2015-04-06
236
* Институт востоковедения.
124. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Японии в СССР Хнрота
15 марта 1932 г.
Ввиду продолжающейся болезни Хирота я заехал к нему, чтобы сообщить наш ответ по поводу их сообщения * по Портсмутскому договору.
Меня встретил секретарь посольства Миякава, сопровождавший Иосидзава из Москвы до Токио и только что вернувшийся оттуда. Он передал мне привет и благодарность Иосидзава и всяческие комплименты в связи с нашей («старых друзей») встречей в Москве. От Иосидзава он привез мне японскую вазу, которую «Иосидзава лично и долго выбирал». чтобы выразить свои чувства ко мне.
После эгл-jl излияний Миякава Хирота сообщил мне, что получил из Токио от Иосидзава и других лиц сообщения, что они считают отношения между Японией и СССР дружественными, очень рады этому к пишут Хирота, чтобы он продолжал работать в этом духе.
Сообщив Хирота цель моего визита, я ему сделал нижеследующее заявление: «Ознакомившись с ответом японского правительства от 5 марта с. г.г& по поводу нарушений Портсмутского договора, Советское правительство поручило мне сообщить Вам, г. Посол, для передачи японскому правительству, что оно не согласно с тем широким толкованием, которое японское правительство дает обязательствам, взятым ям на себя по Портсмутскому договору. Что же касается вопросов о деятельности белогвардейцев и образовании государства в Маньчжурии, то оно ожидает разъяснений японского правительства по этим вопросам» **.
Хирота спросил, не имею ли я дополнить это заявление. Я ответил, что Советское правительство поручило мне сделать только это заявление.
Хирота. У меня есть дополнительные телеграфные разъяснения по вопросу о Портсмутском договоре, которые в основном повторяют уже сделанные разъяснения японского правительства. Я их передам Вам в ближайшее время в письменном виде***. Что касается белых, то у посла имеется подробный материал, который он нам также сообщит. Сейчас он может заявить, что «если белые предпримут что-либо против СССР, то Япония не допустит этого» (это заявление я записал буквально). В отношении нового государства в Маньчжурии
* См. док. № ИЗ. ** См. док. №97, 100. *** См. также док. Né î35.
«японскому правительству ничего не остается, как наблюдать за ходом событий», Хирота хотел бы знать, каких разъяснений мы ждем по поводу нового государства, В Маньчжурии имеются советские консулы, имеется генконсул в Мукдене, и они могли добыть для Советского правительства интересующую его информацию.
На это я заметил, что, как я говорил уже Амо, наши консулы в Маньчжурии не располагают и не могут получить такой «глубокой» информации, которой располагает японская сторона.
Хирота, Я располагаю более краткой информацией, чем та, которую дает ТАСС. У нас имеется только то, что имеется в официальной газете нового государства. Я телеграфировал в Токио, что информация, получаемая мной, «скучнее» и «менее содержательна», чем информация ТАСС.
К а р а х а н. ТАСС будет польщен таким заявлением посла, но я лично убежден, что посол преувеличивает. Дело не во внешних фактах, которые печатаются газетами, а в смысле и целях образования нового государства, в чем осведомлены, конечно, только японцы.
Хирота. Если бы я дал Вам имеющуюся у меня информацию, я боюсь, что Вы не сочли бы ее «серьезной».
Кар axa н (полушутя). Посол подготавливает меня к тому, что он собирается дать нам информацию, которая не сможет быть нами признана серьезной. Когда я получу от Вас информацию, тогда я решу, серьезна она или нет.
Хирота. Японское правительство на Ваш запрос спрашивает, «что интересует Советское правительство».
У нас нет никакой информации в отношении Внешней Монголии. У Советского правительства такая информация имеется. У вас есть консулы в Маньчжурии, через которых можно получать информацию, у нас такой возможности в отношении Внешней Монголии нет. Вы могли бы дать нам информацию о Внешней Монголии.
Кара хан. Ваша аналогия неудачна и неподходяща. Нельзя сравнивать Внешнюю Монголию, существующую много лет и на территории которой пет ни одного иностранного солдата, с Маньчжурией, занятой японской армией. Вы знаете лучше меня, что все, что делается в Маньчжурии, делается или по прямому указанию японского командования, или с его согласия, Да этого никто и не скрывает. Об этом открыто пишет вся японская пресса, об этом открыто говорят официальные японские лица. На Ваш вопрос, что нас интересует, я могу ответить: конечно, не внешние факты, которые можно найти в газете, а смысл всего того, что под руководством Японии делается в Маньчжурии, цели, которые при этом ставятся.
Хирота. Наша позиция такова; если новое правитель^ ство по отношению к Японии гарантирует выполнение договорных обязательств, безопасность жизни и имущества японских подданных, и если новое правительство будет стремиться развивать дружественные по отношению к Японии чувства, то Япония приветствовала бы его. Что же касается отношений с другими государствами, то новое правительство стоит за принцип «открытых дверей» и «равных возможностей».
На мой вопрос, признано ли новое правительство Японией, Хирота ответил, что у него такой информации еще нет; японское правительство сейчас наблюдает и следит за ходом событий.
Хирота. Так как Маньчжурия находится между нашими двумя государствами, нам приходится вступать в различные отношения с этим государством. Это естественно. Если бы Вы сообщили, какие пункты и какие вопросы Вас могут интересовать, я мог бы Вам легче ответить.
На этом мы закончили нашу беседу, условившись вернуться к этому вопросу при следующей встрече.
Карахан
Печат. по арх.
125. Телеграмма члена Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Литве М. А. Карскому
15 марта 1932 г.
После переговоров, протекавших в дружественной атмосфере, вчера вечером был подписан новый договор между «Экспортлесом» и мемельскнм синдикатом. Подробности почтой 89.
Стомоняков
Печет, по арх.
126. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Японии в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР
П марта 1932 г.
Вчера адмирал Като * конфиденциально говорил мне, что среди руководящих кругов Японии в отношении СССР имеются два течения. Первое — за возможно тесное сближение с СССР, второе — за разрыв. Первое — многочисленнее,
* Член Высшего военного совета Японии, одна из директоров Японо-Советского общества.
Bîopoe —очень активно. Като и другие на днях имели беседу с правительством. Идут горячие споры. В процессе спора противники СССР уперлись теперь в один вопрос —о III Интернационале, это призрак, пугающий многих. Като на днях хочет в частном порядке зайти ко мне, чтобы выслушать подробно все аргументы по этому поводун. Наличием этих течений объясняется молчание правительства относительно пакта *.
Виконт Сайто** говорил, что его беспокоит сокращение японо-советской торговли и некоторое недовольство работой торгпредства в коммерческих кругах.
[Трояновский]
Печаг, по срх.
127. Запись беседы Официального Делегата СССР на советско-китайской конференции с Полномочным Представителем Китая на конференции Mo Дэ-хоем ***
17 марта 1932 г.
В начале беседы Mo сообщил, что ввиду сильного нездоровья («болезнь мозга») он выезжает в Германию, где пробудет дней десять и покажется врачам. Посте этого он намерен отправиться в Италию по указанию врача для прохождения курса лечения, вероятно, рассчитанного на 2—3 месяца. Далее Mo говорит:
«Я глубоко сожалею, что за время моей двухлетней работы с Вами мне не удалось внести какие-либо улучшения во взаимоотношения между СССР и Китаем. Тем не менее я сохраняю самые теплые отношения к Вам и нашей работе. Если по истечении этих 2—3 месяцев центральное правительство даст мне приказ продолжать мою работу в Москве, я возьмусь за это дело с величайшим удовольствием».
Карахан. Я также буду очень рад видеть Вас снова в Москве.
Mo. За эти два года Вам так н не удалось отдохнуть. Я думаю, что в данный момент положение на Дальнем Востоке не позволит Вам уехать из Москвы.
Карахан. Да, обстановка трудная, и мне тем более нельзя уехать нз Москвы, так как я ведаю восточными делами.
Mo. Положение на Дальнем Востоке сейчас чрезвычайно острое. Наиболее трудный вопрос — это образование независимого правительства Маньчжурии.
* См. также док. Л? 44, 145. ** Председатель Японо-Советского общества; с мая 1932 г. — премьер-министр Японии.
*** См. т. XIV, прим. 76.
Кара хан. Действительно, это очень трудный и неясный вопрос. Пока совершенно непонятно, что это за новое государство, что это за правительство, какова будет его внешняя политика и чего они. в конце концов, хотят. Скажите, есть ли у Вас какая-либо информация из Китая?
Mo. Нет ничего. Я получил лишь известия, что центральное правительство чрезвычайно внимательно следит за отношениями между СССР и Маньчжурией. Из Ваших слов я заключаю, что правительство СССР пока считает этот вопрос неясным.
Кар axa н. Совершенно верно. Положение неясно, и как оно в дальнейшем разовьется, сказать чрезвычайно трудно.
Mo. Я думаю, что Япония во всяком случае не пойдет дальше.
К а р а х а н. В японских планах слишком много непонятного, и пока трудно выводить какие-либо заключения. Тем более что газеты за последнее время сообщают о наличии дальнейших планов у японцев, хотя бы, например, в отношении Пекина и Тяньцзиня.
M о. Я уверен, что японцы не пойдут дальше. Япония не так глупа.
К а р а х а н. Иногда корыстолюбие и жадность заставляют даже умного человека делать глупые вещи. Во всяком случае, события в Маньчжурии и Китае далеко еше не закончились. Они находятся сейчас в самом разгаре.
Mo. Это верно. Я вижу, что политика СССР в отношении дальневосточных событий не меняется. Как Вы мне это раз уже говорили*. СССР лишь зорко следит за происходящими на Дальнем Востоке событиями.
К а р а х а н. Совершенно верно. Наша политика — зорко следить за происходящими событиями и не вмешиваться. Это единственно правильная и возможная сейчас политика.
Mo откланивается и после обычных комплиментов говорит: я чрезвычайно благодарен Вам за Ваше теплое отношение ко мне. После моего отъезда моим заместителем остается делегат г. Ван **. и я обращаюсь к Вам с просьбой относиться к нему так же тепло, как ко мне.
Карахан
* См. т. XIV, док. №272. ** Ван Цзэн-сы.
128. Письмо Полномочного Представителя СССР в Италнн Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР H.H. Крестннскому
17 марта 1932 г.
Многоуважаемый Николай Николаевич,
Экономический эффект наших переговоров с итальянцами ограничивается пока, как Вы можете видеть из повседневной информации, лишь выявлением основных позиций обеих сторон. Возможности сблизить позиции пока не видно; итальянцы стоят за депозит золота, мы предлагаем искать источники финансирования в увеличении фрахта и некотором кредитовании нами ввоза в Италию; относительно хлеба позиции выяснились в том направлении, что итальянцы принимают к обсуждению наши предложения, не отказываясь в принципе от них, но при условии договоренности по вопросу финансирования, и выдвигают предложение отложить вопрос до сентября, когда выяснятся размеры урожая. По нефти, по вероятности, придется ограничиться выработанным с «Аджипом» соглашением23. Относительно леса и угля намечается протоколами договоренность в ряде пунктов. Что касается наибольшего благоприятствования, то при условии отказа от всех или, в крайнем случае, от большинства конвенционных ставок договора 1924 г.* итальянцы пойдут на предоставление нам общего благоприятствования, которое я лично рассматриваю как абсолютно необходимую нам страховку при теперешних соглашениях Италии с рядом стран, поэтому стоял бы за нее, даже при отказе от всех ставок.
О нашей дальнейшей тактике Вам сообщено телеграммой от 14 марта SI. На свидание с Гранди рассчитываю как на известный зондаж положения, особенно в связи с дунайским блоком31, или подготовку дальнейшей стадии переговоров**. На общий ход переговоров с нами имеют большое влияние следующие обстоятельства: во-первых, наши переговоры начались в момент заключения Италией целого ряда временных соглашений (с Францией, Германией, Испанией, Венгрией, Австрией), и эта временная ситуация удерживает Италию от заключения длительного и точно определенного соглашения с нами; во-вторых, Италия стремится занять свои позиции в намечаемом дунайском блоке, и хотя я расцениваю последний с экономической стороны как договоренность о компенсациях по экспорту и импорту прежде всего самих блокирующихся, тем не менее для закрепления своего влияния в дунайском
* См. т. VII. док. №39. ** См. док. ЛЬ 132_
блоке Италия пойдет на известные коитиигеиты для Венгрии, Австрии и, вероятно, Румынии, а это отразится иа нашем экспорте; в целом такая ситуация явно тормозит наши переговоры.
Д. Курский
Пегат: по арх.
129. Меморандум Правительства СССР Правительству Великобритании*
18 марта 1932 г.
В связи с йотой Министра Иностранных Дел Его Величества от 27 января 1932 г.92 Правительство Советского Союза считает необходимым сделать следующие замечания.
Протоколом от 3 октября 1929 г., подписанным г. Довгалев-ским н г. Артуром Геидерсоиом **, предусмотрена процедура для урегулирования вопросов, подлежащих разрешению между Правительством Его Величества в Соединенном Королевстве н Правительством Советского Союза.
Хотя было достигнуто согласие относительно определенной процедуры ведения переговоров по всем пунктам, упомянутым в протоколе, ни одна из сторон, подписавших протокол, не приняла заранее на себя никаких обязательств в отношении существа какого-либо определенного пункта или категории претензий. Подобные обязательства могли быть только результатом последующих переговоров между Послом Советского Союза и Министром Иностранных Дел Его Величества, Таким образом, подписание протокола, по мнению Союзного Правительства, не означало какого-либо отхода Союзного Правительства от его предыдущей позиции в отношении вопроса о царских долгах и обязательствах.
Союзное Правительство никогда не признавало и теперь не признает никакой законной ответственности за обязательства, которые не были взяты им самим, и продолжает придерживаться декретов 1918 г. относительно аннулирования дореволюционных долгов и национализации собственности.
Ни при возобновлении дипломатических отношений в 1924 г., ни при восстановлении отношений в 1929 г. *** Союзное Правительство не давало никаких оснований Британскому Правительству предполагать, что оно отступает от этого, от своей основной позиции, или делает изъятие для Великобри-
* Вручен при сопроводительной ноте полпредом СССР в Великобритании министру иностранных дел Великобритании Саймону 18 марта 1932 г.
** См. т. XII. док. Si 303. *** См. соответственно т. VII, док. № 30 и т. XII, док. te 228.
танин и ее подданных. Союзное Правительство, однако, согласилось вести переговоры в целях выработки такого взаимовыгодного соглашения, которое, предусматривая полное или частичное урегулирование британских претензий, в то же время предусматривало бы удовлетворительные финансовые выгоды для народного хозяйства Советского Союза. Далее, всякая схема вышеупомянутого урегулирования должна была полиостью учесть претензии н контрпретензии Советского Союза и его граждан против Британского Правительства н его подданных.
Союзное Правительство считало необходимым, чтобы советские претензии, вытекающие нз материальных убытков и личных ущербов, причиненных интервенцией государству, государственным учреждениям и частным гражданам, а также претензии, вытекающие из конфискации значительной части золотого запаса бывш. Российского государственного банка и задержания других фондов и имущества, принадлежавших бывш. Российскому правительству и коммерческим н банковским учреждениям России, были полиостью рассмотрены на равной основе с британскими претензиями и чтобы в результате работы комиссий экспертов, упомянутых в протоколе, были установлены точные суммы и итоги британских и советских претензий. В этом духе и с искренним намерением достигнуть обоюдовыгодного урегулирования Союзное Правительство вступило в 1930 г. в переговоры, которые сейчас Правительство Его Величества решило отложить.
Выдвинутая в ноте Министра Иностранных Дел от 27 января 1932 г.* причина перерыва переговоров заключается в неприемлемости для Правительства Его Величества предложения, сделанного советским Послом Министру Иностранных Дел 24 июля 1931 г.**, принять такую базу для переговоров, которая увязала бы частичную компенсацию для некоторых категорий претензий в отношении довоенных долгов с некоторыми финансовыми облегчениями для Советского Союза.
В отношении последнего пункта Союзное Правительство считает необходимым обратить внимание на п. 3 § 1 протокола, который упоминает в качестве предмета переговоров «претензии н контрпретензии межправительственные и частные: долги, претензии, вытекающие из интервенции, и другие, н финансовые вопросы, связанные с подобными претензиями н контрпретензиями».
Цитированная выше заключительная фраза не могла иметь никакого другого значения и никогда не означала для Союз-
* В тексте меморандума ошибочно —27 июля 1931 г. '* См. т. XIV, док. Л«'216.
ного Правительства ничего другого, как обсуждение, в связи с другими упомянутыми в том же пункте вопросами, вопроса о финансовых облегчениях для Советского Союза.
Таким образом, выдвигая 24 июля 1931 г. предложение Государственному Секретарю, советский Посол действовал в полном соответствии с протоколом от 3 октября 1929 г., тогда как устранение этого вопроса из переговоров означало бы, по мнению Союзного Правительства, исключение предмета, который, согласно тексту протокола, находится в одном ряду и в связи с другими как объект переговоров и дискуссий, и таким образом привело бы к изменению, поскольку речь идет о вопросах, упомянутых в п. 3, всего базиса переговоров, первоначально предусмотренного протоколом.
Предложение, выдвинутое советским Послом, не было направлено к тому, чтобы каким-либо образом помешать работе комиссии экспертов. Наоборот, оно было направлено к облегчению их работы и шло навстречу выраженному Государственным Секретарем желанию ускорить работу комиссии.
Это предложение никоим образом не исключало необходимости выработки детальной схемы урегулирования, зависящего от установления точных сумм разных категорий претензий и контрпретензий обеих сторон. Это должно было бы быть сделано комиссией экспертов, и выполнение этого сделало бы возможным составление правильного баланса британских и советских претензии.
Эта работа считалась основной задачей комиссии экспертов, и единодушно принятая главной комиссией формула процедуры должна была бы служить ориентиром в работе различных подкомиссий. Эта формула предусматривала, что:
«1- На первой стадии своей работы задача подкомиссий заключается в том, чтобы изучить юридический характер, степень законности и приблизительно установленный размер претензий, которые должны быть рассмотрены каждой подкомиссией.
2. На второй стадии работы подкомиссий британская и советская делегации готовы, в различных подкомиссиях, сформулировать и обсудить предварительные предложения по урегулированию соответствующих категорий претензий.
Обе делегации в подкомиссиях будут сотрудничать с целью достижения, где это возможно, согласованных рекомендаций по урегулированию находящихся у них на рассмотрении категорий претензий. Эти рекомендации будут переданы затем в главную комиссию, которая будет в состоянии разработать вопрос урегулирования претензий и контрпретензир! обеих сторон и подготовить для Уполномоченных проект общей схемы урегулирования. Это будет являться обычным методом процедуры.
3- Каждая подкомиссия может составлять для главной комиссии промежуточные доклады о различных аспектах своей деятельности».
Однако британские эксперты, вместо того чтобы действовать в соответствии с процедурой, изложенной в приведенной выше цитате, с самого начала стали стремиться обойти первую стадию работы, как это определено формулой процедуры, и немедленно перейти к второй стадии, что. конечно, было совершенно невозможно, так как недоставало точных документальных данных, которые могли бы быть получены только в результате завершения первой стадии работы подкомиссий, выполнять которую британские эксперты не желали.
Несмотря на то что советские эксперты настаивали на том, чтобы приступить к работе по рассмотрению претензий, эта работа была прекрашеиа в результате позиции, занятой британскими экспертами. Важно отметить также, что. несмотря на наличие точного соглашения относительно того, что британские и советские претензии должны рассматриваться одновременно, подкомиссии «В» и «С», занимающиеся почти полностью британскими претензиями, получили возможность начать свою работу, тогда как ни одна из подкомиссий, которым были переданы советские претензии, не могла начать функционировать. Это ненормальное положение создалось в результате затянувшейся дискуссии по вопросу о том. куда передать претензию на золото бывш. Российского государственного банка стоимостью в 60 млн. ф. ст.. которую британская сторона передала в подкомиссию, занимающуюся полностью военными кредитами, предоставленными Британским Правительством бывш. Российскому императорскому правительству, несмотря на то что золотой заем бывш. Российского государственного банка никоим образом не был связан с военными кредитными обязательствами.
С целью преодоления трудностей, возникших в отношении этой конкретной советской претензии, переданной в первоначальном предложении советских экспертов в подкомиссию «А», занимающуюся частными претензиями, советский Уполномоченный согласился в качестве компромисса на образование специальной подкомиссии для рассмотрения этого конкретного вопроса. Это компромиссное предложение было предварительно принято Государственным Секретарем, но впоследствии было отвергнуто британской стороной, и, таким образом, вопрос остался неурегулированным. Таким образом, работа подкомиссий, которым были переданы советские претензии, задержалась, и рассмотрение советских претензий даже не началось.
Различные точки зрения советских н британских экспертов, из которых первые настаивали на строгом применении приия-
той главной комиссией экспертов формулы процедуры, были детально изложены в меморандумах, которыми советские и британские эксперты обменялись в главной комиссии. Британские эксперты решили прервать сотрудничество с советскими экспертами в работе, порученной им в исполнение протокола от 3 октября 1929 г. Таким образом, перерыв в работе комиссии экспертов был целиком результатом инициативы британских экспертов. Британский Уполномоченный, поддерживая позицию британских экспертов, заявил в своем эд-меиуаре, врученном советскому Уполномоченному * 24** июля прошлого года, что «он затрудняется просить его (лорда Гошена) и других британских экспертов продолжать тратить время на задачу, которая не может иметь никакого удовлетворительного разрешения».
Итак, совершенно ясно, что инициатива прекращения переговоров и ответственность за такое прекращение лежит всецело на британской стороне, и никакая ответственность за это не может быть приписана Союзному Правительству.
Суммируя сказанное выше, приходится неизбежно сделать вывод, что Союзное Правительство стремилось строго придерживаться условий протокола от 3 октября 1929 г. и в ходе последующих переговоров в ряде случаев шло далеко навстречу пожеланиям британской стороны с целью устранения возникавших трудностей и ускорения переговоров.
Пенат. 10 срх.
На меморандум Созетского правительства от 18 марта 1932 г., врученный при ноте полпреда СССР в Великобритания, Саймон ответил котой от 8 апреля 1932 г. M 2!63/1/38, в которой говорилось:
«В ноте, которую Ваше Превосходительство было столь любезно передать мне 18 марта с. г., содержатся различные положения, указывающие на то, что, с точки зрения Правительства Союза Советских Социалистических Республдк, оно не несет никакой ответственности за прекращение переговоров, которые были начаты в соответствии с условиями протокола об урегулировании довоенных долгов я претензий от 3 октября 1929 г.
2. Не предлагая продолжать н дальше переписку" по данному вопросу, я чувствую себя обязанным сообщить Вам, что я не могу, конечно, принять утверждения по этому вопросу, содержащиеся в Вашей ноте, как и не могу согласиться, что Правительство Его Величества в Соединенном Коро-леэстве несет какую-либо ответственность за происшедшую прискорбную задержку в достижения окончательного урегулирования этого вопроса».
* Британским уполномоченным на советско-английских переговорах по вопросу о долгах и взаимных претензиях являлся министр иностранных дел, советским — полпред СССР в Великобритания.
** В тексте ошибочно — 27; см. т. XIV, док. >fe 216.
130. Нота Представительства СССР в Чехословакии Министерству Иностранных Дел Чехословакии
18 марта 1932 г.
Полномочное Представительство Союза Советских Социалистических Республик в Праге, подтверждая получение от Министерства Иностранных Дел ногы за Л° 156765/II — 2/31 от 29 января с. г. с приложением на 33 листах, настоящим имеет честь сообщить, что по вопросу о налогах с Торгпредства Полномочный Представитель СССР Аросев имел честь беседовать с г. Министром Крофтой 93. Ни во время этого разговора, ни после него Полномочное Представительство не имело от Министерства Иностранных Дел принципиального предложения по данному дату. Между тем вопрос о налогах с Торгпредства, как это происходит везде, где имеются наши торгпредства, может быть решен лишь на основе общего урегулирования торговых взаимоотношений между обеими сторонами. Поэтому впредь до принципиального решения данного вопроса Полномочное Представительство не видит для себя возможным принять присланные Министерством повестки и имеет честь препроводить их обратно, оставаясь в полной готовности в любой момент вести с Министерством Иностранных Дел принципиальные переговоры по вопросу о налогах с Торгпредства, как только поступит от МИД принципиальное предложение*.
Пользуясь настоящим случаем, Полномочное Представительство имеет честь заверить Министерство Иностранных Дел в своем совершенном к нему почтении,
Печат. по арх.
131. Памятная записка Полномочного Представительства СССР в Италии Министерству Иностранных Дел Италии **
18 марта 1932 г.
Мы охотно приняли предложение Итальянского Правительства о вступлении в экономические переговоры, исходя из необходимости расширения экономических взаимоотношений между Италией и СССР ***.
Мы заинтересованы в расширении нашего экспорта в Италию предметов продовольствия и сырья, в конх нуждается
* См- также док. JÄ 150. 290, 366.
** Памятная записка была переслана Гранда после беседы с ним Д. И. Курского и И. Я. Вейиера 18 марта 1932 г., во время которой были изложены основные положения этой зацисхи- см. док..4» 132-*** См. док. № 65. 109, 128.
Италия, и готовы пойти на расширение импорта из Италии, несмотря на общее сокращение нашего импорта в этом году.
Должны отметить, что Италия выступила поздно в качестве поставщика для нас товаров и наши хозяйственные организации и техники недостаточно еще знакомы с итальянской промышленностью и достижениями итальянской техники. В отношении же экспорта надо отметить, что наш собственный экспорт в Италию не достиг еще довоенной цифры (составляя 2'э довоенного ввоза), в то время как наш импорт из Италии превышает довоенный в 2 раза. С 1927 по 1931 г. реализация советских товаров в Италии возросла менее чем на 80%, тогда как наши заказы в Италии за этот период увеличились в 4,8 раза.
Работа делегаций по переговорам уже продолжается свыше 2-х недель, но пока переговоры продвигаются медленно и, по мнению нашей делегации, не стали еще твердо на тот путь, который требуется и вытекает из всего комплекса взаимоотношений между Италией и СССР.
Мы внесли ряд предложений по экспорту. В особенности важными для нас являются наши предложения по хлебу и нефти &4. Однако мы до сих пор конкретных контрпредложений со стороны итальянской делегации по экспорту не подучили. Между тем мы полагаем, что хлеб и нефть являются теми статьями нашего экспорта, в отношении которых должна существовать наибольшая заинтересованность со стороны Италии в отношении покупки этих товаров у нас, учитывая, что СССР является естественным источником снабжения Италии этими товарами и резервуаром для создания даже необходимых запасов этих товаров в Италии.
Итальянская делегация внесла предложение о том, чтобы мы внесли известную сумму золота в качестве депозита (сначала была названа цифра 300 млн. лир, затем уменьшена до 200 млн. лир), исходя из соображений соответствующего обеспечения золотом денежного обращения. Итальянская делегация, очевидно, недостаточно учитывает то обстоятельство, что мы в своих условиях покупки импортных товаров должны учитывать все наши взаимоотношения с другими странами. Мы нигде никакого депозита не вносили, категорически отклоняли всяческие попытки в этом направлении. Надо учесть, что наш импорт из Италии составляет меньше одного десятка процентов в общем нашем импорте и, разумеется, мы в Италии не можем пойти на такие условия и уступки, которые означали бы для нас тяжелые потери и жертвы во взаимоотношениях наших с другими странами.
Однако мы указали итальянской делегации, что, желая идти навстречу Италии в деле некоторого уменьшения иммобилизации средств, вкладываемых в наши дела, мы согласны предо-
ставить Италии в иной форме — не в форме депозита золотом—50—55 млн. лир. Мы даже в этих целях готовы идти на некоторое расширение фрахтования итальянского тоннажа, несмотря на общее состояние фрахтового рынка и на большие для нас трудности.
Цифра же 200 млн, лир по сути дела означает около 60% уплаты наличными за наши импортные заказы, что для нас неприемлемо.
Мы придаем серьезное значение этим переговорам. В силу ряда причин — географического положения, наших экономических взаимоотношений и ряда других факторов международного характера — наши взаимоотношения в области внешней торговли не только не имеют противоречивых элементов, но и как бы дополняют друг друга.
Придавая серьезное значение расширению и укреплению наших взаимоотношений, наше правительство в состав делегации выделило Пятакова и в его распоряжение ряд хозяйственных руководителей и сведущих техников для того, чтобы он мог ознакомиться детально с итальянской промышленностью н ее возможностями, с ее техническими достижениями. Эта работа уже Пятаковым начата, и, рассчитывая на благополучный исход переговоров, некоторые заказы уже им выданы. В частности, Пятаковым начата работа по ознакомлению с военной промышленностью, которой мы можем дать ряд заказов.
Нам было бы желательно, чтобы переговоры был«бы скорейшим образом завершены и чтобы они послужили цели расширения и укрепления наших взаимоотношений. Мы видим возможности этого.
Во-первых, в направлении расширения нашего импорта из Италии, на что мы готовы пойти, несмотря на общее сокращение нашего импорта в этом году, и в направлении расширения использования нами итальянской технической помощи.
Во-вторых, в направлении расширения нашего экспорта в Италию.
В-третьих, в направлении использования фрахтования итальянского тоннажа.
Печаг, по арх.
В ответной памятной записке министерства иностранных дел Италии от 31 марта 1932 Г- говорилось: *
«Переданная нам Посольством СССР памятная запкска о ходе ведущихся нталэ-советсках экономических переговоров яззлась объектом самого внимательного изучения. С юа.тьгислой стороны, как и с советской сто-
* Печатается по имеющемуся s архиве переводу с итальянского.
рокы, действительно имеется о виду все значение, которое имеет товаро-ооорот между обеими странами, н считается, что необходимо сделать все возможное для его облегчения.
Для достижения этой цели полезно, однако, руководствоваться практическими критериями, начиная с признания тото, каковы те границы, в пределах которых в настоящее время дозволено действовать, в частности, в финансовой области, пределах, о которых уже упоминалось в разговорах, предшествовавши:-; открытию настоящих переговоров. Именно по этим соображениям итальянская делегация сделала советской делегации известное предложение о депозите 30 млн. руб. золотом, сниженном затем, для облегчения достижения соглашения, только до 20 млн. руб. Теперь, при новом внимательном изучении вопроса, не выявилось возможности иного разрешения, поскольку советское контрпредложение о предоставлении 50 или 55 млн. лир для уменьшения нммобилнзированных сумм в сделках СССР, хотя и весьма ценно как показатель сближения между точками зрения обеих делегации, но по соображениям, которые итальянская делегация имела случай неоднократно иллюстрировать, кажется абсолютно несоответствующим тем целям, которые должны быть достигнуты. Поскольку это так, несмотря на признание того, что идеи, наложенные в памятной записке, на которую мы отвечаем, относительно возможности увеличить фрахтование итальянского торгового флота и расширения сотрудничества итальянских техников, представляют предложения значительной ценности,—необходимо настаивать на предложении относительно депозита 20 иди. руб. золотом, которое кажется единственно способным привести в нужном размере к необходимому уменьшению финансовой иммобилизации.
Ввиду Этого и в связи с замечанием, сделанным н памятной записке о том, что между итальянским экспортом в СССР и экспортом СССР в Италию должна была бы быть другая пропорция в соответствии с довоенным положением, необходимо отметить, что с того времени до сегодняшнего дня произошли слишком глубокие изменения, чтобы было основание ссылаться •на прежнее положение вещей. По этому поводу прежде всего нужно указать, что итальянское производство в последние годы сильно развилось и усовершенствовалось, благодаря чему оно обладает конкурентоспособво-стью как по цене, так и по качеству, бесконечно более высокой, нежели раньще. Во-вторых, необходимо иметь в виду, что мировое предложение товаров, которые СССР экспортирует в Италию, а именно сырья и зерна, в настоящее время чрезвычайно обильно, так. что страны-покупатели помимо того, что они имеют широкую возможность выбора, могут также в известной мере оказывать предпочтение тому или другому рынку. В-третьих, надо напомнить, что развитие, которое оказалось возможным недавно дать итальянскому экспорту- в СССР, находится в связи не только с сердечностью отношений, существующих между обеими странами, но так же, как кажется несомненным, со специальными кредитными облегчениями, предоставленными Италией, которые полезным образом пошли навстречу большой программе индустриализации, осуществляемой в настоящее время Советским правительством.
Что касается пожеланий СССР относительно внедрення советского экспорта в Италию, кажется излишним говорить, что правительство будет радо содействовать ему в рамках, дозволенных экономической организацией страны, необходимым уважением к жизненным национальным интересам и к существующим международным обязательствам.
Во всяком случае выражается вера в то, что обе делегации — советская н итальянская, учитывая желание обоих правительств сделать все возможное для достижения соглашения, приложат усилия при продолжении переговоров для осуществлен;!я тех сближений, которые дозволены обстоятельствами».
132. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Италии и Председателя советской экономической делегации в Италии в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР*
19 марта 1932 г.
Вчера Курский и Вейцер были у Граиди, которому изложили сущность наших разногласий с итальянской делегацией и наших предложений, а также указали на то, что переговоры протекают медленно95. Грандн обещал переговорить с Боттан и Муссолини, уверив нас в заинтересованности и благоприятном окончании переговоров. Сегодня Вейцер и Пятаков выезжают в Берлин.
Вейцер виделся с Тригоной, которому сообщил о своем отъезде н условился, что об обратном приезде он договорится с Дволайцким **.
Курский Вейцер
Лечат, по арх.
133. Письмо Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Германии Л. М. Хинчуку
19 марта 1932 г. Многоуважаемый Лев Михайлович,
1. Прошлый раз я писал Вам по вопросу о преференциях, сейчас Вы уже получилн по линии т. Розенгольца телеграмму 96 с более подробными директивами, поэтому ничего больше ие пишу по этому вопросу. Прибавлю лишь, что в этом последнем, разделяющем нас вопросе, где немцы выдвигают совершенно несуразные требования, именно, чтобы мы санкционировали безотзывно преференцию иа два года, ие получив такого же твердого и безотзывного обязательства закупить у нас хлеб урожая 1933 г., необходимо проявить безусловную твердость***.
2. Немцы начинают нервничать в связи с неполучением от нас детальной информации по делу о покушении иа Твардовского****. Так как следствие приближается к концу, то я надеюсь, что в ближайшие два дня смогу кое о чем информировать Дирксена 87.
С товарищеским приветом
Н. Крестинский
Лечат, по арх.
* Телеграмма была также адресована в НКВТ СССР и ВСНХ. ** См. также док. № 131, 156, 157. *** См. также док. № 2 138. **** См. док. Ni 114, 118, 122.
134. Письмо Полномочного Представителя СССР в Австрии Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Н. Н. Крестннскому
19 марта 1932 г.
Многоуважаемый Николай Николаевич,
В моих предыдущих письмах я расценивал вторичный приход к власти Буреша как обстоятельство, свидетельствующее о росте французского влияния и о дальнейшем продвижении вопроса о так называемой Дунайской федерации31. Последующие события подтвердили этн предположения. Уже 16 февраля с. г. Буреш вручил иностранным посланникам на территории Австрии небольшой меморандум (Вы его имеете как приложение к моему дневнику, отправленному позапрошлой почтой), в котором говорилось о том, что Австрия, пребывая в трудном экономическом положении, вынуждена искать выход из него в переговорах с соседними, а равно и с прочими государствами.
Попервоначалу этот жалкий с точки зрения своего содержания меморандум произвел на меня впечатление некой заранее согласованной австрийским правительством с представителями великих европейских держав, в первую очередь с Францией, акции. Мое впечатление было подкреплено появившимся в тот же день в австрийской печати сенсационным сообщением о предстоящем в самом близком будущем созыве экономической конференции из представителей стран Центральной Европы. Однако это сообщение было решительно дементировано правительством, и вопрос об экономическом сближении прндунай-скнх государств был временно снят со страниц печати.
Однако спустя полмесяца, 3 марта, телеграф принес сообщение о выступлении Тардье в пользу экономической кооперации между Югославией, Австрией, Чехословакией, Румынией и Венгрией.
Проблема создания Дунайской федерации из «стран — наследниц погибшей Австро-Венгерской империи» имеет свою длинную историю. Еще в 1924—1925 гг. шли оживленные дебаты по этому вопросу в австрийской и заграничной печати. Ему посвящена довольно богатая литература. Уже тогда внутри самой Австрии произошло резкое размежевание между сторонниками «аншлюса» с Германией и защитниками дунайской хозяйственной комбинации. Противником «аншлюса» выступал Зайпель, поддержанный основной массой клерикальной партии. В вопросе о реальном содержании дунайской кооперации имелись серьезные разногласия: были сторонники таможенного союза и защитники соглашений примерно такого типа, как это предлагает Тардье.
Французская дипломатия и французская печать были всегда сторонниками «сохранения независимости» Австрии н
поддерживали центральноевропейскую комбинацию, направленную к изоляции Австрии от Германии. Итальянская дипломатия опасалась как «аншлюса», так и Дунайской федераций. «Аншлюс» означал бы чрезмерное усиление Германии, постановку раньше или позже вопроса о Южном Тироле, ослабление итальянского влияния на Балканах и Ближнем Востоке. Федерация ассоциировалась с погибшей австро-венгерской монархией— вставала проблема Адриатического моря, того же Южного Тироля и т. п. Поэтому Италия направила все свои усилия к тому, чтобы сблизиться с Венгрией, приласкать Австрию, но не допустить воссоздания под той или иной вывеской австро-венгерского единства, а равно и сближения между Юго-славней, Румынией и Чехословакией. Подобное сближение имело бы своим результатом усиление Югославии, Чехословакии и Франции, т. е. как раз враждебного Италии на Балканах, в Центральной Европе и на Адриатике блока.
Германия была слишком обременена своими затруднениями н активной роли в международной политике в то время вообще не играла. Англия сочувствовала идее сближения стран-наследниц, но не экспонировалась сколько-нибудь значительно в этом вопросе.
В те годы положение Австрии, Венгрии, Югославии, Румынии и Чехословакии было несравненно лучше, чем в текущем 1932 г. Особенно хорошо шлн дата у Чехословакии, сумевшей найти для своей промышленности европейские и заокеанские рынки. Хуже шли дела в Югославии и Румынии. Австрия, изживая катастрофические последствия империалистическон войны, была санирована, и ее хозяйство медленно шло в гору. Жестокий мировой хозяйственный, промышленный, финансовый н аграрный кризис, глубоко потрясший самые мощные капиталистические государства, создал в интересующих нас странах обстановку непосредственной хозяйственной катастрофы.
Крах «Кредитанштальтбанка» в Австрии, катастрофическое падение девизной и золотой обеспеченности шиллинга, понижение его фактического курса по сравнению даже с 1930г. на 30%, замирание промышленности, чудовищный и неслыханный рост безработицы, достигшей ',2 млн. человек — все это явилось красноречнвейшнм доказательством того, что Австрии нужно к кому-то «приткнуться». Попытка цоль-униона * с Германией в 1930 г. окончилась, как известно, полным поражением неуклюжей австро-германской дипломатии. С тех пор на авансцену все более и более выступает Франция. Ее непосредственные экономические и финансовые позиции в самой Австрии не слишком значительны. Она имеет с давних пор в
* — таможенного союза (нем.); см. т. XIV, прим. 85.
своих руках так называемый «Лендербанк», являющийся чисто французским предприятием. Французский капитал имеет сильное влияние на дела второго по значению в Австрии банка «Нидер-Эстаррейхишеэсконтгезельшафт». Весьма значительно было влияние Франции и в «Креднтанштальтбанке». Однако главная сила Франции заключается не в этих фактах, а в том, что Франция может, если того захочет, обеспечить Австрии получение того или иного займа, продление срока оплаты по обязательствам, связанным с делами «Креднтанштальта» и т. д. Франция и в некоторой степени Англия в настоящей трудной для всей Европы ситуации являются той силой, от которой можно ждать некоторую помощь. Этой помощи, разумеется, не ждут бесплатно. Австрия прекрасно понимает, что за поддержку Франции придется платить н платить прежде всего по линии политической — по линии отказа от сближения с Германией. Внутри Австрии франкофильски ориентирующейся политической силой является в общем и целом клерикальная партия. Будучи самой сильной из всех буржуазных партий, она стоит во главе правительства. Франкофильским планам Зайпеля н К'3 противодействуют гроссденче н Ланд-бунд. Однако это противодействие является нерешающим.
Положение Венгрии еще более катастрофично как в хозяйственном, так и во внутриполитическом отношении. Венгрия фактически осуществила частичный моратории. Положение Чехословакии, экономически более мощной, нежели все остальные наследницы габсбургской империи, тоже -становится угрожающим. В Югославии и Румынии, можно сказать, дела идут несколько лучше, чем в Венгрии, но, во всяком случае, хуже, чем в Чехословакии.
В этой обстановке всеобщего краха проблема некой экономической кооперации, поддержанной великими державами, представляет немалый интерес для вышеуказанных стран.
С точки зрения Франции момент для «дунайской акции» выбран удачно. Французская дипломатия выступила с предложением более скромным, нежели Дунайская федерация. Речь идет на первых порах о преференциальном соглашении и о контингентировании ввоза и вывоза намеченных Францией государств.
Проблема таможенного союза должна считаться сейчас совершенно нереальной. Против нее — чехословакн, австрийцы н румыны.
Заявление Тардье в комиссии парламента имело своим немедленным последствием контракцию со стороны Германии. Германская неуклюжая дипломатия, слишком затянувшая ответ на меморандум Буреша от 16 февраля *, поспешила в по-
* В тексте ошибочно — марта.
следннй момент декларировать свою готовность пойти на преференции по-отношению к Австрии. Германцы, проводя политику «аншлюса», все же мало заботились до сих пор об интересах австрийской промышленности и о сельском хозяйстве. И той и другому они на деле приносили жесточайший ущерб.
Однако шаг германского посланника в Вене, хотя и был несколько запоздалым, но все же является неприятным для Франции шахматным ходом. Франция, основной целью которой является «сближение пятерки» под ее руководством н контролем, вынуждена пригласить к делу санации гибнущих в хаосе кризиса габсбургских наследниц Англию и Италию. Франция «не возражает» и даже высказывается за сотрудничество Германии, но все же политика Франции направлена к тому, чтобы оттереть Германию от франко-нтало-английскнх разговоров и от «пятерки».
Однако акция Тардье встречает на своем пути значительные затруднения. Италия высказалась в том смысле, что она предпочитает договориться предварительно с Австрией и Венгрией, что она за привлечение Германии и против какой бы то нн было Дунайской федерации. Германия направляет все усилия к тому, чтобы принять непосредственно участие в переговорах с «пятеркой». Она хочет включиться в группу этих стран, рассчитывая, н не без оснований, что ей удастся сыграть там большую роль и компенсировать себя за неудачу с «аншлюсом». Германия уже сейчас тесно связана со странами «пятерки». Так, например, в торговле с Австрией она стоит на первом месте по ввозу н вывозу. Она ввезла в 1930 г. разных товаров на сумму 580 млн. шнлл. н вывезла на 331,5 млн. шнлл. В Югославию ввезла сырья, полуфабрикатов н фабрикатов на общую сумму в 170 млн. марок. Германский ввоз в Югославию увеличился по сравнению с 1929 г. примерно на 18 млн. марок. Германия вывезла в эту страну продуктов питания н сырья в 1930 г. на 72.5 млн., превысив соответствующую норму 1929 г. на 15 млн. Из Румынии ввезено в 1930 г. на 232 млн. марок, в 1929 г.— на 206 млн. марок. Вывезено в Румынию на 137 млн. марок (сырье, полуфабрикаты и фабрикаты). В Чехословакию в том же году ввезено продуктов питания, сырья н полуфабрикатов на 328 млн. марок. Вывезено из ЧСР тех же товаров на общую сумму в 358 млн. [марок]; Венгрия: вывезено сырья, полуфабрикатов и фабрикатов на 116 млн. марок, ввезено из Венгрии продуктов питания, сырья и полуфабрикатов на сумму 68 млн. [марок].
Это обстоятельство прекрасно известно Франции, и поэтому она законно опасается дальнейшего развития германской торговой экспансии в эти страны. Тардье прилагает все усилия к тому, чтобы осуществить свой план, т. е. вначале заставить «пятерку» сговориться между собой, а потом прнгла-
сить на новое совещание также и представителей вышеупомянутых великих держав.
Вокруг этого вопроса будет, вероятно, идти долгая и упорная борьба. Позиция Англии является примиренческой, но с общим уклоном в сторону Франции. Это — результат известной Вам сговоренности, недавно достигнутой между Тардье н Саймоном.
Теперь несколько слов о самой комбинации с точки зрения Австрии: что представляют для ее хозяйственного развития нормализованные торговые отношения с Югославией, Венгрией, Румынией и Чехословакией? Я уже указывал на то, что на первом месте по торговле с Австрией стоит Германия; следом за ней идет Чехословакия: ввоз — 480 мля. шилл., вывоз — 228; затем идет Венгрия: ввоз — 285 млн. шилл., вывоз — 121 млн. шилл.; Румыния: ввоз—130,5 млн. шнлл., вывоз— 85,7 млн. шилл.; Югославия: ввоз—149 млн., вывоз — 150,4 млн. шилл.
Дунайские страны плюс Герм'ания и Италия (ввоз в Австрию в 1930 г.— 107 млн. шилл. н вывоз— 176 млн.) являются теми странами, с которыми хозяйственное бытне.Австрии связано теснейшим образом. Австрия заинтересована в урегулировании отношений между этими странами, и политика преференций н контингентов может значительно облегчить катастрофическое положение австрийского хозяйства. Общественное мнение Австрии настроено в пользу такого соглашения Австрии с ее соседями, причем клерикалы склоняются к соглашению без Германии; Лаидбунд и гроссдейче настаивают на непременном участии Германии.
Зайпель н его партия надеются, что раньше или позже окрепшая и связанная с Германией Австрия сумеет совершить «аншлюс» с Венгрией под скипетром Отгона П Габсбургского.
Сейчас трудно предсказать, как разовьются события. Трудностей, как я уже указывал, на пути Тардье много, но [они] не непреодолимые. В рядах французских вассалов пока нет полного единодушия. Чехословакия высказывается против таможенного союза, но готова ндтн с Тардье, причем аграрии проявляют в связи с этим большое недовольство. Югославия и Румыния заинтересованы в вовлечении в систему преференций Германии. Отсюда их недовольство и известное колебание. Вопрос о поведении Малой Антанты будет, вероятно, окончательно урегулирован на ближайшей ее конференции. Во всяком случае, можно сейчас предвидеть, что она пойдет в основном по пути, намеченному ей французским правительством. Чехословакия, получив жирный заем от Франции, сумеет образумить аграриев и вернуть их в лоно тардизма. Но чудес от комбинации Тардье ожидать нельзя, но если возможно, то, по моему мнению, не раньше лета или осени текущего года.
Что представляет эта комбинация для нас? Она, как я говорил, опасна по линии торговой (я здесь не привел надлежащей аргументации — сделаю это в следующий раз; сделал бы это сейчас, но задержался на заседании у Буреша и Гейнля почти до момента ухода почты). Политически нам опасна всякая, хотя бы частичная стабилизация капиталистических государств, особенно если она совершается под руководством Франции. Наконец, если в результате торга и переторжки Германия как-то договорится с Францией по этим вопросам, то это, возможно, будет означать остабление наших позиций в Германии.
Еще пара слов о том, что означает эта комбинация для Австрии и других подобно ей страждущих стран «пятерки». Это означает, по крайней мере по плану Тардье, подчинение их экономическому и финансовому контролю Франции и в лучшем случае (главным образом с точки зрения соблюдения декорума) Финансовому комитету Лнгн наций *.
С товарищеским приветом
Полпред СССР в Австрии К. Юренев
Печат. по срх.
Сообщение советской печати о разъяснениях и заверениях японского правительства, данных Послом Японии в СССР Хирота Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дед СССР Л. М. Карахану
22 марта 1932 г.
На поставленные заместителем народного комиссара по иностранным делам т. Караханом в беседе с японским послом г. Хнрота вопросы японскому правительству о деятельности белогвардейцев в новом государстве в Маньчжурии и нарушении Портсмутского договора, о чем уже сообщалось ранее в печати**, в настоящее время получены следующие дополнительные разъяснения и заверения японского правительства.
О деятельности белогвардейцев японский посол г. Хирота сделал по поручению своего правительства заявление, в котором он опровергает версию о том, что «за последнее время японскими властями оказывается прямая поддержка русским белогвардейским организациям в Маньчжурии». Далее в заявлении опровергаются многочисленные сообщения иностранной и советской прессы об агрессивной деятельности белогвардейцев в Маньчжурии, поддерживаемых японцами. В частности,
* См_ также док. Л» 138, 165, 178. ** См. док..Чг 97, 100, а также док..4» 113.
заявление японского посла подтверждает сообщение военного ведомства Японии, опубликованное в Токио 27 февраля, о том, «что лишены всякого основания сообщения печати, будто японские войска в Маньчжурии, руководя белыми, организуют белогвардейскую дивизию, задачей которой является угроза советским границам», причем «если соответствуют действительности сведения о наличии среди белых таких элементов, которые, прикрываясь именем японской армии, подготовляют злостные ннтрнгн, то военные власти готовы принять решительные меры пресечения».
Наконец японский посол в своем заявлении от 19 марта заверяет от имени японского правительства, что «Квантунская армия, зорко следящая за деятельностью белых русских, готова оказать в случае необходимости соответствующую репрессию на нх политическую и тем более повстанческую активность против СССР».
Это находится в согласии с заявлением японского посла, сделанным т. Карахану 15 марта *, что «если белые предпримут что-либо против СССР, то Япония не допустит этого».
По вопросу о новом государстве в Маньчжурии японский посол дал следующие разъяснения о позиции японского правительства. Если новое правительство в Маньчжурии гарантирует Японии выполнение договорных обязательств, обеспечит безопасность жизни и имущества японских подданных, н если новое правительство будет стремиться развивать дружественные по отношению к Японии чувства, то Япония будет приветствовать такое правительство.
Что же касается отношений с другими государствами, то новое правительство Маньчжурии, по сообщению японского посла, в своей политике будет руководствоваться принципом «открытых дверей» и «равных возможностей». Японский посол сообщил т. Карахану, что новое правительство не признано Японией. Японское правительство в настоящее время лишь «наблюдает за ходом событий в Маньчжурии».
По вопросу о Портсмутском договоре японский посол по поручению своего правительства сделал разъяснение т. Карахану 5 н 19 марта. Японское правительство не видит нарушения Портсмутского договора в перевозках и сосредоточении войск по КВЖД, так как эти перевозки, по разъяснениям г. Хнрота, вызваны не стратегическими целями, а целями охраны жизни и имущества японских резидентов. Что касается охраны КВЖД японскими войсками, то японское правительство в оправдание этого факта разъясняет, что в связи с событиями в Маньчжурии железнодорожная охрана южного участка КВЖД исчезла, и, так как была угроза нападения бан-
* См. док. № 124.
дитов и опасность перерыва движения по линии, японским войскам пришлось взять на себя охрану южной линии. С 3 марта японские войска прекратили несение охраны, и в настоящее время охрану несут гиринские войска.
Заверяя Советское правительство в том, что Япония лояльно соблюдала н впредь будет соблюдать Портсмутский договор, японский посол заявил т. Карахану, что Япония не преследует никаких стратегических целей на К.ВЖД н что су японского правительства нет нн малейшего намерения оставлять войска по линии К.ВЖД»-
По вопросу о сосредоточении японских войск у советско-корейской границы японское правительство дало следующие разъяснения. В заявлении японского посла, сделанном т. Карахану 5 марта с. г., японское правительство, не отрицая сосредоточения войск у советско-корейской границы, разъяснило, что это не имеет цели, могущей угрожать советской территории. В заявлении же от 19 марта японское правительство указывает на наличие в этом районе лишь пограничной охраны и заверяет, что со времени восстановления дипломатических отношений между СССР н Японией оно не увеличивало своих войск у советской границы.
На встречный запрос японского правительства о сосредоточении советских войск на советско-корейской границе и устройстве там аэродрома, запрос, переданный японским послом г. Хнрота 19 марта, т. Карахан заявил, что эти сведения японского правительства лишены основания, ибо никакого сосредоточения советских войск на советско-корейской границе нет и не предполагается, точно так же как не предполагаются никакие другие военные мероприятия, противоречащие Портсмутскому договору. Советское правительство, проводя последовательную политику мира, строго соблюдает Портсмутский договор и надеется, заявил т. Карахан, что японское правительство и его представители в Маньчжурии будут также соблюдать обязательства, лежащие на Японии по Портсмутскому договору.
Печат. по газ, «Известия» M Si (4648), 22 яар?а 1932 г,
136. Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Генеральному консулу СССР в Харбине M. M. Славуцкому
Вне очереди 22 марта 1932 г.
Передайте через харбинского дипломатического комиссара устно, повторяю устно, для «маньчжурского правительства», что нх телеграмма в Москве получена. В случае какнх-лнбо до-
полннтельных вопросов уклонитесь от ответов, указав, что Вам поручено сказать только это S7.
Карахан
Печат. по арх.
