Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Франции в СССР Аль-фаиом

4 июля 1934 г,

Альфан пришел побеседовать после возвращения из Франции. Вместо отпуска он задержался в Париже и имел много дел в министерстве и массу встреч с политическими деятелями. Он был поражен тем, как радикально изменились настроения по отношению к СССР. По существу, теперь нет сколь-

* Су. zok.. Na 346. ** Cr.:, т. XVI. прим. 313. **'* Торгпред СССР в Польше.

ко-нибудь серьезных противников этого сближения. На мой вопрос он сказал, что и Тардье теперь за сближение.

Альфан просил, и я дал ему информацию о значении падения кабинета Сайто*.

Затем Альфан спросил, как обстоят дела с Польшей. Я ответил контрвопросом, и Альфан стал говорить, что позиция Польши остается прежней, однако он надеется, что последние события в Германии окажут отрезвляющее влияние на Польшу и, в частности, изменят ее отношение к пакту взаимопомощи **. Говоря о политике Польши в настоящее время, Альфан сказал, что он все еще не может понять, чего, собственно, Польша хочет. Такое же впечатление вынес бывший недавно в Варшаве генерал Дебеней. С одной стороны, поляки всячески заверяли его, что они безрезервно за сохранение союза, а, с другой стороны, Дебеней уехал без результата, не поняв истинных намерений Польши. В ответ на мое замечание, что, кажется, Дебеней остался очень недоволен переговорами с польским генштабом, Альфан сказал, что это именно произошло вследствие неопределенности позиции поляков по вопросу о продлении франко-польского военного договора***. Путем ряда вопросов я выяснил, что французы предложили полякам изменить договор 1921 г., применив его к нынешним условиям. а поляки отклонили это предложение, утверждая, что договор 1921 г. целиком применим и в настоящее время.

Это означает, спросил я, что Польша хочет, чтобы франко-польский союз был по-прежнему направлен против СССР, вместо того чтобы приспособить его к актуальным опасностям?

Альфан начал что-то путано излагать, а потом, видя, что ничего не выходит, заявил, что он в сущности не знаком с содержанием франко-польского договора 1921 г.

Я спросил Альфана, каковы результаты переговоров Ля-роша с Беком по вопросу о Восточноевропейском пакте.

Альфан сказал, что Бек отвечал уклончиво и по существу ничего не сказал.

В ответ на заданный мною вопрос Альфан сказал, что он не думает, чтобы Польша была связана с Германией. Польша хочет вести независимую от всех других держаз политику балансирования, выступая в роли чуть ли не арбитра в важных европейских вопросах.

Я сказал, что я тоже думал прежде, что Пплсудский ведет политику свободных рук, однако за последние месяцы изменил свое мнение. Мне кажется непонятным, чтобы Пплсудский вел политику, подрывающую и подорвавшую доверие к Польше во всех странах, кроме, разве, Эстонии, без того."чтобы

* Съ:. газ. «Известия». 4 июлр. 1934 г. ** См. дек. Ла 253. *** См. т. XV, прим. 150.

Польша имела за это какую-то серьезную компенсацию со стороны Германии.

Альфан сказал, что действительно Польша потеряла доверие везде. Он упомянул, в частности, Румынию, подтвердив, что Польша поддерживает германофильскую «Железную гвардию».

Об Англии Альфан сказал, что там никогда не выносили Польши н всегда считали ошибкой образование такого большого польского государства.

Мы много говорили о германских событиях н об их внешнеполитическом значении*. Альфан сказал, что это значение в основном будет зависеть от того впечатления, которое эти события, в конце концов, произведут в Англии и Польше. Методы подавления Гитлером своих противников, конечно, вызвали наибольшее отвращение в Англии, как этого и следовало ожидать. Тем не менее есть моменты обратного порядка. Во-первых, Англия боится, и по мнению Альфан а, без всякого основания, что в случае падення Гитлера в Германии к власти придут коммунисты. «Тайме» писала уже, что, несмотря на все отвращение, нужно учитывать, что все же правительство Гитлера обеспечивает какой-то порядок в Германии, а его уход привел бы к хаосу; во-вторых, Англия боится потерять в случае наступления гражданской войны свои огромные вложения в Германии; в-третьих, англичане не хотят в этом случае терять богатый германский рынок для сбыта своих товаров.

О судьбе Восточноевропейского пакта Альфан сказал, что вообще позиция Англии будет, по-видимому, положительной. Она уже дала французам понять, что не возражает против этого пакта, если от нее не потребуют принять на себя в связи с этим каких-либо новых обязательств.

Что касается окончательной судьбы па^та, то Альфан думает, что германские события облегчат его осуществление. «К тому же,— сказал Альфан,— немцы, наверное, еще сделают какие-нибудь глупости и этим помогут нам довести дело до конца».

Стомоняков

Печат. по арх.

236. Письмо Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Польше Я. X. Давтяну

4 июля 1934 г. Уважаемый товарищ,

1. Со времени последней беседы т, Литвинова с Нейратом в Берлине** никаких серьезных переговоров с нашей стороны

* См. док,.Y«234. ** См. док. Л"9 197.

по вопросу о заключении Восточноевропейского пакта взаимопомощи не велось. Тов. Литвинов информировал лишь здесь в Москве посланников Литвы, Латвии и Эстонии о переговорах, которые он вел по этому вопросу за границей*. Мы решили выждать развития событии и пока никаких новых шагов не предпринимать.

2. Из Берлина, Рима и Парижа нам сообщают**, что германская позиция не является категорически отрицательной, как это можно было заключить из берлинского заявления Ней-рата т. Литвинову. Гитлер заявил Муссолини в Венеции***, что еще займется вопросом и примет окончательное решение по возвращении в Германию. Все говорит за то, что Германия не ответит полным отказом на наше предложение, а сделает к нему существенные поправки или сама внесет новое предложение. Основная поправка Германии к французскому предложению сводится, по-видимому, к приданию намечаемому Восточноевропейскому пакту консультативного характера без обязательства взаимопомощи оружием. Возможно, впрочем, что Германия предложит заменить заключение Восточноевропейского пакта взаимопомощи серией двусторонних пактов ненападения. Несомненно, все усилия Германии направлены к тому, чтобы выхолостить франко-советскую акцию, сведя заключение пакта взаимопомощи, который представлял бы реальные преграды ее завоевательным стремлениям, к заключению еще одного многостороннего пацифистского акта, который постигла бы судьба стольких других международных актов такого рода.

3. Основную роль в провале пакта играет, конечно, Польша, позиция которой, вследствие занимаемого Польшей географического положения, несомненно, является главным препятствием к осуществлению этой акцнн. В Париже рассчитывают скорее добиться согласия Германии, чем уговорить Польшу принять участие в новом пакте. Все получаемые намн информации без единого исключения подтверждают эту роль Польши. Излишне останавливаться на том, что эта позиция Польши, как и ее отрицательная позиция в отношении нашего вступления в Лигу наций, а также вообше весь курс польской политики на сотрудничество с Германией диктуются спекуляцией пилсудчиков на японо-советскую войну, перспектива которой лежит в основе всех их политических расчетов.

4. Польша и Германия делают большие усилия оказать влияние на позиции Латвии и Эстонии в отношении заключения Восточноевропейского пакта взаимопомощи. Такое воздействие является, конечно, очень трудным делом, поскольку и Латвия и Эстония жизненно заинтересованы в осуществле-

* См. док. № 168, 186, 192. ** См. док.,\ь 208, 217, 227. *** См. док. Л'г 237.

нии этой акции. Тем не менее это воздействие имело, по-видимому, определенный успех в Риге. В явно инспирированной статье, появившейся в «Яунакас зиняс», наряду с положительным отношением к идее Восточноевропейского пакта, сообщается, однако, что Латвия не испытывает угрозы ни с чьей стороны и поэтому не заинтересована принять участие в соглашении, имеющем военный характер. Здесь, несомненно, сказывается влияние Германии на Ульманиса, германофильский крен политики которого не подлежит сомнению и, вероятно, является результатом закупок латвийского?.1асла и иных подачек со стороны Германии.

5. Можно считать определенно выявившейся отрицательную позицию Финляндии*. Для ее политической ориентации характерна полученная нами совершенно точная информация, что в бытность свою в Женеве финляндский министр иностранных дел Хаксель зондировал почву относительно перспектив нашего военного столкновения с Японией. При этом в конфиденциальных разговорах Хаксель не скрывал, что Финляндия ориентируется на наше поражение в этой войне.

6. Литва, конечно, приветствует идею Восточного Локарно и жаждет ее осуществления, хотя и не исключено, что при окончательных переговорах** она попробует сделать какое-нибудь заявление относительно неразрешенности Виленского вопроса.

7. Что касается позиции Франции, то она сделала, по-видимому, энергичные демарши в Берлине и Варшаве, порекомендовав заключение Восточного Локарно, и теперь выжидает определения позиций Польши и Германии, с одной стороны, и Англии и Италии —с другой. С целью оказать воздействие на позиции этих государств Барту и Леже открыто говорят в беседах с представителями Италии. Англии и других стран, что в случае отрицательной позиции этих стран Франция заключит военный союз с СССР. Этн заявления, сделанные, в частности, как мы достоверно знаем, итальянскому послу в Париже ***, имеют целью убедить Англию н Италию поддержать заключение Восточного Локарно в качестве меньшего зла по сравнению с заключением франко-советского союза. За последнее время поступают сведения, что позиции Англии н Италии в отношении Восточноевропейского пакта уже значительно смягчились, и не исключено, что с некоторыми оговорками Англия и Италия выскажутся за Восточное Локарно и порекомендуют Германии и Польше принять в нем участие. Англия и Италия были, по-видимому, особенно озабочены гарантией Восточного Локарно со стороны Франции. Они, по-

* См. док. Л«1S8.

** См. док. № 296.

*^яя См. док..Уз 2-25.

видимому, опасались, что, если бы на основе нашего определения агрессора* Германия была признана автоматически нападающей стороной и Франция выступила бы в качестве гаранта, они были бы обязаны к вооруженному выступлению в защиту Германии против Франции. Поскольку Англии и Италии разъяснено, что франко-советский гарантийный договор предполагается базировать не на советском определении агрессора, а на пакте Лиги наций, по которому нападающая сторона определяется не автоматически, а единогласным постановлением Совета Лиги наций, указанные англо-итальянские сомнения отпали, и вместе с тем ослабла оппозиция Англии и Италии против осуществления франко-советской акции. По-видимому, Восточное Локарно будет главной темой переговоров Барту в Лондоне**, и после этого визита можно ожидать значительного выяснения ситуации.

8. Изменение позиции Англии и Италии может оказать воздействие на позицию не только Германии, но также и Польши. В последнее время в результате далеко идущего сближения Польши с Германией, отчуждения от Франции и борьбы с советскими предложениями в Женеве в польской политике усилилась тенденция к сближению с Англией, а отчасти также и с Италией. Не исключено поэтому, что позниня Англии, имеющей в настоящее время довольно значительное влияние на Польшу, может повести к смягчению позиции Польши в отношении франко-советских предложений ***.

9. Ввиду занимаемой Польшей позиции мы считаем нецелесообразным проявление нами интереса к этому вопросу в беседах с польскими деятелями. Я сознательно уклонился от разговора на эту- тему в беседе с Лукасевичем 23 июня****, хотя в ней и без того были затронуты довольно щекотливые темы. Вы имеете исчерпывающие директивы по этому вопросу в телеграммах т. Литвинова от 22 и 29 нюня*****. Согласно предложению т. Литвинова поддерживайте тесный контакт по этому вопросу с французским постом и информируйте нас о его переговорах с польским правительством.

10. Важную роль для судьбы ведугйихся переговоров о Восточноевропейском пакте взаимопомощи могут сыграть события в Германии****** и их отражение на внешней политике Гитлера и на международной ситуации. Еще слишком рано делать выводы насчет внешнеполитических последствий

* См. т. XVI, док. Л* 213. ** См. док. № 247. *** См. док. Ль 151, 168,206. **** См. «Документы и материалы по истории советско-польских от-ноше-н^. т. VI. M., IW9, стр. 200—202. ***** См. док. X? 212. 227. ****** См. док. № 234. 235.

того, что произошло за последние дни в Германии. Я считаю, однако, не исключенным, что германские события усилят позиции тех польских кругов, в частности в правительственном лагере, которые занимали более осторожную позицию в отношении авантюристических планов тесного сотрудничества с Германией против СССР. С товарищеским приветом

£. Стомоняков

Печет, по арх.

237. Письмо Полномочного Представителя СССР в Италии в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

5 июля 1934 г.

Встреча в Венеции. В своем прошлом письме²⁰² я уже указывал, что венецианское свидание Муссолини с Гитлером будет использовано итальянцами для подкрепления своего престижа, поколебленного неудачами внешней политики н возрастающими внутренними затруднениями фашистского режима. Театральная обстановка этой встречи и шумиха, поднятая вокруг нее фашистской прессой, полностью оправдали наше предсказание. Это не значит, что венецианская демонстрация дала какой-нибудь серьезный положительный результат. Во-первых, собеседования в Стра * н Венеции происходили без определенного плана. Во-вторых, они принимали порой характер довольно запальчивого спора. В-третьих, наконец, вместо конкретной договоренности, они привели стороны к констатации наличия между ними существенных расхождении, завуалировать которые не удалось ни официальному коммюнике **, ни инспирированным реляциям фашистской прессы.

Разоружение, довооружение, Лига наций. По вопросам разоружения, довооружения, Лигн нашш венецианские разговоры лишь подтвердили давно известные позиции Италии и Германии ***. С особой настойчивостью подчеркнуто было обеими сторонами лишь требование действительного равенства Германии с другими странами в правах на оборонительное вооружение. Осуществление такого равенства Гнтлер ставит условием возвращения Германии в Лигу наций. В последнем, несомненно, заинтересовано и итальянское правительство. Оно опасается, что без этого Лига, усиленная вхождением в нее СССР, может стать органом антигерманской и аитиитальянской политики. Имеются сведения, будто в настоя-

* Замок вблизи Венеции. ** См. газ. «Известия», 16 и 17 июня 1934 г. *** См_ док. № 4 и «Сборник документов по междун а родной политике...», вып. X, AL, 1936, стр. 28—33, 64—69.

щее время МИД занят выяснением вопроса, не согласится ли Германия вернуться в Лигу нации, если ее равноправие в вопросе вооружений будет вновь подтверждено торжественной международной декларацией. Дело в том, что первое заявление держав по этому вопросу имело место в декабре Î932 г. * Гитлер будто бы считает, что относилось оно не к национал-социалистскому, а к предшествующему правительству Германии. Эти сведения сообщил мне чехословацкий посланник Хвалков-ский, обычно хорошо информированный о здешних новостях. Однако, с другой стороны, я узнал от Сувнча, что позиция Гитлера в вопросе о Лиге наций осталась для итальянского правительства не вполне ясной. Муссолини не удалось установить, согласится ли Гитлер вернуться в нынешнюю Лигу или же потребует ее реформы. Сообщая об этом, Сувич добавил не без иронии, что рейхсканцлер не охотник до конкретных и точных формулировок. Им он предпочитает абстрактные положения, которые способен развивать с увлечением целыми часами.

Австрийская проблема. Если в вопросе о Лиге наций неясность познцнн Гитлера может быть объяснена его нерасположением к точным формулировкам, то в австрийской проблеме, затрагивающей самые деликатные моменты итало-германскнх отношений, туманность заключительных выводов из венецианских разговоров явилась результатом уже сознательного политического расчета. Обе стороны намеренно воздержались от формулировок, которые уточнили бы их позиции в данном вопросе с предельной ясностью.

Судя по всем сведениям, дискуссия Муссолини с Гитлером по австрийской проблеме началась с прямой постановки вопроса об аншлюсе. Рейхсканцлер заявил, что германское правительство и не думает о насильственном присоединении Австрии- В этом смысле аншлюс — неактуальная проблема. По-этому-де н нет нужды в ее обсуждении. Другое дело — общенемецкое национальное движение. В нынешней Австрии живет значительная часть немецкого народа. Если эта часть пожелает воссоединения со своими германскими братьями, нн одно правительство не может и не должно противодействовать этому стихийному центростремительному тяготению «дентч-тума». Нынешнее правительство Дольфуса мерами террора задерживает этот процесс национального самоопределения. Такое правительство явно не соответствует воле большинства населения. Поэтому необходимо провести в Австрии новые выборы: они дадут стране возможность сконструировать государственную власть, опирающуюся на волю большинства народа. Муссолини резко выступил в защиту Дольфуса и против выборов. Он заявил, что нынешний канцлер в Австрии сам

* См. т_ XV, -рам 3-21.

находится в состоянии обороны против террора австрийских национал-социалистов. При таких условиях невозможно ставить вопрос о выборах. Сперва нужно успокоить страну, чтобы затем она могла свободно выявить свою волю.

Дискуссия между Гитлером и Муссолини, по всем сведениям, носила острый и даже запальчивый характер, От некоторых коллег я слышал, что Гитлер был настолько раздражен, что вечером после первого разговора с Муссолини в Стра намеревался было лететь обратно в Германию. Нейрат и Хас-сель успокоили рейхсканцлера и таким обоазом предупре^ дили срыв столь широко задуманной демонстрации итало-германского сотрудничества.

Все же в конечном итоге стороны убедились в невозможности добиться друг от друга сколько-нибудь существенных уступок в австрийском вопросе. Открыто признать это —значило бы свести на нет весь эффект венецианской демонстрации. Начались поиски формулы, могущей прикрыть разногласие. Результаты известны. В официозной прессе было опубликовано, что вопрос о независимости Австрии сторонами не ставится н обсуждению не подлежит. Сошлись же они з признании необходимости «нормализировать» внутреннее положение страны. Итальянские комментарии добавляли, что Гитлер обещал принять меры для прекращения насильственных действий против правительства Дольфуса со стороны австрийских национал-социалистов, находящихся в Германии.

Совершенно очевидно, что в каучуковую формулу «нормализации» внутреннего положения Австрии как Гитлер, так и Муссолини могут вложить любое содержание. Конечно, это менее всего походит на действительную договоренность между ними по капитальнейшему вопросу итало-германских отношений. Впрочем, некоторые коллеги утверждают, что, по их сведениям. Муссолини и Гитлер наметили известный план упомянутой нормализации Австрии. Предполагается, что Дольфус уступит место нынешнему австрийскому посланнику в Риме Р Интеле ну. Этот дипломат пользуется в Австрии, и особенно в Штирни, большим влиянием. Он обладает крупными материальными средствами и имеет сына в рядах партии национал-социалистов. Ему будто бы будет поручено возглавить правительство, которое восстановит в стране спокойствие и подготовит плебисцит, Если этот плебисцит покажет, что большинство населения идет за национал-социалистами, в Австрии организуется новое правительство, возможно, с тем же Рннтеленом во главе; в состав его вместе с представителями господствующей партии войдут н министры, связанные с хеймвером, Эта версия довольно настойчиво поддерживается некоторыми из коллег, хотя сам Ринтелен в самой категорической форме отрицает свою заинтересованность в каком бы то ни было

соглашении Гитлера с Муссолини, ядовито высмеивая идею выборов, производимых в Австрии при нынешних условиях. Тем не менее ту же версию мне пришлось слышать и от Шамбрена *. Лично мне она представляется малоправдоподобной. Тот же Шамбрен узнал от Муссолини, что сейчас же после венецианского свидания он пригласил Дольфуса со всей семьей гостить у него в Риччоне. Трудно себе представить, чтобы это сделано было с намерением подготовить нынешнего канцлера к ожидающей его замене Ринтеленом. Не менее сомнительно, чтобы Муссолини сам пошел навстречу решению, отдающему Австрию в рукн национал-социалистов. Неоспоримо, что фактически это было бы признанием аншлюса. Высказываются предположения, что такая уступка Гитлеру была куплена главою итальянского правительства ценою каких-то компенсаций. Однако конкретно их определить до сих пор не может еще никто. Если же принять во внимание, что после встречи Гитлера с Муссолини в Венеции акты террора со стороны национал-социалистов в Австрии не только не прекратились, но, наоборот, все учащаются, вполне ясным станет, что соглашения между Гитлером и Муссолини в Венеции достигнуть не удалось, обе стороны в австрийском вопросе остались на своих прежних позициях. Если это так, то и приглашение Дольфуса в Риччоне приобретает особый смысл. Муссолини нужно успокоить Дольфуса, по-вндимому встревоженного двусмысленным решением «нормализовать» внутреннее положение Австрии. С другой стороны, не без вызова по адресу Германии Муссолини хочет еще раз продемонстрировать перед всеми неизменность своей дружбы с австрийским канцлером. Наконец, глава итальянского правительства учитывает, что Дольфус, боясь быть преданным Германии, может броситься под защиту Франции: поэтому до поездки канцлера в Париж Муссолини и спешит зазвать его к себе, дабы вновь заверить его в неизменности своей поддержки.

Дунайская проблема. Итак, в австрийской проблеме венецианские разговоры не только не привели Муссолини н Гитлера к соглашению, но, напротив, еще явственней вскрыли противоречие итало-германских интересов в этой области. То же самое в сущности повторилось и в вопросе о сотрудничестве Италии с Германией в Дунайском бассейне. По словам Су-вича, Гнтлер заявил, что и эта задача не представляется для него ни политической, ни первоочередной. Для рейха необходимо прежде всего урегулировать взаимоотношения с Австрией. Когда после этого дело дойдет до международной кооперации в Дунайской области, то, по мнению Гитлера, ее придется осуществлять в чисто экономическом плане. Рейхс-

* Посол Франции в Италии.

канцлер разделяет ту точку зрения, что целесообразнее всего

это можно будет реализовать в форме двусторонних договоров. Высказывается он и за систему взаимных преференций. На этот путь Германия-де уже и вступает.

Несколько лет тому назад, в пору усиленной фронды Италии против французской гегемонии и хозяев Лиги нации, фашистская печз ть в назойливом тоне попробовала предложить Германии теснейшее сотрудничество с Италией в Юго-Восточной Европе и па Балканском полуострове. Устами известного Церера, руководившего в то время газетой «фоссише центунг», Италии был дан уничтожающий ответ на ее авансы. Немецкий лублинист высокомерно заявил, что, благодарение богу, Германия стоит на собственных ногах. Конечно, и в Дунайском бассейне, и на Балканах у нее имеются крупнейшие интересы. Однако путь туда для немцев идет не через Рим: из Берлина он прямо направляется на Будапешт, Белград, Бухарест, Софию *... Венецианские заявления Гитлера, в сущности, повторяют ту же самую мысль. В Дунайском бассейне Германия намерена действовать совершенно независимо. Она не нуждается в помощи Италии. Система двусторонних договоров на базе преференциального режима применяется ею вполне самостоятельно: такие договоры связывают ее с Венгрией, Югославией, Румынией. Муссолини остается лишь констатировать этот факт, конечно не очень приятный для его самолюбия. Хуже того, Муссолини приходится убедиться, что в глазах его собственных партнеров в Дунайской области ориентация ка экономически мощную Германию оказывается более выгодной, нежели сотрудничество с менее богатой и сильной Италией.

Франко-советское сотрудничество. Несомненно, значительное место в венецианских разговорах уделено было франко-советскому сотрудничеству. Совершенно ясно, что в данном вопросе Муссолини легче всего было найти с Гитлером общую линию. Однако позитивного плана противодействия сотрудничеству Франции с СССР собеседникам, по-видимому, наметить не удалось. Обе стороны сошлись лишь в отрицательном отношении к системе региональных пактов и гарантийных договоров. Как и следовало ожидать, этой системе Муссолини противопоставил свой «пакт четырех»** — пресловутую европейскую директорию. Надобно думать, по соображениям тактического порядка Гитлер не счел возможным прямо высказаться против этого мертворожденного договора, связанного притом с Лигой наций, уже покинутой Германией.

Со своей стороны рейхсканцлер поддерживал идею пактов

⁸ jMHoroTD4ite в додументе. ** См. г, XVI, док..V° 136, 166.

о ненападении. Последний вопрос был затронут Гитлером в связи с советским проектом Восточного договора *.

Восточный пакт, По телеграфу я уже сообщал²⁰³, что на основании информации со стороны Франсуа-Понсе в Берлине этот проект мыслился немцами в органической связи с гарантийным франко-советским соглашением. Уже это обстоятельство должно было заставить Гитлера насторожиться. По словам Сувича, рейхсканцлер заявил Муссолини в Венеции, что ему не нрарнтся неучастие в Восточном пакте Италии и Англии. Вероятнее всего, это замечание было либо внушено, либо приписано рейхсканцлеру самими итальянцами, уязвленными тем, что Муссолини остался в стороне от нозой международной инициативы. Высказавшись далее в принципе за широкий общеевропейский договор, Гитлер будто бы заявил Муссолини, что готов заключить пакты о ненападении со всеми соседями. Свое окончательное отношение к нашему проекту рейхсканцлер обещал определить по возвращении в Берлин **. При этом он будто бы добавил, что, несмотря на охлаждение германо-советских отношений, он не считает Рапалльский договор *^s* утратившим силу.

Не подлежит сомнению, что в пору венецианских переговоров проект Восточного пакта представлялся и итальянцам не только в органической связи с гарантийным франко-советским соглашением, но и в рамках едва ли не общеевропейского объединения с участием Прибалтийских государств, Малой Антанты, Балканского и Средиземноморского блоков. Весь этот план истолковывался итальянцами как система окончательной изоляции Германии и Италии. Этим и объясняется враждебное отношение, проявленное итальянцами к нашему проекту. Характерно, что, сообщая о содержании венецианских бесед Гитлера с Муссолини, фашистская пресса в нарочито упрощенной форме изображала ответ немцев на наше предложение Восточного пакта. В частности, в передаче «Джорнале д'Ита-лияз> дело представлялось в виде брутального отказа германского правительства от всякого сотрудничества с СССР. Как известно, на это обратили внимание сами немцы. 19 июня Хас-сель сообщил мне о телеграфном поручении Нейрата протестовать против допущенного итальянской прессой искажения действительности. 22 июня Сувич подтвердил мне, что Хассель уже выполнил такой демарш, а 26 и 27 июня иа основании заявления Кварони и Бути²⁰⁴ мы уже имели право заключить, что отношение к нашему проекту изменилось и у самих итальянцев.

* См. т. XVI. прнм. 32i. ** См. док. № 327. ** См-т. V. док. Je 12 ï.

То же самое впечатление создалось в те же дни н у французского посла Шамбрена. Об этом я сообщал Вам в своей телеграмме от 27 июня ^1&э.

Чем же вызвана такая перемена?

Признаки перемены в отношении итальянцев к Восточному пакту. Во-первых, сыграла свою роль более точная информация о сущности нашего проекта Восточноевропейского пакта. Она рассеяла опасения, вызванные призраком огромного антигерманского и антиитальянского блока. Во-вторых, итальянцы поняли, что Восточный пакт может осуществиться и вне связи с тревожащим их франко-советским гарантийным соглашением. В-третьих, поскольку в пакте предполагается участие Германии, он теряет в глазах итальянцев одиум комбинаций, направленный против дружественной ей страны. В-четвертых, учитывая участие в пакте наряду с Германией Чехословакии и Польши, итальянцы начинают расценивать этот момент как фактор, могущий ослабить французские позиции в Европе и консолидацию Малой Антанты. В-пятых, сознавая зависимость франко-советского сближения от германской опасности, онн рассчитывают, что по мере нормализации германо-советских отношении может замедлиться и темп упомянутого сближения. Наконец, в-шестых, выражая свою готовность при известных условиях содействовать осуществлению нашего плана, итальянцы надеются нажить на этом политический капитал как посредники между Берлином и Москвою и участники дела умиротворения Европы.

Я упомянул об условиях, при которых итальянцы готовы содействовать реализации проекта Восточного пакта. Одно из них — порядка негативного. Как сказано, итальянцы же хотят, чтобы Восточный пакт связывался с гарантийным франко-советским договором. Другое носит характер дополнения к нашему проекту *. Итальянцы высказываются за то, чтобы наряду с обязательством будущего пакта соблюдать неприкосновенность границ его участников было упомянуто о возможности мирного пересмотра послевоенных договоров в духе ст. Ï9 Устава Лиги наций. Не следует думать, что оба эти условия выдвигаются итальянцами в ультимативной форме. Относительно первого они сами заявляют, что должны еще разобраться в вопросе об отношении Восточного пакта к франко-советскому гарантийному соглашению и через него — к Локарно. Что касается второго, то оно предлагается итальянцами в виде благожелательного совета, как способ вернее обеспечить присоединение Германии к нашему пакту.

Италия, СССР н Франция. Разъяснения, данные т. Литвиновым в Москве Аттолнко, его же телеграфные днрек-

* См. т. XVI, прим. 321 и док. № 224 настоящего тома.

тивы и, наконец, информационное письмо от 27 июня* дают возможность представить итальянцам наш план Восточного пакта в широком и спокойном освещении. Эту задачу я рассчитываю выполнить в разговоре с Л1уссолинн **. Думаю, что изображение пакта как гарантии безопасности против воинственности Германии, как средства обеспечения мира, наконец, как удобнейшего объекта для благожелательных нам международных акций самого Муссолини, может значительно ослабить тревогу, вызванную в Италии первоначальными сведениями о наших планах. Сейчас менее чем когда-либо Муссолини расположен ссориться с нами. Сильнее, чем раньше, говорит в нем недоверие к национал-социалистской Германии. Настоятельнее, нежели раньше, возникает перед ним необходимость вывести свою страну из состояния опасной изоляции. Одним из важнейших этапов на этом путн должна быть ревизия старого антифранцузского курса внешней политики Италии.

В том, что такая ревизия не только не исключена, но и приближается, видимо, твердо убежден здешний французский посол. После венецианского свидания Шамбрен был у Муссолини. По собственным его словам, ему был оказан самый горячий прием со стороны главы итальянского правительства. Между прочим, сообщая послу о своих разговорах с Гнтлером, Муссолини обмолвился, что у рейхсканцлера имеются трн-че-тыре здоровых идеи. Шамбреи отмечает, что это было повторено Муссолини «не менее 3—4 раз». Здесь послу почуялась явная ирония в отношении главы национал-социалистской Германии. Правда, тут же Муссолини напомнил, что Гитлеру удалось создать крепкое правительство и повести за собою всю нацию. Однако ясно, что в данный момент такая оговорка также звучнт некоторой иронией. Надобно думать, что, делая ее в своей беседе с Шамбреиом, Муссолини учитывал, что ие должен обесценивать в глазах французов германскую карту, которая может ему пригодиться при предстоящих переговорах с Барту.

Манифестации франко-итальянского сближения. В ожидании последнего фашистская пресса выдерживает в отношении Франции и ее министра иностранных дел весьма задорный, боевой тон. Французов обвиняют в возрождении системы военных союзов, преследующих цель окружения Германии. На Барту нападают за воинственные речи, произнесенные в Бухаресте н Белграде. Однако за всеми этими демонстрациями собственной независимости и непримиримости идет деятельная работа в совершенно противоположном направлении. Принимая Шамбрена после венецианского свнда-

* См. соответственно док. Л"з 221, 228. 218. ** См. док. ttî 248.

ния, Муссолини заявил ему, что был бы очень рад возможно скорее видеть в Риме Барту. В Сольферино по случаю 75-летия победы французско-сардинских войск над австрийцами организуется братание итальянских солдат с французским отрядом. Глава итальянского министерства авиации Балле летит в Париж, где делается объектом самых дружественных манифестаций- В том же Париже пожинает артистические лавры лучшая актриса Италии Грамматика. На римском форуме труппа французских артистов стихами Корнеля в «Горации» и «Бри-таннике» прославляет величие Рима и доблести его героев. Два вечера подряд Муссолини является на эти спектакли, после этого он принимает всю труппу в палаццо Венеция вместе с Шамбреном. Сам французский посол настроен оптимистичнее, чем когда-либо. Однако он не торопит приезда в Рим Барту. Он убежден, что каждая лишняя неделя ожидания делает итальянцев более благоразумными- Сейчас эта тактика полностью оправдывается- Достаточно упомянуть о кровавых конвульсиях гитлеровского режима, чтобы учесть отрезвляющее влияние уроков, получаемых Муссолини от живой действительности.

Италия и германские события 30 июня. До сих пор руководящая пресса Италии не высказала еще своей оценки событии, разыгравшихся в недрах партии национал-социалистов*. Телеграммы из Берлина и Мюнхена в Рим воспроизводили лишь официальные реляции и заявления организаторов расправы над «экстремистами». Единственный орган «Гадзетта дель пополо» поторопился полностью солидаризироваться с гитлеровскими палачами. Остальные пока хранят выжидательное молчание. В МИД отделываются общими фразами: там поддерживается версия, что 30 июня в Германии победили, умеренные элементы национал-социалистского движения. Несомненно, однако, что события этого дня произвели здесь подавляющее впечатление- Престижу Муссолини нанесен новый удар. Это станет понятным, если вспомнить, с каким тоожеством принимали в Венеции Гитлера, якобы воплощающего в себе консолидированную и мощную национал-социалистскую Германию.

Наши ближайшие перспективы- Создавшаяся обстановка отрезвляет Италию и внушает Муссолини большую предусмотрительность. При таких условиях мне легче было добиться здесь прекращения антисоветских наскоков фашистской прессы. Это избавит и нашу.печать от необходимости отвечать итальянцам в полемическом тоне. Как нельзя более своевременным в данной обстановке следует признать предстоящий визит в Рим нашей авиации, возглавляемой председателем

* См. док. № 234, 236.

Осоавиахима и пом. начальника штаба РККА *. В том же аспекте нужно оценивать и приезд сюда нашей военно-химической комиссии с т. Фишманом во главе ^М5.

Полпред СССР в Италии В. Потемкин

Печат. no aç,x.

238. Письмо Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в США А. А. Трояновскому

7 июля 1934 г.

Многоуважаемый Александр Антонович,

В сегодняшней почте к Вам идет масса записей разговоров с американцами — Литвинова с Буллитом, моих с Буллитом и др-^2С,Ё

Ознакомившись с этими записями, Вы увидите, в каком положения находятся наши переговоры с американцами по всем важным и не важным вопросам. Остановлюсь вкратце только на нескольких из них,

I. Основные переговоры о долгах и кредитах нисколько не движутся вперед. Со времени начала переговоров мы сделали американцам две крупных уступки — одна заключается в том, что мы не настаиваем больше на предоставлении нам займа и готовы удовлетвориться долгосрочными кредитами. Вторая уступка заключается в том, что мы были готовы, согласно предложению Буллита, сообщить американцам примерный план использования нами того долгосрочного кредита, который американцы должны нам были предоставить взамен за наше согласие признать часть долга Керенского. Американцы же добиваются того, чтобы кредит был предоставлен нам не в форме финансового кредита, что является нашим ультимативным требованием, а в внде товарных кредитов с различными сроками для отдельных видов товаров, и притом не в размере полной стоимости наших покупок, а с тем, чтобы известную долю риска неслн продавцы-промышленники.

То, что нам предлагают американцы, является простым воспроизведением той формы кредита, которой мы пользовались и пользуемся в Европе без каких бы то ни было платежей по долгам старых русских правительств. Мы, конечно, на это пойти не можем и не пойдем. При оценке этого нашего решения Вы должны иметь в виду, что мы вовсе не заинтересованы в кредитах, нам с точки зрения наших хозяйственных интересов

* См. газ. «Известия», 6, 8—12, 14, 18 августа 1934 г.

вовсе не нужно размещать в Америке заказов иа сотни миллионов, и то небольшое сравнительно количество сырья, которое нам нужно купить в Америке, мы сможем и теперь купить не только за наличные, но и с некоторым кредитом, как мы это делали до возобновления дипломатических отношении и до издания закона Джонсона.

Если американцам, в связи с приходом к власти в Японии более американофобского правительства, чем прежнее, или в связи с вероятной неудачей предварительных морских переговоров в Лондоне, вновь захочется показать японцам свою близость с нами, они откажутся от своего неразумного упорства, и договориться будет легко.

2. Вторую группу вопросов представляют вопросы, связанные с организацией в СССР американской консульской сети и с работой американских консульств.

Первоначально американцы предполагали учредить кроме московского минимум 3 генеральных консульства — в Ленинграде, Владивостоке н Одессе. Во Владивостоке Хенсон *, по пути из Харбина в Москву, осматривал возможные помещения для генконсульства. В Ленинград с той же целью ездили совместно Буллит и Хенсон. В Одессе Буллит был, но там уже с местными властями о помещении для консульства не заговаривал. Не возвращались американцы больше и к вопросу об учреждении консульства во Владивостоке. Мы сами запрашиваем их на днях об этом не потому, что мы заинтересованы в открытии генконсульства, а чтобы внести ясность в вопрос, понадобится или не понадобится американцам намеченный ими во Владивостоке дом. Ленинградскому Совету, который, по просьбе Буллита, сообшнл ему в письменной форме размер арендной платы за выбранный Буллитом большой и пенный особняк, американское посольство ответило на днях, что дом для них дорог и что они поэтому от него отказываются.

На самом же деле для меня совершенно ясно, что американцы хотят ограничиться учреждением генконсульства в Москве или с целью давления иа нас в вопросе о долгах нли же потому, что они убедились в чрезвычайно малом объеме предстоящей консульской работы.

По вопросу об округе и компетенции московского генконсульства почти достигнуто следующее соглашение. Район консульства совпадает с Московской областью. В пределах этого консульского округа генконсульство выполняет все без исключения консульские функции, в том числе и функцию защиты американских граждан, путем обращения к местным органам власти. За пределами Московской области генконсульство ограничивается лишь техническими консульскими действиями —

* См. док. Л» 167.

выдачей паспортов, постановкой виз, легализацией документов. Собирание экономических сведений н зашита американских граждан за пределами Московской области осуществляется не консульством, а посольством, как таковым, которое выделяет для этой иели одного нз своих дипломатических сотрудников. Договорено, что таким сотрудником будет Хенсои, который отказывается от звания геиконсула и зачисляется в состав посольства в качестве первого секретаря,

Я сказал выше, что почти достигнута полная договоренность, потому что Буллит надеется, что в экзекватуре московского геиконсула будет назван как округ генконсульства весь СССР и лишь в примечании будет сказано, что за пределами Московской области защита граждан осуществляется посольством. Мы же сказали ему решительно, что, не желая создавать нового, невыгодного для нас, прецедента, мы укажем в экзекватуре в качестве консульского округа только Московскую область, а в препроводительной ноте скажем, что чисто технические консульские действия генконсульство может совершать и за пределами своего консульского округа. Думаю, что на этом вопросе американцы упорствовать не будут и дело, наконец, пойдет.

Вторым спорным вопросом в области работы консульств являлся и является вопрос о том, в какой валюте и в каком размере взимать плату за производимые американскими консульствами действия и за совершаемые ими акты.

3. Третий вопрос, который в наших разговорах с американцами занимал довольно много места, прн этом не только в НКИД, но н в других наших ведомствах, это вопрос о самолете Буллита.

Мы рассматриваем право иметь собственный самолет как привилегию, предоставленную нами лично Буллиту, а не американскому посольству и тем более не американскому военному атташе. Мы считаем, что если бы Буллит уехал, то его преемник, может быть и даже весьма вероятно, не получил бы разрешения держать собственный самолет. Мы стоим на той точке зрения, что без Буллита сотрудники посольства на его самолете совершать полетов не могут, за исключением права тренировочных полетов, которые пилот Буллита — пом. военного атташе Уайт может совершать около аэродрома в пределах 15-километрового радиуса.

Буллит сделал несколько попыток прорвать выработанный для него авиарежим. Он хотел, чтобы кроме него и без него могли летать некоторые другие работники посольства, в частности, чтобы военный атташе мог совершать полеты радиусом ие 15, а 150 и более километров. Наше Управление гражданского воздушного флота, в полном согласии с указаниями инстанции, этих изъятий не допустило и оставило в силе перво-

начальный режим. Буллит с этим режимом уже, по-видимому, примиряется; к тому же мне кажется, что после аварии, имевшей место с его самолетом при последнем полете в Ленинград, у него несколько пропал вкус к воздушному передвижению.

Вообще же американское посольство является каким-то неполитическим посольством. Ни сам Буллит, ни его сотрудники не проявляют особенного интереса к внешней и внутренней политике Советского Союза и живут пока больше лично бытовыми интересами — устройством домов на Спасо-Песковском пер. и Моховой ул., подготовкой к постройке здания посольства и т. п.

Буллит по-прежнему чрезвычайно учтнв. Нельзя сказать того же про советника посольства Уайли. Он чаще выражает свое недовольство, пытается добиваться для посольства и его работников больше изъятий н привилегий, чем те, которые предоставлены всем другим посольствам, резче ставит вопросы, иногда допускает даже некоторые нотки угрозы создать в Америке для нас аналогичные правила. В этом отношении на него вредно влияет жена (он женился несколько месяцев тому назад), дочь фабриканта из Польши, пилеудчица. О других более мелких вопросах не пишу.

С товарищеским приветом

Н. Крестинский

Печат. по avx.