2015-04-06
228
358. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Турции Л. М. Карахаиа в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР
13 ноября 1936 г.
Как я ожидал, Арас после беседы со мной * сообщил Иненю, что ои дал мне все объяснения и что все в порядке. Иненю сообщил мне об этом на приеме у меня. Я ему.ответил, что это неверно, и мы уговорились с ним о специальном свидания, где я обещал изложить положение дела. Иненю признал, что был обмен мнениями с англичанами, так же как и с другими державами, заинтересованными в Средиземном море. Однако он отрицал, что Турция просила у англичан совета. Он отрицал также, что мнение англичан оказало какое-либо влияние на решение турецкого правительства, а произошло простое совпадение мнений. Он сказал, что о переговорах Араса с Англией мы узнали даже раньше его и что только после беседы со мной206 он выяснил у Араса все подробности. Он все время выгораживал Араса. Иненю торжественно заверял меня, что дружба с СССР— это главное в их внешней политике, что независимо от договоров турки знают, что в трудную минуту они могут положиться только на нас. Я ему ответил, что если допустить, что решение о пакте принято без давления со стороны, то факты все-таки сохраняют свое значение, несмотря на его и Араса объяснения. В промежутке между предложением Араса Литвинову и отказом от своего предложения ** Арас обратился к англичанам за советом и получил настойчивый совет не заключать с нами пакта. Все это усугубляется тем, что факт обращения к англичанам был скрыт от нас. Никакие объяснения не могут уничтожить этого факта. Создалось положение, при котором, если нам придется обсуждать или согласовывать в будущем какие-либо важные политические вопросы, как мы это делали в прошлом, мы будем думать, что турки не будут считать неудобным советоваться без нашего ведома с третьими государствами. Я добавил, что меня нисколько не тревожит, что Турция дорожит Англией, старается стать к ней ближе, ие хочет делать
|
|
|
* См. док. № 347. ** См, док. № 321, 336.
ничего, что могло бы оттолкнуть Англию от Турции, в частности отказывается от пакта с нами, что, маневрируя таким образом, она рассчитывает, что Англия обеспечит безопасность Турции. Дело турецкого правительства — определять свои внешнеполитические шаги и решать, что им выгодно. Но мы хотим одного, чтобы Турция не делала судьей наших отношений третьи государства, а главное, не скрывала этого от нас. Если бы Арас сказал нам прямо: я воздерживаюсь от пакта потому, что это может испортить мне отношения с Англией, мы могли бы считать такое решение правильным или неправильным, но такая ясность и искренность соответствовала бы нашим отношениям и не могла бы создать нынешнего тяжелого положения.
|
|
|
Арас сегодня мне сообщил, что будто бы Иненю остался доволен.беседой со мной. Почему он остался доволен, мне неясно, так как, уходя, я ему сказал, что мы продолжаем находиться в тяжелом положении. Арас снова уверял меня, что он был корректен, что он, разговаривая с англичанами, не говорил об идущих переговорах с нами, а сказал англичанам, что у него есть идея пакта, связанная с конвенцией в Монтрё *, ибо им хотелось знать лишь их мнение, какое влияние такой пакт может иметь в Средиземном море. Он пытался оправдываться тем, что мы часто не информировали Турцию о наших шагах, которые интересуют Турцию! переговоры в Стамбуле с Болгарией и заключение с ней соглашения215, о котором они узнали из газет, подписанное морское соглашение с Англией 8В, содержание которого ему также неизвестно. Я разъяснил, что тут нет никакой аналогии. Он заверял всячески, что дружба с СССР — основа его политики, и закончил тем, что обещал впредь всегда извещать нас заранее о разговорах и переговорах, не только непосредственно нас касающихся, но в которых мы можем быть заинтересованы даже самым косвенным образом.
Во время одной из бесед Арас как-то без прямой связи с тем разговором сказал, что разве можно себе представить, чтобы прн какнх-лнбо обстоятельствах Советское правительство пожертвовало бы Литвиновым, а турецкое правительство Арасом. По-видимому, он хотел сказать, что хотя он и попал впросак, но не может быть и речи о его голове.
Я думаю больше не возвращаться в разговорах с турками к этой теме по своей инициативе. Сказано все с достаточной ясностью.
Полпред
Печат. по арх.
* См. док. N° 238.
359. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Греции с Премьер-Министром Греции Метаксасом *
13 ноября 1936 г.
Вчера я был у Метаксаса. Начал я с того, что после переворота 4 августа ** Метаксас неоднократно заявлял, что внешняя политика Греции остается неизменной. Одним из элементов этой политики было поддержание дружественных отношений с СССР, что является вполне естественным и нетрудным, так как у нас нет никаких особенных спорных вопросов. Тем не менее на другой же день после переворота вся греческая пресса начала яростную, лживую и ненавистническую кампанию против СССР. Кампания все усиливается, причем приводятся не только заведомо ложные сообщения, черпаемые из более чем подозрительных источников, но сочиняются лживые слухи и здесь на месте (например, слухи о том, [что] якобы мы фрахтуем в Греции суда для перевозки амуниции в Испанию, предлагая арматорам баснословные ставки). Пресса ие стесняется распространять оскорбительные слухи о членах моего правительства, в частности о моем шефе г. Лнт-нинове. Был также случай, когда одна газета, ссылаясь на сообщение из Парижа, написала, что якобы я нахожусь под подозрением у моего правительства и буду отозван. Это противоречит самым элементарным правилам международных приличий.
Так как греческая пресса в настоящее время контролируется и дирижнруется правительством, то я не могу не задавать себе вопроса: что означает эта кампания? Хочет ли правительство испортить отношения с нами? (Испортить отношения между двумя странами очень легко, но восстановить их чрезвычайно трудно). Или же оно просто не ценит этих отношений и безразлично относится к их судьбе?
Говоря это, я еще раз заявил Метаксасу, что во внутренние дела Греции мы не вмешиваемся и респектируем существующий здесь режим.
Метаксас ответил, что в наших газетах тоже ведется кампания против Греции и в «Известиях» была помещена статья, оскорбляющая лично его. Я перебил его замечанием, что такой статьи я* не видел: если она была, то я выражаю сожаление, ио систематической кампании против Греции в нашей прессе ие было и нет. Затем Метаксас пробовал уверять, что греческая пресса лишь перепечатывает сообщения иностранных газет, а статей против нас якобы не пишет. Когда я стал приводить факты, он попросил, чтобы я составил и прислал ему Досье из г азетных вырезок. Он намекнул на то, что газетная
|
|
|
* Из дневнкка М. В. Конецкого за период с 8 со 24 ноября 1936 г. ** См. газ. «Известия», б, 8, 9 августа 1936 г.
«критика» наших порядков необходима для борьбы с коммунизмом. Попросил у меня извинения за то, что был помещен слух обо мне лично.
Метаксас заявил далее, что он всецело занят внутренними делами, что внешняя политика Греции базируется на тесном сотрудничестве с Балканскими странами и поддержании дружественных отношений с великими державами, в том числе и с СССР. «Мы не принадлежим ни к одному из двух лагерей»,— сказал он.
Я ответил, что принимаю к сведению его заявление и, желая верить его искренности, обращаю еще раз его внимание на антисоветскую кампанию греческой прессы. Досье я обещал составить и прислать.
М. Кобецкий
Печат. по срх.
