Января 1934 г

Саймон неожиданно пригласил меня к себе в здание парламента. Когда я приехал, он сказал мне примерно следующее:

Сегодня британское правительство послало правительствам Германии, Франции и Италии свой меморандум по разоружению *. Оно послало его именно этим правительствам прежде всего потому, что они принимали активное участие в предшествовавших переговорах, хотя я должен подчеркнуть, что сам меморандум является самостоятельным британским документом. При составлении его мы не консультировались ни с каким другим правительством. Далее мы учитывали, что 30 [января] Гитлер выступает с большой речью в рейхстаге**, и нам важно было, чтобы текст меморандума был получен Гитлером до его речи. Наш меморандум, однако, будет сообщен всем другим важнейшим правительствам, и лорд Чилстон передаст также его или. может быть, подробное изложение меморандума (поскольку сам меморандум очень длинен) г. Литвинову. На это уйдет, вероятно, 2—3 дня. Но я считаю своим долгом уже сегодня сообщить через Вас г. Литвинову, что такой меморандум нами разослан. Меморандум состоит из 20 параграфов, но, по существу, распадается на три части, которые трактуют вопрос о безопасности, вопрос о равенстве Германия в вооружениях и вопрос о разоружении. В общем и целом наш меморандум остается на базе английских предложений от марта прошлого года ***, но эти старые предложения сейчас несколько модифицированы в соответствии с совершившимися с того момента изменениями.

Я поблагодарил Саймона за его сообщение и обещал немедленно передать содержание последнего в Москву.

Затем Саймон, вздохнув и несколько недоуменно разведя руками, заметил, что вот он не знает, кто же теперь будет читать его меморандум во Франции. Правительство Шотана пало, а нового еще нет. Я вставил тут, что, судя по газетным известиям, формирование кабинета поручено Даладье. Саймон подтвердил это и прибавил: «Да, Даладье — это вполне подходящий человек, не так ли? Но вот удастся ли ему составить новый кабинет?» Вслед за тем Саймон, как бы высказывая мысли вслух, стал говорить о том, что скандал, связанный с

* См «Сбоонкй документов по международной политике s, вып. X. М-. 1Ö36, стр. 43—53.

** См. газ. «Известия», 1 февраля 1934 г.

"** См. «Сборник док\ментов по международной гали/п'че.. » вып VI, М„ 1934. стр. 67—92.

именем Стависского*, нанес чрезвычайный ущерб авторитету Франции за границей, что он вызвал большие волнения внутри страны н что Даладье поступил бы умно, если бы составил свое правительство по возможности из совершенно новых людей, не участвовавших в павшем кабинете Шотана. Потом он вновь стал выражать, правда в мягкой форме, свое возмущение французскими политическими маневрами, оппонировать за последний финансово-политический скандал, но вдруг с усмешкой прервал себя н, постучав по столу пальцем, воскликнул: «Touch wood» (англичане любят постучать пальцем по дереву в тех случаях, когда русские говорят: «Не сглазить бы»).

В заключение, когда я уже прощался, Саймон, сделав самое невинное лицо сказал: «Я буду счастлив, когда наконец мы с Вами в форин офисе подпишем англо-советское торговое соглашение» **.

Полномочный Представитель СССР в Великобритании

Майский

Печет, по ерх,

35. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Греции с Генеральным директором Министерства Иностранных Дел Греции Паппасом

29 января 1934 г.

1. Касаясь предстоящего подписания Балканского пакта***, Паппас разъяснил мне следующее в ответ на мои расспросы.

Болгария отказывается подписывать пакт, ибо не хочет стабилизации нынешнего территориального статута на Балканах. Однако пакт безоговорочно открыт и для Болгарии, и она может присоединиться в любой момент.

Текст пакта еще не согласован окончательно, так что еще точно неизвестна дата его подписания.

Пакт гарантирует только балканские границы подписывающих сторон. Таким образом, он не касается, например, границ Румынии с СССР и Венгрией или Югославии с Италией.

2. Я разъяснил Паппасу, как обстоит дело с выездом греческих граждан****, отметив, что некоторая нервность, проявленная греками в этом вопросе, ничем не оправдывается и что все трудности исключительно технического порядка. Паппас поблагодарил меня за мое вмешательство в это дело и остался доволен моим сообщением.

* См. газ. «Известия», 8 января 1934 г. ** См. док. Л? 17.

*** См. газ. «Известия», 27 января, II февраля 1934 г. ***• См. также т. XIV, док. Лв 98.

3. Одновременно я указал, "Что НКИД был недоволен непонятной тактикой греческой мнссни и министерства иностранных дел в вопросе виз сотрудникам торгпредства³⁴. Указав ему, что сейчас практически эти вопросы разрешены, я просил его, чтобы аппарат министерства иностранных дел и греческая миссия в Москве подходили в будущем к этому вопросу более внимательно и не делали из него таких осложнений. Паппас обещал.

4. Мы коснулись вопросов возобновления нашего торгового соглашения* и переговоров об обложении торгпредства**. Паппас считает, что следует форсировать эти переговоры тем более, что министр национальной экономики Песматзоглу скоро уезжает на месяц за границу. Он обещал переговорить с ним, а также поинтересоваться ходом обсуждения вопроса об обложении. В последнем отношении я подчеркнул, что слово за греческими представителями, ибо мы дали свои соображения и теперь ждем ответа ***.

5. Я напомнил Паппасу, что завтра, 30 января, будет заседание суда по делу Сусаниса **** и что я жду от министерства иностранных дел соответствующих мероприятий. Паппас мне сказал, что точка зрения министерства иностранных дел не изменилась с тех пор, как было послано министру юстинии соответствующее письмо Максимоса. Он сообщил, что Сусанне пожаловался официально на вмешательство министерства иностранных дел в это судебное дело и что он передал его жалобу на изучение юрисконсульта министерства иностранных дел. Я еще раз подчеркнул принципиальную важность этого вопроса для нас, с чем Паппас согласился.

Давтян

Пекат. по аох.

36. Телеграмма Полномочного Представителя СССР во Франции В. С. Довгэлевского в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

29 января 19Я г.

Вчера был вызван Поль-Бонкуром. который готов сдать дела эвентуальному преемнику *****. Он хотел рассказать мне, что Бек еще в Женеве предупредил его о приближающемся

* См. т,-XVI. док. Л* 194.

** См. т. XVI. док. Л»4Ю. *** См. док.,\ь 70. **** См. т. XVI. г;ок. № 164. ***** В новом правительстве Франции, сфермироззнном 30 января 1934 г., посты председателя совета министров и министоэ иностранных дел занял Даладье.

конце польско-германских переговоров ^и и просил, чтобы Ля-рош * немедленно вернулся в Варшаву, дабы быть в курсе переговоров. Бонкур предупреждал Бека против какого-либо острия, направленного против СССР. Бек дал ему категорическое заверение, добавив, что собирается в скором времени нанести визит в Москву**. Поль-Бонкур считает, что этот визит явится прекрасным и необходимым «коррективом-» к польско-германскому пакту и что чем раньше визит состоится, тем корректив этот будет эффективнее.

Перейдя к франко-советским отношениям, Поль-Бонкур заверял меня, что сущность их остается неизменной при любом кабинете..Может только измениться манера. Что касается привезенных мною из Москвы предложений, то они детально изучаются, и чеоез несколько дней, вероятно, Леже сообщит мне мнение МИД по поводу выдвинутых мною положений***. Но уже сейчас Поль-Бонкур считает своим долгом с дружеской откровенностью сказать мне, что французское правительство, озабоченное дальневосточной проблемой и сложностью своих позиции в Азии, ставит себе задачу не поставить их под удар и не дать повода к этому, хотя бы косвенным вмешательством. Короче, Поль-Бонкур в более дезавуалированной форме повторил высказывания Леже (смотрите нашу телеграмму от 4 января³⁵).

О франко-германских переговорах**** Поль-Бонкур сказал, что немцы, несмотря на примирительный тон, не сдали ни одной позиции и что французский ответ почти готов. Французское правительство ответит, что не может изменить своего мнения о германских парамилитарных формациях и что если германское правительство будет настаивать на их невоенном характере, то для доказательства оно должно разрешить обстоятельное обследование этих формаций. Что касается содержащихся в германском меморандуме вопросов, направленных к дополнительному выяснению французской позиции по детальным вопросам, то французское правительство уклонится от ответа на них, подчеркнув, что детальные вопросы должны быть рассмотрены и обсуждены только в Женеве на конференции.

Бонкур уверен, что Бюро [конференции по разоружению] обязательно будет созвано в Женеве 19 февраля для обсуждения характера и направления дальнейшей работы конференции. Хотя Поль-Бонкур высмеивал оптимизм Геидерсона, все еще надеющегося приступить ко второму чтению английского

* Посол Фогнпяи в Подьа:е.

"* См. л ок. №5-«. *** См- т. XVI, прим. 321 я док.,\г Î44 настоящего тома. **** См. «Сборник документов по международной политике,..», вып. X. М, 1936. стр. 11—12, 43—53.

плана*, он все же придает заседанию Бюро большое значение, считая, что к нему надо хорошенько подготовиться. Бенеш поделился с Поль-Бонкуром своей идеен о том, что в создавшихся условиях конференция должна была бы ограничиться стабилизацией нынешнего времени, дополненной пунктами о химической войне и бомбардировочной авиации. Эта идея, однако, кажется Поль-Бонкуру несостоятельной, в частности ввиду того, что она не решает вопроса о довооружении Германии, которое, по имеющимся у Поль-Бонкура авторитетным сведениям, заведено уже очень далеко и завершится не позднее апреля с. г. В этих условиях Поль-Бонкур вновь возвращается к идее Литвинова о целесообразности ограничения конференции обсуждением и голосованием нескольких принципиальных вопросов и был бы рад, если бы Литвинов конкретно продумал свою идею, равно как и вопрос о линии поведения для постановки и осуществления ее в жизни**. Бон-кур еще раз подчеркнул, что нужно хорошенько подготовиться к Бюро.

По словам Поль-Бонкура, английское правительство изменило свою позицию в австрийском вопросе и готово не возражать против передачи его в Лигу наций ***; официального сообщения об этом французское правительство, однако, еще не имеет. Что касается франко-германских переговоров, то английское правительство еще не приняло решения выступить в качестве посредника.

Полпред

Печет, по api.

37. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Посланником Финляндии в СССР Ирье-Коски-

иеном

Î февраля 1934 г.

После обмена ратификационными грамотами**** я задержал у себя в кабинете Ирье-Коскинена на несколько минут. Я обратил его внимание на продолжающиеся и повторяющиеся кампании в Финляндии. Не успеет заглохнуть одна кампания, как она сменяется другой. Так, например, возникла абсурдная кампания по поводу мнимых самолетов, напоминающих историю с чудовищем, виденным в шотландском озере Лох-Несс.

* См. «Сборник документов по международной полигике., s, вып. VI, М, 1934, стр. 67—92.

^8Й См. т. XVI, док..\° 390 и док. № 179 настоящего тома. *^и* См. газ. «Известия», 20 февргля 1934 г. ***** С:-;, док.,\ft 22. 23.

Такие кампании ие могут не отражаться на взаимоотношениях с Финляндией, а также на текущих делах.

Ирье-Коскинен ответил весьма кратко, что кампания о самолетах началась в Швеции или Норвегии. Кроме того, от нас переходят в Финляндию финские граждане, занимающиеся там пропагандой.

Я указал, что мне ничего не известно о фактах перехода финских граждан и что если такие факты имеют место и меры, принимаемые нашей погранохраной, недостаточны, то пусть меры принимаются и финскими властями. Против пропаганды финских граждан в Финляндии мы ничего не можем и не обязаны предпринимать. Что касается самолетов, то участие в кампании других стран не снимает вины с Финляндии. Возможно, что как в Финляндии, так и в других странах вся эта история выдумана военными кругами, добивающимися увеличения военных кредитов. Ирье-К,оскннен обещал довести мое заявление до сведения его правительства *.

Литвинов

Игнат, по арх.

38. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Греции с Премьер-Министром Греции Цалдарисом

2 февраля 1934 г.

Цалдарис встретил меня приветствиями с возвращением и окончательным выздоровлением. Затем он начал расспрашивать меня о Москве, СССР и стал говорить, что он все время мечтает совершить поездку по СССР. Я ответил обычными любезностями.

Затем разговор перешел на Балканский пакт**, Отметив, что сейчас весь город говорит только об этом, я спросил его, насколько основательны нападки оппозиции на правительство и. в частности, верно ли, что пакт может втянуть Грецию в какие-нибудь конфликты вне Балкан.

Цалдарис стал горячо доказывать, что [этот пакт] касается только межбалканскнх границ и ни в какой степени не затрагивает соседние страны. Он стал говорить, что, в частности, мы можем быть совершенно спокойны в этом отношении, тем более что в пакте участвует иаш общий друг Турция.

Я спросил его, не кажется лн ему, что пакт в значительной степени теряет свою ценность ввиду отказа Болгарии присоединиться к нему и не вызовет лн он, наоборот, дополнительных обострений отношений на Балканах. Цалдарис начал про-

* См. док, №274, 341. ** См. док.,Ys 35.

странно доказывать, что пакт служит делу мира и т. д., но, что, конечно, жаль, что Болгария не хочет в нем участвовать. Это, мол, объясняется тем, что Болгария не хочет закрепить нынешнего территориального статус-кво на Балканах.

Затем я коснулся нашего торгового соглашения *. Цалда-рис, как обычно, не был в курсе наших переговоров и лишь реагировал общими выражениями на мое замечание о необходимости ускорить возобновление торгового соглашения. Он указал, что министр национальной экономики уезжает на несколько недель за границу и по его возвращении следует это дело подвинуть вперед. Я ему отметил непрерывный рост наших покупок за последние годы и предполагаемые закупки в этом году на 750 тыс. руб. Он поблагодарил меня за это и выразил удовлетворение тем, что наши экономические отношения (в частности, и фрахтование) развиваются нормально.

В заключение он стал жаловаться на внутренние трудности, говоря также о «большой» работе, которую проделало нынешнее правительство в этом году в деле упорядочения госбюджета и торгового баланса.

Давтян

Печет, по а&х.

39. Телеграмма члена Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Швеции А. М. Коллоитай

2 февраля 1934 г.

По сообщенню Ванштейна, шведский консул в Ленинграде с января накладывает визы на наши общегражданские паспорта со штампом о запрещении пропаганды**. Рассмотрев сегодня этот вопрос, Коллегия НК.ИД СССР сочла необходимым добиться отмены упомянутого порядка для всех советских граждан. Эта мера, очевидно, направлена протнв нас и лишь для прикрытия распространена на некоторые малые страны. Освобождение лиц, едущих по поручениям государственных органов, недостаточно. Вступите в переговоры и почтой сообщите результаты³^.

Стомоняков

Печат. по арх.

* См. т. XVI, док. № 194, 4Ю. *" См. т. XVI, док. № 393, а также док. >Га 129 настоящего тзма.

ЮЗ

40. Письмо Полномочного Представителя СССР в Швеции Народному Комиссару Иностранных Дел СССР Л\. М. Литвинову и члену Коллегии НКИД СССР Б. С. Стомоиякову

3 февраля 1934 г.

Дорогой Максим Максимович,

Я отвечаю по порядку на полученные от Вас директивно-информационные телеграммы *.

Относительно слухов о советско-польском пакте, гарантирующем независимость Прибалтики, ко мне обратился сенатор Лиидгаген с просьбой разъяснить значение и роль этого нашего шага. Я ответила ему, что слухи о пакте не отвечают действительности, но что Союз, всегда воодушевленный желанием сохранения: экономической и политической независимости Прибалтийских стран, имел на этот счет обмен мнениями с Польшей для полного согласования своих взглядов на этот счет**. Этот обмен мнениями, подтвердивший, что точка зрения Союза на сохранение самостоятельности Прибалтийских республик в полной мере разделяется Польшей, был доведен до сведения соответствующих правительств"**. Отсюда пошли ложные газетные слухи об особом «пакте» ****.

Линдгаген собирался вносить по вопросам Прибалтики свое особое «предложение» в риксдаг; пока предложение не обсуждалось. Линдгаген — сторонник «культурного сотрудничества» Прибалтийских республик со Скандинавскими странами.

Разговор с Линдгагеном имел место до заключения польско-германского пакта ^и.

Разговор с Сандлером по поводу слухов о скандинаво-бал-тийскнх комбинациях откладываю до получения на днях официального ответа кабинета по основным не принятым нами пунктам по проекту займа (дополнительных кредитах, о сроке займа). Демарш сейчас Мог бы быть истолкован кабинетом как слишком большая наша заинтересованность в удержании Швеции от сближения с Прибалтикой и позволил бы кабинету быть менее уступчивым при переговорах о займе. Поэтому я сделаю демарш накануне отъезда в Москву".

Из частных источников нам известно, что переговоры Сал-найса и Сандлера ***** имели место главным образом вокруг экономических вопросов, интересующих обе стороны, но что касались также выяснения позиций обеих стран к предложению Муссолини, низводящему роль малых стран в Лиге на-

* См. док. №2i. ** См. т. XVI дек. JÄ 426 43S, *** См. т. XVI, док. К= 441 **** См. док. №5. ***** См. док. ЛЬ 21.

1С4

ций *. Всякого рода «зондировка» Латвии по вопросам, выходящим за рамки расширения связи Швеции н Латвии по линии хозяйственной, шведское правительство будто бы умело отводило. Пресса приезду Салнайса отвела весьма незначительное место. Наоборот, в дипкорпусе были заинтересованы этим фактом (англичанин, итальянец, поляк). Сандлер намерен в конце апреля или в мае отдать визит Салнайсу в Риге.

Мы внимательно следили за всякого рода симптомами роста или проявления скандинаво-балтинских симпатий.

Не могу не высказать здесь своего глубокого убеждения, что реальной мерой, которая заставила бы шведские банки, шведскую промышленность и общественность быть заинтересованными в добрососедских отношениях с нами, заставив шведов взвешивать ущерб от трений с Союзом во время военных осложнений,— это благоприятное разрешение переговоров о 100-миллионном займе. Конечно, заем не может перевесить роли англичан в Швеции, но все же он создаст реальную базу заинтересованности широких шведских кругов и ослабит интерес к грошовым выгодам от хозяйственно-торгового сближения с Прибалтийскими странами.

По вопросу о «мистических летчиках» выполнила директиву т. Стомонякова и в частном порядке передала министру социальных дел, что слухи, будто летчики — наши, являются вздорным вымыслом²³; премьер в своем ответе на запрос правых в парламенте указал, что нет официальных данных, свидетельствующих о существовании этих летчиков. На наше частное сообщение ему не пришлось сослаться, так как правые и без этого были «биты» его ответом.

На днях в Швеции гостил министр торговли Австрии. В результате этого визита Швеция заключила торговый договор с Австрией.

С ком. приветом

Л. Коллонтай

Печат. по арх,

* См. док. № 29.

41. Обмен нотами между Правительством СССР и Правительством Венгрии об установлении дипломатических отношений *

I. НОТА

ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ИТАЛИИ

СПЕЦИАЛЬНОМУ УПОЛНОМОЧЕННОМУ

ПРАВИТЕЛЬСТВА ВЕНГРИИ

ПОСЛАННИКУ ВЕНГРИИ В ТУРЦИИ ЮНГЕРТУ-АРНОТИ

Рим, 4 февраля 1934 г. **

Господин Посланник,

По поручению моего Правительстаа имею честь уведомить Вас, что Правительство Союза Советских Социалистических Республик решило установить с момента настоящего обмена нотами нормальные дипломатические и консульские отношения с Королевством Венгрии и учредить в нем дипломатическое представительство.

Правительство Союза Советских Социалистических Республик питает твердую надежду, что такое установление отношении между нашими народами будет способствовать поддержанию дружественных связей между ними и делу всеобщего мира.

Благоволите принять, господин Посланник, уверения в моем высоком уважении.

Посол СССР в Италии Владимир Потемкин

2, НОТА

СПЕЦИАЛЬНОГО УПОЛНОМОЧЕННОГО

ПРАВИТЕЛЬСТВА ВЕНГРИИ

ПОСЛАННИКА ВЕНГРИИ В ТУРЦИИ

ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ИТАЛИИ

В. П. ПОТЕМКИНУ

Рим, 4 февраля 1934 г.

Господин Посол,

По поручению моего Правительства имею честь уведомить Вас, что Правительство Королевства Венгрии решило установить с момента настоящего обмена нотами нормальные дипломатические и консульские отношения с Союзом ССР и учредить в нем дипломатическое представительство.

* См. тгкже т. V1Ï. док. № 221. ** Обмен нотами произведен 6 февраля 1934 г. в полпредстве СССР в Италии.

Правительство Королевства Венгрии питает твердую надежду, что такое установление отношений между нашими народами будет способствовать поддержанию дружественных связей между ними и делу всеобщего мира.

Благоволите принять, господин Посол, уверения в моем высоком уважении.

Специальный Уполномоченный Правительства

Королевства Венгрии Михаил Юнгерт-Арноти

Ноты печат. по avx. Опибл, а газ.

* Известия* Л? S3 (528!)", 7 фгера.ич 1234 г.

42. Письмо члена Коллегии Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР. в Польше В. А. Антонову-Овсеенко

4 февраля 1934 г.

Уважаемый товарищ,

1. Из записи вчерашней беседы т. Литвинова с Лукасеви-чем * Вы узнаете об отказе Польши от предложенного нами опубликования советско-польской декларации о независимости Прибалтики**, а также о готовности Бека приехать в Москву между 10—1о февраля с ответным визитом. Тоз. Литвинов тут же передал через Лукасевнча приглашение Беку приехать с женой и просил лишь о предварительном сообщении перечня подлежащих обсуждению вопросов. Из-за этого, конечно, поездка Бека не расстроится, и, таким образом, мы должны считаться с -»той поездкой и с предстоящим обсуждением между т. Литвиновым и Беком вопросов советско-польских отношений ***. Ввиду изложенного и поскольку" одновременно с Беком приедете и Вы (с Софьей Ивановной), я не посылаю Вам сегодня обычного политического письма, тем более что, как мне только что сообщил т. Литвинов, он пишет Вам по некоторым политическим вопросам, и я не хочу дублировать его письма, содержания которого я еще не знаю****. Ограничусь лишь некоторыми сообщениями и замечаниями.

2. Отказ Польши от прибалтийской акции, свидетельствуя о далеко идущем характере польско-германского сближения, создаст совершенно новую и очень интересную ситуацию в Прибалтике. Новый польско-германский договор ^!- уже вызвал в Литве, Латвии и Эстонии нечто вроде паники, и она, конечно, усилится, когда прибалты узнают об отказе Польши от предложенного нами опубликования декларации об их независи-

* См. «Документы и материалы по истории советско-польских отно-

шеа;:й*, т. VI. №.. W69. егр. i&i —163.

** См. т. XVI, док. Л° 426. а также док.,Уэ II настоящего тома. *** См. док. Ki 53, 58. **** Письмо в архиве не обнаружено,

мости. Латвийский и литовский посланники приходили уже ко мне и, не скрывая вызванного у них волнения в связи с заключением польско-германского договора, запрашивали по поручению своих правительств о нашем отношении к этому событию. Латвийское министерство иностранных дел дало в своей прессе коммюнике, в котором не сочло нужным скрыть своего беспокойства по поводу польско-германского договора. Мы обсуждаем в настоящее время линию, которую нам следует вести в связи с этим договором в отношении Прибалтики*.

3. Ссылки польского правительства на речь Зауниуса ** в Поневеже не выдерживают критики, ибо в этой речи Зауниус, согласно данному нам обещанию не разглашать нашего предложения, говорил о преждевременности сообщений о заключении пакта, гарантирующего независимость прибалтов, и к этому прибавил лишь, что Литва в случае заключения такого пакта должна будет еще учесть свои интересы в отношении Вильно. Помимо известной литовской традиции при всех и всяких случаях напоминать о Вильно Зауниус, очевидно, имел в виду полученные им раньше от латышей сообщения, что имеется в виду в проектируемой декларации закрепить нынешние польско-литовские границы. Во всяком случае, в заявлениях Зауниуса невозможно усмотреть ни малейшего основания для отказа Польши от участия в предложенной нами акции. Я ожидаю от т. Карского*** точного текста речи Зауниуса и, если бы в нем оказалось что-нибудь новое по сравнению с полученной нами из Ковно сводкой печати, я извещу Вас по телеграфу ****.

4. Обращает на себя внимание отсутствие в польско-германском пакте обычной клаузулы об утере пактом силы или о праве одной из сторон отказаться от пакта, если другая сторона нападет на какое-нибудь третье государство. Невозможно представить себе, чтобы опущение этой клаузулы не имело специального значения, особенно если учесть ту энергию, с которой Польша настаивала на внесении этой клаузулы в польско-советский пакт ненападения *****, Если оставить в стороне лигонационные обязательства, которые возникают только в случае единогласного решения Лиги наций после сложной и длительной процедуры и с которыми, особенно после рассмотрения японо-китайского конфликта, в Лиге наций никто на практике уже не считается, отсутствие указанной клаузулы в польско-германском договоре фактически обеспечивает Германии нейтралитет Польши в случае германской агрессии про-

* См, док. № 94. 95. **.Министр иностранных дел Литвы.»** Полпред СССР в Литве. **** См. также док. № 53. *»**" См. т. XV, док. № 300.

Юв

тив тех стран, с которыми у Польши нет союзных договоров, специально оговоренных в польско-германском договоре. Это означает, что Польша будет соблюдать нейтралитет не только в случае германского вторжения в Австрию, но также и при германской агрессии против Литвы и вообще на Восток. Разногласия, которые могли бы при этом возникнуть между Польшей и Германией, Польша обязана была бы на основании этого договора урегулировать путем переговоров с Германией.

5. Ваши сообщения о переговорах Польши с Швецией и брошенное вскользь Лукасевичем в первой стадии переговоров с т. Литвиновым о прибалтийской акции замечание о целесообразности привлечения Швеции*, наряду с сообщениями о попытках скандинавско-прибалтийского сближения, вызывают представление о том, что Польша стремится к заключению какого-то регионального балтийского соглашения при своем участии. Прошу Вас уделить этому сугубое внимание и попытаться еще до Вашего отъезда из Варшавы собрать информацию по этому вопросу³⁹.

6. Чрезвычайно интересно и для нас совершенно непопятно благоприятное отношение эндеков** к польско-германскому пакту после того, как они так энергично били в набат по поводу филогерманского курса, взятого правительством Пидсуд-ского после ноябрьского обмена декларациями между Лип-ским и Гитлером ***. Прошу Вас до Вашего отъезда из Варшавы выяснить подоплеку этой сенсационной перемены внешнеполитического фронта эидеков, а также вообще выяснить отношение различных польских кругов к заключению польско-германского пакта ⁴⁰.

С товарищеским приветом

Б. Стомоняков

Начат, по срх,

43. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Финляндии Б. Е. Штейна в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

4 февраля 1934 г.

Имел продолжительный разговор с премьер-министром Кивимяки. Улучшение отношений между СССР и Финляндией очень желательно и может быть достигнуто, по его мнению, прекращением посылки коммунистов из СССР и немедленным начатием переговоров о торговом договоре. Я изложил нашу претензию согласно Вашей директиве⁴¹ и потребовал, во-первых, полного прекращения кампании, а во-вторых, изложения позиции финляндского правительства в вопросе финско-совет-

* Сы. т. XVI, док. № 431. ** — национал-демократов (польск.). *** См. т. XVI, прим. 278.

ских отношений. Отвечая на предложение о торговом договоре, я сказал, что в данной атмосфере невозможно думать о серьезных шагах в области экономики и что, если атмосфера изменится, мы готовы будем обсудить заказы в сельскохозяйственной области. Кивимяки ответил, что признает взаимозависимость экономики и политики и поэтому считает заключение торгового договора началом улучшения политических отношений. Я снова сказал, что при теперешних отношениях не берусь ставить каких-либо экономических вопросов, кроне текущих. Кивимяки сказал, что он готов обсудить возможность выступления финляндского правительства в парламенте со специальным заявлением о фннско-советских отношениях и надеется, что это заявление разрядит атмосферу*.

Полпред

Печат. по ар к.

44. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Великобритании с членом парламента Великобритании лордом Сесилем

5 февраля 1934 г.

Профессор Ласки** устроил обед, на который пригласил меня и лорда Роберта Сесиля для того, чтобы мы могли познакомиться. Втроем мы просидели целый вечер, я имел весьма интересный разговор с Сесилем, из которого отмечу важнейшие пункты.

1. Сесиль очень озабочен все нарастающей угрозой войны. На мой вопрос, чего он ждет от всех разговоров, переписки и совещаний по вопросам разоружения, Сесиль буквально ответил: «Если даже, в конце концов, получится какая-нибудь конвенция, то это будет что-то весьма худосочное и беспомощное». «Стало-быть,— прибавил я,— мнр вступает в полосу новой гонкн вооружений?» Сесиль вздохнул и ответил: «Да, я боюсь, что это так». К миролюбивым заявлениям Гитлера Сесиль относится с величайшим недоверием. Он прямо сказал мне: «Как можно верить словам Гитлера, когда все его дела противоречат его словам?» И тут он процитировал целый ряд фактов, свидетельствующих о быстро идущих вооружениях в Германии, а также о милитаристской обработке молодого поколения страны. Его особенно поразил маленький факт, о котором он на днях слышал нз уст одного американского профессора. Этот профессор жнл некоторое время в Германии у своего немецкого коллеги, с которым он был связан узами долголетней дружбы. Как-то вечером сын его немецкого коллеги, мальчик лет 10, пошел прощаться с родителями перед сном в

* См газ. «Известия», IS февраля 1934 г. н док. Уг 73. ** Один нз лидеров лейбористской партии Великобритании.

НО

комнату, где родители сидели вместе с американским профессором. Мальчик простился и затем тут же в присутствии родителей прочитал вечернюю молитву, которая заканчивалась словами: «И если мне придется умереть, то. дай боже, чтобы я умер с французской пулей в сердце». Такое воспитание подрастающего поколения является лучшим опровержением миролюбивых речей Гнтлера. По мнению Сесиля, Гитлер просто хочет выждать время: ему надо вооружиться, а пока для отвода глаз ои выступает с хорошими словами и пактами о ненападении. Когда военные приготовления Гитлера будут закончены, он заговорит совсем другим языком. Тем не менее Се-силь думает, что если отвлечься от Дальнего Востока, то Европе в полном смысле этого слова война не угрожает в непосредственном будущем, например на протяжении ближайших 5—10 лет, ибо на протяжении указанного срока Германия при всех условиях не будет еще готова для военного выступления.

2. Сесиль. который плохо знает Дальний Восток, подробно расспрашивал меня о положении дел в этом уголке земного шара, и в частности о японо-советских отношениях. Я его тоже довольно подробно информировал. Потом разговор, естественно, перешел на позицию Англии в дальневосточных делах вообще и на ее возможную позицию в том случае, если Япония атакует СССР. Сесиль считает, что основной принцип английской политики на Дальнем Востоке — не ссориться с Японией, ибо Япония может быть опасна Великобритании в случае конфликта с ней, может даже захватить Гонконг, Сингапур, Австралию и т. д. Сам он, Сесиль, считает эти страхи сильно преувеличенными, но таково настроение в английских правящих кругах. К этому прибавляются воспоминание о бывшем союзе и всеобщее сильное антисоветское поветрие в консервативных кругах. Выводы Сесиля таковы: если бы разыгралась японо-советская война, Англия, конечно, не стала бы поддерживать Японию вооруженной силой. Сесиль совершенно убежден, что всякое английское правительство, которое вздумало бы ввязаться в войну (за исключением прямого нападения на Великобританию) не прожило бы и двух дней. В этом случае лейбористы немедленно получили бы подавляющее большинство на выборах. Однако Сесиль полагает, что нынешнее правительство разрешило бы как экспорт оружия в Японию, так и выпуск японских займов на лондонской бирже. Это могло бы вызвать, правда, известную оппозицию в стране со стороны лейбористов, либералов и кое-кого из консерваторов, ио тем не менее торговые традиции Англии плюс тот факт, что СССР не является членом Лиги наций, возымело бы свое действие: фабрикантам оружия и банкирам была бы предоставлена полная свобода действий.

Ill

3. Сесиль очень интересовался нашим отношением к Лиге наиий. Я информировал его в пределах тех установок, которые были даны в последних выступлениях т. Сталина, т. Молотова и т. Литвинова *. Сесиль стал мне тут же усердно доказывать, что если бы СССР стал членом Лиги наций, то отношение британского «общественного мнения» к нам, в случае японо-советской войны, подверглось бы значительным модификациям. Он привел мне такие данные; Союз Лиги наций в Англии имеет lVi тыс. местных организаций и насчитывает около 1 млн. членов. К этому союзу примыкает целый ряд организаций религиозных, женских, благотворительных, кооперативных и т. д., весьма разношерстных по своим задачам и направлениям, но объединенных одним обшим стремлением поддержания мира. Если учитывать только что названные организации, то обшее количество людей, тесно связанных с Лигой наций в Англии, составит примерно 3—4 млн. человек. Состав сторонников Лиги наций весьма разнообразный, но в основном он вербуется в кругах либеральной и консервативной партии, в кругах аристократии, средней и мелкой буржуазии. Имеются среди сторонников Лиги наций также и рабочие, но их сравнительно небольшое меньшинство. Союз Лиги наций располагает очень мощным агитационно-пропагандистским аппаратом и пользуется большим влиянием в правительственной среде. Та или иная позиция Союза Лиги наций, в случае японо-советской воины например, та или иная оценка его по вопросу о том, кто является агрессором, не могут не оказать сильнейшего влияния на настроение «общественного мнения»' и на поведение правительства.

4. Далее Сесиль заговорил о более общих перспективах, касающихся сохранения мира. Он совершенно не согласен с Муссолини, будто бы малая эффективность Лиги наций как гарантии мира зависит от того, что малым государствам в ней предоставлено слишком большое место**. По мнению Сесил я, дело совсем не в малых государствах, а именно в великих державах. Лига до сих пор была неэффективной, потому что между великими державами, участвующими в Лиге, происходили столкновения и остро выявилась борьба противоположных интересов. Сесиль, однако, полагает, что в настоящее время, когда Япония и Германия вышли из состава Лиги наций, размах противоречий внутри Лиги сильно сократился. Если бы СССР и Соединенные Штаты вступили в Лигу наций или хотя бы даже стали с ней серьезно сотрудничать, то Лига, несмотря на потерю Германии и Японии, смогла бы стать весьма серьезным фактором в деле сохранения мира н предупреждения

* См. соответственно т. XVI, до:-;. J\2 438. газ. «Известия», 29, 30 декабря 1933 г.

** См. док. № 29.

войны. Сесиль вообще считает, что Соединенные Штаты, Англия, Франция и СССР не заинтересованы в воине, являются искренними сторонниками мира. В частности, он несколько раз повторил, что целиком и полностью верит в искренность нашего миролюбия. Если бы эти четыре великие державы объединили свои усилия в деле поддержания мира, то вместе с малыми и средними державами они представили бы собой столь мощный «блок мира», чго ни Германия, ни Япония не смогли бы вызвать военной катастрофы.

5. Я возразил Сесилю. что в его схеме имеется одно слабое звено: отношения между Англией и СССР. Сотрудничество четырех названных им великих держав в деле поддержания мира предусматривает, очевидно, наличие между этими державами дружественных отношений. Наши отношения с Францией и Соединенными Штатами в настоящий момент могут быть охарактеризованы как дружественные, и я склонен полагать, что и в дальнейшем они будут развиваться в таком направлении. Но вот наши отношения с Англией никак не могут наладиться, несмотря на вполне искреннее желание с нашей стороны иметь с Англией не худшие отношения, чем с Францией или Соединенными Штатами. Я иллюстрировал свое возражение целым рядом примеров из области прошлого и настоящего, в частности я. охарактеризовал Сесилю ход наших торговых переговоров и рассказал о последней йоте Чнлстона по поводу «Торг-сина;»⁴². Сесиль не хотел верить, до такси степени поведение Саймона показалось ему нелепым. В скобках замечу, к Сайгону он относится очень плохо и считает его совершенно негодным министром иностранных дел, Сеснль был также чрезвычайно удивлен, когда из разговора со мной узнал о том. что британское правительство в свое время отказалось от обмена с нами военными атташе*. Вообще Сесиль до сих пор был не в курсе действительности англо-советских отношений, и многое из того, что я ему рассказывал, явилось для него полной неожиданностью. Когда я кончил, он вновь вернулся к вопросу о вступлении СССР в Лигу наций и с полным убеждением заявил, что такой шаг с нашей стороны сильно изменил бы отношение консерваторов вообще и правительства в частности к СССР. В общем у меня осталось впечатление, что Сесиль, который сильно озабочен развалом, наблюдающимся сейчас в Лиге наций, усматривает единственную возможность спасти Лигу наций или по крайней мере сильно ее оживить в нашем вступлении в эту организацию.

Полномочный Представитель СССР в Великобритании

И. Майский

Лечат. г,о 2;.х,

* См. т. XIII, прим. 145.

из

45. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Великобритании с Посланником Чехословакии в Великобритании Яном Масариком

6 февраля 1934 г.

1. Только 6 февраля, т. е. через 8 дней после нашего первого разговора⁴³, Масарик вручил мне, наконец, ратификационные гра.моты по конвенции об определении агрессора трех правительств Малой Антанты*. Одновременно он передал мне меморандум, присланный ему из Праги и трактующий различные технические вопросы, связанные с процедурой ратификации (меморандум вместе с грамотами отправляются с этой же почтой). В свою очередь я вручил Масарику краткое письмо, в котором подтвердил получение грамот для пересылки их в Москву, где они должны быть депонированы. Устно я еще раз повторил Масарику, что конвенции входит в силу не с момента вручения грамот мне в Лондоне, а с момента их депонирования в Москве. Масарик не возражал, он только выразил надежду и пожелание, чтобы мы со своей стороны не задержали окончательного оформления и вступления в силу конвенции. Я заверил его, что на этот счет он может быть спокоен. У нас нет намерения затягивать вступление в силу конвенции, инициаторами которой мы были сами. Далее мы условились, что нотификация правительств Малой Антанты о вступлении конвенции в силу будет сделана через московского представителя Чехословакии.

2. Высказывая пожелание о скорейшем вступлении в силу конвенции, Масарик добавил, что по только что полученным им из Праги сведениям правительства Малой Антанты весьма заинтересованы в быстром завершении всех формальностей, необходимых для этой цели. Заинтересованность правительств Малой Антанты объясняется тем, что в Загребе три министра иностранных дел окончательно договорились о восстановлении в ближайшем будущем дипломатических отношений с СССР ⁴⁴, но они считают необходимым прежде закончить дело с конвенцией. С восстановлением же отношений правительства Малой Антанты, видимо, торопятся. Ему, Масарику, еще неясны все детали (он надеется узнать их от приезжающего в Лондон 12 февраля Бенеша), но лично он думает, что вопрос о восстановлении дипломатических отношений между Чехословакией и СССР весьма прост. Надо лишь условиться и обменяться нотами по вопросу о том, что с такого-то числа дипломатические отношения между обеими странами восстанавливаются в полном объеме и их теперешние представители

* См. т. XVI, док. X» 218.

де-факто в Праге и в Москве получают титул посланников. Румыния, по мнению Масарика, также должна сравнительно быстро и просто установить дипломатические отношения с СССР, хотя Титулеску, вероятно, предварительно будет иметь кое-какие разговоры с нами по данному поводу *. В Югославии могут встретиться некоторые задержки: там слишком сильны белогвардейские элементы, и они несомненно будут стремиться к оттягиванию восстановления отношений. В общем все-таки Масарик полагает, что восстановление дипломатических отношений между Малой Антантой и СССР — вопрос окончательно решенный.

3. Бенеш приезжает в Лондон 12 февраля на заседание Бюро конференции по разоружению, которое на этот раз созывается в Англии, дабы Гендерсону не пришлось лишний раз ездить в Женеву. Бенеш пробудет здесь несколько дней и, помимо разоружения, будет иметь еще беседы с Макдональдом и Саймоном по австрийскому вопросу. Масарик давал также понять, что Бенеш, по всей вероятности, повидается и со мной.

4. Со слов Бенеша, с которым он на днях говорил по телефону, Масарик рассказывал, что в руководящих кругах Польши, видимо, чувствуется уже некоторое беспокойство по поводу германо-польского пакта о ненападении. Поляки опасаются, что этот шаг может слишком испортить их отношения с Францией, с СССР и Малой Антантой. В процессе германо-польских переговоров Гитлер, между прочим, выставил требование о том, чтобы Польша на время действия пакта обещала не заключать никаких союзов с Чехословакией, но Польша требование Гптлера отвергла. Что касается Чехословакии, то она принципиально согласна заключить с Германией пакт о ненападении, но не иначе как с ведома и согласия Франции и других ее союзников.

5. Масарик объясняет заключение германо-польского пакта главным образом раздражением Польши против Франции и Италии. Против Франции — потому что Франция обошла Польшу в вопросе о «пакте четырех»**, против Италии —потому что несколько времени назад Муссолини как-то выразился в одном из своих публичных выступлении примерно так: Германии, по-видимому, не трудно будет урегулировать, к своему удовлетворению, вопросы о коридоре и Верхней Снле-зии. Пусть она этим и займется, Австрию же надо оставить в покое. Заявление Муссолини страшно рассердило Пилсудского и явилось одним из толчков к заключению германо-польского пакта. Совсем недавно Пилсудский отомстил Муссолини. Он заявил, что вопрос об Австрии Польшу не интересует и что

«См. док. Л» 1S9. 192, 193. ** См. «Сборник документов по международной политике...», вып VI, М., 1934. стр. 3—10.

Германия, если хочет, может забирать Австрию. Со слов человека, разговаривавшего на эту тему с Муссолини, Масарик передает, что Муссолини был взбешен заявлении Пилсудского. 6. Масарик сильно недоволен позицией английского правительства в вопросе об Австрии и вообще о Центральной Ез-ропе. Макдональд и Саймон просто умывают руки и отделываются ничего незначащими фразами, Масарик с горечью заявил, что такова вообше английская политика. В связи с этим он вспомнил такой эпизод. Около 10 лет назад, когда Чехословакия заключила союз с Францией, по Европе усиленно ходили слухи о том, что в этом договоре имеются какие-то секретные статьи. В эти секретные статьи верил также форин офис Все официальные и неофициальные опровержения чехословацкого и французского правительства не помогали. Отец Масарика — президент Чехословацкой республики — был страшно раздражен и отправил его в Лондон со специальной миссией; повидать лорда Керзона, бывшего тогда министром иностранных дел, и лцчно от имени президента Масарика заверить его, что никаких секретных статен в франко-чехословацком договоре нет. Молодой Масарик был принят К^еР³°ком и выполнил поручение отца. Керзон вздохнул с видимым облегчением и сказал, что теперь все сомнения рассеяны. Тогда молодой Масарик, для того чтобы произвести еще большее впечатление на Керзона, вскочил с места и сказал: <^Я не имею сейчас на это полномочий, но тем не менее я готов с Вами. г. министр иностранных дел, тут же на месте подписать от имена Чехословацкой республики договор, представляющий точную копню нашего договора с Францией. Я уверен, что такое действие с моей стороны было бы встречено в Чехословакии с величайшим одобрением. Хотите, г. министр, мы сейчас подпишем с Вами договор?» Керзон внезапно побледнел, перепутался и. как бы отмахиваясь руками от Масарика, воскликнул: «Что Вы, что Вы, разве мы можем подписать такой договор?,» В этот момент поведение Керзона страшно поразило и даже потрясло молодого Масарика, по теперь, ознакомившись лучше за последние годы с Англией и английской политикой, он уже привык к тому, что англичане никогда не сделают в европейских делах какого-либо серьезного шага, способного их к чему-либо ангажировать,

Полномочный Представитель СССР в Великобритании

И, Майский

Пен-ат. По арх.

46. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Турции с министром просвещения Турции Хикметом

6 февраля 1934 г.

Посетивший меня министр народного просвещения мне сказал, что целью его визита является желание турецкого правительства наметить формы более постоянного контакта между нами по линии культсвязи. Сам министр придает исключительное значение нашему сотрудничеству по линии тюркологии. Он очень сожалеет, что после отъезда Марра и Самойлэвича не сделано ничего для закрепления этого сотрудничества. Отчасти вина лежит на самом министерстве народного просвещения, которое, как ему удалось лишь на днях выяснить, до сих пор не ответило на меморандум, представленный советскими учеными*. В настоящий момент такой ответ, хотя и с опозданием, подготовляется, и он уже заранее может мне сказать, что большинство практических пожелании, высказанных нашими учеными, найдут с его стороны полную поддержку.

Придавая исключительное значение личному контакту между нашими учеными, он хотел бы придать ему характер более постоянный и периодический. Он, как и общество по изучению языка, был бы очень рад, еелн бы Марр и Самойловнч могли вновь приехать в марте на предстоящую языковую конференцию, которая подведет итоги работы по очищению турецкого языка и по освоению новых слов'¹⁵.

Со своей стороны министерство в полном контакте с лингвистической н исторической комиссиями хотело бы делегировать несколько турецких ученых для работы в наших научных институтах. Одним из таких ученых намечен Решит Галиб, бывший министр просвещения и председатель лингвистической комиссии. Министр был бы очень признателен, если бы мы согласились установить систему взаимности** для покрытия необходимых расходов. Форму этой взаимности он представляет на наш выбор: либо одна из сторон сама покрывает все расходы, связанные с пребыванием делегированных ученых на территории другой страны, либо на основе взаимности рассматривает их как своих гостей.

Среди областей, где намечается также возможность использовать советский инструктаж и помошь, одно из первых мест, по его мнению, занимает кинематография. Турецкое правительство хотело бы делегировать несколько учеников для изучения в наших киношколах техники кинематографического дела. Министр был бы признателен, если бы мы сообщили в ближайшее время наши условия ⁴⁶. Министерство просвещения

* См. т. XVI. док. J\° 107. ** В тексте— взимания.

рассчитывает на то, что эти условия не будут более трудными, чем условия, иа которых у нас содержатся турецкие ученики в школе подмастерьев,

Придавая, далее, большое значение скорейшему выпуску советской и турецкой антологий*, министерство просвещения приняло меры к ускорению подбора материалов для турецкой. Работа эта подвигается сильно вперед, и в ближайшие дни рукопись будет переслана в Москву. Министр интересовался, как обстоит дело с подбором материалов для советской антологии, и обещал при издании ее в Турции на турецком языке всячески способствовать максимально широкому ее распространению в школах и научных институтах.

Чрезвычайно желательно было бы также продвинуть вопрос о приезде в Турцию музыкально-артистического ансамбля. Считаясь с отсутствием здесь приспособленных театральных зданий, поневоле иа первых порах придется ограничиться лишь небольшим ансамблем. Хотя министр уверен, что расходы по такой поездке будут покрыты сборами, тем не менее он готов добиться в случае необходимости и материальной поддержки со стороны турецкого правительства и уже сейчас привлечет к необходимой подготовительной работе как вали Стамбула и Анкары, так и партийные комитеты.

Перед прошаинем министр еще раз поблагодарил за подаренные турецкому музею экспонаты алтайских тюрков⁴⁷.

Полпред СССР в Турции Я. Суриц

Печат. по арх.

47. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Греции с Министром Иностранных Дел Турции Тевфик Рюш-

тю-беем

6 февраля 1934 г.

Рюштю приехал сегодня и в тот же день заехал ко мне в сопровождении турецкого посланника Энис-бея_

Он сразу вытащил парафированные в Белграде тексты и начал мне пространно доказывать, что он добился больших успехов и что он полностью удовлетворил желания т. Литвинова, включив в дополнительный протокол даже гораздо больше того, чем хотел т, Литвинов.

Ои сослался на пп. 1, 5 и 7, которые, по его мнению, полиостью покрывают ту поправку, которую ему передал Суриц по поручению Литвинова ^1Г.

* См. т, XVI, док. >Й 407,

Он, мол, прямо заявил всем участникам, что без одобрения Литвинова он не подпишет пакт. Он просит теперь меня срочно сообшить в Москву содержание пунктов протокола и получить до 8-го числа, дня подписания, ответ Литвинова*. Если не получится ответа до зтого дня, он тогда уедет, не подписав пока пакт. Если же ствет будет отрицательным, то он вообще откажется от пакта, что вызовет большой скандал, особенно у греческого правительства, которое хочет этого успеха для себя, особенно в связи с предстоящими 11 февраля муниципальными Еыборамн. В этом случае он конечно уйдет в отставку.

Все это он говорил с большой экзальтацией, подчеркивая все время, что он без СССР шагу не сделает, и давая понять, что он делает общее нам дело.

На мои вопросы о Болгарии, он стал доказывать, что все они, особенно он, приложили все усилия, чтобы привлечь ее к пакту, но безрезультатно. По его словам, против него, Рюш-тю-бея, создался единый фашистский фронт (т. е. Болгария, Германия, Италия) и что Англия также очень решительно мешала этому делу.

Попросив у меня затем карту Балкан, он стал пространно доказывать, что. Англия стремится создать из Болгарии плацдарм против проливов и Турции, отсюда и требование Болгарии о выходе к Эгейскому морю и т. д. Теперь же, мол, он создал барьер против всего зтого. Ему удалось впервые в истории объединить Балканские страны для наших общих интересов. В общем он старался всячески меня убедить в том, что он сделал громадное полезное и для СССР дело. Ои подробно развивал, что дополнительный протокол полностью обеспечивает и наши интересы в случае румынской агрессии.

Затем он сообщил, что греки теперь очень стремятся к сближению с нами (тут я выразил большой скептицизм) и Макснмос будет предлагать мне подписать советско-греческий пакт о ненападении.

Касаясь наших отношений с Малой Антантой**, он сообщил, что югославский король очень подробно говорил с ним об СССР и твердо подчеркнул свое желание установить с нами близкие отношения. Также и Титул ее ку говорил, что он намерен в ближайшем будущем урегулировать отношения. Румыны хотят взять за образец своей ноты о признании французскую ноту о признании ***, чтобы этим обойти вопрос о Бессарабии.

По словам Ргсштю, они боятся того, что наш полпред в Бухаресте первым же делом поставит перед ними вопрос о Бессарабии. Они этого хотят избежать. Рюштю несколько раз

* См, док-, Л1> 49. ** См. док, №45.»** См. т. VII, док, Mi 246.

говорил, что Англия работает против него и всячески пыталась саботировать соглашение о пакте. В Болгарии же открыто призывают к его убийству.

В общем в продолжении полуторачасового своего визита Рюштю несколько раз возвращался к тому, что пакт — чуть ли не исторический акт, создающий прочный барьер против общих наших врагов и т. д.

Давтян

Печат. по а$х.

4S. Запись беседы Представителя СССР в Чехословакии с Министром Иностранных Дел Чехословакии Беиешем

7 февраля 1934 г.

Беисш вызвал меня к себе и начал почти двухчасовой разговор с заявления о том, что хочет обстоятельно поговорить со мной сначала на темы, касающиеся нас обоих, а потом и на ряд других.

Бенеш напомнил, что он уже говорил мне о поручении, данном им заведующему экономическим отделом Фридману, о подготовке всего необходимого для заключения торгового договора между нашими странами. Бенеш помнит и то, что я ему ответил⁴⁸. Сейчас он хочет сообщить мне, что разработка проекта торгового договора подвигается у Фридмана к концу и в ближайшие дни Фридман представит мне этот проект. Если я найду проект подходящей базой, то переговоры по нему смогут быть продолжены, причем Бенеш надеется, что к моменту нормализации наших взаимоотношений будет готов к подписанию и этот торговый договор. Если же окажется, что мы найдем договор неподходящим или его подписание в близком будущем почему-нибудь несвоевременным, то Бенешу, дескать, безразлично, если мы пойдем и по другому пути. У него нет никаких возражений, чтобы осуществить и ту ндею, которая фигурировала уже в разговорах со мной, а именно ндею добавления или трактования нашего старого договора от 1922 г. * в смысле распространения на обе страны наибольшего благоприятствования. Об этом он предоставляет судить мне после того, как я познакомлюсь с проектам«Фридмана. Мне не оставалось ничего другого, как выразить готовность познакомиться с тем, что вырабатывает Фридман **.

Дальше Бенеш сказал, что после моего напоминания о ратификации Лондонских пактов об определении агрессора*** он заинтересовался этим вопросом и проверял его, в частности,

* См. т. V, док. J«180. ** См. док. №80. *** См. т. XVI. док. №218,

и в Загребе. Для него выяснилось, что задержка произошла прямо по недоразумению. Дескать, «предполагалось», что ратификация и передача документов произойдет в Лондоне, о чем были какие-то сношения с советским послом Майским. Затем выяснилось, что нарком Литвинов ожидает совершения этого акта в Москве. Коротко, Бенеш может сегодня сообщить мне на основе только что полученной им из Лондона телефонограммы, что уже вчера, 6 февраля, ратификационные инструменты отправлены дипломатической почтой из Лондона в Москву*. Посланник Сметана имеет поручение договориться в Москве с Наркомикделом о том, с какого момента следует считать ратификацию совершенной и пакты вступившими в силу, а также о том, когда и как опубликовать об этом.

Относительно «основного вопроса», как выразился Бекеш, о признании де-юре. Бенеш повторил мне, что Чехословакия связана новым организационным Уставом Малой Антанты ** и поэтому Бенеш должен был провести свою точку зрения немедленного признания на заседании Совета Малой Антанты. Несколько путано Бенеш говорил о том, что там это ему удалось и никаких затруднений больше не существует. Все же признания еще не происходит, и Бенеш не берется сказать точно, когда оно произойдет***, ибо существует не затруднение, а что-то вроде недоделанности. Он, дескать, и в прошлый раз говорил мне о Румынии. В Загребе Титулеску был согласен с точкой зрения Бенеша и даже сам высказывался за скорейшее решение этого вопроса. Но положение Румынии несколько другое, чем Чехословакии и Югославии, и поэтому Титулеску оставил за собой согласовать соответствующую формулу в духе лондонской с Литвиновым****. Как он это практически хочет сделать? Этого Бенеш не знает и не считает особенно существенным. Важно то, что и для Титулеску этот вопрос о признании задерживается лишь по этому единственному поводу и что Титулеску сам стремится к скорому решению. На мой вопрос о том, что, по слухам, трудность заключалась в Загребе в позиции Югославии, Бенеш с достаточной определенностью ответил, что это неверно. Ефтич целиком стоит на позиции Бенеша, и Югославия, как и Чехословакия, не имеет никаких конкретных вопросов, стоящих на пути к признанию СССР. Попутно Бенеш еще раз повторил свой ход рассуждений о прошлом и настоящем в области внутриполитических препятствий в Чехословакии, которые он считает теперь устраненными или легко устранимыми, как, например, возражения со стороны партии народных демократов.

* См. док. №45. ** См. т. XVI. npsiM. 47. *** См. док. № 194. **** См. т. XVI, док. JVs 213, 218 и док. Л? 193 настоящего тома.

Дальше Беиеш спросил меня, как мы оцениваем польско-германский договор^м. Я ответил, что считаю этот договор крупным международным событием, но не думаю, чтобы он разрешал спорные вопросы и, в частности, был бы способен разрешить вопрос о германской экспансии или даже только изменить ее направление, так ярко намеченное гитлеровской критикой вильгельмовской внешней политики. Беиеш как будто только и ждал реплики для того, чтобы разразиться очень длинной и оживленной речью в основном такого содержания.

Польско-германский договор является не больше чем дипломатической игрой, происходящей на основе полного взаимного недоверия друг к другу партнеров. Раньше в Европе говорили, что вопрос польского коридора — это вопрос войны. Сейчас поляки хотят показать, что не этот вопрос будет причиной европейской войны. Во времена Штреземана * последовательность острых вопросов между Германией и Европой была такая: 1) коридор, 2) аншлюс. Когда пришел Гитлер, он перевернул эту последовательность: сначала аншлюс, потом коридор. От этого вопрос о коридоре как причине будущей войны вовсе не исчез. Меняя последовательность этих вопросов, Гитлер забыл одно: вопрос аншлюса стал тем временем вовсе не германо-австрийским вопросом, а общеевропейским, и в частности итальянским вопросом. В лучшем случае вместо одного появилось два вопроса, которые могут стать причиной европейской войны. Если Германия рассчитывает произвести аншлюс, то это будет обозначать европейскую войну. Я нарочно переспросил Бенеша, правильно ли я понял такое категорическое заявление. Беиеш повторил, что насильственный аншлюс будет обозначать европейскую войну. Мыслима другая форма— «глейхшадьтунг» **. В это Бенеш не верит, и события в Австрии его не смущают. Дольфус должен был бы пойти на «глейхшальтунг» прежде всего против Италии, но также и против Франции и против Малой Антанты. Это ему не под силу.

Поляки издавна старались повернуть германскую экспансию в другую сторону от себя. Когда в прошлом Чехословакия заговаривала с Польшей о более близких отношениях, то поляки вечно выражали недоверие, подозрения, что Чехословакия заигрывает с Германией и готова согласиться с иен для того, чтобы укрепить германскую экспансию в направлении на Восток. История показала, что Чехословакия играла с открытыми картами, а вот поляки вдруг поразили всех своим сближением с Германией. Что делать Чехословакии? Бенеш го-

* Бывши» рейхсканцлер и министр иностранных цел Германия; см. также т, VII, док. Л* 119. ^к* — унификация (нем.).

ворил, что он очень легко мог бы шесть недель тому назад и также легко может хоть завтра, в свою очередь, заключить соглашение с Германией и за себя и за всю Малую Антанту. Однако он этого не делает, потому что время работает на него и он не видит нужды торопиться. Он подождет. Если на очередь серьезно будет поставлен вопрос об аншлюсе, то Бенеш повторяет, это прежде всего итальянский вопрос. Поскольку Бенеш начал резонировать и несколько иссякать в своей речи, я снова подал реплику. Я напомнил Бенещу, что он в прошлый раз довольно решительно ставил вопрос в такой образной формулировке: «Если немцы будут в Вене, то им будет ближе до Будапешта, чем Муссолини, чем кому-нибудь другому». Я думаю, что вопрос о Будапеште, говоря образно, есть прежде всего вопрос о Малой Антанте. Бенеш оживленно подхватил, что это н вопрос самих венгров. Бенеш не отрицает, что Чехословакия заинтересована во всех среднеевропейских вопросах. Однако он считает, что только что заключенный Балканский пакт* сильно укрепляет Малую Антанту. Если к Балканскому пакту не присоединилась Болгария и Албания, то это пустяки. Он предлагает задуматься над тем, что сейчас Албания револьтирует против Италии. Итальянская экспансия на Балканы и в СрединнуюЕвропусильиоог-раничена Балканским пактом и Малой Антантой. Именно поэтому австрийский вопрос становится для Италии чрезвычайно важным. Именно в этих рамках и венгры сейчас, больше чем когда-нибудь, должны задуматься и задумываются над тем. что будет с ними, если произойдет аншлюс. Что касается Чех пел or я кии. то тоже поэтому она может спокойно дожидаться дальнейшего хода событий, а также может в любое время сама договориться с Германией. Каково отношение Франнни? У Бенеша был польский посланник в Праге Гжи-бовский с официальной информацией о польско-германском договоре. Бенеш прямо спросил Гжибовского, как он представляет себе будущее, если Франция сама пойдет по пути прямых переговоров с Германией. Гжибовский ничего не мог ответить. Хитро подмигивая, Бенеш сказал, что подобная «теоретическая возможность» могла бы осуществиться лишь при том условии, что Франция не посчиталась бы с интересами Польши.

Меня этот намек заинтересовал, и поэтому я сказал Бе-нешу, что мне его оптимизм кажется преувеличенным. Лично я вижу значение польско-германского договора именно в том, что он вынуждает Францию подойти вплотную к вопросу об удовлетворении ряда германских притязаний. В обстановке ан-

* См. док. J\2 14, 49 и газ. «Известия», 11 февраля 1934 г.

глийского н итальянского меморандумов*, прн условии наличия во Франции кабинета Дгладье с вошедшим в него Поль-Бон-куром, легко можно представить себе, что мы стоим накануне прямых франко-германских соглашений. Гегемония Франнни в Европе подорвана Гитлером и его вооружениями, и Франция не может сейчас стоять на старых, уже разрушенных позициях. Она должна быть довольна, если сумеет гарантировать себя и свой собственный статус от германского нажима. За такие гарантии Франция должна заплатить Германии, но она заплатит ей не за свой счет. Самое естественное заплатить Германии в духе ее раум-политик** за наш счет. Но попутно и за счет других малых государств. С несколько неожиданной для меня прямотой Бенеш заявил, что он тоже допускает возможность прямых переговоров между Францией и Германией. Однако Бенеш уверен, что это не произойдет за счет СССР. Скорее, наоборот, можно ожидать усиления старой идеи франко-русского альянса. Дальше с некоторым злорадством Бенеш сказал, что это может произойти именно за счет Польши. Он думает так потому, что на очереди остро стоит правильно упомянутый мною вопрос о разоружении. Франция, «теоретически говоря», может пойти на принятие английских предложений с некоторыми видоизменениями. Ну, а Польша разве может пойти на какие бы то ни было ограничения в области вооружений? Бенеш отвечал на свой вопрос категорическим отрицанием. Здесь заложен, п