Примечания 9 страница. 2. Пр^держизаясь мнений, которые излагались в разное время в органах Лиги ийщ-:й и были зафиксированы в дипломатических актах

2. Пр^держизаясь мнений, которые излагались в разное время в органах Лиги ийщ-:й и были зафиксированы в дипломатических актах, {Турция] считает себя вправе сотрудничать в деле выполнения Статута Лиги нации в той меое, которая совместима с ее географическим и военным положение!.:».

В ствеге от 9 и_ч:г_я 1932 г. министра иностранных дел Турции генеральному секретарю Л;:ги наций относительно вступления в Лигу говорилось:

«В ответ на приглашение, которое Вы мне передали от имени Ассамблеи, имею честь уведомить Вас. что Турецкая Республика готова вступать з Лигу нзц^й и что обязательства, взятые Турцией в силу договоров, заключенных ею до настоящего момента, включая договоры с государствами— неч.текамп Лиги нации, нп в какой мере не противоречат обязанностям члена Лиги нац;;и.

По этому поводу я хотел бы заметить, что все эти договоры, подписанные до вступления Турции в Лигу, кроме того, были заключены в соответствии с духом Парижского пакта, который был равным образом подписан большинством членов Лиги нации.

Делая это заявление, я должен добавить, что Турция находится в особом положении вследствие обязательств военного порядка, зытекаюшнх из конвенций, подписанных в Лозанне 24 июля 1923 г.

В этих условиях я должен напомнить положение ноты, подписанной представителями Бельгии. Франции, Британской нмперп;!, Италии. Польши и Чехословакии 1 декабря 1925 г., процитированной правительством Германии в его письме от 8 февраля 1926 г. Генеральному секретарю Л?.пт относительно вступления Германии в Лигу нации».

Последний параграф указанной ноты гласит: «...обязанности, вытекающие из указанной статьи (ст. 16) для членов Jli'.m (см. т. VIII, прим. 28.— Ред.), должны пониматься в том смысле, что каждое из государств — членов Лиги обязано лояльно н действенно сотрудничать для того, чтобы до-

бнваться соблюдения Статута и противодействовать любому акту агрессий в той р.:ере. в какой это совместимо с его военным положением и с учетом его географического положения»,— 401

^ISi Речь идет о письме, текст которого был согласован 30 октября 1931 г. во время визита M. M. Литвинова в Анкару и которое турецкое правительство обязалось вручить Советскому правительству в случае своего вступления в Лагу нац;;Й. Этот текст письма гласил:

«Вступление Jy-рцкн в Лигу наш-:и не сможет явиться препятствием к дальнейшему развитию отношений сердечной дружбы, счастливо установленных между Союзом Советских Социалистических Республик а Турцией з мемект борьбы, которую они вели за свою независимость, и жизненность каковой выявилась на всех этапах развития этих отношений. В частности, вступление 1урции в Лигу наций ни в какой мере не сможет уменьшить и не уменьшат значения взаимных обязательств, базирующихся на этих отношениях, которые вытекают из договора, заключенного в Париже 17 декабря I9J5 г., ц из протокола, подписанного в развитие этого договора 17 декабря 1929 г. (см. соответственно т. V111, док. № 418, 419; т. XII, док..Уэ 377.— Ред.). каковые обязательства Правительство Турецкой Республики счастливо еще раз торжественно подтвердить здесь.

1. Турецкое Правительство, будучи убеждеко, что содержание вышеупомянутых докукентоз. и в частности статей 1-й и 2-3 дстозора 1925 г., е-:ц в какой мере не может причинить ущерба обязательствам, вытекающим для Турции из Статута Лиги наций, и считая, что эта Лига, по своей основной идее, гтредставляет собой организацию, призванную для обеспечения мирного и справедливого урегулирования международных конфликтов. намеревается всеми возможными для г:его средствами сотрудничать в деле осуществления этой идеи. Но если, чего Турецкое Правительство не предполагает, в какой-л:-:бо комент в Лиге наций проявятся тенденция, которые, вопреки этой основной идее мира, были бы односторонне направлены против Союза Советских Социалистических Республик, то Турция всеми своими силами будет противодействовать тенденциям такого рода.

2. Турецкое Правительство равным образом считает, что Лояльное соблюдение обязательств, которые Турция возьмет на себя посте своего вступления в Лигу н£цнй на основании статей 16 и 17 Статута относительно процедуры санкций, не сможет причинить ущерба зтои гтринщ-шналь-ной ориентации турецкой политик;: по отношению к Союзу Советских Социалистических Республик. Согласно условиям упомянутых статей, санкции против Союза Советских Социалистических Республик Е-:е г-:оглз бы иметься в виду, оставляя в стороне другие условия. По этому поводу следует считать, что вопрос об определении, является лн Союз Советских Социалистических Республик нападающей стороной в случае вооруженного конфликта с тэетьей державой, сможет быть решен с обязательной для Турции силой только с согласия этой последней; в связи с этим обвинение такого рода, которое эвентуально было бы выдвинуто другими державами против Союза Советских Социалистических Республик и которые Турция не признала бы спэаведлпвым, не могло бы принудить ъту страну принять участие в каких бы то ни было мерах, принятых на основании статьи 16.

Наконец, гга вопросу о том, может ли Турция вообще и в качой мере принять участие в санкциях, которые будут направлены против Союза Советских Социалистических Республик, Турецкое Правительство ссылается на прилагаемую пои сей декларацию, которой она сопроводит свое вступление в Лигу наций» (см. прим. 197).

Однако з ноте, которую Тевфик Рюштю вручил 14 июля 1932 г. поверенному в делах СССР в Турции Г. А. Астахову, зторое предложение пункта 2 было сформулировано следующим образом: «Согласно положениям улсмянугкх статей санкции против Союза Советских СощгалЕ^г_стцче-ск::х Республик могли бы иметься в виду только в том случае, оставляя в стороне другие условия, если бы Союз Советских Социалистических

Республик объявил наступательную войну против какой-либо третьей державы».

В результате последующих переговоров Астахова с Тевфиком Рюштю во вновь присланном тексте ноты от 14 июля эта фраза была заменена новой редакцией, которая совпадала с текстом согласованного проекта.— 402

¹⁹⁹ 21 июля 1932 г. министр иностранных дел Турции Тевфик Рюштю направил временному поверенному в делах СССР в Турции Г. А. Астахову ноту по случаю ратификации меджлисом Турции 25 нюня 1932 г. советско-турецкого протокола от 30 октября 1931 г. (см. т. XIV, док. Л° 318).

В конце указанной ноты говорилось;

«Турецкое Правительство с радостью приветствует вступление в силу указанного Протокола, который является свидетельством дальнейшего и все более углубляющегося развития наших взаимных отношений и который еше раз показывает прочность уз дружбы, связывающих наши две страны*.—• 402

-^D0 В соответствии с просьбой турецкого правительства Советское правительство направило в Турцию в августе 1932 г. группу советских специалистов во главе с директором «Госпроектстроя» В. П. Орловым.

На встрече с советскими специалистами 13 августа 1932 г. премьер-министр исмег-паша высказал пожелание, «чтобы советские специалисты мкогл:-: турецкому правительству создать развернутую программу индустриализации I урции, которая осуществлялась бы этап за этапом, причем как первый этап осуществления этого плана он мыслит себе постройку ряда;еь:с71Гльных фабрик».

Осенью 19J2 г. советские специалисты подготовили проект строительства первого гекстнльного комбината в Кайсери производительностью з Но м..н. и тканей в год: он состоял из прйдилькой фабрики на 70 тыс. веретен, ткацкой фабрики на 1000 станков н красильно отделочной фабрики па 2X0 кусков ткани в день. В дальнейшем мощность комбината, строительство которого было завершено осенью 1935 г., была доведена до •з5 млн..«в год. Впоследствии был разработан проект второго комбината — в Назилли, строительство которого закончилось в 1937 г.

В дпкладе Орлова об итогах поездки советских специалистов от 18 сентября 1932 г. отмечались положительные результаты работы этой группы я большое удовлетворение турецкого населения и руководящих кругов в связи с советской помощью.— 402, 474, 611

^' В. С, Довгалевскнй в своем ответе Н. Н. Крестинскому сообщил 10 и зол я 1932 г.. что сведения о переговорах уругвайского посланника в Париже об обмене представителями «не соответствуют действительности. Эту тему уругвайский посланник затрагивал со мной 3—4 года тому назад».

Сообщений Л. М. Хннчука в ответ на этот запрос в архиве не обнаружено (но этому вопросу см. также т. XII, док. Xs 4, 9).— 403

²⁰² Согласно докладу- управляющего КВЖД Ю. В. Рудого в правление КВЖД от 8 июля 1932 г. утром 7 июля на перевалочную пристань КВЖД в Харбине явились 5 японцев — чиновников речного управления Северо-Восточной эскадры и потребовали к 12 час. 8 июля освободить контору, пакгаузы, кладовые и все другие помещения от инвентаря, грузов и другого имущества. В 16 час. 30 мин. 7 июля трое японцев явились на пристань в сопровождении вооруженных китайских полицейских. Задержав заведующего пристанью и заведующего харбинским коммерческим агентством КВЖД, они в грубой форме, крича и стуча кулаками по столу, требовали передать им пристань и все имущество. Продержав задержанных более двух часов н не добившись результатов, японцы удалились. В 22 часа того же дня перевалочную пристань занял отряд китайских полицейских. Охрана КВЖД была изгнана.

8 июля 1932 г., как это видно из комментируемого документа, был осуществлен окончательный захват пристани КВЖД-— 404

^2п3 3 сентября 1932 г. в Мадриде открылась международная конференция по вопросам электросвязи, в которой участвовали представителя свыше 70 государств, в том числе Советского Союза. 9—10 декабря 1932 г. представители подписали Международную кокзенцню электросвязи и приложения к ней. 7 апреля 1935 г. конвенция была ратифицирована ЦИК Союза ССР. Опубликозана в «Собрании законов...», 10 декабря 1936 г., отд. 11, Jû 40.— 404

^а-⁴ Здесь Арнта имеет в виду взятие маньчжоугескнми властями под свой контроль таможен на территории Маньчжурии и доходов от них и отказ этих властей допустить с комиссией Лиги наций во главе с Лнтто-ном представителя Китая Гу Вэй-цзюня. Это якобы делалось без согласования и вопреки желанию Японии. В действительности марионеточный характер маньчжурских властей и их полная зависимость от Японии никогда ни у кого не вызывали сомнений.— 407

^2У- Очередная (вторая) конференция Ассоциация по изучению четвертичного периода Европы открылась в Ленинграде 1 сентября 1932 г. На конференции присутствовали ученые Германии, Австрии, Чехословакии, Польши, Нидерландов, Норвегии и Советского Союза. 2 сентября участников конференции по поручению Советского правительства приветствовал заместитель наркома тяжелой промышленности СССР И. В. Косиор. На конференции, которая закончилась 7 сентября, был сделан ряд докладов о проблемах геологии четвертичного периода. Ее участники совершили ряд экскурсии по стране.— 410

^J-'^ä 3 последующие дни Д1. М. Литвинов кмел встречи с Шетселем, о которых ш-зсал в информации, полученной -НКИД СССР 4 августа 1932 г., следующее: «Шегдель приходил ко мне ежедневно, иногда по два раза в день. Он долго убеждал меня отказаться от упоминания спорных вопросов (см. прил. к док. Лэ 273.— Ред.), а затем предложил некоторые дополнительные изменения почти по всем статьям». Далее Литвинов сообщал, что он отказался от какой-либо дискуссии по согласованным в Риге статьям и решительно отклонил предложение Шетаеля относительно спорных вопросов.

22 июля 1932 г. Шетцель вручил Литвинову новый проект пакта, который состоял из преамбулы, четырех статей и протокола подписания.

По сравнению с проектом пакта, врученным Литвиновым Залесскому (см. прнл. к док. Л» 273), в преамбуле проекта Шетцеля отсутствовал абза::, в котором говорилось: «...констатируя, что заключение настоящего договора не наносит никакого ущерба позиции каждой Стороны в территориальных и других спорах, существующих между ними, и что эти споры остаются в стороне и ни в какой степени не будут затронуты настоящим договором».

Статьи пакта и протокол подписания проекта Шетцеля гласили:

«Ст. Ï. Высокие ДоговарнБаюцшеся Стороны вяовь торжественно подтверждают большое значение и важность обязательств, взятых ими на себя по Договору об отказе от войны (Бриана — Келлота), подппсанного в Париже 27 августа 1928 г. н вступившего в силу согласно Протоколу, подписанному в Москве 9 февраля Î929 г.

Ст. 11. Высокие Договаривающиеся Стороны согласны констатировать, что противоречащей обязательствам, предусмотренным вышеназванными актами, будет являться любая агрессия, совершенная как отдельно, так п совместно с другими державами на суше, на море и в воздухе, а также всякий акт насилия, направленный против политической независимости, неприкосновенности и целостности территории, даже если подобные акты будут совершены без объявления войны в всех ее возможных последствий.

Стр 111. В случае, если одна из Договаривающихся Сторон подвергнется нападению со стороны третьего государства или группы третьих государств, другая Договаривающаяся Сторона обязуется сохранять нейтралитет в продолжение всего конфликта.

В случае, если одна из Высоких Договаривающихся Сторон предпримет агрессию против третьего государства, то другая Договаривающаяся Сторона сможет л катить ее преимуществ настоящего договора.

Ст. IV. Наегаяс;ин дсгозор будет ратифицирован как это только представится возможным. 13 ратификационные грамоты будут обменены в Женеве. Он вступит в CEt.iv з день этого обь:еь-а.

Притенил подписания. Высокие Договаривавшиеся Стороны согласны в тем. что настоящий договор не может быть ил в коем случае истолкован таким образом, чтобы он имел своим последствием ограничение или погашение обязательств, вытекающих из договора, подписанного в Париже 27 августа 1928 т.ъ,-~411, 515, 526, 529, 531

^ifi| Конвенция между СССР и Ираном о борьбе с сгразчвй в пограничных районах была подписана в Тегеэане 27 августа 1935 г. (см. «Собрание законов...», огд. Il, JVî 7, ст. 36, 1937 г., стр. 130—132).

Одновременно была подписана конвенция о борьбе с вредителями и болезнями растений (см. «Собрание законов»..», отд. 11, J4° 7_т ст. За, 1937 г., стр.:32—134).— 414

²'-' Договор о ненападении между СССР и Польшей утратил свою еллу с 17 сентября 1939 г. (см. газ. «Известия»,\ь 217 (6963) от 18 сентября

1939 т.).—439

-^J? О большом интересе общественно-политических и деловых кругов США к Советскому Союзу свидетельствуют также выступления в конгрессе и печати США (см. также прим. 3ô_r 122). Наряду с этим в 1932 г. Советский Союз г>зсет>:лз группа деятелей культуры и науки с целью ознакомления с культурной жизнью в СССР. По возвращении з США эта группа (в составе праф. Нельского университета Дж. Дэвнеа. проф. Висконсин-ского университета Дж. Диллина. проф. Пенсильванского университета К- Шо-ьца и др.) издала в Нью-Йорке з 1933 г. книгу «New- Russia» («Новая Россия»), которая содержит пх впечатления о поездке по Советскому Союзу.

Однако правительство Гувера препятствовало установлению контактов между СССР и США и отказало, в частности, в поездке в СССР неофициальной торговой делегации «д^я содействия установлению более тесных торгозкх связей между Соединенным?! Штатами и СССР», хотя советская сторожа положительно отнеслась к этому начинанию,— 443

-^ю Член Комитета США в Международной торговой палате Айви Ли находился з Москве с 29 июля по 3 августа 1932 г.; 31 июля он был принят заместителе;.} наркоза иностранных дел H. H. Крестн неким» В записи беседы с Айв«Лу Коестинсклй указывал, что бьгл затронут вопрос о совет-ско-ацериканслих отношениях; при этом «Айву Ли сказал, что в пользу сближения между Соединенными Штатами и нами действуют два фактора: зо-первых, американские деловые люди все чаще н чаше задают себе вопрос, почему все другие государства возобновили нормальные отношения с СССР, а Соединенные Штаты этого сделать не могут; во-вторых, события в Японии и вообще на Дальнем Востоке также действуют в сторону сближения между Соединенными Шпатами » СССР— Он считает, что наличие конфликта на Дальнем Востоке, даже без вовлечения СССР в конфликт с Японией, ведет к постепенной переориентации американского общественного кненкз в пользу СССР». Касаясь нормализации созетско-амернкан-скнх отношений, Айви Ли подчеркнул, что «по его впечатлению отношение общественного имения Соединенных Штатов к СССР вообше уже значительно изыскалось в лучшую сторону» Во времена статс-секретаря Юза три момента являлись Препятствием к нормализации. Это — вопросы о пропаганде, о старых государственных долгах и о частных претензиях американских капиталистов. В настоящее время пресса не занимается вопросами о долгах iî частных претензиях. Единственный вопрос, который волнует еше общесгвенвое икение Соединенных Штатов и мешает возобновленню отношении,— это вопрос о пропаганде». В то же время Айви Ли указал

на тот факт, что «деловые круги Соединенных Штатов не боятся коммунистической пропаганды, и в этих деловых кругах усиливается стремление к работе с CCtP и к нормализации отношений с Советским Союзом»-В связи с этим Креетинскнй заявил Айви Ли, что, «очевидно, нужно вооружиться терпением и дожидаться, пока н этот паследю;и момент также потеряет свое значение я перестанет перевешивать в пснхсгогии американской буржуазии ее собственные коммерческие интересы» и что «во внешнеполитических взаимоотношениях требуются выдержка и терпение и что нам остается терпеливо ждать, пока вопрос о нормализации отноигект^й созреет».

В беседе Айви Лн ответил, что его поездка в Лондон, Париж, Берлин н Москву носкт кратковременный характер.— 444

-^л Имеется в виду происходивший в Токио з нюне — августе 1932 г. процесс над руководителями японской компартии, арестованными в числе тысячи коммунистов еще в 1928 г., при правительстве Такака. В последующее время были организованы процессы над другими арестованными коммунистами.— 447, 464, 479

~¹² 26 й 27 июля 1932 г. издававшаяся в Япония на английском языке газета «Джапан адвергайзер» опубликовала перевод статьи военного министра Араки «О задачах Я^пон,,'^;*. которая была напечатана в апреле з военном журнале «Кайкоса». Развивая идеи меморандума Танака (см. т. XI, прим. 41), Араки писал о необходимости распространения «японской национальной морали» не только в Азии, но н во всем мире любыми средствами, даже путем войны. Во имя осуществления этой «национальной миссии* Я^оне5Я заняла Копею и Маньчжурию. Бэлъш?л,: препятствием на зтом пути Араки считал Внешнюю Монголию, з также Восточную Сибирь. Это была программа предстоящих агрессивных действии Японии в Восточной Азии, СЕ-:гнал к мобилизации, прнзыз к войне с СССР.

27 июля посол СССР в Японии А. А. Трояновский посетил министра иностранных дел Я^поннн Утнда н обратил его внимание на ату статью. Отвечая на утверждение Ути да, что японское правительство якобы ке нкеет никаких агрессивных намерений, Трояновский заявил, что «правительство, может быть, их и не имеет, но военный министр имеет» и что «при наличии такой атмосферы необходим пакт о ненападении». Утнда ответил, что «японцы не могут привыкнуть к мысли о необходимости такого пакта».— 44S, 498, 513

^2:3 Советско-фраксузскпе торговые переговоры возобновились 20 октября 1932 г.— между торгпредом СССР во Франции М. Г. Гуревичек и министром торговли и промышленности Фракции Дюраном (См. также док. № 426, 449).— 451

^2!* 26 марта 1933 г. НКИД СССР ответил на ноту английского посольства в Москве от 5 августа 1932 г., которая была вручена Стрзнгом Н. Н. Крестннскому 8 августа, а также на английские ноты от 20 января и 27 февраля 1933 г. по этому вопросу.

В ответе НКИД говорилось; «Претензии британских фирм, возникшие в связи с событиями 1929 года, подлежат предъявлению тем властям, которые являются компетентными на территории Маньчжурия, поскольку обстоятельства, о которых упоминается в ноте Посольства, произошли на указанной территории.

Народный Комиссариат мог бы л^шь к изложенному добазмть. что ни одна претензия со стороны другого государства, подобная тем, которые были предъявлены Посольством, Правительством Союза не была удовлетворена.

Что касается указания Посольства на то, что якобы были удовлетворены аналогичные претензии японских граждан, то претензии эт?" возникли при обстоятельствах, отнюдь не похожих на те, к которым относятся претензии британских фирм. Действительно, в силу специального протокола от 19 мая 1930 года Консул Союза ССР на станшш Маньчжурия передал местному Японскому Консульству на станции Маньчжурия 21 500 иен в

возмещение тех утрат, которые были понесены некоторыми японскими гражданами. Эти претензии были основаны главным образом на личных потерях пострадавших японских граждан или сеней последних, а именно: смерти, ранения к т. п., и их удовлетворение было вызвано соображениями гуманитарного порядка, причем японские претензии, аналогичные британским, не были удовлетворены.

Народный Комиссариат отмечает, что события последнего времени на территории Маньчжурии отразились на своевременности выяснения всех подробностей настоящего дела и поэтому задержали ответ Наэодного Ко-миссариЕтг».— 455

^alà Поездка в Турцию видных советских ученых-лингвистов академиков Н. Я- Марра н А. Н. Самойловпча состоялась в марте — апреле 1933 г.

Установленные им;) научные контакты способствовали укреплению н расширению сотрудничества между Академией наук СССР п турецкой Комиссией по изучению истории языка.— 456, 570

^:>⁶ Летом 1932 г. в Турцию прибыла группа советских военных специалистов— танкистов, которые сопровождали танки, подаренные Советским правительством турецкому правительству во время визита премьер-министра Турции Нсмет-пзши в СССР в мае 1932 г. (см, док..V? 205).

Советские специалисты оказали помощь в обучении турецких офицероз вождению такков.— 456

-¹⁷ Сущность основных поправок к парафированному тексту договора о кекападения, сообщенных Леже В. С Довгадевскому 12 августа 193'2 г., сводилась к следующему. Второй абзац ст И предлагался в редакции: «В случае, если одна из сторон совеэшнла бы акт нападения против третьей державы, другая сторона автоматически («дэ плэн друа»1 перестала бы быть связанной постановлениями настоящего договора». Далее французская сторона предлагала отказаться от обмена уже парафированными текстами писем относительно метода определения Францией нападаюшеЗ стороны н включить в договор нов\*ю статью (ст. Ш)-

В подписанном 29 ноября 1932 г. договоре о ненападении между СССР и Францией (см. док..Ye 456) указанные французские поправки нашли свое отражение за исключением второго абзаца ст. 11, текст которого пэ существу остался прежним.— 462, 481, 483, 515

²¹⁸ Это утверждение Леже не соответствует действительности. В телеграмме от 20 августа 19?2 г. M. Ai. Литвинов сообщал В- С. Доягалевскому: «Утверждение Леже. б-.дто я не ответил на предложение Ззтесского — Масснгли, неверно. Я отверг их формулу». «Здесь о спорных вопросах.— писал Литвинов.— не было речи, поэтому я отверг, заявив, однако, о согласии на перенесение угомикянчя ^рот"'ых вопросов в заключительный протокол» (см. док. № 285).— 462, 481, 482

^2,9 В \ 930—3932 гг. в японской армии стала играть большую роль фашистская группа так называемых «молодых офицеров». Они требовали ухода в отставку партийного правительства, роспуска парламента, установления военно-фашистской диктатуры, а также немедленного развязывания воины против Китгя и СССР. В конце 1930 — начале 1931 г. эти офн* иерские круги, организованные в тайное «Общество Сакура», начали подготовку государственного переворота, намечавшегося на 12 марта 1931 г. По ряду причин мятеж не состоялся. Оянако эти события, известные под названием «мартовского инцидента», оказали большое влияние на последу-ющую политическую жзгнь Японии: стала усиливаться роль крайне правых кругов не только в армян, но и в правительственных сферах.— 466

^г2° Имеется в виду фашистский путч 15 мая 1932 г., в котором приняли участие молодые офииеры (см, прям. 219) п так называемые «боевые крестьянские отряды». Руководители фашистского движения в Японии. используя в своих целях острое недовольство политикой правительства со стороны мелкой сельской буржуазии, быстро разорявшейся с начала мирового кризиса, создавали террористические крестьянские организации и от-

ряды, Организатором путча являлся Окава Сюмэй— один из главарей фа-шистского движ*аия в Японии. Во время путча 15 мая был убит премьер-мкнисгр Инухаи.— 467

-ü В начале нюня 1931 г. А. А. Трояновский выступал в Осака перед собранием при мы пленников. Он указывал на возможность развития советско-японской торговли и доведения советского импорта до 50 млн. иен в год. В то же время он говорил, что в развитии торговле заинтересована прежде всего японская сторона. Перечисляя условия, при которых возможно развЕ^тпе советско-японской торговли, Троянозскнй указывал, что необходимо избегать sнервозности в политических отношениях», не раздувать споры по вопросам рыболозстза, устранить препятствия для советского экспорта и обеспечить соответствующие качество, цены и кредиты для импорта.— 468

-¹³ В ря.де номеров газ. «Асахи» начиная с 11 мая 1932 г. печаталась статья посылавшего в 193! г. в СССР журналиста Отакэ, озаглазленная «Япония и СССР». Автор статьи отвергал возможность нападения СССР на Японию !'. отмечал, что ухудшение отношений или столкновение между uiibv.ï *• представляет: я бессмысленным, не полезным и даже вредным» как для Японии, так и для СССР и что «во всех отношениях обеих стран не существует таких факторов, которые заставили бы вступить обе страны в столкновение даже при серьезнейшей перспективе».— 468

²¹² Генеральный: консул СССР з Харбине М. М. СлгвуцкЕ'й 18 августа 1932 г. напргвкл Чж£к Цзин-хою письмо, в котором извещал, что Исполком СОКК и КП СССР решил оказать денежное пожертвование «в пользу пострадавших от наводнения в Сезерной Маньчжурия».

В ответном письме Славупкому от 24 августа 1932 г. Чжан Ц^нн-хсй выражал сйс-ед благодарность ц заявлял, что «предоставление горячек по-мсщк со стороны граждан вашего государства в период настоящего наводнения в нашем городе и:ïx щедрое великодушие заслуживают чрезвычайного уважения».— 474

²²¹ По этому вопросу поверенный з делах СССР в Германии С_ С. Алек-сандрозеккй 12 июля £932 г. в беседе с заведующим IV отделом МИД Германии Мейетюм был вынужден констатировать, что «недели две или больше тому н^зад в германской прессе, особенно наднонал-сошзглпетской. поязнтисд клев*тн:-:чеср:ие выпады против СССР». Касаясь клеветнических узмынтлеи:-:Й германских фашистов об участки «советских агентов? з «коммунистическим терроре» з Рурской области и запроса национал-социалист-ckoiI фракции На ту же тему в прусском ландтаге, советский представитель заявите fMoH сель — обратить внимание аусамта на то. что этот запрос — гнусная клевета и имеет определенную тенденцию осложнить взаимоотношения, втянув з зтэ дело наше посольство как орган, представляющий суверенное государство СССР».

В отзет на заверения Мейера «о полной неизменности германо-совет-ске'.к взаимоотношений» Александровский заметил, что он ожидал от Мейера «более определенного осуждения этой клеветнической кампании, ибо наши долголетние ззау.моотноизення должны были подсказать ему, что в материалах не может быть ничего, кроме лжн и клеветы. Именно такого отношения мы ожидали и от министра внутренних дел Гайля, ко до сих пор не осведомлёны, так ли он смотрит на вопрос».— 476

—⁵ По поводу интервью Папена в отчете полпредства СССР в Германии за 1932 г. говорилось: «Вскоре после прихода своего на пост премьера, во время Лозаннской конференции, Папен дал представителям французских газет «Матэн» и «Пти паризьен» (19 и 24 июня) интервью, в которых- он не только настаизгл на необходимости франко-германского сближения, но даже язстзе-нно накекал на возможность франко-германского военного союза, подхватывая идею, усиленно пропагандируюшуюся известным предпринимателем калийной промышленности Рехбергом (см. прим. 249.— Ред.). Папен не ограничился интервью. Как неоднократно публично сообщал

Эррио, гермакекЕ:й премьер сделал французам официальное предложение военного союза» (см., например, док..\° 409).— 476

-^>; В записи бееелы Б. Д. Виноградова с Марксом 18 августа 1932 г. по этому вопросу говорилось:

«Марксу я передал ей ine желание дементировать статью в «Ангрифе* от имени аусамта через телеграфное агентство Вольфа. Как и следовало ожидать, М'аркс всячески отговаривал нас от зтого г;ути. указывая па то, что это вызовет излишнее обострение между полпредством и >Ангоифом». Далее в записи беседы сообщалось: «Через несколько дней Штретер (заместитель Маркса.— Ред.) заявил мне. что гусамт не может выполнить нашей просьбы, так как это вызвало бы излишнее раздувание уже згбытотл шгцн-дента, и к тому же *:Ангриф» уже закрыт правительствам Зя нападки на рейхсканцлера».— 477