Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Японии в СССР Ота

23 февраля 1934 г.

Ота просился ко мне 22-го, но когда я ему назначил свидание на 2.30, он ответил, что предпочитает явиться на следующий день.

Ота пришел «посоветоваться» со мною относительно имевших место торгов, вызвавших некоторые осложнения. Он начал с нсторнн вопроса возникновения идеи замены рублей

* Копня телеграммы направлена Генеральному консулу СССР в Харбине M. M. Славуцкому.

** Управляющий КВЖД-

облигациями АКО *. Я перебил его, сказав, что история эта мне известна, что существенно лишь то, что за последнее время нена упала на 60—65%, вследствие чего наши хозорганы терпят большие убытки, в то время как японские рыбопромышленники, как нам это известно из их официальных отчетов, получают увеличенные барыши. Мы считаем совершенно справедливым изменение курса облигации АКО в соответствии с падением иены. Так как мы не успели до торгов договориться с японским правительством о новом курсе и не желали откладывать торги, то, идя навстречу японцам, мы разрешили принимать пока залоги в размере 32¹/г сены в качестве аванса. К сожалению, японские рыбопромышленники н консул в Отару не приняли этого разумного предложения, вследствие чего японские заявки не могли быть приняты во внимание при торгах. Положение, однако, поправимо при дополнительных торгах, которые мы готовы назначить в ближайшие дни.

Ота ответил, что не желает вступать в дискуссию относительно стоимости иены, хотя он мог бы указать на падение покупательной способности нашего рубля и на падение цен на рыбу за границей. Во всяком случае, курс был установлен правительствами, а вмешались в вопрос хозяйственники во Владивостоке. Он мог бы потребовать признания торгов незаконными и назначения новых, но он не настаивает на этом, если это затруднительно. Это, однако, его личное мнение. Нельзя ли как-нибудь иначе помочь делу?

Я возразил, что покупательная стоимость рубля тут ни при чем, поскольку мы фактически получали арендную плату в иенах, а за иену за границей нельзя получать тот эквивалент, который был установлен в свое время при соглашении Трояновского с Сидэхара**. Я также не намерен углубляться в эту тему, ибо это дело будущих переговоров. Помочь делу можно только одним способом, а именно назначением дополнительных торгов.

Ота сказал, что есть другой, более простой практический способ, а именно признать японские заявки действительными.

Я признал это предложение невыполнимым, поскольку результаты торгов уже объявлены.

Ота тогда сказал, что у него имеется предложение его правительства (см. приложение⁰⁶). Прочитав документ, я отметил, что все три пункта сводятся к одному, а именно к признанию японских заявок, что я уже признал невозможным. Ота тогда заговорил о каких-то трех участках, заторгованных советской стороной, несмотря на то, что японцы предложили высшую цену.

* См. т. XIV. док..Ns 128 и док. Л? 75 настоящего тома. ** См. т. XIV, док. ЛЬ 126.

Я указал на ничтожность этого вопроса и на возможность для японцев на дополнительных торгах взять взамен этих трех участков другие. Важно лишь договориться, что представляемые залоги являются лишь авансом, а все остальные вопросы легко будет тогда разрешить. Наше предложение является наиболее практичным и дающим полное удовлетворение японцам. Несмотря на то что японцы не участвовали в торгах по своей собственной вине, мы все же готовы принять все меры к тому, чтобы они от этого значительно не пострадали.

Ота вновь заявил, что наилучшим выходом из положения было бы признание японских заявок. По его сведениям, результаты торгов объявлены еще не окончательно н не всем известны и поэтому, если мы пожелаем, мы сможем исполнить просьбу его правительства. Пока курс между правительствами не установлен, нельзя обсуждать вопроса об авансах. Кстати, деньги по торгам японцам не возвращены, стало быть, есть возможность признать заявки. Сейчас заседает японский парламент, и это маленькое событие может получить нежелательное отражение в политических кругах. Необходимо поэтому скорее ликвидировать инцидент. Он, Ота, не может согласиться со мною по вопросу об авансах. Установление курса — это предмет будущих переговоров и ничего общего с торгами не имеет. Пока нет нового соглашения, торги должны иметь место по примеру прошлого без всяких изменений. Промышленники ничего не знают о новом курсе и поэтому не могут с этим считаться. Если будет установлен новый курс, то он может относиться только к будущим платежам, а не к нынешним.

Я растолковывал Ота, что, по моим сведениям, результаты торгов уже объявлены и что нельзя превращать торгн в какой-то фарс или комедию. Запрашивать теперь Владивосток о деталях объявления результатов — значит лишь терять время, а между тем дополнительные торги могли бы быть назначены уже на 26-е, и дело было бы скорейшим образом ликвидировано, как этого н желает Ота. Отражение в политических кругах и в прессе зависит от того освещения, которое японское правительство даст этому инциденту. К сожалению, уже теперь дается в прессе неправильное освещение, искажаются и выдумываются факты⁶⁷. Сообщают, будто посол еще 18-го хотел меня видеть, а я отказался принять его. Я надеюсь, что Ота опровергнет эту ложь. Никто не требует от рыбопромышленников, чтобы онн вносили деньги по новому курсу АКО. Поскольку сам Ота признает, что переговоры о курсе должны вестись между правительствами, он этим признает, что вопрос о курсе остается открытым. Мы только требовали от промышленников и Ватанабэ*, чтобы они тоже прнзналн этот факт, * Генеральный консул Японии во Владивостоке,

считая свои залоги авансом. В противном случае, если бы мы разрешили японцам окончательно внести залоги по 327₂ сены, то незачем было бы вести переговоры о курсе. Что касается трех участков, то я не специалист в этих вопросах и не берусь сейчас подсказывать решение. Об этом послу придется, вероятно, говорить с т. Сокольниковым. Я мыслю себе, например, обмен этих участков на другие советские.

Ота после этого, по крайней мере, раз пять повторял свое предложение о признании заявок, повторяя те же аргументы и высказывая опасения за судьбу трех участков. Я лаконически отвечал ему, что по всем этим вопросам я уже высказал свое мнение и ничего не могу добавить. Ота тогда сказал, что ему остается лишь сообщить мой ответ своему правительству. Я это подтвердил и просил передать Хирота, что, хотя вина лежит на японских рыбопромышленниках и консуле, мы не желаем воспользоваться этим во вред японцам и готовы пойти навстречу, чтобы они не слишком пострадали от своего неучастия в торгах.

Ота вновь выразил сожаление, что не смог договориться со мною, и просил ни в коем случае не подымать вопроса об авансе,

Я ответил, что при всех обстоятельствах мы будем считать вносимые теперь залоги по 32'/г сены только авансом до установления нового курса *.

Литвинов

Печат. по арх.

67. Телеграмма Полиомочного Представителя СССР в США вЦКВКП(б)

23 февраля 1934 г.

Сталину, Молотову. Сегодня я посетил Рузвельта, который принял меня очень хорошо и расспрашивал меня о моих личных делах.

Я ему изложил сущность дела с фирмой «Кертяс Райт»⁶⁸. Он обещал сделать все возможное,

Затем он спросил меня, не кажется ли мне, что за последнее время японцы изменили тон. Он просил изложить ему мой взгляд относительно политики Японии. Я ему сказал, что лично я сравнительно оптимистичен для текущего года н очень пессимистичен относительно дальнейшего. Я доказывал, что сейчас японцы будут стараться улучшить свои отношения и с США и с нами, потому что на ближайшее время их политика заключается в том, чтобы укрепить свое положение в Мань-

* См. док. Кэ 72.

чжурии и максимально подчинить себе Китай. Японцы, может быть, даже рассчитывают, что все довольны, что нет больше войны, а тем временем они будут развивать активность в Китае. Рузвельт сказал, что, пожалуй, я прав, что японцы в Азии ведут пропаганду против белых и что в Китае они продолжают свою активность. По его мнению, очень трудно будет в будущем году. США не могут согласиться на то, чтобы Япония имела флот, равный американскому флоту, разделенному частями на атлантический и тихоокеанский. Я ему сказал, что сдеожать Японию и сократить ее аппетиты будет нелегко. Япония не будет слушать отдельно нн Америку, ни СССР, но обоих вместе она будет слушать даже в последний момент, поэтому нам нужно иметь контакт. Я сказал, наша страна должна продумать свою политику в отношении дальнейшей активности японцев в Китае и вообще на Тихом океане; вряд ли можно удовлетвориться только тем, что, например, США не будут в ближайшее время втянуты в войну. Он вполне согласился с этим. Он говорил о мирных намерениях наших стран и об отсутствии территориальных претензий. Затем он спросил, как обстоит дело с покупкой рельсов*. Я ответил ему — все ждут организации банка. Он сказал, что через 3—4 дня все с банком будет кончено, и добавил, если с нас будут брать слишком высокие пены, пусть я сообщу ему.

Затем я сказал, что в переговорах о претензиях** имеются большие трудности и было бы желательно, чтобы они были продолжены в Москве Литвиновым и Буллитом, которые нх начали. Рузвельт ответил, что ему хочется держать это дело в своих руках и лично руководить переговорами в Вашингтоне, но оч не возражает против того, чтобы они были сейчас в Москве. Если понадобится, их можно будет перенести в Вашингтон. Он снова повторил, что займется делом о моторах. Затем он выразил пожелание, чтобы мы скорее переехали в здание посольства, так как при настоящих условиях работа посольства затруднена, и оно не может поддерживать контакта с внешним миром. Я сказал, что надеюсь переехать около 15 марта, указав, что много пришлось перестраивать и ремонтировать и полностью оборудовать, что стоит очень дорого.

По выходе от президента меня обступили журналисты и спрашивали, о чем я говорил с президентом, я сказал, что было небольшое поручение к президенту, и на другие вопросы отвечал отрицательно.

Трояновский

Печат. по аох.

* См. док, ДЬ 77. ** См. док. До 19.

68. Телеграмма Полномочного Представителя СССР во Франции в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Немедленно 24 февраля 1934 г.

Барту принял меня очень приветливо. Он несколько раз подчеркнул, что его отношение будет не только любезным, но и сердечным. («Могу Вас заверить,—сказал он,— что с немецким посланником у меня будет совершенно другой тон: я буду с ним вежлив, но не больше»). Он отмечал, что, несмотря на «трудное прошлое в Генуе»*, он один из первых во Франции требовал восстановления отношений с СССР. Он рад отметить, что основы международной политики, невмешательство во внутренние дела, ничем не были омрачены за последние годы в отношениях между нашими странами. Он приветствует франко-советское сближение и будет действовать в духе своих предшественников. Поэтому первым его актом было санкционировать сотрудничество в области авиации {стажерство наших авиаторов во французских школах и посылка французских авиаинженеров к нам⁶⁹). Он отметил с удовлетворением твердое заявление Литвинова Альфану против довооружения Германии** и подчеркнул не меняющуюся по существу политику последних кабинетов в отношении Германии. Наше мнение, однако, «будет тормозить машину» непосредственных переговоров с Германией. Он приветствует наше сотрудничество в Женеве и будет продолжать его. Когда я ему намекнул на установившийся во времена Поль-Бонкура фактический порядок взаимного ознакомления***, он сказал, что приветствует этот порядок и будет продолжать его.

Последующая часть беседы была скомкана, так как Барту доложили о приходе немецкого посла. Барту, извинившись передо мною тем, что немецкий посол уезжает сегодня же вечером в Берлин, просил перечислить ему те вопросы, которые я хотел бы еще затронуть и вернуться к ним подробно при следующем свидании на будущей неделе **»*. Я назвал ему следующие: предложение Поль-Бонкура о взаимопомощи и Лиге нации*****, впечатление о визите Бека в Москву******, морская техническая помощь⁷⁰ и разоружение. По вопросу о морской технической помощи он принял мое предложение о

* Барту возглавлял французскую делегацию нг Генуэзской конференции в 1922 г.; см. т. V. док. Ni 1Ô9.

** О позиции СССР по вопросу довооружения Германии см. т. XVI, док. J\è 401.

*** См. т. XVI. прим. 171. ***⁸ Сы. док. te 97. ***** См. т. XVI, док. № 332, 390, 413. 444. ****** См. док. Xs 58.

предварительном согласовании с чиновником МИД, ныне шефом кабинета Барту, Роша, находящимся в курсе вопроса. Другие вопросы он отложил до следующего свидания ⁷¹, попросив меня, однако, тут же поделиться с ннм впечатлениями от визита Бека, что я и сделал.

Довгалевский

Печат. по арх.

69. Запись беседы Народного Комиссара Ииостраииых Дел СССР с Послом Франции в СССР Альфаном

26 февраля 1934 г.

Альфан сообщил, что Эррио в частном письме просил его передать мне, что, хотя его коллеги по кабинету не находятся в той же стадии желания сближения с СССР, который они плохо знают, он, Эррио, будет защищать свои идеи с упорством. Эррио хотел бы поговорить со мною о Лиге наций. Ему совершенно ясно, что если СССР будет в Лиге наций, то создастся перманентная база для совместных действий и найдутся средства для расстройства известных интриг. От нашего вступления в Лигу все изменилось бы. Эррио спрашивает, что я об этом думаю. Я просил Альфана поблагодарить Эррио за его соображения и сказать ему, что наше нынешнее отношение к Лиге должно быть известно ему, как члену кабинета, из нашего ответа на предложение Поль-Бонкура и что слово теперь за французским правительством *.

Литвинов

Печат. по арх.