Письмо Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Германии Н. Н. Крестиискому

17 марта 1930 г.

Ваши разговоры с Курииусом** приходится признать пока совершенно безрезультатными.

Чего мы должны добиваться в настоящий момент от германского правительства? Германские суды вынесли по ряду дел крайне неприятные для нас решения, но эти решения не могут быть отменены германским правительством. Германская печать начала антисоветскую травлю, но германское правительство в ответ ссылается на независимость печати и попутно указывает на не всегда приятное ему поведение советской печати. Германские политические и промышленные деятели выступают с предложениями о разрыве отношений и даже об участии Германии в интервенции или, как принято теперь вы-

* См. док. № По. ** См. док. M 87.

!44

ражаться, «крестовом походе». Германское правительство отвечает, что оно." не ответственно за выступления частных лиц и не может контролировать этих выступлений. Но мы можем, однако, требовать от германского правительства, чтобы оно само публично заняло какую-нибудь позицию и заявило бы, солидаризируется лн оно с выступлениями печати и отдельных лнц, одобряет ли оно эти выступления или осуждает, стоит ли оно на почве Рапалльского договора* и прежних дружеских отношений или эти отношения изменились. Только такое заявление могло бы дать нам некоторое удовлетворение, и оно же могло бы быть противопоставлено поведению печати и частных лиц. Более того, такое заявление неизбежно повлияло бы н на дальнейшее поведение самой печати и, может быть, частных лнц. Отсутствие какого-либо правительственного заявления истолковывается и печатью и враждебными нам кругами как действительная солидарность самого правительства с их поведением, являясь поощрением для продолжения антисоветской травли. Так вопрос был поставлен мною, когда Дирксен еще до Вашего разговора передал мне, по поручению Курциуса, заявление о неизменности советско-германских отношений⁴³. Это же требование должно было быть поставлено Вами Курциусу. Если бы Курциус Вам в ответ на это требование заявил, что до разрешения некоторых частных конфликтов («Друзаг» и т. п.) он не может выступать с такими заявлениями, он этим признал бы, что [советско-] германские отношения действительно претерпели серьезные изменения, что прежняя база этих отношений исчезла и что отношения надо пересматривать заново. Вряд ли Курциус смог бы решиться на такое заявление. Вы могли, конечно, при этом попутно разъяснить Курциусу, что текущие недоразумения, неизбежные всегда между двумя государствами, легче поддаются удовлетворительному разрешению в обстановке дружественных отношений, чем в той атмосфере, которая создана теперь германской стороной.

«План Курциуса» сводится к тому, что Курциус отказывается ударить пальцем о палец для улучшения или разъяснения отношений на ближайшие четыре недели. Раньше он это откладывал под предлогом занятости на Гаагской конференции, затем — необходимости проведения плана Юнга ** в рейхстаге, а теперь он нашел новый предлог — отъезд в отпуск. Я считал бы предпочтительнее немедленное разъяснение общего вопроса об отношениях с Шубертом, чем выполнение «плана Курциуса».

Несмотря на якобы данное Берлином поручение, Дирксен До снх пор ко мне ие являлся. Он, очевидно, отлично пони-

• См. т. V. док. № 121. ** См. т. Xü, прам. 7.

мает неудовлетворительность и неприемлемость для нас •••плана Курциуса», заранее знает мое отношение к нему и предпочитает поэтому не показываться мне на глаза. Если он придет ко мне, я разъясню ему, конечно, смысл «плана Курииуса:к В один из самых критических моментов советско-германских отношений, когда германская печать, партийные и промышленные круги дали достаточный повод всему миру зачислить Германию в число враждебнейших Союзу государств, германское правительство уклоняется от ответа на наш вопрос о его отношении к этой оценке роли Германии. Нам ничего не остается сделать, как отметить этот факт. Что же касается так называемых недоразумений и конфликтов, то мы никогда не отказываемся от разрешения их по мере возникновения, будем это делать и впредь, отнюдь не рассматривая это частью какого-то плана, причем эти конфликты будут обсуждаться и разбираться в обстановке крайнего и вполне законного недовольства к Германии со стороны нашего правительства и всей нашей общественности. В духе этого предполагаемого ответа Дирксену Вам надлежит вести дальнейшие беседы с Шубертом и чиновниками аусамта, давая совершенно ясно понять, что «план Курциуса» нас абсолютно не удовлетворяет и вызвал даже у нас чрезвычайное недовольство. На возможный вопрос, какой же план мы предлагаем, мы отвечаем: мы требуем определенной и публичной штеллунгнаме* со стороны германского правительства, независимо от разрешения мнимых или действительных недоразумений и курса нашей внутренней политики.

Особенно возмутительной мы находим передачу аусамтом в прессу тенденциозного сообщения о характере Вашего разговора с Курциусом **. Ни от кого другого последняя не могла получить сообщения, как от аусамта, который мы и должны считать ответственным за все искажения прессы. Курцпус или Шуберт должны были Вас предупредить о том, что они предполагают давать прессе сообщение о беседе. Необходимо впредь заранее в таких случаях условливаться: либо аусамт гарантирует нам непроникновение в печать никаких сообщений о содержании бесед, либо за нами остается право передачи прессе нашей версии о беседе. Коллегия постановила, чтобы я вызвал Днрксена н сделал ему специальное представление по этому поводу после вторичного опровержения, которое мы вынуждены были дать сегодня через ТАСС ***.

Литвинов

Печат, г.о йрх.

* —определения своей позицми (нем.). ** См. док, J\^r2 87. *** См. газ. «Известия» К° 75 (3992)>!7 марта Ï930 г.

!46