Письмо Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в США А. А. Трояновскому

10 апргм 1934 г.

Посылаемые Вам запнсн моих бесед с Буллитом** дадут Вам ясное представление о состоянии наших переговоров о займе. Есть все основания думать, что заявленне в конгрессе от имени Экспортно-импортного банка инспирировано Буллитом, который еще со времени, предшествовавшего восстановлению отношений, носится с мыслью, что мы настолько заинтересованы в торговле с Америкой, что прекращение ее является единственным действительным средством давления на нас. Он еще s Вашингтоне угрожал мне законом Джонсона. Чтобы подчеркнуть значение только что принятого закона***, он соответственно обрабатывает здешних американских корреспондентов, стараясь воздействовать через их газеты на нас. Его последний визит ко мне имел очевидной целью проверить впечатление, произведенное на нас заявлением Мак-Рейнольд-са и комментариями в американской прессе**'*.

Не подлежит сомнению, что Буллит издавна был сторонником восстановления отношении н сыграл немалую положительную роль в этом деле, но в то же время он задался целью выжать у иас возможно больше в пользу Америки, и поэтому даже в моих переговорах с президентом он играл отрицательную роль, заостряя спорные вопросы н заняв более непримиримую позицию, чем Рузвельт. Делает ои это, очевидно, либо с целью отвести упреки в излишнем советофильстве, либо же, чтобы доказать госдепартаменту и Рузвельту, что, несмотря на свое советофильство или даже благодаря ему, он способен твердо защищать американские интересы.

* См. док. № 117. ** См. док. №84. 116. *** См. док. Ns Ц2. **" См. док..Чэ 116.

Мы должны побороть шантажистские наклонности Буллита, и это мы сможем сделать только выдержкой и спокойствием. Мы должны показать, что прекращение торговли с Америкой не производит на нас ожидаемого Буллитом впечатления, что оно бьет не нас, а лишь заинтересованных з торгозле американцев. Я отнюдь не предлагаю бойкота Америке. Наоборот, если «Амторг» имеет возможность по-прежнему заключать сделки с американскими фирмами на выгодных нам условиях, он от них не должен отказываться и, наоборот, стимулировать их. Но, если бы даже это оказалось под давлением американского правительства невозможным, мы должны мириться также с продолжительным прекращением торговых отношений. С этой точки зрения я считал бы вредным в настоящее время какие-либо разговоры о статуте Торгпредства.?. тем более о приезде в Америку торгпреда.

Вам следует в беседе с Рузвельтом развить аргументы, которые я приводил Буллиту, внушить ему. что мы отнюдь не находимся в зависимости от американского импорта и что нам приходится отбиваться от заграничных предложении, в частности из Германии, которая готова нам открывать кредит в размерах, превосходящих сумму, о которой идет речь у нас с Америкой. Необходимо настаивать на том. что мы стоим на базе выработанного в Вашингтоне соглашения, и что от этой базы отходит Америка, и что любой беспристрастный человек согласится, что под словом «заем» нельзя понимать предлагаемое госдепартаментом обложение наших закупок в Америке. Подобное обложение нам много лет тому назад пытался навязать де Монзи. Такие же попытки делались и Германией, н Англией, но мы их решительно отклоняли.

Необходимо Вам иметь в виду, что, согласно разъяснению Буллита, Экспортно-импортный банк отнюдь не имеет в виду финансировать наши закупки на 100%, а предполагает возлагать 50% риска на американских поставщиков, Это значит, что покупать по-прежнему мы будем в кредит, переплачивая на ценах, н что наши векселя по-прежнему будут сбываться американцами на черных биржах Парижа и др. Наше основное требование состоит s том, чтобы мы получали непосредственно из банка на 100% необходимые нам для закупок суммы и чтобы товары покупались нами за наличный расчет. Банк должен быть только финансирующей организацией, а не промежуточным торговым звеном. Если этот принпип будет усвоен Рузвельтом, то нам останется только договариваться относительно процентной ставки и суммы займа.

Что касается возмещения претензий, то напомните президенту, что я соглашался рекомендовать своему правительству повышение суммы до 100 млн, в том лишь случае, если мне не удастся убедить президента в несправедливости его требо-

ванпй свыше 75 млн. Поскольку я не имею возможности лично убеждать президента, я Вам поручил ъто сделать. Документы говорят сами за себя. Достаточно доказать, что спустя значительное время после Октябрьской революции у агентов Керенского, благодаря попустительству и поощрению американского правительства, находилось имущество на 171 млн. долл.⁷⁹, состоящего отчасти из остатков американского кредита, чтобы мы могли считать себя совершенно свободными от долга Керенского. Если нам навязывают пассив Керенского, то мы должны претендовать и на его актив в Америке, а между тем этим активом мы не могли воспользоваться только благодаря действиям американского правительства. Скажите Рузвельту, что я настолько убежден в его справедливости, что ке допускаю мысли, чтобы он мог после этого требовать от нас какое-либо возмещение долга Керенского, истраченного Угетом на финансирование белых. Я, однако, не отказываюсь от обязательства касательно 75 млн., которых вполне хватит на удовлетворение Рузвельтом частных лиц. Я уверен, что если Рузвельт представит конгрессу и сенату документы, то и там признают нас свободными от долга Керенского. Конечно, любое возмещение, которое мы согласились бы давать, должно проходить пол флагом долга Керенского, а не удовлетворения частных претензий, ибо иначе создастся прецедент для других стран. Я Вам не посылаю документов, ибо уверен в том, что у Вас остались копни. Основной документ — это доклад Угета, который рекомендую Вам перевести на английский язык и вручить президенту.

Нарком Литвинов

Печат. по арх.