2015-04-06
212
IS апреля 1933 г.
Уважаемый Лев Михайлович,
19 марта, перед моим выездом из Кабула, я имел прощальную аудиенцию у Надир-шаха. Аудиенция продолжалась около полутора часов. Излагаю здесь, в основных чертах, происходившую между нами беседу.
Надир-шах начал с того, что, поскольку я еду в Москву и буду видеться с членами правительства, он хотел бы, прежде всего, остановиться на взаимоотношениях между Афганистаном и СССР вообще. Он напомнил мне свои разговоры со мною и с т. Риксом *** в 1930 г. и сделанные им тогда заявле-
* См. также док. Л° НО.
** Копия телеграммы была направлена в генконсульство СССР з Харбине.
**" Советник полпредства СССР в Афганистане.
ния, что Афганистан считает СССР своим естественным союзником в борьбе за достижение своих национальных целен и рассматривает СССР как свой тыл, на который Афганистан, при соответствующей обстановке, мог бы опереться.
«Все то.—сказал Надир-шах,—что я говорил Вам тогда, сразу после Вашего приезда в Кабул, а также повторял потом.— все это я повторяю и теперь. Наши позиции не изменились, и не могут измениться, так как все наши интересы толкают нас идти с вами, а не против вас. Наш враг находится на юге. а не на севере. Я знаю, что ваше правительство нам не верит. К сожалению, истекшие три года не улучшили положения в этом отношении. Но мы имеем достаточно терпения и думаем, что в конце концов нам все же удастся на деле доказать, что наши заявления о дружбе — не пустые слова, и тогда вы нам поверите. Я прошу Вас все это передать в Москве».
|
|
|
Далее Надир-шах остановился на общем положении в связи с происходившим в феврале и марте восстанием в Южной провинции и наступлением вазиров и массудов из Независимой полосы, К моменту нашей беседы, 19 марта, это выступление племен уже почти закончилось и вазнры ушли обратно на свою территорию.
«Положение наше одно время было очень трудным,— сказал Надир-шах,— теперь оно значительно облегчилось, но я не буду от Вас скрывать того, что оно может всегда снова осложниться. Вы достаточно хорошо знаете Афганистан и сами хорошо разбираетесь в обстановке. Поэтому было бы странно, если бы я стал Вас заверять, что все у нас обстоит прекрасно. Я думаю, что нам предстоят еще большие трудности, но надеюсь их преодолеть. В вопросе о племенах основным является то, что англичане всячески стараются внести раздор между племенами и правительством, чтобы таким образом ослабить и племена и правительство. В этом заключается их цель. Они рекламируют свою дружбу к нам, хорошо зная, как на это будут реагировать племена. Нам очень трудно бороться с этим, так как мы по вполне понятным причинам, главным образом в силу нашей слабости, не можем вести сколько-нибудь активную политику среди племен и даже вынуждены были удерживать их от выступлений против англичан. Другой вопрос, в котором мы имеем большие трудности,— это вопрос финансовый. Чтобы поднять экономическое положение страны, чтобы вести хозяйственное строительство, нужны большие средства, а нам их взять неоткуда. У нас не хватает средств даже на осуществление той скромной программы, которую разработало министерство торговли. Но мы будем все же продолжать работу по хозяйственному строительству в тех размерах, в каких это возможно по нашим силам и средствам».
|
|
|
От этого изложения обстановки Надир-шах перешел к нашим взаимоотношениям. Прежде всего он остановился на пограничном вопросе.
«Я вижу,—сказал он,— что за последнее время вас очень беспокоит пограничный вопрос, вопрос о нападениях на вашу территорию, происходящих из Афганистана. Заверьте ваше правительство от моего имени, что мы сделаем решительно все, что будет в наших силах, чтобы покончить с бандитизмом на границе и сделать его невозможным на будущее время. По всем тем представлениям, которые Вы делали за последнее время, уже приняты меры и даны строгие указания местным властям. В ближайшее время в Мазари-Шернф выезжает прибывший только что из Кандагара министр внутренних дел Мухаммед Гуль-хан. которого мы назначаем председателем комиссии реформ для трех северных провинций. Ему даются специальные, чрезвычайно широкие полномочия по борьбе с бандитизмом на границе. Он человек очень энергичный, и мы думаем, что ему удастся навести необходимый порядок. Будет хорошо, если Вы с ним встретитесь и поговорите. Вы не должны сомневаться в искренности нашего желания привести границу в порядок и уничтожить бандитизм. Наша граница с СССР простирается на тысячу с лишним километров. Имея постоянные неприятности на юге, мы не можем позволить себе роскоши иметь непрерывные пограничные столкновения на севере, даже если бы и хотели этого. Но мы этого не хотим, мы не сумасшедшие. Мы хотим, чтобы спокойствие и порядок на нашей границе с вами были бы твердо обеспечены».
Я ответил Надир-шаху, что его заявление дает мне надежду, что пограничный вопрос наконец будет всерьез улажен. Мы также хотим только одного; полного спокойствия на границе, и далеки от желания создавать какие-либо пограничные инциденты. Одной из наиболее действительных мер мы считаем удаление из северных провинций и из Герата всех бандитских элементов; ато, бесспорно, сразу даст хорошие результаты.
Надир-шах на это ответил, что в случае надобности такая мера тоже может быть применена. Мухаммед Гуль-хан имеет для этого все необходимые полномочия.
Далее Надир-шах перешел к вопоосу о пересмотре договора 1921 г.* Он сказал, что ему известны мои разговоры по этому вопросу с Хашим-ханом **, что афганское правительство обсудило этот вопрос и что он может мне сообщить о согласии своем и правительства на пересмотр договора, раз мы
* Pei-:b;-?дет о договоре ь:ежд\' РСФСР и Афганистаном, заключенном в Москве 28 февраля 1921 г.; см.:. III. док. te 309. я* rîpevbtp-минист? Афганистана.
этого хотим. Он надеется, что этот дружественный шаг афганского правительства послужит для укрепления нашего доверия.
Я не буду более подробно останавливаться на вопросе о договоре 1921 г., поскольку по этому вопросу мною написан особый доклад 10ü.
Последним пунктом нашего разговора был вопрос об экономическом сотрудничестве между СССР и Афганистаном. Надир-шах сказал, что он придает очень большое значение нашему экономическому сближению и той помощи, которая в этом порядке может быть оказана нами Афганистану и в которой Афганистан безусловно нуждается. Он согласен с моим взглядом на возможность экономического сотрудничества и нашего участия в деле хозяйственного строительства Афганистана, который я высказывал в разговорах с премьер-министром и с ним лично. Кроме того, он с большим интересом следит за топ работой, которую мы ведем в Турции *. Афганистан нуждается и в промышленном оборудовании я в помощи для развития его сельского хозяйства. Правительство имеет намерение приступить к большим работам по постройке Кундуз-ского канала, в результате чего большие территории станут пригодными под культуру хлопка. Тут афганское правительство считает желательной нашу помощь специалистами и машинами. Далее, в Афганистане имеются железные и медные руды. Афганское правительство намерено их разрабатывать. В этом тоже возможно было бы сотрудничество. В наступающем (афганском) году афганское правительство намерено закупить в Европе оборудования на 60 лаков (6 000 000 афгани). Оно охотно взяло бы это оборудование из СССР. Если бы мы согласились предоставить кредиты, как туркам, то это дало бы сразу большой толчок хозяйственному строительству Афганистана. На мой вопрос, имеет ли афганское правительстве какие-либо планы в отношении гератской нефти, Надир-шах ответил, что афганское правительство желает ее разрабатывать, но не хочет никому давать на нее концессию. Со стороны различных фирм, в том числе американских и английских, были соответствующие предложения. Но афганское правительство отклонило их. Если возможно договориться с нами не на условиях концессии, то об этом стоит поговорить.
|
|
|
Выслушав все изложенное, я указал, что афганское правительство, по-видимому, не имеет определенного плана хозяйственного строительства; во всяком случае, если говорить с сотрудничестве, то предварительно нужно было бы выяснить. в чем конкретно оно может состоять и каковы наиболее насущные нужды Афганистана. Такая работа могла бы быть проде-
* См дгж. X? 96.
лана специальной комиссией наших специалистов, совместно с министерством торговли. Что думает король о возможности приезда такой комиссии?
|
|
|
Надир-шах ответил на это, что ему известна та большая и успешная работа, которая проделана нашими специалистами в Турции. Но положение Афганистана совершенно иное, чем положение Турции, в смысле внешних отношений. То, что может позволить себе Турция, не может позволить себе Афганистан. Нужно найти другие формы, которые «никого не раздражали бы». Поэтому официальный приезд нашей комиссии в настоящее время он считает невозможным. Но если бы при своем возвращении в Кабул я привез бы с собою двух-трех специалистов, которые числились бы в составе нашего посольства, это было бы хорошо, и они могли бы без всяких затруднений вести работу с министерством торговли. Еще лучше было бы, чтобы не обращать лишнего внимания, чтобы они приехали бы через небольшой срок после меня. В такой форме он может определенно дать мне свое согласие на приезд наших специалистов.
Продолжая разговор о наших экономических связях и необходимости их усиления. Надир-шах заговорил о предстоящем через несколько месяцев окончании автомобильной дороги Кабул-—Мазари-Шериф, выразив пожелание, чтобы нами был разрешен вопрос об установке моста через Аму-Дарью. По этому вопросу я пишу особо, ввиду чего не буду здесь подробно на нем останавливаться :сн.
В заключение беседы Надир-шах спросил меня, как долго может продлиться моя поездка. Я ответил, что не могу сказать точно, но предполагаю, что около двух месяцев. На это Надир-шах сказал, что он желает скорейшего моего возвращения, так как высоко ценит проделанную мною работу по сближению СССР и Афганистана, как при нем, так н за время правления Амануллы-хана.
Беседа закончилась обычными любезностями.
Полномочный представитель СССР в Афганистане
Л. Старк
Пе*ат, по арх.
