Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Японии в СССР Хирота

19 января 1932 г.

Я вызвал Хирота для того, чтобы спросить его, получена ли им инструкция в связи с рыболовными переговорами. Мы не встречались с ним для обсуждения рыболовных дел, ожидая инструкции из Токио, которая должна была быть получена до приезда Иосидзава в Японию. Вместе с тем я собирался вручить ему в письменном виде принципы урегулирования рыболовных вопросов во всем объеме. Хирота сообщил, что если бы я его не вызвал, то он все равно собирался зайти ко мне, так как получил срочную инструкцию японского правительства, с которой он и хотел бы начать сегодняшнюю беседу.

10 января владивостокская радиостанция сообщала, что покушение на жизнь его величества японского императора, имевшее место 8 января 1932 г., свидетельствует о том, что никто не имеет доверия к престолу императора Японии и уважения к священному характеру японского престола. Такого характера передача оскорбляет не только императора, но и всех его подданных. Ввиду этого японское правительство дало ему, Хирота, строгую и серьезную инструкцию о нижеследующем: японское правительство просит 1) разъяснений у Советского правительства по поводу этого сообщения радиостанции,

2) в будущем не повторять подобного рода оскорблений и

3) «освободить от должности» тех, которые передавали такого рода сведения по радио.

Я ему ответил, что мне не известно о сообщаемом факте, что я могу иметь какое-либо мнение лишь после расследования и проверки сообщенных им сведений. Необходимо точно знать, что именно было передано радиостанцией и, наконец, передано ли было то, что приписывается именно владивостокской радиостанции, а не какой-либо другой. Само собой понятно, что, если бы наша радиостанция передавала что-либо оскорбительное, это было бы достойно сожаления, но пока факты не проверены и неизвестно, кем и что было передано, я не могу ему ничего сказать.

Я его спросил, на каком языке передавалась эта информация радиостанцией. Он ответил, что он этого не знает. Я спросил Хирота, известно ли ему точно, что эта радиостанция именно владивостокская, ибо на Дальнем Востоке имеется ряд радиостанций, в частности имеются радиостанции в Маньчжурии, находящиеся в руках белых, которые ведут систематическую работу против СССР и на тех же волнах, что и наши дальневосточные, передают сообщения. Хирота ответил, что, по его сведениям, это владивостокская радиостанция. Он еще раз подчеркнул, что такого рода оскорбительные све-

дения очень неприятны, когда раздаются с территории государства, с которым существуют дружественные и добрососедские отношения. Я ему обещал по выяснении всех обстоятельств дать ответ на его демарш *.

О рыбе. На мой вопрос, получена ли им инструкция на наше предложение** из Токио, он ответил, что ничего еще не получил и с нетерпением ждет ответа из Токио и надеется, что в ближайшие дни какой-нибудь ответ им будет получен. Тогда я вручил ему проект основных принципов по рыболовным вопросам в письменном виде, подчеркнув, что я максимально упростил предложение во избежание каких-либо недоразумений и хотел бы, чтобы Хнрота на основе этого моего предложения внес те дополнения и те уточнения, которые он нашел бы необходимыми. На вопрос Хирота, можно ли понять наше предложение в том смысле, что каждый год выделять по 5% для постановки на торги, я ему ответил, что я не думал об этом, но что если это желание японской стороны, то пусть Хнрота сделает конкретное предложение, а я тогда посоветуюсь с нашими хозяйственными органами и дам ему ответ.

На его вопрос по второму пункту о том, как мы представляем себе получение 40% для государственной промышленности, не будет ли это нарушением рыболовной конвенции***, которая предусматривает для госпромышленностн норму в 2 млн. пудов, я ему разъяснил, что конвенция как раз предусматривает, по соглашению обеих сторон, увеличение нормы госпромышленности до любой иифры. Таким образом, наше предложение находится в полном согласии с рыболовной конвенцией. Затем он спросил меня, является ли пункт 3 **** условиями, без которых первый пункт не может быть принят. Я ему разъяснил, что Советское правительство на этих переговорах по рыболовным делам хочет рассеять все недоразумения н устранить споры, имевшие место в прошлом, с тем чтобы до конца рыболовной конвенции не было необходимости прибегать к тем неприятным и длительным переговорам, которые ежегодно имели место между Японией и Советским Союзом. Поэтому мы включили в программу переговоров все вопросы, вызывавшие недоразумения и конфликты, и предлагаем все их полностью и окончательно разрешить.

Возвращаясь к первому пункту, Хнрота спросил, какую норму улова и арендной платы мы хотим для тех 75% *****, которые мы готовы обеспечить за японцами. Я его спросил, а какую хотят японцы. Хирота заявил, что они котят оставить

* Си. док. Ль 42. ** См. т. XIV. док. М» 364. *** См. т. XI. док. №21.

**** Имеются в виду вопросы, перечисленные в пункте 3. ***** В тексте ошибочно — 70%; см. приложение ниже,

все по-старому, только в отношении некоторых участков хотели бы увеличить норму улова. Я просил его дать мне их конкретные пожелания в письменном виде. Предложение, которое бы.чо вручено мною Хирота, по-видимому, вызвало у него очень большой интерес.

Так как он торопилси куда-то на прием, то мы условились, что в ближайшие дни ои зайдет ко мне еще раз, и при этом он выразил надежду, что, вероитно, будет иметь инструкцию своего правительства, которая даст возможность продвинуть вперед наши переговоры.

Кроме того, Хирота просил разрешения зайти ко мне на днях, чтобы сговориться о том, в какой форме можно было бы опубликовать ход наших рыболовных переговоров. Японскому правительству это будет необходимо сделать в связи с открытием парламента. На мой вопрос, будет ли парламент в нынешнем составе функционировать, Хирота рассмеилси и сказал, что скорее всего его распустят, но на всякий случай ему придется условиться о том, что можно будет о наших переговорах публиковать, так как, если придется давать объяснения в парламенте, надо условиться, что и в какой форме дать *,

Карахан

[ПРИЛОЖЕНИЕ]

Основные принципы урегулировании рыболовного вопроса

1. Советское Правительство соглашаетси обеспечить за японскими рыбопромышленниками на срок рыболовной кон-венпии находящиеся в эксплуатации рыболовные участки в размере 75% их общей нормы улова, 25% этих участков должны ставиться в общем поридке на торги.

2. Норма госпромышленности увеличивается до 40% без применения «советования». Для госпромышленности участки будут выделяться из числа вновь открываемых, находившихси в эксплуатации в 1931 г. у советских граждан или организаций и не сданных с торгов в предыдущие годы.

3. Вопросы о 18 участках, 7 (участках], о частниках, кооперации и тому подобные претензии ипоиской стороны^м сиимаютси с порядка дня переговоров и признаются ликвидированными.

4. Одновременно заключается соглашение о 12-мильиой полосе.

Запись беседы и приложение печат. по орх.

* См. также док. Х-46, 62, 84, 146, 2l8, 225, 213,319.

SO. Телеграмма Уполномоченного СССР по Переговорам с Румынией Народному Комиссару Иностранных Дел СССР М. №. Литвинову, из Рнгн

[20 января 1932 г.] *

Стурдза настаивал начать с обсуждении первой статьи проекта пакта, ссылаясь на инструкцию румынского правительства о бесполезности переговоров в случае недостижения соглашения по ее второму абзацу²⁴. После дискуссии мы смогли закончить согласование всех статей пакта, кроме первой и введения, о чем телеграфирую особо²⁵. После этого я вручил письменное предложение по второму абзацу первой статьи, данное в вашем № 479, и сделал заявление согласно вашей директиве²⁶. Стурдза заявил, что наше предложение создает новую ситуацию и что он «считает бесполезным продолжение начатых переговоров до принятия нами твердого и лояльного обязательства не вводить никаким образом бессарабский вопрос в пакт и что ои готов возобновить переговоры лишь после принятия нами этого условия». (Это заявление прочитал мне по своей инструкции). Он отклонил категорически составление протокола, мотивируй запрещением подписывать документы с упоминанием территориальных споров и тем, что он должен был согласно инструкции начать переговоры с обсуждения первой статьи и в случае отказа от его предложения не продолжать обсуждение остальных статей пакта. Я резко протестовал, и после бурной дискуссии он должен был согласиться обсудить статью первую.

Сегодня было два заседания: первое, на котором мы не могли обсудить первую статью, а обсудили все остальные, и второе, занятое первой статьей, из-за которой мы разошлись. По первому заседанию мы составили протокол, но по первой статье ие было никаких возможностей убедить Стурдзу пойти на какие бы то ни было записи. После долгих объяснений необоснованности этого отказа и заявления, что Советское правительство опубликует коммюнике о беспримерном поведении румынского правительства и его делегата в этих переговорах, Стурдза предложил, если и настаиваю на зафикси-роваиии моего заявления, послать ему письмо, получение которого он подтвердит коротким ответным письмом без указания содержании моего. На мой вопрос, должен ли я доложить Советскому правительству о разрыве переговоров, Стурдза ответил, что, пока и в Риге, это еще не разрыв и он не теряет надежды, что мы примем наконец их предложение о иеупоминании Бессарабии.

* Дата встреч Б. С. Стомонякова со Стурдзой. Телеграмма отправлена 21 января 1932 г.

Пока переписали протокол, состоялась частная беседа. Стурдза разоткровенничался, рассказал, как после большой ошибки, сделанной Давила при подписании Московского протокола *, было принято решение, запрещающее всем дипломатам Румынии какие бы то ни было разговоры или подписание каких бы то ни было документов с упоминанием Бессарабии; он рискует своей карьерой, если нарушит это запрещение; он понимает, что его метод ведения переговоров по бессарабскому вопросу и в особенности отказ занесения в протокол результатов нашей дискуссии по этому вопросу является недостойным в наших глазах, но он просит верить, что он только точный исполнитель полученных инструкций. Потом он дал понять, что виновником создавшегося положения, от которого проиграет и Румыния и мы, является польское правительство и Патек, введшие румынское правительство в заблуждение относительно наших намерений.

Отмечу заявление Стурдзы, что, по его сведениям, завтра, 21-го, подписывается советско-финляндский пакт и что, если бы мы сегодня нашли разрешение спорных вопросов, он мог бы подписать пакт также завтра, ибо никаких других препятствий к этому нет.

По согласованию с Вами утром посылаю письмо Стурд-зе**, текст которого перешлю дипкурьером.

Стомоняков

Пгчат. по срх.