нашей искрен-и, о у них есть средство проверить нашу искренность.
Это средство есть их присоединение к нашей программе. Пусть они решатся ка это. Если же они этого не сделают, если они этого не могут сделать или не пожелают, то они перед всем миром, помимо своей "воли, засвидетельствуют, что предложение о полном разоружении и прекращении войн может исходить лишь от Советского государства и может быть принято и осуществлено лишь тогда, когда советская система распространится на все остальные государства мира и в основу их политики лягут те принципы, которыми руководствуется СССР. (Шумные аплодисменты.)
Печаг, по кн. вПятнаохг.тый съезд ВКП(бг. декабрь S927 езда. Стенографический отчет», г. II.,'.!.. Ш2, стр:3Ç0—ifru
