Нота Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Чрезвычайному н Полномочному Посланнику Швецнн в СССР Юлленшерна

9 июля 1932 г.

Господин Посланник.

Настоящим имею честь подтвердить получение Вашей ноты от 15 июня сего года и приложенных к ней двух меморандумов, которой Вы соблаговолили передать Правительству Союза ССР официальное приглашение Испанского правительства на участие в международных конференциях телеграфной и радиотелеграфной, которые открываются 3 сентября текущего года в Мадриде. Ответ Правительства Союза ССР относительно участия в вышеуказанных конференциях я буду иметь честь сообщить Вам дополнительно²⁰³.

Примите. Господин Посланник, уверения в моем высоком к Вам уважении.

Н. Крестинский

Печат. по арх.

В упоминаемой ноте Юлленшерна от 15 июня 1932 г. говорилось:

«По указанию ыоего Правительства имею честь передать Вам от Испанского правительства приглашение Правительству Союза Советских Социалистических Республик направить официальную полномочную делегацию на телеграфную и радиотелеграфную Конференции, которые откроются в Мадриде 3 сентября с. г. в 11 час. угра.

Приложенные к настоящей ноте два меморандума * содержат необходимую информацию относительно целей упомянутых конференций, а также сведення о процедурных вопросах работы н т. д.»

284. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР в H КИД СССР, нз Женевы **

10 июля 1932 г.

Последние дни Залесский и Титулеску не приезжали нз Лозанны в Женеву. Сегодня ко мне приходил по поручению Эррио и по просьбе Титулеску член французской делегации

* Не публикуются. ** Копия телеграммы направлена в полпредство СССР во Франции.

Маесигли. Он сказал, что Эррио рассчитывал быть в Женеве до отъезда в Париж и переговорить со мной, но затянувшиеся переговоры в Лозанне лишили его этой возможности. Он, возможно, будет еще в Женеве в конце следующей недели, но не уверен в этом. Он очень озабочен судьбой нашего пакта*, но на пути стоят наши разногласия с Румынией, и он поручил Маесигли выяснить возможность их устранения. Титулееку возражает лишь против двух пунктов во врученном мною За-лесскому проекте**, а именно упоминания во вступлении и в 1-й статье территориального спора, так нельзя ли найти другую формулу.

Я ответил, что упоминание спора является предпосылкой переговоров с Румынией, ибо Патек, предлагая эти переговоры, сам сказал, что спор должен остаться в стороне и не затрагиваться пактом. Эту мысль мы и включили в пакт, и я придал ей теперь ту формулу, которую предложил мне в Берлине Залесский***. Что касается упоминания спора в нашей редакции, то это вызвано требованием Румынии. Я могу согласиться устранить это упоминание при условии, что оно ничем другим не будет заменено, и тогда останется текст 1-й статьи, согласованной в Риге. Маесигли признал такой исход возможным, а что касается вступления, он будет искать другую формулу. Я повторил, что хотел бы поговорить с Эррио и точнее выяснить судьбу советско-франиузского пакта.

Имеются сведения, что Румыния убедила Польшу не под-пноывать пакт сепаратно.

Литвинов

Печат. по арк.

285. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР в H КИД СССР, нз Женевы ****

14 июля 1932 г.

Сегодня приходил ко мне Залесский и, сославшись на соглашение с Титулеску н Маесигли, предложил исключить из пакта всякие упоминания о спорных вопросах, а в заключительном протоколе сказать, что «настоящий договор, включающий взаимное обязательство ненападения против территорий, находящихся к моменту подписания под властью той нлн другой договаривающейся стороны, не может быть нсполь-

* См. т. XIV, док. Дэ 229. ** См. прил. к док..V» 273. *** См. т. XIV, док. Jw 338 и док, Ле 227 настоящего тома. **** Копии телеграммы были направлены в полпредства СССР в Польше и во Франции; см. также док. № 284.

зован для другой цели, в частности...». Под многоточием надо, очевидно, понимать разрешение спорных вопросов. Я сказал, что мы не можем в документе признавать власть Румынии над Бессарабией, ибо это тоже было бы косвенным признанием аннексии, что готовы на любую формулу, означающую ненападение на Бессарабию, а кроме того, должны настаивать на открытом упоминании остающихся спорных вопросов. Если Титу леску принимает эти два условия, то мы готовы с ним встретиться и искать совместно подходящую формулу заключительного протокола. Залесский сообщил, что он сегодня же уезжает в Карлсбад. но он вызвал сюда для контакта со мною и с Титулеску Шетцеля, который сегодня же приезжает.

На мой вопрос, чем Залесский объясняет неподписание Патеком до настоящего времени пакта, несмотря на получение им инструкции, о которых сам Залесский мне говорил, мои собеседник ответил, что он сам не понимает этого и спросит сегодня Шетцеля. На вопрос Залесского. кем будет подписан пакт с нашей стороны, я ответил, что- в мое отсутствие — Крестннским.

Говорил я с Залесским также о польской прессе, о желательности общего улучшения отношений, прекращения политики булавочных уколов и даже какой-либо внешней манифестации улучшения отношений после подписания и ратификации пакта. Залесский ответил, что он также к этому стремится, но говорил он сдержанно, стесняясь отсутствием инструкции на этот счет.

Литвинов

Пен??, /зс я.рх,

286. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Японии с Заместителем Министра Иностранных Дел Японии Арнта*

15 июля 1932 г.

Сегодня был у Арита. Сначала я выслушал его информацию по поводу пристани **. Если бы дело урегулировалось, нечего было бы протестовать. Он только сообщил, что представитель маньчжурских властей, ведающий этими делами, вернулся в Харбин. Полной информации еще нет. Но известно, что монопольного договора «Кокусайунъю» не имеет (о монопольном договоре мне говорил Мэннн). Я тогда заявил Арита. что имею инструкции официально протествовать перед япон-

* Из дневника полпреда СССР в Японии за 1 июля—13 августа 1S32 г.

** См. док. Л» 270.

ским правительством, так как нам было обещано японским правительством, что интересы КВЖД не пострадают.

Арита на это мне ответил, что не может принять моего протеста, так как вопрос этот находится в компетенции маньчжурского правительства. Я ему сказал, что таким образом можно аннулировать обещание японского правительства о KB Ж Д. На это Арита стал мне что-то говорить относительно того, что это было до образования маньчжурского государства.

Между прочим, этот аргумент выдвигался Араки перед комиссией Лиги наций, что обещания японского правительства в отношении Маньчжурии теперь не имеют значения, так как они были даны до образования маньчжурского государства.

Но Арита понял, что по инерции стал употреблять ту же аргументацию и зашел слишком далеко, и заявил, что старое обещание японского правительства относительно Маньчжурии остается в силе, но это другой вопрос. Это вопрос незаключения КВЖД нового арендного договора после того, как старый перестал действовать в декабре 1931 г. К этому вопросу японское правительство не имеет никакого отношения. Я сказал ему. что нельзя отрицать влияния японского правительства в Маньчжурии и его ответственности за маньчжурские дел а.

Арита ответил, что из того факта, что некоторые японцы находятся на маньчжурской службе, нельзя делать вывода, что японское правительство имеет особое влияние в Маньчжурии и может принимать на себя ответственность за маньчжурские дела. Здесь он сослался на пример с таможнями и Веллингтоном Ку²"⁴.

Я ему ответил, что японское правительство в некоторых случаях брало на себя ответственность за маньчжурские дела, например, оно гарантировало безопасность комиссии Литтона в Маньчжурии.

Арита ответил, что это было сделано только для полосы Южноманьчжурской железной дороги. Я ему сказал, что это неверно, ответственность за безопасность была взята по всей линии железной дороги вплоть до Цнцикара, по крайней мере в определенный момент.

Я добавил, что лучше не будем заниматься юридической стороной вопроса о пристани, а примем меры к практическому разрешению этого вопроса. Лучше было бы не осложнять дальнейших отношений, а дружески ликвидировать этот инцидент.

Арита сказал, что ему кажется, что вопрос может быть разрешен, если КВЖД заключит новый арендный договор и внесет арендную плату.

Я ответил, что не знаю, обязана ли КВЖД заключить новый договор, так как я не знаю юридических подробностей дела, но думаю, что надо разрешить вопрос практически, оставив пристань во владении КВЖД.

В заключение Арита обещал послать телеграмму своему генконсулу s Харбине, чтобы последний дал совет маньчжурским властям дружески урегулировать этот вопрос.

Полпред СССР в Японии

Л. Трояновский

Печат. по арх.

287. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Германии с Министром Иностранных Дел Германии Ненратом

15 июля 1932 г.

15 июля был с ответным визитом у фон Нейрата. Он жаловался на напряженную работу, проведенную в Лозанне*, особенно в последнюю неделю пребывания. Надо быть, говорит он, результатами Лозанны довольным, ибо никогда никто не мог думать о стопроцентном удовлетворении своих планов, особенно в такое время, когда столь различны позиции немцев и французов. Эррио уже почувствовал результаты своей политики в Лозанне, ибо за него в палате голосовало меньшее количество членов, и от него отметнулнсь его сторонники. На поставленный мною вопрос, было ли для немецкой делегации неожиданным заключение двух пактов — джентльменс-агри-мент-пакта и консультативного пакта ** и как она их расценивает, фон Нейрат ответил, что неожиданным это не является. Их поразила опубликованная форма. Несомненно. Макдо-нальд слишком устал в Лозанне, последние беседы велись им в лежачем состоянии, и поэтому формулировка, несомненно, принадлежит французам. Конечно, огорчительно, что в этот момент, когда требовалось восстановление доверия и когда речь шла о репарациях и равноправии немцев, в это время создалось сближение и англичан, и французов. Однако джентльменское соглашение для нас не опасно, прибавил он. мы платить не будем больше той суммы, на которую согласились, и считаем, что с репарациями покончено; в отношении же консультативного пакта нам предложено присоединиться; однако мы ответили отказом и вообще связали свое отношение к этому

* См «Сборники документов по международной политике...», вып. IV, М, 1933, стр. 7—30.

** См. там же, стр. 17, 30.

пакту тем, что он предусматривает полное равноправие немцев в вопросах вооружения и не является фронтом («фронт-биль»*) против Соединенных Штатов и против Советского Союза. Тут же он прибавил, что повторил т. Литвинову то. что мне сказал во время своего визита**, что нам нечего беспокоиться, так как внешняя политика Германии по отношению к СССР не изменится и останется столь же дружественной, что и при прежнем правительстве ¹⁸⁸.

На мой вопрос, были ли разговоры в Лозанне о фронте или кампании против СССР, фон Ненрат ответил, что ни одного разговора об этом не было. Лишь один раз в связи с репарациями в беседе с Саймоном упоминалось о большом долге СССР, но он_г фон Нейрат, отклонил эту беседу, заявив, что немцы и в дальнейшем стремятся к развитию хозяйственных отношений с СССР. Здесь фон Нейрат снова повторил, что он очень рад подтвердить, что весь кабинет стоит на точке зрения продолжения и развития дружественных отношений с СССР.

Я обратился к нему, прося извинить меня, что в первый визит к нему считаю нужным ознакомить его с теми трудностями, которые встречаются у нас на нашем хозяйственном фронте. Я его ознакомил с главными затруднениями в нашем экспорте леса и масла. Прежде всего я ознакомил, что в то время как в IV квартале 1931 г.. т. е. до нашего декабрьского протокола***, наш экспорт в Германию составлял сумму в 82.9 млн. марок и в общем германском ввозе равнялся 7,5%, в 1 квартале 1932 г. (уже после декабрьского протокола) наш экспорт составлял 63,8 млн. марок и в общем германском ввозе равнялся лишь 5,1 %.

В отношении леса я подробно остановился на фанере и на других видах лесного экспорта, указав, что мы на повышении пошлины теряем свыше 10 млн. марок. В отношении масла указал ему, что пошлина в 75 марок относится лишь к 75% того количества, которое ввезено в 1931 г.. а на остальное количество устанавливается двойная пошлина. 1931 год был для нас неблагоприятный: мы ввезли 76 388 двойных центнеров, в то время как у нас намерение ввезти в 1932 г. 190 тыс. двойных центнеров, а между тем мы лишь на 57 290 двойных центнеров можем иметь пошлину в 75 марок. Мы на этом теряем свыше 20 млн. марок. Есть еще примеры. Я сейчас не хочу его обременять, но прошу его заинтересоваться этим и помочь нам в практическом осуществлении тех решений, которые приняты для развития нашего экспорта декабрьским про-

* По-видимому, имеется в виду «фронтбнльдунг» (нем-). ** См. доч. № 247. *** См. т. XIV. док. № 386.

токолом. Он обещал это сделать, прибавив, что эти трудности вытекают из общего затруднения, переживаемого Германией, и отнюдь не знаменуют собой перемену курса по отношению к СССР.

Л. Хинчук

Пекат, r.o apz.

Циркулярное письмо Правового отдела Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Полномочным Представительствам СССР в Германии, Австрии, Финляндии, Франции, Великобритании, Италии, Польше, Швеции, Эстонии, Данин и Представительству СССР в Чехословакии

15 июля 1932 г.

Правительство Союза ССР, согласно выраженному на Международном геологическом конгрессе в Претории пожеланию, постановило созвать очередную конференцию ассоциации для изучения четвертичного периода Европы в Ленинграде, в сентябре 1932 г.

В связи с изложенным Правовой отдел НКИД, пересылая в приложении программу конференции, а также список научных учреждений страны вашего местопребывания, которым были разосланы в свое время соответствующие приглашения, а также материалы и участие которых желательно на указанной конференции, просит вас направить йоту, проект коей прилагается, одновременно с программой конференции министерству иностранных дел ^к'⁵.

Приложение: упомянутое*.

Зам. зав. отделом Антонов Референт Яцковс&ий

Пена!, по арх.