2015-04-06
220
21 января 1934 г.
1. Ирье-Коскинен пришел вместе с известным финляндским геологом и географом проф. Таннером, который оказался моим старым знакомым. (Мы познакомились с ним случайно около 20 лет тому назад в Швеции, в вагоне ж. д., н с тех пор не виделись.) Таннер, так же как и первый адъютант Свин-хувуда полковник Кекони, приехал в сопровождении Эльвинга. который будет вести переговоры с «Союзрыбой» об убое тюленей в гирле Белого моря**. Таннер заинтересован в экспедиции Эльвинга с научной стороны и примет в ней личное участие. Он приехал с тем, чтобы сговориться с советскими учеными, которые примут участие в экспедиции с нашей стороны, если Эльвинг получит разрешение. Таннер спросил, к кому ему обратиться.
Я сказал, что смогу дать ответ лишь позже. Лично я думаю, что прежде всего надо сговориться с начальником «Со-юзрыбы» т. Андриановым.
Таннер говорил много о необходимости усиления контакта между финляндскими и советскими учеными. Он за последние годы несколько раз бывал в Союзе и находится в оживленных научных отношениях с нашей Академией наук. Он вспоминал старину, когда ему приходилось оказывать услуги русским революционерам в Финляндии по отправке литературы и оружия в Россию.
|
|
|
2. Ирье-Коскинен сообщил о том, что акт о присоединении Финляндии к Лондонской конвенции ратифицирован президентом Свинхувудом ***.
Б. Стомоняков
Печат. по йрх.
* См. док. Х° 40. "" См. док.,4«50. *вя См. т. XVI, док. M 253.
ôô
23. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Финляндии с Министром Иностранных Дел Финляндии Хак-селем
24 января 1934 г.
Из-за своей болезни я не видел Хакселя после приема 17 января24, Хаксель начал с того, что подтвердил данную мне вчера по телефону справку насчет отправки ратификационной грамоты Лондонской конвенции в Москву*. Я слегка иронически поздравил его с тем, что ему удалось наконец справиться с «техническими трудностями» н получить подпись президента на ратификации, которая была произведена сеймом еще в ноябре. К этому я прибавил, что не понимаю все же поведения финляндского правительства и его, Хакселя, в этом вопросе. Я не верю в то, что правительство не могло добиться от сейма передачи ему на подпись уже ратифицированной конвенции. В том, что причиной этой задержки были не «технические затруднения», еще больше убедил меня последний разговор с Хакселем. Чего же добилось, в конце концов, финляндское правительство своей системой оттяжек. Только того, что еще больше усилило в.Москве убеждение в том, что его поведение отнюдь не является дружественным. Итак, конвенция все же ратифицирована, а неблагоприятное впечатление в Москве лишь усилилось. Таков итог поведения финляндского правительства в этом вопросе. Отдает ли себе Хаксель в этом отчет н думает ли он, что такая политика ведет к хорошим результатам.
|
|
|
Хаксель был, видимо, раздражен тем, что я открыто поставил точки над «н». Он ответил следующее: верьте или не верьте, но у нас такие архаические порядки в делопроизводстве, что мы, например, только вчера получили из сейма бюджет, датированный еще в декабре. Мы формально жилн весь этот месяц без бюджета н ничего не могли добиться от сейма. Эта медлительность, в конце концов, привела к тому, что экспедиционная комиссия сейма была увеличена и в ее штат введено еще несколько человек. Я Вам сказал, что добьюсь передачи этой ратификационной грамоты вне очереди. Я это исполнил, так как все же указанная операция была проведена вне очереди.
Я сказал, что не намерен продолжать спор на эту' тему, ибо я сказал все то. что я хотел сказать. Дело Хакселя принять это к сведению нли не принять.
Я поставил вопрос о результатах поездки Салнайса ** н проснл Хакселя дать мне аутентичную информацию. Хаксель
* См. док. № 22. ** См. док..Ча21.
сказал мне следующее: поездка преследовала цели улучшения финско-латвийских отношений. Многого в этой области ожидать не приходится, но все же кое-что полезное можно сделать. Когда я был назначен министром иностранных дел, я застал почти полное отсутствие отношений с Латвией, что я считаю совершенно ненормальным. У нас есть общие интересы. Нас соединяет одно и то же море, и мы можем, конечно, много сделать Друг для друга. В этом направлении я все время работал. Во время пребывания Салнайса здесь мы обсудили ряд вопросов, а именно: мы окончательно решили применять друг к другу так называемую балтийскую клаузулу*. Раньше в финских торговых договорах эта клаузула всегда фигурировала, а потом ее почему-то оставили, так что в последних торговых договорах Финляндии ее нет. Теперь мы решили ее восстановить. Далее мы обсудили и приняли ряд мер, облегчающих почтовую связь, контакт между информационными бюро наших стран. Мы также решили, что обязательно будем видеться раз в год друг с другом. Наконец, мы обменялись взглядами относительно общей линии поведения в Лиге наций. Вот, собственно, все, о чем мы говорили в течение тех нескольких часов, которые были посвящены делу.
Я сказал Хакселю, что все то. что он мне рассказал, касается фннско-латвнйских отношений. Однако, по моим сведениям, поездка Салнайса касалась не только финско-латвнй-ских отношений. Говорят о создании блока трех стран: Латвии. Эстонии, Финляндии. Говорят также о том, что Швеция играет в этом деле какую-то роль. Поездку Салнайса через Стокгольм связывают именно с э?ой ролью Швеции**. Что может по всем этим вопросам сказать мне Хаксель.
Хаксель ответил, что о блоке трех стран ему ничего не известно. Под блоком он понимает наступательный или оборонительный союз. Но те три страны, о которых я говорил, не собираются нн на кого наступать и нн от кого обороняться. Поэтому ни о каком блоке речи не может идти. Я возразил Хакселю, указав ему на то, что он смешивает понятие блока с понятием военного союза н что я говорю в данном случае не о военном союзе, а именно о политическом блоке. Пусть не формально (типа Малой Антанты), но тем не менее политическом блоке.
Хаксель снова стал доказывать, что военный союз между этими тремя странами невозможен. Другое дело Латвия и Эстония. Между ними существуют союзные отношения н в случае какой-нибудь военной опасности одна страна придет на помощь другой. Для Финляндии такие отношения невоз-
* См, т. VIII, прям. 159. а8 См. док. Mt 21.
можны, и финляндское правительство никогда не взяло бы на себя обязательств ввязываться в войну из-за чуждых ему интересов.
|
|
|
Я снова отвел разговор о военном союзе и поставил Xакселю прямой вопрос, имеют ли место в настоящий момент переговоры о политическом контакте в том его понимания, какое я привел выше. А именно: общность внешнеполитических тенденций, установление известного единообразия по отношению к тем или иным соседним государствам, общность позиции в Лиге наций и т. д. На этот прямо поставленный мною вопрос Хаксель сказал, что не отрицает подобных разговоров и стремлений и надеется, что против подобных тенденций, поскольку они укрепляют положение указанных малых стран, никто со стороны возражать не станет.
На последнюю реплику я ответил замечанием, что позиция третьих сторон будет, по-видимому, зависеть от того, какие тенденции будут положены в основу этого блока и кто из посторонних стоит за его спиной. Мне было бы интересно узнать мнение Хакселя по последнему вопросу. Хаксель от пря-мого ответа уклонился, сказав лишь, что он может меня заверить, что Швеция тут ни при чем. Поездка Салнайса в Стокгольм вызвана исключительно латвнйско-щведсктши отношениями. Тогда я спросил у Хакселя, собирается ли он поехать в Стокгольм. На это Хаксель ответил, что пару дней тому назад он получил через финляндского посланника в Стокгольме Эриха запрос, не хочет ли он приехать в Стокгольм. Он намерен поехать в Стокгольм в феврале. Я спросил, правда ли. что эстонски» министр иностранных дел Сельямаа приезжает в Гельсингфорс. Хаксель ответил, что официально ему об этом ничего не известно, но что он допускает возможность приезда Сельямаа в феврале тоже в Гельсингфорс.
Я ограничился пока этими вопросами, желая собрать сведения из других источников, после чего я вновь переговорю с Хакселем*.
Я напомнил Хакселю, что мы условились с ним окончательно договориться по вопросу о расчистке границ. Хаксель признал свою вину в затяжке этого вопроса и обещал на днях переговорить со мной **.
Полпред СССР в Финляндии Б. Штейн
Леча,', по арх.
s С к. док. № 74.
** См. док, Х° 31.
вв
24. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Временным Поверенным в Делах Польши в СССР Сокольницким
|
|
|
25 января 1934 г.
По поручению Бека, вернувшегося в Варшаву. Сокольниц-кнн сообщил, что, согласно полученной Беком в Женеве информации, в ближайшее время не ожидается созыв Генеральной комиссии по разоружению. Бек считается, однако, со стремлением Италии и Англии начать переговоры в рамках «пакта четырех» *. Отношение Польши негативное.
В строго конфиденциальном порядке Бек сообщает, что в ближайшее время польско-германская декларация о неприменении насилия может принять форму дипломатического акта и.
Далее Сокольнинкий сказал, что Лукасевич уехал в Польшу по личным делам (болезнь детей) и вернется в Москву в ближайшие дни, когда и привезет с собою более подробные сведения **.
Литвинов
Печат. по арх.
25. Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Японии К. К- Юреневу
25 января 1934 г.
Ота***, явившийся 21 января, сказал, что хочет побеседовать о путях улучшения наших отношении. Он сослался на речи Молотова и Литвинова****, которые якобы усугубили напряженное положение, так как были многими в Японии превратно поняты- Я ответил, что эти речи имели только один смысл, соответствующий нашей политике мира, и перечислил все предпринятые шагн, иллюстрирующие наше миролюбие, а именно; предложение пакта *****, согласие на тройственный погранко-мнтет ******, согласие на продажу КВЖД ******* — все эти предложения отклонены или сорваны японскими властями, на которых лежит вся ответственность, и что мы обеспокоены за-
* См. «Сборник документов по международна полвтике...», вып. VI, М.. 1934, стр. 3—10.
** См. «Док\-мекты н материалы по истории советско-пачьских отношений» т. VI. M Л 969. с~р. 158—161. ss* Посол Японии в СССР. **** См. газ_ «Известия» 29 30 декабря 1933 г. ***** См. т. XIV. док..4? 401. ****** Сы т, XVI. док. №2 ******* См. т. XVI, док. As Ï4I, 147.
явлениями японской военщины о необходимости превентивной войны25; упомянул о демонстрации перед полпредством26, отметив необходимость принятия мер и предотвращения таких случаев в будущем. Ота высказал личное опасение по поводу предстоящего выступления Сталина на съезде* и что слова Сталина могут ухудшить или улучшить положение. Я ответил, что не осведомлен, что будет говорить Сталин, и что НКИД не может иметь никакого влияния на выступление руководителя партии на съезде. В порядке личного предположения я сказал, что оценка положения будет соответствовать обстановке, и, поскольку Ота добивался узнать, что можно сделать для улучшения последней, я советовал ускорить освобождение арестованной шестерки** и возобновл°ние после этого переговоров о КВЖД***. Добавляю, что Ота просил также ответа по вопросу о взаимоотношениях с японскими консулами на Камчатке, о курсе АКО**** и заявке нефтяной концессии о продлении срока разведки на Сахалине*****. Я ответил, что ввиду позднего времени предлагаю перенести обсуждение этих вопросов на один из ближайших дней******. Сообщения некоторых токийских газет, будто Ота заявил протест по поводу речей Молотова и Литвинова, являются выдумкой,
Замиаркоминдел
Пека7. по арх.
26. Письмо Полномочного Представителя СССР во Франции Народному Комиссару Иностранных Дел СССР M. M. Литвинову
25 января 1934 г.
Уважаемый Максим Максимович,
1. Ни Поль-Бонкур, ни Леже ******* до сих пор не вызывали меня для обсуждения предложений о Лнге наций и взаимной защите ********. Я занимаю выжидательную позицию, ибо я не хочу, чтобы вопрос повернулся так, будто мы заинтересованы больше, чем французы. Медлительность Поль-Бон-кура следует, несомненно, приписать его нерешительности, являющейся отражением борьбы во Франции н даже в самом кабинете двух доктрин: просоветской и прогерманской. Следует
* См. док. te 28. ** См. т. XVI, док..V» 305. *** См док. № 9. 65, 310. **** См. док..Уэ 75. ***** См. т. XVI. док. M 2S4. **,*** См. док..Че 66, 81, 163. 171. ***s*** Генеральный секретарь МИД Франции. ******** См- т. XVI, прнм. 321.
учесть также прямое давление, оказываемое Англией на Францию в направлении достижения франко-германского соглашения и возвращения Германии в лоно конференции по разоружению и Лиги иаиий. В этом же направлении идет и косвенная акция Италии. Возможно, что в ближайшие же дни Англия предложит Германии и Франции свои посреднические услуги. Похоже, таким образом, на то, что Поль-Бонкур задерживает наши переговоры впредь до выяснения обстановки с Германией. Не исключена, однако, возможность, что Поль-Бонкур, несмотря на данное мне твердое обещание не делать никаких сообщении ни Польше, ни кому-либо другому без предварительного согласования со мною*, все же зондировал Бенеша и Бека.
2. По просьбе Гендерсона я с ним свиделся, когда он остановился в Париже проездом в Женеву. Он немножко воспрянул духом н вновь надеется на то, что в конце февраля удастся созвать Генеральную комиссию и приступить ко второму чтению плана Макдоиальда **, хотя и, возможно, несколько видоизмененного. На случай, однако, если план Макдоиальда окончательно рухнет, у Гендерсона есть программа-минимум, что-то вроде малой конвенции в духе рузвельтовского предложения***: не выводить войска за пределы собственной территории, сокращение наступательного вооружения.
3- При настоящем прилагаю в двух экземплярах справку****, приготовленную по моему поручению т. Антоновым, по вопросу о процедуре прохождения в Лиге наций изменений Устава Лиги. Получается весьма мрачная картина многолетнего хождения по мукам.
С товарищеским приветом
В. Довгалевский
Печат. по арх.
27. Письмо Полномочного Представителя СССР в Италии Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Н. Н. Крестинскому
25 января 1934 г.
Глубокоуважаемый Николай Николаевич,
Моя болезнь, затянувшаяся свыше месяца и вдобавок осложнившаяся 18 января, лишила меня возможности активно работать в течение этого времени. К счастью, особых событий за этот срок не произошло. Беспокоила меня лишь мысль о
* См. т. XV!, док. Л» 444. ** См. «Сборник документов по международной политике...», вып. VI, M., I934, стр. 67—92.
*** Там же. стр. 99—lOl. **** Не публикуется.
возможности затяжки наших переговоров с Венгрией вследствие моего нездоровья. Но и в этом отношении все обошлось благополучно.
Когда Юнгерт* приехал в Рим, венгерская миссия уже была уведомлена нами о моем состоянии. Не ограничиваясь этим, я поручил первому секретарю посетить Юнгерта, извиниться по поводу вынужденной отсрочки наше«встречи на 2—3 дня и одновременно выразить уверенность, что ввиду несложности нашей задачи нам удастся без замедлений выполнить возложенное на нас поручение. При этом Юнгерту было сказано, что если бы до встречи со мной он имел сообщить мне какие-либо пожелания или предположения, я просил бы передать их мне через первого секретаря.
Как Вы знаете из моей телеграммы27, у Юнгерта оказался заготовленный текст обмена нотами и дополнительного протокола. Передавая этот материал, Юнгерт сопроводил его некоторыми устными пояснениями. В предвидении этого, я заранее дал первому секретарю указание, не открывая с Юнгер-том дискуссии и не развертывая перед ним наших позиций, предупредить его, что мы рассчитывали ограничиться простым обменом нотами** для установления отношений и что данные его предложения могут серьезно осложнить нашу задачу. Так н было сделано. Отдельные критические замечания, высказанные им по поводу некоторых статен зачитанного Юнгертом протокола, лишь подкрепляли высказанную основную мысль. сигнализировавшую Юнгерту нежелательность осложнения нашей задачи какими-либо предложениями, идущими дальше основного обмена нотами.
Я уже сообщил Вам, что на протоколе, хотя бы и в сокращенном виде, Юнгерт, по-видимому, будет настаивать. Особый акцент ставит он на ст. 9, Ю. II своего проекта, подчеркивая, что они внесены туда в силу соображений порядка внут-реннеполитического. Сегодня политический директор МИД [Италии] Бути, держащий тесный контакт с венграми и находящийся в курсе всех их предложений, в частном порядке сообщил первому секретарю, что выше указанные статьи навязаны Юнгерту реакционными кругами Будапешта, близкими к регенту и враждебно настроенными в отношении СССР. Бути с нескрываемой досадой говорил о напрасных осложнениях, которые вносятся венграми в переговоры с нами. По его словам, он откровенно заявил Юнгерту, что его предложения, основанные на берлинских переговорах 1924 г. ***, явно устарели, что сейчас они неуместны и что если протокол к обмену ноташ! венгры считают необходимым, им нужно было бы ог-
* См. док. № 4. ** См. дох. № 41. *** Си. т. VII, прим. 72.
раничиться внесением в него соглашений лишь по самым актуальным практическим вопросам — об обмене миссиями, о правах торгпредства и т. д.
Не подлежит сомнению, что итальянцы заинтересованы в скорейшем соглашении нашем с венграми. Не исключено, что в силу этого они будут пытаться воздействовать на Юнгерта н здешнюю венгерскую миссию, дабы побудить их к большей сговорчивости.
Послезавтра я рассчитываю принять Юнгерта. Быть может, к этому времени подоспеют и Ваши дополнительные директивы, запрошенные мною по телеграфу. Во всяком случае, позиции наши мне ясны. Они с достаточной четкостью формулированы в Вашем письме У* 5023 от 13 января с. г.* Их я и буду держаться впредь до новых указаний.
С товарищеским приветом
Полпред Вл. Потемкин
Печат, по арх.
28. Из отчетного доклада Центрального Комитета ВКП(б) XVII съезду ВКП(б) **
26 января 1934 г. I
Продолжающийся кризис
мирового капитализма
н внешнее положение СоветскогоСоюза
Товарищи! Со времени XVI съезда прошло более трех лет. Период не очень большой- Но он более, чем какой-либо другой период, насыщен содержанием. Я думаю, что ни один из периодов последнего десятилетня не был так богат событиями, как этот период.
В области экономической эти годы были [одами продолжающегося мирового экономического кризиса. Кризис охватил не только промышленность, но и сельское хозяйство в целом. Кризис бушевал не только в сфере производства и торговли. Он перенесся также в сферу кредита н неденежного обращения, перевернув вверх дном установившиеся между странами кредитные н валютные отношения. Если раньше еще спорили кое-где — есть мировой экономический кризис нлн нет его, то теперь уже не спорят об этом, ибо слишком ясны наличие кризиса и его опустошительные действия. Теперь спорят уже о другом — можно ли выйти из кризиса или нет выхода, а если есть выход, то каким образом осуществить его.
* См. док. № 13. ** С докладом выступил И. В. Сталин.
В области политической эти годы были годами дальнейшего обострения отношений как между капиталистическими странами, так и внутри этих стран. Война Японии с Китаем я оккупация Маньчжурии, обострившие отношения на Дальнем Востоке; победа фашизма в Германии и торжество идеи реванша, обострившие отношения в Европе; выход Японии и Германии из Лиги наций, давший новый толчок росту вооружений и подготовке к империалистической войне; поражение фашизма в Испании, лишний раз указывающее на то, что революционный кризис назревает и фашизм далеко не долговечен,— таковы важнейшие факты отчетного периода. Не удивительно, что буржуазный пацифизм дышит на ладан, а разору жителькые тенденции открыто и прямо сменяются тенденциями вооружения н довооружения.
Среди этих бушующих волн экономических потрясений и военно-политических катастроф СССР стоит отдельно, как утес, продолжая свое дело социалистического строительства и борьбы за сохранение мира. Если там, в капиталистических странах, все еще бушует экономический кризис, то в СССР продолжается подъем как в области промышленности, так и в области сельского хозяйства. Если там, в капиталистически?; странах, идет лихорадочная подготовка к новой войне для нового передела мира и сфер влияния, то СССР продолжает систематическую упорную борьбу против угрозы войны и за мнр, причем нельзя сказать, чтобы усилия СССР в этой области не имели никакого успеха.
Такова общая картина международного положения в данный момент.
Перейдем к рассмотрению основных данных об экономическом я политическом положении капиталистических стран.
1. Движение экономического кризиса в капиталистических странах
Нынешний экономический кризис в капиталистических странах отличается от всех аналогичных кризисов, между прочим, тем, что он является наиболее продолжительным и затяжным. Если раньше кризисы исчерпывались в 1—2 года, то нынешний кризис продолжается вот уже пятый год, опустошая год за годом хозяйство капиталистических стран и высасывая из него жир, накопленный в предыдущие годы. Не удивительно, что этот кризис является наиболее тяжелым из всех кризисов.
Чем объяснить этот небывало затяжной характер современного промышленного кризиса?
Объясняется это прежде всего тем, что промышленный кризис захватил все без исключения капиталистические страны, затруднив маневрирование одних стран за счет других.
Объясняется это, во-вторых, тем, что кризис промышленный переплелся с кризисом аграрным, охватившим все без исключения аграрные и полуаграрные страны, что не могло не осложнить и углубить кризис промышленный.
Объясняется это, в-третьих, тем, что аграрный кризис усилился за это время и охватил все отрасли сельского хозяйства, в том числе животноводство, доведя его до деградации, до перехода от машин к ручному труду, до замены трактора лошадью, до резкого сокращения, а иногда и полного отказа от применения искусственных удобрений, что еше больше затянуло промышленный кризис.
Объясняется это, в-четвертых, тем, что господствующие б промышленности монопольные картели стараются сохранить высокие цены на товары,— обстоятельство, делающее кризис особенно болезненным и мешающее рассасыванию товарных запасов.
Объясняется это, наконец,— и это главное — тем, что промышленный кризис разыгрался в условиях общего кризиса капитализма, когда капитализм не имеет уже и не может иметь я.н в основных государствах, ни в колониях и зависимых странах той силы и прочности, какие он имел до войны и Октябрьской революции, когда промышленность капиталистических стран получила в наследство от империалистической войны хроническую недогрузку предприятий и миллионные армии безработных, от которых она не в силах больше освободиться. Таковы обстоятельства, определившие глубоко затяжной характер нынешнего промышленного кризиса.
Этими же обстоятельствами объясняется и тот факт, что кризис не ограничился сферой производства и торговли и захватил также кредитную систему, валюту, сферу долговых обязательств и т. д., разбив традиционно установившиеся отношения как между отдельными странами, так и между социальными группами в отдельных странах.
Большую роль сыграло здесь падение цен на товары. Несмотря на сопротивление монопольных картелей, падение цен росло со стихийной силой, причем падали пены прежде всего и больше всего на товары неорганизованных товаровладельцев,— крестьян, ремесленников, мелких капиталистов, н лишь постепенно и в меньшей степени товаровладельцев организованных,— объединенных в картели капиталистов. Падение цен сделало положение должников (промышленники, ремесленники, крестьяне и т. п.) невыносимым н, наоборот, положение кредиторов —неслыханно привилегированным. Такое положение должно было привести и действительно привело к колоссальному банкротству фирм и отдельных предпринимателей. В продолжение последних 3 лет на этой почве погибли десятки тысяч акционерных обществ в САСШ, в Германии, в Англии,
во Франции. За банкротствами акционерных обществ пошло обесценение валют, несколько облегчившее положение должников. За обесценением валют — легализованная государством неуплата долгов как внешних, так и внутренних. Крах таких банков, как Дармштадтскцй и Дрезденский банки в Германии, Кредит-Анштальт в Австрии, и таких концернов, как концерн Крейгера в Швеции, Инсул — Концерн в САСШ и т. д.— всем известен.
Понятно, что за этими явлениями, расшатавшими основы кредитной системы, должны были последовать и действительно последовали прекращение платежей по кредитам и иностранным займам, прекращение платежей по межсоюзническим долгам, прекращение внешней торговли, новое сокращение экспорта товаров, усиление борьбы за внешние рынки, торговая воина между странами и — демпинг. Да, товарищи, демпинг. Я говорю не о советском мнимом демпинге, о котором еще совсем недавно до хрипоты кричали некоторые благородные депутаты благородных парламентов Европы и Америки. Я говорю о действительном демпинге, практикуемом теперь почти всеми «цивилизованными» государствами, о чем благоразумно хранят молчание эти храбрые и благородные депутаты.
Понятно также, что эти сопутствующие промышленному кризису разрушительные явления, разыгравшиеся вне сферы производства, не могли в свою очередь не повлиять на ход промышленного кризиса в смысле его усугубления и усложнения.
Такова общая картина движения промышленного кризиса.
Вот некоторые цифры из официальных материалов, иллюстрирующие движение промышленного кризиса эа отчетный период.
Объем промышленной продукции в процентах
к 1929 году;
1929 г.
1930 г.
193i г.
1932 г.
1933 г.
СССР.........! I0Q О
САСШ......... 100,0
Англия........!00,0
Германия......., 100,0
Франция....... г\!00,0
| 129,7 | 161.9 | 184,7 | 201.6 |
| 80.7 | 68,1 | 53,8 | 64.9 |
| 92,4 | 83,8 | 83.8 | 86, Î |
| 88.3 | 71,7 | 59.8 | 66.8 |
| 100,7 | 89,2 | 69.1 | 77,4 |
Эта таблица, как внднте, сама говорит за себя.
В то время как промышленность основных капиталистических стран падала из года в год в сравнении с уровнем 1929 г. и лишь в '.933 году стала немного оправляться, далеко еще не достигнув, однако, уровня 1929 г., промышленность СССР
росла из года б год, переживая процесс непрерывного подъема.
В то время как промышленность основных капиталистических стран показывает в среднем сокращение объема своей продукции к концу 1933 г. в сравнении с уровнем 1929 г. на 25% и больше, промышленность СССР выросла за это время больше чем вдвое, т. е. больше чем на 100%.
Может показаться, судя по этой таблице, что из 4 капиталистических стран Англия находится в наиболее благоприятном положении. Но это не совсем верно. Если взять промышленность этих стран и сравнить ее с довоенным уровнем, тс картина получается несколько иная.
Вот соответствующая таблица.
Объем промышленной продукции в процентах к довоенному уровню;
| 1913 г. | S 929 г. | 1930 г. | 193! г. | 1932 г. | 1933 г. | |
| САСШ............ | 100 100 100 100 | 170,2 99.1 113.0 139,0 | OR9 1 137 3 91 5 99,8 140,0 | 314.7 359 0 115.9 91.4 | 391.9 110,2 | |
| S3 0> | 82 5 | RV 2 | ||||
| Германия.......... Франция............ | 81 0 124,0 | 67.6; 75 4 96.1 107,6 |
Как видите, промышленность Англии и Германии все еще не достигла довоенного уровня, тогда как САСШ и Франция превысили его на несколько процентов, а СССР поднял — увеличил свою промышленную продукцию за этот период в сравнении с довоенным уровнем более чем на 290%,.
Но из этих таблиц следует еще один вывод.
В то время как промышленность основных капиталистических стран все время падала, начиная с 1930 г. и особенно с 1931 г., дойдя в 1932 г. до точки наибольшего упадка, в 1933 г. она стала несколько оправляться и подыматься. Если взять месячные данные по 1932 и 1933 годам, то они еще больше подтверждают этот вывод, ибо они говорят о том, что промышленность этих стран, несмотря на колебания ее продукции в продолжение 1933 г., не обнаружила тенденции довести колебания вниз до \гровня наибольшего упадка, имевшего место летом 1932 г.
Что это значит?
Это значит, что промышленность основных капиталистических стран, по-видимому, уже прошла точку наибольшего упадка, к которой она больше не возвращалась в течение '1933 г.
Некоторые склонны приписать это явление влиянию исключительно искусственных факторов вроде военно-инфляционной
конъюнктуры. Не может быть сомнения, что военно-инфляционная конъюнктура играет здесь немалую роль. Это особенно верно в отношении Японии, где этот искусственный фактор является главной и решающей силой некоторого оживления некоторых, главным образом военных, отраслей промышленности. Но было бы грубой ошибкой объяснять все военно-инфляционной конъюнктурой. Такое объяснение неправильно хотя бы потому, что охарактеризованные мною некоторые сдвиги в промышленности наблюдаются не в отдельных и случайных районах, а во всех или почти во всех промышленных странах, в том числе в странах с твердой валютой. Очевидно, что наряду с военно-инфляционной конъюнктурой здесь имеет место также действие внутренних экономических сил капитализма.
Капитализму удалось несколько облегчить положение промышленности за счет рабочих — путем углубления их эксплуатации через усиление интенсивности их труда, за счет фермеров— путем проведения политики наиболее низких иен на продукты их труда, на продовольствие и отчасти На сырье, за счет крестьян колоний и экономически слабых стран — путем еще большего снижения иен на продукты их труда, главным образом, на сырье и затем на продовольствие.
Значит ли это, что мы имеем дело с переходом от кризиса к обычной депрессии, влекущей за собой новый подъем и расцвет промышленности? Нет, не значит. Во всяком случае, в настоящее время не существует таких данных, прямых или косвенных, которые бы говорили о наступающем подъеме промышленности в капиталистических странах. Более того, судя по всему, таких данных и не может быть, по крайней мере в ближайшее время. Не может быть, так как продолжают действовать все те неблагоприятные условия, которые не дают промышленности капиталистических стран подняться сколько-нибудь серьезно вверх. Речь идет о продолжающемся обшем кризисе капитализма, в обстановке которого протекает экономический кризис, о хронической недогрузке предприятий, о хронической массовой безработице, о переплетении промышленного кризиса с сельскохозяйственным кризисом, об отсутствии тенденции к сколько-нибудь серьезному обновлению основного капитала, предвещающему обычно наступление подъема и т. д. и т. п.
Очевидно, что мы имеем дело с переходом от точки наибольшего упадка промышленности, от точки наибольшей глубины промышленного кризиса — к депрессии, но к депрессии не обычной, а к депрессии особого рода, которая не ведет к новому подъему и расцвету промышленности, но и не возвращает ее к точке наибольшего упадка.
2. Обострение политического положения в капиталистических странах
Результатом затяжного экономического кризиса явилось небывалое доселе обострение политического положения капиталистических стран как внутри этих стран, так и между ними.
Усиление борьбы за внешние рынки, уничтожение последних остатков свободной торговли, запретительные таможенные пошлины, торговая война, война валют, демпинг и многие другие аналогичные мероприятия, демонстрирующие крайний национализм в экономической политике, обострили до крайности отношения между странами, создали почву для военных столкновении и поставили на очередь войну как средство нового передела мира н сфер влияния в пользу более сильных государств.
Война Японии с Китаем, оккупация Маньчжурии, выход Японии из Лиги наций и продвижение в Северный Китай еще больше обострили положение. Усиление борьбы за Великий океан н рост военно-морских вооружений в Японии, САСШ, Англии, Франции представляют результат этого обострения.
Выход Германии из Лиги наций и призрак реванша дали новый толчок к обострению положения н росту вооружений в Европе.
Не удивительно, что буржуазный пацифизм влачит теперь жалкое существование, а болтовня о разоружении сменяется «деловыми» разговорами о вооружении и довооружении.
Опять, как и в 1914 г., на первый план выдвигаются партии воинствующего империализма, партии войны и реванша.
Дело явным образом идет к новой войне.
Еще больше обостряется ввиду действий тех же факторов внутреннее положение капиталистических стран. Четыре года промышленного кризиса истощили и довели до отчаяния рабочий класс. Четыре года сельскохозяйственного кризиса разорили вконец неимущие слои крестьянства не только в основных капиталистических странах, но и — особенно —в зависимых и колониальных странах. Это факт, что, несмотря на всякие статистические ухищрения, имеющие своей целью преуменьшение числа безработных, количество безработных по официальным данным буржуазных учреждений доходит в Англии до 3 млн., в Германии до 5 млн., в САСШ до 10 млн., не говоря уже о других странах Европы. Добавьте к этому частично безработных, количество которых превышает десяток миллионов, добавьте миллионные массы разорившихся крестьян,— и вы получите приблизительную картину нужды и отчаяния трудящихся масс. Народные массы не дошли еще до того, чтобы пойтн на штурм капитализма, но что идея штурма зреет в сознании масс — в этом едва лн может быть сомнение. Об этом
красноречиво говорят хотя бы такие факты, как испанская революция, свергнувшая режим фашизма, и рост советских районов в Китае, который не в силах приостановить соединенная контрреволюция китайской и иностранной буржуазии.
Этим, собственно, и объясняется тот факт, что господствующие классы капиталистических стран старательно уничтожают или сводят на нет последние остатки парламентаризма и буржуазной демократии, которые могут быть использованы рабочим классом в его борьбе против угнетателей, загоняют в подполье коммунистические партии и переходят к открыто террористическим методам сохранения своей диктатуры.
Шовинизм и подготовка войны, как основные элементы внешней политики, обуздание рабочего класса и террор в области внутренней политики, как необходимое средство для укрепления тыла будущих военных фронтов,— вот что особенно занимает теперь современных империалистических политиков. Не удивительно, что фашизм стал теперь наиболее модным товаром среди воинствующие буржуазных политиков. Я говорю не только о фашизме вообще, но прежде всего о фашизме германского типа, который неправильно называется нациопал-соииалнзмом, ибо при самом тщательном рассмотрении невозможно обнаружить в нем даже атома социализма.
В этой связи победу фашизма в Германии нужно рассматривать не только как признак слабости рабочего класса и результат измены соииал-демократии рабочему классу, расчистившей дорогу фашизму. Ее надо рассматривать также, как признак слабости буржуазии, как Признак того, что буржуазия уже не в силах властвовать старыми методами парламентаризма и буржуазной демократии, ввиду чего она вынуждена прибегнуть во внутренней политике к террористическим методам управления, как признак того, что она не в силах больше найти выход из нынешнего положения на базе мирней внешней политики, ввиду чего она вынуждена прибегнуть к политике войны.
Таково положение.
Как видите, дело идет к новой империалистической войне, как к выходу из нынешнего положения.
Конечно, нет оснований предполагать, что война может дать действительный выход. Наоборот, она должна еще больше запутать положение. Более того, она наверняка развяжет революцию и поставит под вопрос само существование капитализма в ряде стран, как это имело место в ходе первой империалистической войны. II если, несмотря на опыт первой империалистической войны, буржуазные политики все же хватаются за войну, как утопаюший за соломинку, то это значит. что они окончательно запутались, попали в тупик и готовы лететь стремглав в пропасть.
SO
Не мешает поэтому рассмотреть коротко те планы организации войны, которые вынашиваются теперь в кругах буржуазных политиков.
Одни думают, что войну надо организовать против одной из великих держав. Они думают нанести ей уничтожающее поражение и поправить свои дела за ее счет. Допустим, что они организовали такую войну. Что из этого может получиться? Как известно, во время первой империалистической войны тоже хотели уничтожить одну из великих держав — Германию и поживиться за ее счет. А что из этого вышло? Германию спи не уничтожили, ко посеяли в Германии такую ненависть к победителям и создали такую богатую почву для реванша, что до сих пор еще не могут, да, пожалуй, не скоро еще смогут расхлебать ту отвратительную кашу, которую сами же заварили. Но зато они получили разгром капитализма в России, победу пролетарской революции в России и — ясное дело — Советский Союз. Где гарантия, что вторая империалистическая война даст им «лучшие» результаты, чем первая? Не вернее ли будет предположить обратное?
Другие думают, что войну надо организовать против одной из слабых в военном отношении, но обширных в смысле рынка стран, например — против Китая, который, оказывается, нельзя назвать к тому же государством в собственном смысле слова, а представляет лишь «неорганизованную территорию*, нуждающуюся в том, чтобы ее захватили сильные государства. Они хотят, очевидно, окончательно его поделить и поправить свои дела за его счет. Допустим, что они организовали такую войну. Что из этого может получиться? Известно, что в начале XIX века точно так же смотрели на Италию и Германию, как смотрят теперь на Китай, т. е. считали их «неорганизованными территориями», не государствами, и порабощали их. А что из этого получалось? Из этого получились, как известно, война Германии и Италии за независимость и объединение этих стран в самостоятельные государства. Из.этого получилось усиление ненависти к поработителям в сердцах народов этих стран, результаты которой до сих пор еще не ликвидированы и, пожалуй, не скоро еще будут ликвидированы. Спрашивается-, где гарантия, что то же самое не получится в результате войны империалистов против Китая?
Третьи думают, что войну должна организовать «высшая раса», скажем, германская «раса», против «низшей расы», прежде всего — против славян, что только такая война может дать выход из положения, так как «высшая раса» призвана оплодотворять «низшую» и властвовать над ней. Допустим, что эту странную теорию, которая так же далека от науки, как небо от земли,— допустим, что эту странную теорию перевели на практику. Что из этого может получиться? Известно,
что старый Рим точно так же смотрел на предков нынешних германцев и французов, как смотрят теперь представители «высшей расы» на славянские племена. Известно, что старый Рим третировал их «низшей расой», «варварами», призванными быть в вечном подчинении «высшей расе», «великому Риму», причем, между нами будь сказано, старый Рим имел для этого некоторое основание, чего нельзя сказать о представителях нынешней «высшей расы». А что нз этого вышло? Вышло то, что неримляне, т. е. все «варвары», объединились против общего врага н с громом опрокинули Рим. Спрашивается, где гарантия, что претензии представителей нынешней «высшей расы» не приведут к тем же плачевным результатам? Где гарантия, что фашнстско-литературным политикам в Берлине посчастливится больше, чем старым и испытанным завоевателям в Риме? Не вернее ли будет предположить обратное?
Наконец, четвертые думают, что войну надо организовать против СССР. Они думают разбить СССР, поделить его территорию и поживиться за его счет. Ошибочно было бы полагать, что так думают только некоторые военные круги в Японии. Нам известно, что такие же планы вынашиваются в кругах политических руководителей некоторых государств Европы. Допустим, что эти господа перешли от слов к делу. Что из этого может получиться? Едва ли можно сомневаться, что эта война будет самой опасной для буржуазии войной. Она будет самой опасной не только потому, что народы СССР будут драться на смерть за завоевания революции. Она будет самой опасной для буржуазии еще потому, что война будет происходить не только на фронтах, но и в тылу у противника. Буржуазия может не сомневаться, что многочисленные друзья рабочего класса СССР в Европе и Азии постараются ударить в тыл своим угнетателям, которые затеяли преступную воину против отечества рабочего класса всех стран. И пусть не пеняют на нас господа буржуа, если они на другой день после такой войны не досчитаются некоторых близких им правительств, ныне благополучно царствующих «милостью бо-жней». Одна такая воина против СССР уже была, если вспомните, 15 лет тому назад. Как известно, всеми уважаемый Черчилль облек тогда эту воину в поэтическую формулу — «нашествие 14 государств». Вы помните, конечно, что эта война сплотила всех трудящихся нашей страны в единый лагерь самоотверженных бойцов, грудью защищавших свою рабоче-крестьянскую родину от внешних врагов. Вы знаете, чем она кончилась. Она кончилась изгнанием интервентов из нашей страны и созданием революционных «Комитетов действия» в Европе, Едва лн можно сомневаться, что вторая война против СССР приведет к полному поражению нападающих, к револю-
ции в ряде стран Европы и Азии и разгрому буржуазно-помещичьих правительств этих стран.
Таковы военные планы запутавшихся буржуазных политиков.
Как видите, они не блещут ни умом, ни доблестью. Но если буржуазия избирает путь войны, то рабочий класс капиталистических стран, доведенный до отчаяния 4-летним кризисом и безработицей, становится на путь революции. Это значит, что зреет и будет назревать революционный кризис. И революционный кризис будет нарастать тем скорее, чем больше будет запутываться буржуазия в своих военных комбинациях, чем чаще будет она прибегать к террористическим методам борьбы против рабочего класса и трудящихся крестьян.
Некоторые товарищи думают, что коль скоро имеется революционный кризис, буржуазия должна попасть в безвыходное положение, что ее конец, стало быть, уже предопределен, что победа революции тем самым уже обеспечена и что им остается только ждать падения буржуазии и писать победные резолюции. Это глубокая ошибка. Победа революции никогда не приходит сама. Ее надо подготовить и завоевать. А подготовить и завоевать ее может только сильная пролетарская революционная партия. Бывают моменты, когда положение — революционное, власть буржуазии шатается до самого основания, а победа революции все же не приходит, так как нет налицо революционной партии пролетариата, достаточно сильной и авторитетной для того, чтобы повести за собой массы и взять власть в свои руки. Было бы неразумно думать, что подобные «случаи» не могут иметь места.
Не мешало бы в связи с этим вспомнить вещие слова Ленина о революционном кризисе, сказанные им на II конгрессе Коминтерна;
«Мы подошли теперь к вопросу о революционном кризисе, как основе нашего революционного действия. II тут надо, прежде всего, отметить две распространенные ошибки, С одной стороны, буржуазные экономисты изображают этот кризис как простое «беспокойство», по изящному выражению англичан. С другой стороны, иногда революционеры стараются доказать. что кризис абсолютно безвыходный. Это ошибка. Абсолютно безвыходных положений ие бывает. Буржуазия ведет себя, как обнаглевший и потерявший голову хищник, она делает глупость за глупостью, обостряя положение, ускоряя свою гибель. Все это так. Но нельзя «доказать», что нет абсолютно никакой возможности, чтобы она не усыпила такое-то меньшинство эксплуатируемых такими-то уступочками, чтобы она ие подавила такое-то движение илн восстание такой-то части угнетенных и эксплуатируемых. Пытаться «доказывать» напе-
ред «абсолютную» безвыходность было бы пустым педантством или игрой в понятия и в словечки. Настоящим «доказательством» в этом и подобных вопросах может быть только практика. Буржуазный строй во всем мире переживает величайший революционный кризис. Надо «доказать» теперь практикой революционных партий, что у них достаточно сознательности, организованности, связи с эксплуатируемыми массами, решительности, уменья, чтобы использовать этот кризис для успешной, для победоносной революции» (Ленин, 1920 г., т. XXV, стр. 340—341).
3. О т н о ш е н и я между СССР и капиталистическими государствами.
Легко понять, до чего трудно было СССР проводить свою мирную политику в этой, отравленной миазмами военных комбинаций, атмосфере.
В обстановке этой предвоенной свистопляски, охватившей целый ряд стран, СССР продолжал стоять за эти годы твердо н непоколебимо на своих мирных позициях, борясь с угрозой войны, борясь за сохранение мира, идя навстречу тем странам, которые стоят так или иначе за сохранение, мира, разоблачая и срывая маску с тех, кто подготовляет, провоцирует войну.
На что рассчитывал СССР в этой трудной и сложной борьбе за мир?
а) На свою растущую хозяйственную и политическую мощь.
б) На моральную поддержку миллионных масс рабочего класса всех стран, кровно заинтересованного в сохранении Мнра.
в) На благоразумие тех стран, которые не заинтересованы по тем или иным мотивам в нарушении мира и которые хотят развить торговые отношения с таким исправным контрагентом, как СССР.
г) Наконец —на нашу слазную армию, готовую оборонять страну от наскоков извне.
На этой базе возникла наша кампания за заключение пакта о ненападении и пакта об определении нападающен стороны с соседними государствами. Вы знаете, что эта кампания имела успех. Как известно, пакт о ненападении заключен не только с большинством наших соседних государств на Западе и Юге, в том числе с Финляндией и Польшей, но и с такими странами, как Франция, Италия, а пакт об определении нападающей стороны — с теми же соседними государствами, включая сюда и Малую Антанту.
На этой же базе укрепилась дружба между СССР и Турцией, улучшились отношения и стали бесспорно удовлетворительными между СССР и Италией, улучшились отношения с
Францией, Польшей н другими Балтийскими государствами, восстановлены отношения с СШСА, с Китаем и т. д.
Из ряда фактов, отражающих успехи мирной политики СССР, следует отметить и выделить два факта, имеющие бесспорно серьезное значение.
1) Я имею в виду, во-первых, тот перелом к лучшему в отношениях между СССР и Польшей, между СССР и Францией, который произошел в последнее время. В прошлом, как известно, с Польшей были у нас неважные отношения. В Польше убивали представителей нашего государства. Польша считала себя барьером западных государств против СССР. На Польшу рассчитывали все и всякие империалисты, как на передовой отряд, в случае военного нападения на СССР. Не лучще обстояло дело с отношениями между СССР и Францией. Достаточно вспомнить факты из истории суда над вредительской группой Рамзнна в Москве, чтобы восстановить в памяти картину взаимоотношений между СССР и Францией. И вот эти нежелательные отношения начинают постепенно исчезать. Они заменяются другими отношениями, которые нельзя назвать иначе, как отношениями сближения. Дело не только в том, что мы подписали пакт о ненападении с этими странами, хотя сам по себе пакт имеет серьезнейшее значение. Дело прежде всего в том, что атмосфера, зараженная взаимным недоверием, начинает рассеиваться. с*то не значит, конечно, что наметившийся процесс сближения можно рассматривать как достаточно прочный, обеспечивающии конечный успех дела. Неожиданности и зигзаги политики, например, в Польше, где антисоветские настроения еще сильны, далеко еще нельзя считать исключенными. Но перелом к лучшему в наших отношениях, независимо от его результатов в будущем,— есть факт, заслуживающий того, чтобы отметить и выдвинуть его вперед, как фактор улучшения дела мира.
Где причина этого перелома, чем он стимулируется?
Прежде всего ростом силы и могущества СССР.
В наше время со слабыми не принято считаться,— считаются только с сильными. А затем — некоторыми изменениями в политике Германии, отражающими рост реваншистских и империалистических настроений в Германии.
Некоторые германские политики говорят по этому поводу, что СССР ориентируется теперь на Францию и Польшу, что из противника Версальского договора он стал его сторонником, что эта перемена объясняется установлением фашистского режима в Германии. Это неверно. Конечно, мы далеки от того, чтобы восторгаться фашистским режимом в Германии. Но дело здесь не в фашизме, хотя бы потому, что фашизм, например, в Италии не помешал СССР установить наилучшие отношения с этой страной. Дело также не в мнимых измене-
Si
ниях в нашем отношении к Версальскому договору. Не нам, испытавшим позор Брестского мира, воспевать Версальский договор. Мы не согласны только с тем, чтобы из-за этого договора мир был ввергнут в пучину новой войны. То же самое надо сказать о мнимой переориентации СССР. У нас не было ориентации на Германию, так же как у нас нет ориентации на Польшу и Францию. Мы ориентировались в прошлом и ориентируемся в настоящем на СССР и только на СССР. II если интересы СССР требуют сближения с теми или иными странами, не заинтересованными в нарушении мира, мы идем на это дело без колебаний.
Нет, не в этом дето. Дело в изменении политики Германии. Дело в том, что еще перед приходом к власти нынешних германских политиков, особенно же после их прихода в Германии, началась борьба между двумя политическими линиями, между политикой старой, получившей отражение в известных договорах СССР с Германией, и политикой «новой», напоминающей в основном политику бывшего германского кайзера, который оккупировал одно время Украину и предпринял поход против Ленинграда, превратив Прибалтийские страны в плацдарм для такого похода, причем «новая» политика явным образом берет верх над старой. Нельзя считать случайностью, что люди «новой» политики берут во всем перевес, а сторонники старой политики оказались в опале. Не случайно также известное выступление Гугеноерга в Лондоне, так же как не случайны не менее известные декларации Розенберга, руководителя внешней политики правящей партии Германии. Вот в чем дело, товарищи.
2) Я имею в виду, во-вторых, восстановление нормальных отношений между СССР и Соединенными Штатами Северной Америки. Не может быть сомнения, что этот акт имеет серьезнейшее значение во всей системе международных отношений. Дело не только в том, что он поднимает шансы дела сохранения мира, улучшает отношения между обеими странами, укрепляет торговые связи между ними и создает базу для взаимного сотрудничества. Дело в том, что он кладет веху между старым, когда СШСА считались в различных странах оплотом для всяких антисоветских тенденций, и новым, когда этот оплот добровольно снят с дороги ко взаимной выгоде обеих стран.
Таковы два основных факта, отражающие успехи советской политики мира.
Было бы, однако, неправильно думать, что за отчетный период все шло у нас гладко. Нет, далеко не все шло у нас гладко.
Вспомните хотя бы нажим со стороны Англии, эмбарго, наложенное на нащ экспорт, попытку вмешаться в наши внут-
ренние дела и прощупать нас на этом,— испытать силу нашего сопротивления! Правда, из этой попытки ничего не вышло, и эмбарго было снято потом, но неприятный осадок рт этих' наскоков все еще дает знать о себе во всем, что касается отношений между Англией и СССР, в том числе в переговорах о торговом договоре. А наскоки эти на СССР нельзя считать случайностью. Известно, что одна часть английских консерваторов не может жить без таких наскоков. И именно потому, что они не случайны, мы должны учитывать, что будут и впредь наскакивать на СССР, создавать угрозы всякого рода, наносить ему вред и т. п.
Нельзя не иметь также в виду отношений между СССР и Японией, которые нуждаются в серьезном улучшении. Отказ Японии от подписания пакта о ненападении, в котором Япония нуждается не меньше, чем СССР, лишний раз подчеркивает, что в области наших отношений не все обстоит благополучно. То же самое надо сказать насчет перерыва переговоров о КВЖД, происшедшего не по вине СССР, а также насчет того, что японские агенты творят недопустимые веши на КВЖД, незаконно арестовывают советских служащих на КВЖД и т. п. Я уже не говорю о том, что одна часть военных людей в Японии открыто проповедует в печати необходимость войны с СССР il захвата Приморья при явном одобрении другой части военных, а правительство Японии вместо того, чтобы призвать к порядку поджигателей войны, делает вид, что это его не касается. Не трудно понять, что подобные обстоятельства не могут не создавать атмосферу беспокойства н неуверенности. Конечно, мы будем и впредь настойчиво проводить политику мира и добиваться улучшения отношений с Японией, ибо мы хотим улучшения этих отношении. Но не все здесь зависит от нас. Поэтому мы должны вместе с тем принять все меры к тому, чтобы оградить нашу страну от неожиданностей и быть готовыми к ее защите от нападения.
Как видите, наряду с успехами нашей мирной политики мы имеем и ряд отрицательных явлений.
Таково внешнее положение СССР.
Наша внешняя политика ясна. Она есть политика сохранения мира и усиления торговых отношений со всеми странами. СССР не думает угрожать кому бы то ни было и — тем более — напасть на кого бы то ни было. Мы стоим за мир и отстаиваем дело мира. Но мы не боимся угроз и готовы ответить ударом на удар поджигателей войны. Кто хочет мира и добивается деловых связей с нами, тот всегда найдет у нас поддержку. А те, которые попытаются напасть на нашу страну — получат сокрушительный отпор, чтобы впредь неповадно было им совать свое свиное рыло в наш советский огород.
Такова наша внешняя политика.
Задача состоит в том, чтобы проводить в жизнь и впредь эту политику со всей настойчивостью и последовательностью.
Печат ял чн. *XVf! съе-Ъ Bce-nvH'.Ü.коммунистической.партии (б)>. Стенографический отчет. AI., S934 г., ар. 8—14 '
29. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Италии в СССР Аттолико
26 января 1934 г.
Аттолико напомнил, что 8 февраля исполняется 10 лет со пня восстановления отношений между СССР и Италией*, и высказал пожелание устроить по этому случаю итало-созет-скнй обед. По вопросу о приглашении Председателя СНК и наркомов я предложил Аттолико посоветоваться с Протокольным отделом.
Гозорил Аттолико о какой-то личной просьбе Сувича, переданной им т. Рубинину23. Не входя в детали вопроса, я сказал, что Рубиннн сделает все от него зависящее.
Пришел же Аттолико главным образом поговорить со мной о Лиге наций и информировать меня о тех изменениях, которые Муссолини хотел бы внести з Устаз Лиги: 1) Уничтожить взаимозависимость между Версальским договором и Уставом Лиги, что, по мнению Муссолини, должно облегчить присоединение к Лиге стран, не подписавших Версальского пакта, и таким образом обеспечить универсальность Лиги. 2) Первоначальный состаз Совета Лиги состоял из 5 постоянных и 4 непостоянных членов, что обеспечивало превалирование мнений великих держаз. С течением времени это положение изменилось и Совет теперь состоит уже из 15 членов. Муссолини хотел бы вернуть Лигу к первоначальному составу или, если бы это оказалось затруднительным, создать внутри Совета комитет (очевидно, из представителей великих держав). 3) Под вопрос ставится желательность сохранения единогласия решений в Совете Лиги и в ассамблеях, но на этот вопрос Муссолини сам ответа не дает. Эти пункты были предметом обмена мнениями между Муссолини и Саймоном**, но онн не являются предложениями. Об этом обмене мнениями итальянское правительство еще никому до сих пор не сообщило. Аттолико просил высказать мои соображения.
Я сказал, что, поскольку мы не являемся членами Лиги и даже кандидатами в члены, я не вижу надобности обсуж-
• См. т. VII, док. № 4j. ** См. также док, Ns 4.
дать те или иные предполагаемые изменения в Уставе Лиги. Рассуждая академически, я могу сказать, что, хотя пакт Лиги является составной частью Версальского договора, в самом пакте Лиги Версаль совершенно не упоминается. Таким образом, по моему мнению, вхождение в Лигу не означает принятия или одобрения Версальского договора в целом и что поэтому не эта взаимозависимость между Версалем и пактом была до сих пор причиной нашего невхождения в Лигу- Мало интересует нас также вопрос о составе Созета и о роли в нем великих держав. Я поэтому не думаю, чтобы реформа по этим двум пунктам могла изменить наше отношение к Лиге. Полагаю, что это не повлияет также на позиции Соединенных Штатов, которые вообще, насколько нам известно, в Лигу входить не собираются.
На вопрос Аттолико, что же нас отталкивает от Лиги, я указал на общую деятельность Лиги. Кроме того, я отметил, что нас не интересует вопрос об объективности Лиги, поскольку она может присваивать себе функции трибунала и даже решать вопросы о применении санкций. Я вновь подчеркнул, что рассуждаю чисто академически, так как мы в Лигу входить сейчас не собираемся и никто нам этого не предлагает.
Аттолико счел нужным сказать, что нам должна быть известна точка зрения Италии о нашем международном сотрудничестве и что поэтому у нас не может быть сомнений в желательности для Италии нашего присоединения к Лиге. Конечно, если бы мы вошли в Лигу на второй же день после того, как итальянское правительство решило предложить реорганизацию под угрозой выхода из Лиги, то это было бы для Италии неприятно.
Литвинов
Печет, по арх.
