Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Франции в СССР Кулондром

16 октября 1938 г.

Кулондр приходил, очевидно, с прощальным визитом. Он с грустью сообшнл о предстоящем отъезде, высказывал сожаление по этому поводу н заверял в том, что он ехал сюда с намерением содействовать улучшению отношений, но должен констатировать, что после двух лет пребывания в Москве ему это не удалось. Он продолжает, однако, оставаться сторонником улучшения и уточнения этих отношений. Кулондр посетовал по поводу последних событий. Я ему рассказывал, что в Женеве англичане, включая даже членов кабинета, жаловались на то, что, противясь политике Чемберлена и его планам, они обманулись в своих надеждах получить поддержку со стороны Даладье и Бонне. У меня создалось впечатление, что на этот раз Чемберлену не приходилось таскать за собою французских министров, а что последние сами толкали Чемберлена в ту пропасть, в которую они свалились. Я сказал, что в свете последних событий легче объяснить такое странное явление, что французы, заключив с нами пакт о взаимной помощи, систематически уклонялись от соответственных во-

* См, док, л» 413.

снньгх разговоров о методах реализации этой помощи. Уклонялись они от этого даже тогда, когда Чехословакия стала фактически в этой помощи нуждаться. Теперь приходится заключить, что французское правительство и раньше никогда не думало предусмотренную пактами помощь когда-либо реализовать и поэтому ему незачем было входить в подробные разговоры о методах.

Кулондр ответил, что мое предположение слишком категорично и что англичане всячески удерживали французов от военного соглашения с нами.

На вопрос Кулондра, что можно теперь предпринять, я ответил, что утерянных драгоценных позиций не вернуть и не компенсировать. Мы считаем случившееся катастрофой для всего мира. Одно из двух: либо Англия и Франция будут и в дальнейшем удовлетворять все требования Гитлера и последний получит господство над всей Европой, над колониями, и он на некоторое время успокоится, чтобы переварить проглоченное, либо же Англия и Франция осознают опасность и начнут искать пути для противодействия дальнейшему гитлеровскому динамизму. В этом случае они неизбежно обратятся к нам и заговорят с нами другим языком. В первом случае в Европе останется только три великих державы — Англия, Германия и Советский Союз. Вероятнее всего. Германия пожелает уничтожить Британскую империю и стать ее наследницей. Менее вероятно нападение на нас, более для Гитлера рискованное.

Своим возможным преемником в Москве Кулондр считает нынешнего посла в Китае Наджиара. Кулондр полагает, что ему придется уехать уже в течение ближайшей недели, и спрашивал, приму ли я приглашение на обед. Я ответил, что, как ему известно, я никогда на обеды не хожу, готов пойти на завтрак, но предварительно хотел бы сам дать послу прощальный завтрак. Усло-зилнсь, что он будет у меня на завтраке 23-го. а я у него 25-го *.

Литвинов

Ushst, no aüx. Опибл. в сб. <СССР з багьбг за аир...*. M., 137S, стр. 44 — 45.

424. Телеграмма Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР в Чехословакии С. С. Александровскому

!5 октября I53S г.

На Вашу телеграмму от 16 октября ¹⁶². 14 октября Фирлин-гер официально нам сообщил, что Хвалковский воздержался от ответа на наш запрос¹-³ об отношении Чехословакии к участию СССР в гарантиях ее новых границ. Хвалковский сообщил Фир-лингеру, что, по его мнению, данный вопрос относится к компе-

* См. до-_::. № 446.

тенцни великих держав, подписавших мюнхенское соглашение. Если Хвалковский скрыл от кабинета министров факт нашего запроса, то очевидно, что он не информировал кабинет и о своем ответе, данном через Фирлингера. Выясните это обстоятельство, которое, быть может, небезразлично для некоторых членов правительства и политических деятелей Чехословакии.

Потемкин

Печат. по арх.

425. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Посланником Венгрии в СССР Юнгерт-Арноти

17 октября 1933 г.

Венгерский посланник Юнгерт по поручению своего правительства явился ко мне сегодня со следующим сообщением.

9 октября открылись в пограничном городе Комарно переговоры между Чехословакией и Венгрией по вопросу о венгерском национальном меньшинстве в Чехословацкой республике. Венгерская делегация предложила передать Венгрии пограничную территорию Чехословакии, населенную, согласно переписи 1910 г., почти исключительно венграми в количестве 840 тыс. душ. Что касается словаков (140 тыс. душ), немцев (57 тыс. душ) и русин (30 тыс душ), проживающих на тон же территории, то для них, равно как и для всей Словакии и всей Закарпатской Украины, венгерская делегация предложила провести плебисцит, чтобы предоставить им возможность самостоятельно разрешить вопрос о своей государственной принадлежности. Чехословацкая делегация, со своей стороны, заявила, что правительство Чехословакии готово предоставить венгерскому национальному меньшинству известную автономию в пределах нынешних государственных границ. Венгры отвергли это предложение. Тогда чехословацкая делегация пошла на некоторую уступку, согласившись на передачу Венгрии территории так называемого «Житного острова». Делегаты Венгрии заявили, что не могут удовлетвориться таким предложением. Переговоры зашли в тупик. В то же время военный эксперт чехословацкой делегации произнес по радио речь, содержащую прямые угрозы по адресу Венгрии. В довершение всего к венгерской границе стали стягиваться чехословацкие войска. При таких условиях венгерское правительство решило прервать переговоры. Оно уведомило об этом правительство Чехословакии и поручило своим посланникам, аккредитованным при правительствах великих держав, информировать их о создавшемся положении. Такое поручение и выполнил сегодня Юнгерт.

На мой вопрос, что намерено предпринять дальше венгерское правительство, Юнгерт ответил, что Венгрия занимает пока выжидательную позицию. Она рассчитывает, что те же державы,

которые приняли на себя урегулирование вопроса о судетских немцах в Чехословакии, окажут надлежащее воздействие на правительство Чехословакии и таким образом помогут мирному разрешению возникшего конфликта его с Венгрией. Возможно, что указанные державы воздержатся от немедленной дипломатической интервенции. В таком случае по истечении трех месяцев с момента подписания мюнхенских соглашении им все равно придется вновь организовывать совещание своих представителей, как это и предусматривалось ими, для обсуждения проблемы венгерского и польского меньшинств в Чехословакии, если эти вопросы не будут до того времени разрешены.

На мой вопрос, на каком основании венгерское правительство настаивает на плебисците во всей Словакии я Закарпатской Украине, Юнгерт ответил, что в экономическом отношении обе области настолько тесно связаны с Венгрией, от которой получают хлеб и которую снабжают лесом, солью и другими продуктами своего хозяйства, что они, вероятнее всего, предпочтут слиться с венгерской территорией, нежели поддерживать искусственную связь с Чехословакией.

В. Потемкин

Печят. по арх.

426. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Турцнн А. В. Терентьева в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

17 октября 1933 г.

Ухудшение здоровья Ататюрка настолько серьезное, что как в Анкаре, так и в Стамбуле правительственные и деловые круги давно смирились с мыслью о недолговечности его существования. Периодически повторяющиеся тяжелые приступы с потерей сознания, по словам врачей, приковали Ататюрка к постели до конца его жизни. Бесспорно то, что к политической деятельности Ататюрк больше не вернется, и в соответствии с этим в правительственной верхушке идет заметный пересмотр внешнеполитической орнентаипи. Последние европейские события породили в правительственных и деловых кругах Турции как чувство страха за судьбу своей страны, так одновременно и «восхищение смелостью гитлеровской Германии, перед которой спасовали Англия и Франция». Помпезная встреча Функа *, совершенно отличная от тон, какая была в свое время оказана Шахту**, со всей ясностью подчеркивает открытый крен в сторону Германии турепкнх руководителей, которые допускают проникновение сотен фашистских «специалистов» во все поры хозяйственной н культурной жнзни

* См. док. №410, 415, ** Президент Рейхсбанка Германии; находился в Турции с 16 со 19 ноября 1936 г.

страны. Немиы, зная о безнадежном состоянии здоровья Ататюр-ка, развивают сейчас в Турции огромную деятельность, и прежде всего в области военного строительства. Я^вно германофильский крен турецкого правительства вызывает беспокойство в различных кругах населения. Недавно делегация от еврейской колонии посетила Шюкрю Кая и сообщила ему о тревожных настроениях многочисленного еврейского населения, вызванных открытой антисемитской кампанией «Джумхуриет» и других стамбульских газет. Ведутся переговоры о расторжении договора со «Шкодой» н передаче всех военных поставок для Дарданелл немцам. Хотя турки и подчеркивают по традиции «независимость своей политики», однако повсюду можно наблюдать явно колонизаторское отношение к Турции со стороны большой оравы немцев, разъезжающих по основным районам Турции. Германские кредиты, по всей вероятности, являются фактором, который еще более заметно и ускоренно толкает Турцию в лоно фашистской Германии.

Полпред

Печат. по арх, Ог.убл. в сб. tCCCP в борьбе за яыр...». M., 197I, стр. 46.

427. Телеграмма Полномочного Представителя СССР во Франции в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

18 октября 193S г.

Сегодня Бонне затронул также вопрос о польско-венгерских домогательствах *. Он рассказал, что его вчера посетил Лука-севич, не преминувший, конечно, вытянуть на первый план идеи создания барьера против германизма. К такой оценке, по словам Бонне, склоняются и некоторые французы. Сам он колеблется, определенной позиции еще не занял и хотел бы узнать и наше мнение. Я ему на это сказал, что сейчас могу лишь высказать свое личное мнение. Я не знаю, насколько серьезны и обоснованны все разговоры о разногласиях по этому вопросу между Римом и Берлином, но не сомневаюсь в одном, что в намерение Варшавы меньше всего входит стремление создать какой-либо барьер против Германии, что при тех отношениях, которые связывают эти страны с Берлином, легко можно предвидеть, что «общая граница» скорее будет использована для дальнейшего продвижения германской агрессии. Официальное же мнение Москвы запрошу **.

Суриц

Печат. по арх.

* См. док. Л? 363. 425, 432, 472.

** См. док. ДЬ 433.

38 Докуй, вв. полвт„ т. XXI 593

428. Письмо Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР во Франции Я. 3. Су-рнцу

19 октября 133$ г.

Дорогой Яков Захарович,

Последнее заявление Бонне в разговоре с Вами о неизменности отношений и т. п. ^m имеет так же мало значения, как п заявление англичан и французов о том, что «они не намерены исключать нас из разрешения европейских вопросов». Им незачем иметь такие намерения, и, может быть, они их не имеют, ибо решать будут не они, а Гитлер, которому они, во всяком случае в данном вопросе, прекословить не будут. Не подлежит сомнению, что как Чемберлен, так и Даладье — Бонне ради соглашения с Германией и Италией пойдут на что угодно. Им, конечно, невыгодно теперь же рвать с нами, ибо они тогда лишатся козыря в переговорах с Берлином, Обратятся они к нам только в том случае, если не вытанцуется соглашение с Берлином и последний предъявит требования, даже для них неприемлемые.

Литейное

Лечат- по арх. Опубл. в сб. еСССР в борьбе за мир,,.*, М-. 1&L стр. 50.

429. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Великобритании И. М. Майского в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Немедленно

19 октября 1933 г.

Сегодня Бивербрук сообщил мне следующее:

1. Несмотря на опыт Мюнхена и на критику мюнхенского соглашения в стране, Чемберлен по-прежнему убежден, что «замирения» Европы можно добиться путем дипломатических переговоров с Гитлером и Муссолини, не прибегая к более сильным средствам. Такая вера не удивительна, ибо Чемберлен готов и дальше капитулировать перед агрессорами, прежде всего за счет третьих стран, а если это окажется неизбежным, то даже и за счет Британской империи. Так, по словам БивербруКа, премьер н не помышляет о каком-либо сопротивлении германской экспансии в Юго-Восточной Европе и Турции. Наоборот, он рассчитывает, что создание «Серединной Европы» толкнет Гнтлера на конфликт с СССР. Чемберлен, далее, готов вернуть Германии ее прежние колонии, быть может, за исключением Танганьики (имеющей очень большое стратегическое значение для Англии) и Юго-Западной Африки (находящейся под ман-

датом у Южно-Африканского Союза, категорически отказывающегося с ней расстаться). За это премьер склонен компенсировать Германию португальской колонией Анголой и частью Бельгийского Конго. Хотя вопрос о возвращении Германии колоний выззал бы большую озабоченность з стране, особенно среди консерваторов, тем не менее Бивербрук полагает, что Чемберлен оказался бы в состоянии провести указанную операцию.

2. Исходя из этой своей общей установки, Чемберлен считает, что непосредственной угрозы большой войны нет, а потому серьезно не думает об осуществлении действительно стремительного темпа вооружений. Конечно, кое-что будет сделано для ускорения реализации военной программы, однако об уничтожении диспропорции между германскими и английскими военно-воздушными силами в течение ближайшего года не приходится и думать. Положение таково, что для уничтожения этой диспропорции Великобритании надо было бы немедленно принять меры военного времени, т. е. учредить министерство снабжения, мобилизовать промышленность и рабочую силу, установить приоритет за правительственными заказами, примириться с временной потерей части экспортных рынков, ослабить снабжение внутреннего рынка предметами потребления и т. п. Но Чемберлен пока об этом и слышать не хочет. Его лозунг — «бизнес эз южуэл» (дела обычного порядка). Не надо нарушать нормальный ход хозяйственной жизни страны. А без такого нарушения немыслимо приведение боеспособности Англии в надлежащее состояние в надлежащий срок. В данной связи Бивербрук рассказывал, что министр координации обороны Инскип совершенно провалился, что это признает теперь даже Чемберлен и что поэтому можно ждать его скорого назначения на другой пост, вероятнее всего лорда-канцлера. В соответствии с указанным Бивербрук не предвидит никаких серьезных изменений в составе правительства, по крайней мере в ближайшем будущем. Черчилля премьер ни за что не пустит в кабинет. Идена, наоборот, он был бы не прочь заполучить обратно (например, в качестве морского министра вместо Даффа Купера), однако «Идеи на это не пойдет, если в нем есть хоть капля рассудка. Оставаясь сейчас в оппозиции, Идеи имеет все шансы позже стать премьер-министром» (слова Бивербрука). Сам Бивербрук находится в состоянии большого раздражения и беспокойства. Мюнхенскую политику премьера он одобряет («какое нам дело до Чехословакии?»), однако его политикой в вопросах вооружения чрезвычайно возмушен. Он требует во что бы то ни стало «сильного правительства», способного вооружить Англию, откуда бы оно ни пришло, Говоря на эту тему, Бивербрук иногда сбивается прямо на фашистские нотки. Впрочем, он готов примириться и с коалиционным правительством, и с участием лейбористов, если они примут близко к сердцу вопросы вооружения. Бивербрук

не исключает возможности, что скоро Чемберлен окажется не в силах продолжать свою нынешнюю линию. Во Франции Би-вербрук Ждет прихода к власти правого правительства.

Полпред

Печат. по арх. Опубя. в сб, -.СССР в борьбе гл мир...я, M., Wl, стр. $3—52.

430. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Италии Б. Е. Штейна в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Немедленно

19 октября 1938 е.

Близкий к Идену и не сочувствующий политике Чемберлена второй советник местного английского посольства Носворсн сегодня сказал созетнику полпредства, что англо-итальянские переговоры закончены. Весь вопрос, при поддержке Чемберлеяа и Галифакса, вносятся на утверждение кабинета и в первых числах ноября, после тронной речи, будет представлен на утверждение парламента. В этих переговорах Чемберлен в конце концов снова капитулировал, согласившись рассматривать последний отзыв итальянских волонтеров, пробывших более 18 месяцев в Испании, как «существенный», что дает основание ввести в действие англо-итальянское соглашение*. Несмотря на настойчивую попытку Лондона. Муссолини ни на дополнительный отзыв волонтеров, ни на эвакуацию материалов и авиации не согласился. Англичане лишь добились обещаний Муссолини, что после ратификации англо-итальянского соглашения и признания захвата Абиссинии он «благожелательно отнесется к вопросу полной лнкзидации иностранного вмешательства, эвакуации материалов и авиации и выполнит вытекающие из англо-итальянского соглашения итальянские обязательства в отношении Балеарских островов».

Полпред

Пгчат. по чах.

431. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Турции в СССР Апайдыном

20 октября 193S г.

Апандын явился узнать, не имеем ли мы каких-либо новостей из Турции, в частности касательно состояния Ататюрка, Услышав от меня, что, по сообщениям нашего генконсульства в Стамбуле¹⁶³, все правительство, значительная часть депутатов и Исмет Иненю находятся в старой столице Турции в ожидании развязки, Апайдын выразил надежду, что преемником Ататюрка будет не кто иной, как Исмет. Посол считает его наиболее до-

* См. док. лъ 132.

стойным кандидатом на пост главы государства и лично был бы весьма счастлив его возвращению к власти, ибо связан с Иненю долголетним сотрудничеством. Апайдын выразил уверенность, что, став главою государства, Исмет разогнал бы бесчестных люден, которые держались около Ататюрка. С определенным злорадством Апайдын подчеркнул, что Иненю. наверное, не пожелал бы оставить во главе министерства иностранных дел рюштю Араса, с которым у него неоднократно были столкновения, причем всякий раз Рюштю спасала лишь личная поддержка, оказывавшаяся ему Ататюрком.

В дальнейшей беседе Апайдын допытывался, как мы относимся к событиям, развивающимся на основе новых территориальных требований Венгрии и Польши и в связи с переговорами Германии с поляками касательно Литвы. На мой ответ, что Германия не хочет допустить образования общей польско-венгерской границы, а Польша предчувствует вероятную потерю Данцига и Польского коридора и, по всем признакам, изыскивает способы компенсировать себя за счет Литвы или противопоставить германской экспансии некий барьер из государств, находящихся между Балтийским и Черным морями, Апайдын заметил, что Германия явно не довольствуется полученными в Чехословакии и Австрии территориальными приобретениями и развивает свою экспансию дальше на восток и юго-восток Европы. В частности, она стремится к укреплению своих позиций в Балканских странах и на побережье Черного моря. По мнению Апандына, это сигнализирует и Турции, и Советскому Союзу о серьезной внешнеполитической опасности.

Я указал Апайдыну, что германская экспансия на восток угрожает не только экономической и политической независимости государств, лежащих на этом пути, ио и создает серьезную угрозу для таких империалистических держав, как Англия и Италия. На вопрос Апайдына, почему на этом основании страны, интересы которых затронуты этой германской экспансией, не моглн бы сообща противодействовать этой опасности, я напомнил ему о существующих противоречиях в империалистических интересах, в частности англо-нтальянских, итало-франпузских, и в особенности о традиционной английской политике, играющей на международных антагонизмах и предпочитающей экспансию Германии в пределах Европы и Ближнего Востока отказу от своих колониальных интересов. Апайдын сам стал развивать эту тему, доказывая, что Англия, равно как и Италия, строит свою политику на том расчете, что на пути своей экспансии Германия столкнется с такими государствами, как СССР, Турция и др., и что в этой борьбе враждующие стороны настолько истощат свои силы, что британский или итальянский империализм будет без труда навязывать им свою волю.

В заключение беседы Апайдын поставил вопрос, не наступил ли такой момент, когда Советскому Союзу н Турции следовало

бы продемонстрировать перед международным общественным мнением свою неизменную дружбу и солидарность. В развитие этой мысли Апандын указал, что Советскому Союзу следовало бы пойти навстречу Турции в деле снабжения ее вооружением, в особенности военной авиацией. Я шутливо заметил Апайдыну, что такая манифестация была бы несколько односторонней. Необходимо, чтобы сама Турция продемонстрировала свое желание укрепить дружбу и сотрудничество с СССР. Если к власти в Турции придет новое правительство, ничто не помешает ему, пользуясь этим случаем, проявить указанное мною стремление. На замечание Апайдьша, что советско-турецкие взаимоотношения «отравляются» некоторыми мелкими инцидентами, зроде пограничных конфликтов, я ответил, что обшая атмосфера советско-турецких взаимоотношении зависит не от этих мелочей, а от оспозного направления политики обеих стран, которая, с турецкой стороны, должна быть совершенно открытой и ясной.

Расставаясь, Апайдын высказал сомнение, чтобы 29-го состоялось в посольстве обычное празднование годовшины провозглашения республики. Посол думает ограничиться устройством пятичасозого чая, а в случае смерти Ататюрка, даже обойтись и без этого.

В. Потемкин

Печа7. по яр?.. OryS.t. с сокращением в сп vCCCP в борьбе 5Х мир...». M.. ~l7?!_t:~р. 51—53.

432. Запись беседы Заместителя Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Польши в СССР Гжибовскнм

21 октября 193$ г.

Польский посол Гжибовский явился ко мне вчера, 20-го, с разговором, не лишенным симптоматического значения.

. Посол начал, с того, что международное положение в Европе претерпело в последнее время глубокие изменения. В частности, Франция резко отступила от своей прежней линии во внешней политике. Она оставила Чехословакию, отвернулась от Малой Антанты, фактически прекратила свое сотрудничество с Польшей, проявила пренебрежение к франко-советскому пакту. Новая позиция Франции не вызывает у Польши ни обиды, ни тревоги. Посол полагает, что и у СССР нет никаких оснований беспокоиться по поводу «французской измены». Однако в Восточной и Юго-Восточной Европе осталось некоторое «наследие Франции», как выразилась газета «Журналь де Моску». Оно пока беспризорно, но может быть и прибрано к рукам. С другой стороны, резко изменившаяся международная ситуация ставит перед Польшей и Советским Союзом вопрос, не следует ли им подумать о существенном улучшении своих взаимоотношений.

Посол считает, что в Польше для этого имеются положительные предпосылки. Он хотел бы знать, признаю ли и я актуальным поставленный им вопрос.

Я осведомился у посла, серьезно ли он убежден, что со стороны Польши имеется желание укрепить и улучшить отношения с СССР. На удовлетворительный ответ посла, заявившего, что он знает настроения польской «правящей клики», к которой относит н себя самого, я заметил, что, к сожалению, вынужден выразить некоторые сомнения насчет обоснованности его оптимизма. Мне приходится напомнить послу двадцатилетнюю историю советско-польских отношений — нашу войну [19] 19—[19]20 гг., трудности, встреченные наын при заключении с Польшей пакта о ненападении*, отказ Польши от опубликования совместно с СССР Балтийской декларации в 1933 г.**, сближение Польши с гитлеровской Германией в 1934 г.***, активное противодействие польского правительства осуществлению Восточного регионального пакта****, защиту Польшей позиций Италии. Германки и Японии в Лиге наций, агрессивное выступление ее против Литвы и Чехословакии *****. Все эти факты приводят к заключению, что Польша связала свою судьбу с агрессивными державами, угрожающими общему миру, и что она активно поддерживает и s политику, направленную против СССР.

Посол пустился в пространные доказательства того, что, во-первых, приведенные мною факты «допускают различную интерпретацию», что, во-вторых, сближение Польши с Германией явилось следствием «пакта четырех», показавшего Польше всю шаткость ее расчетов на защиту Францией польских интересов, что, наконец, руководящей линией польской внешней политики было доныне положение: ничего с Германией против СССР и ничего с СССР против Германии. Посол вновь заявил, что со стороны Польши не имеется никаких препятствий, мешающих установлению дружественного сотрудничества с СССР. К сожалению, в руководящих кругах советской общественности существует глубокое предубеждение против «панской Польши», в каждом шаге которой усматриваются козни, направленные против СССР.

Я возразил послу, что в наших отношениях к Польше мы остаемся верны заветам Ленина, который в [19]20 г. в своей речи на съезде трудового казачества обращался к польскому народу с предложением дружественного сотрудничества, заявляя, что Советская Россия не намерена посягать на независимость Польши и на неприкосновенность ее территории ******_ ^ подчеркнул.

* См. т. XV, док. Л«300. ** См. т. XVI. док..Ns 426; т. XVII, док,.\ь 53, *** См. т. XVII, грим. 14.

**** См. также т. XVII. док. № 338. 346. ***** Сы, док. № 93, 104, 353, 366, 37*2. ****** См. В. И. Ленин. Поли. собр. соч.. т. 40, стр. 181.

что н при нынешней международной ситуации мы проводим ту же политику мира и не отказываемся от сотрудничества с любой страной, которая искренне этого желает. Но я хотел бы убедиться, что такое желание действительно имеется со стороны Польши. От самого посла я желал бы слышать, в каком направлении и в каких конкретных формах могло бы проявиться улучшение советско-польских отношений.

Гжнбовский ответил, что начать нужно было бы с урегулирования и оформления экономического сотрудничества СССР и Польши. Для этого необходимо было бы закончить наши торговые переговоры *. Следовало бы также смягчить с обеих сторон тон политической печати, воздерживаясь обоюдно от излишне резких выступлений. Это подготовило бы благоприятную атмосферу для более серьезных акций. Во всяком случае, посол просит отнестись с вниманием к высказанным им мыслям и подумать о поставленных им вопросах серьезно и без предвзятости.

* * «

Я не уверен, что вышеизложенный разговор был начат послом согласно инструкциям, полученным из Варшавы. Думаю, что Гжибовскнн производил некоторый зондаж, предчувствуя, что в недалеком будущем Польше придется уже на самой себе ощутить давление дальнейшей германской экспансии. Не исключено, что наиболее трезвые польские политики уже сейчас задумываются над вопросом, на кого же, в конце концов, могла бы опереться Польша, непосредственно угрожаемая германским агрессором. Возможно, впрочем, что, затевая свой разговор, Гжибовскнн пытался спровоцировать меня на заявления, которые можно было бы использовать как доказательства нашей непримиримой враждебности к Германии н нашего окончательного отказа от сотрудничества с Францией.

В. Потемкин

Печат. по арх. Опубл. в сб. «Документы, и материалы по истории советско-польских o^notaeKUÛ>, т. VI. M., 1S69, стр. 357—368.

433. Телеграмма Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Полномочному Представителю СССР во Франции Я. 3. Су-рицу

22 октября 1938 г.

Ваша телеграмма от 18 октября **. Мы не зернм в серьезные намерения Бонне сотрудничать с нами, и Вам поэтому не сле-

* См т. XX. док. № 206, 311. ** См. док. Nt 427.

дует втягизаться в обсуждение вопросов, которые он ставит перед Вами с неизвестными нам целями. Вам не следовало высказывать и свое личное мнение.

Литвинов

Печат, no apt.

434. Запись беседы Народного Комиссара Иностранных Дел СССР с Послом Польши в СССР Гжибовским

22 октября 1933 г.

Вызвав сегодня Гжибовского, я ему сказал, что мое внимание привлечено к заявлению, которое он вчера сделал в беседе с т. Потемкиным*. Прежде чем дать ему ход и довести его до сведения моего правительства, я позволил себе обеспокоить посла, чтобы уяснить себе точное значение этого заявления. Я хотел бы знать, имеем ли мы дело с выражением мнения г. посла, может быть идущего по линии нынешних взглядов польского правительства, или же с предложениями, исходящими от последнего.

Гжибовский долго пытался уклониться от ясного ответа, отделываясь фразами о том, что он знает политику своего правительства, что не стал бы с нею расходиться, что не было еще случаев такого расхождения и т. п. Не все-де высказанные нм вчера положения и формулировки санкционированы правительством, но несомненно стремление к созданию хороших добрососедских отношений. Меня ответы Гжибовского не удовлетворяли. о Я говорил ему, что о стремлении к добрососедским отношениям

мы неоднократно слышали от представителей Польши. Есть ли что-либо нового в теперешнем заявлении и продиктовано ли оно последними событиями. Гжибовский опять уклончиво ответил, что это стремление является актуальной проблемой. На вопрос, есть лн это мнение посла или польского правительства, Гжибовский ответил, что это мнение правительства. Я тогда поставил вопрос в более прямой форме, оговорившись, что мы ведем с послом конфиденциальную беседу отнюдь не для печати и оглашения: «Есть ли все-таки вчерашнее заявление посла результат его личной инициативы или же поручение правительства?» Гжибовский ответил, что он говорил в полном согласии с Беком, добавив, что, не зная нашего принципиального отношения к предложению, он не хотел его делать от имени правительства. Было бы удобнее, чтобы мы отклонили предложение Гжибовского, чем польского правительства. Я все же спросил Гжибовского, не запросит ли он Варшаву, но он ответил, что не видит в этом надобности. На мой дальнейший вопрос, готов ли посол конкретизировать свое предложение, он ответил, что готов это сделать после получения нашего принципиального ответа.

* См. до*. № 432.

Я поблагодарил посла, сказав, что я обдумаю его заявление и доведу до сведения своего правительства.

Гжнбовскнй как-то употребил термин «стабильность отношений». На вопрос, как это надо понимать, последовал ответ, что имеется в виду стабильность положения определенного района. СССР, мол, делал всегда самостоятельную политику, Польша тоже билась долго за самостоятельность своей политики, и «это обстоятельство должно вызывать взаимное уважение и надежды на сосуществование без отрицательных последствий». Фраза довольно туманная, но я не считал нужным втягиваться в дальнейшие рассуждения.

Литвинов

Печат. по арх. Опубл. в сб. «Документы и материалы по истории советско-польских отношений», т. VI. М„ 1969, стр. 368—369.

435. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Великобритании И. М. Майского в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Вне очереди 22 октября 1938 г.

Сегодня ко мне приехал китайский посол Го Тай-ци н, видимо, под свежим впечатлением от разгрома под Кантоном и плохих новостей из-под Ханькоу в довольно паническом духе стал говорить о критическом положении, создавшемся в Китае. Если Китаю немедленно не будет оказана более эффективная поддержка, то он боится, что тенденция к «миру» среди руководящих китайских кругов, а также среди широких масс китайского населения возобладает н китайскому правительству придется пойти на «мнр» с Японией со всеми вытекающими отсюда последствиями. Англичане до сих пор, по существу, палец о палец не ударили, чтобы помочь Китаю. За все время войны китайцы получили от них лишь 36 аэропланов среднего качества да некоторое количество амуниции и химической продукции, притом всё за наличный расчет. Денег в Лондоне китайское правительство не получило ни копейки, несмотря на то что со стороны китайского правительства в этом отношении производился нажим на британское правительство максимально доступными ему средствами. Франция вела и ведет себя не лучше. США оказывают помощь Китаю косвенным путем — покупкой китайского серебра, неофициальным запретом продавать самолеты Японии, продажей оружия и самолетов Китаю и т. п. Это ценно, но недостаточно. Единственная страна, которая серьезно помогала и помогает Китаю оружием, самолетами и прочим,— это СССР. За это Китай нам чрезвычайно благодарен, тем более что наши самолеты прекрасны. Они лучше не только упомянутых английских, но и тех американских, которые Китай получает из США.

Такие отзывы Го Тай-ци слышал неоднократно с разных сторон, в последний раз от посетившего его недавно бывшего адъютанта германского ген. Фалькенгаузена, долгое время работавшего у Чан Кай-ши в качестве военного советника. Тем не менее сейчас в Китае создалась столь критическая ситуация, что этого больше недостаточно. Можем ли мы сделать что-либо более эффективное? Нет ли перспектив для какого-либо нового Хасана? Я ответил Го Тай-цн, что общая линия нашей политики в отношении японо-кнтайской войны ему известна и я не слыхал о каких-либо изменениях этой линии. Тогда Го Тай-ци, ругая последними словами Мюнхен н особенно британское правительство, стал спрашивать меня, верны ли распространяемые в прессе и политических кругах слухи о том, что СССР «уходит» от активной внешней политики и переходит к политике изоляции. Я ответил, что Советское правительство изучает создавшуюся в результате Мюнхена ситуацию н пока не торопится с выводами. Во всяком случае, каковы бы ни были выводы, которые Советское правительство в свое время сделает, наши дружественные отношения к Китаю, борющемуся за свою независимость и свободу, останутся неизменными. Го Тай-цн как будто был несколько обнадежен.

Полпред

Печат. по арх. Опубл. в сб. «СССР в борьбе за мир...». М., 1971, стр. 61—62.

436. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Чехословакии С. С. Александровского в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

22 октября 1938 г.

Хвалковскнй попросил меня прийти к нему в здание кабинета министров. О своей поездке к Гитлеру рассказал, что встреча превратилась в получасовую лекцию, во время которой Хвалковскнй якобы смог поставить единственный вопрос: может ли он сказать в Праге, что у Гитлера нет намерений посягать на оставшуюся часть Чехословакии? Гитлер ответил, что намерен установить с Чехословакией хорошие отношения, но буквально добавил, что если заметит попытки работать против него, то уничтожит Чехословакию в несколько часов. Указывал на свою добрую волю, «выразившуюся в том, что он ие взял себе Пльзень, Брно и Моравскую Остраву, в чем ему никто не мог помешать». Говорил, что оставшаяся часть Чехословакии, по заключению его экспертов, экономически жизнеспособна. Хвалковский уверял, что до каких-нибудь переговоров ни у Гнтлера, ни у Риббентропа дело просто не дошло. Думаю, что врет, потому что знаю из кругов банкира Прейса, что экономические переговоры оформлены, как между государствами, именно Хвалковскнм.

По поводу распространившихся вчера слухов о том, что чехословацкое правительство денонсирует договор с СССР о взаимопомощи, Хвалковский заявил, что слухи не имеют иод собой никаких оснований. Просил вообще никаким слухам не верить и не считать его фашистом. Однако он тут же сказал, как о само собой разумеющемся, что СССР и Франция должны договориться между собой о судьбе своих договоров с Чехословакией н сказать ей, что они освобождают ее от обязательств. Я спросил, должен ли я принять это за нницнатину. Хвалковский торопливо заявил, что у него не было намерения н нет основания проявлять такую инициативу, но он исходит из предположения, что СССР нли Франция сделают такой вывод. Я ответил прямо, что принимаю к сведению его заявление о том, что вчерашние слухи не имеют под собой основания, и что Хвалковский напрасно будет ожидать инициативы СССР в любом вопросе, идущем вразрез с нашей политикой расширения основ н форм коллективной безопасности. Хвалковский заверял, что продолжает ценить договор с СССР, тем более что Чехословакией пожертвовали, но мир не обеспечен. Последнее не было искренним.

Полпред

Печат. по арх. Опубл. в сб. «СССР в борьбе за мир—*. М., 1971, стр. 60.

437. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Великобритании с английским журналистом Стидом

23 октября 1938 г.

Ко мне заходил известный английский журналист антигерманской ориентации Викхем Стид, который, между прочим, сообщил следующее:

1. Чемберленом образована специальная комиссия для обсуждения вопроса о том, Каким путем можно удовлетворить колониальные притязания Германии. В основу своих работ комиссия положила тот проект, который Шахт и Геринг развивали Галифаксу во время прошлогоднего визита последнего к Гитлеру. Суть проекта: Германия получает «африканскую империю» в составе Того, Камеруна, Анголы и части Бельгийского К^онг°.

2. Летом нынешнего года Франсуа-Понсе и Кулондр информировали французское министерство иностранных дел о том, что Гнтлер уделяет сейчас особенное внимание вопросу об СССР. Он хотел бы «урегулировать» отношения с СССР на такой примерно базе: СССР разделяется на ряд более или менее независимых частей, лишь слабо связанных между собой в форме довольно туманной федерации. Украина должна составлять одну из таких полусамостоятельных частей и попасть под фактический протекторат Германии. С остальными частями «российской федерации» Гнтлер не прочь иметь «нормальные отношения».

Для подготовки желательной ему трансформации СССР Гитлер образовал в гестапо специальный отдел, в котором работают многие белогвардейцы. На пути осуществления названных планов, по мнению Гитлера, стоят, как передавал со слов французов Стид, «Сталин и Литвинов, которых нужно убрать». Всю эту информацию Стид получил из кругов Кэ д'Орсе, с которым он близко связан. Косвенное подтверждение данной информации он усматривает в следующем факте. Недавно Саблии {бывший царский поверенный в делах в Лондоне) видел советника французского посольства в Англии Камбона и в разговоре с ним с возмущением рассказывал о том, что в Берлине ряд «белогвардейских негодяев» работают под немецкую указку «над расчленением России». Саблин прибавил, что хотя он очень сильно пострадал от большевиков, но все-таки предпочитает их этим белогвардейским «бандитами, так как «советская власть, по крайней мере, защищает целость и честь России». Камбон сам рассказывал Стиду о данной беседе с Саблиным.

Полпред СССР в Великобритании

И. Майский

Печат. по арх.

438. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Великобритании в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

Немедленно 25 октября 1938 г.

Военный министр Хор-Белиша, который сегодня был у меня на завтраке, сообщил, между прочим, следующее:

1. В настоящее время германский воздушный флот втрое больше английского {в английском 1800 машнн первой линии). Немецкие заводы производят сейчас около 800 самолетов в месяц, а англичане рассчитывают, что только к концу 1939 г. они будут выпускать 700 машин в месяц. Учитывая, что Германия будет непрерывно увеличивать свой флот, Белиша высказывал опасение, что нынешнюю диспропорцию между флотами обеих стран будет трудно уничтожить.

2. Несмотря на это, по словам Белиша, пока не предполагается ни создания министерства снабжения, ни настоящей мобилизации промышленности. Зато имеется в виду вернуть Германии по крайней мере часть ее прежних колоний {возможно, с добавлением некоторой другой территории). Формального решения кабинета по этому последнему вопросу нет, но таково настроение большинства министров.

3. На вопрос, чем объясняется столь медленный темп английских вооружений в воздухе, Белиша, пожав плечами, несколько саркастически ответил, что квартира премьера сейчас засыпана

дветами, которые он получает со всех концов страны от своих многочисленных поклонниц, что премьер всерьез считает Мюнхен победой и верит в возможность умиротворения Европы путем деликатного обращения с Гитлером и Муссолини. Сам Бе-лиша относится к этим надеждам скептически.

Майский

Печат. по арх.

439. Запись беседы Полномочного Представителя СССР в Иране с Послом Ирана в СССР Саедом

25 октября 1938 г.

Саед сказал мне, что до него дошли слухн о предстоящем будто бы назначении Ааляма послом в Египет. До сих пор Иран имел в Египте посланника, а сейчас решено возвести миссии в ранг посольств в связи с предстоящим браком иранского наследника с египетской принцессой.

Саед слышал также о возможности возвращения Сохейли к посту министра иностранных дел.

Саед был бы очень рад этим переменам, но считает дошедшие до него слухн недостаточно достоверными.

Саед выражал уверенность в том, что пехлевийский вопрос будет скоро урегулирован. Ои очень рад, что Аалям повидался с Литвиновым в Женеве*. Он надеется, что наконец удалось «вдолбить» Ааляму, что без решения пехлевийского вопроса ираио-советские отношения не сдвинутся.

Говоря о пехлевийском конфликте, Саед высказал даже предложение, что, может быть, кто-либо в злостных целях подсунул заказ на верфь. Во всяком случае, добавил он, одни дурак может бросить камень в колодец, а потом сто умных его не смогут отыскать. В таком же духе он высказывался о приглашении иранским правительством немецких ветеринаров в приграничные с СССР провинции. Саед уверял, что он убеждал Тегеран убрать этих ветеринаров. Он уверял меня также в том, что в разговоре с Самии {при встрече с ннм в Женеве) он, Саед, убеждал министра иностранных дел в том, что в согласовании подобных острых вопросов с правительством соседней дружественной страны нет ничего зазорного, нарушающего суверенитет.

Саед думает, что немецкие ветеринары сейчас уже убраны из северных провинций.

Говоря о пехлевийском конфликте, Саед пытался повторить выдумку Ахи ** о том, что министерство путей сообщения будто бы предлагало торгпредству принять заказ на верфь, но торгпредство отказалось. Я опроверг эту выдумку и рассказал Саеду, как сам Ахи в свое время объяснял мне, почему он не обратился

* См. док. № 358.

* Министр путей сообщения Ирана.

к торгпредству. Он будто бы был убежден, что в СССР не делается оборудование для верфей.

После небольшой дискуссии о смешанной комиссии Саед согласился с тем, что переговоры можно было бы вести и без комиссии. Главная задача, по его мнению, заключается в том, чтобы обеспечить непрерывность переговоров.

Саед согласился с тем, что нужно кончать вполне подготовленные вопросы и что вообще в переговорах не нужно связывать один вопрос с другим, а каждый из них доводить до конца, не дожидаясь другого.

Коснувшись вопроса о батумских рельсах*, Саед подтвердил, что пароход за рельсами зайдет примерно 10 ноября.

Я рассказал Саеду, как Ахи уверял меня, что НКИД будто бы ни разу не сообщал иранскому посольству об отсутствии препятствий к вывозу рельсов морем. Саед выразил изумление по этому поводу. Он подтвердил, что имеется много устных и письменных заявлений НКИД на эту тему и об этом прекрасно осведомлено министерство иностранных дел.

Саед говорил об ухудшении экономических отношений Ирана с Германией. Ссылался на ликвидацию анарекского контракта **, а также на снижение цен немцами на иранские товары. Он повторил несколько раз, что в Иране нет людей, способных ориентироваться на Германию. Все в Иране понимают, что с СССР должны быть самые дружеские отношения. Возмущался мюнхенским соглашением, политикой Англии и Франции. Говорил, что последние события многому научат иранцев.

Говоря о предстоящем урегулировании пехлевийского конфликта, Саед, оговорившись, что ои никак не хочет вмешиваться в наши внутренние дела, высказал пожелание, чтобы скорее были закончены дела задержанных иранцев и чтобы они были отправлены иа родину. Это, по мнению Саеда, много способствовало бы улучшению атмосферы.

Саед добавил, что через несколько дней он ожидает почту от Ааляма по основным вопросам и хотел бы со мной еще раз встретиться, чтобы побеседовать.

Я уклонился от такой беседы, заметив, что приехал в Москву больше по лечебным делам.

Полномочный Представитель СССР в Иране

А. Черных

Печат. по арх.

* См. док. № 358. ** Контракт предусматривал разработку германской фирмой «Ферре-шталь» месторождений медной и никелевой руд в Апарекском районе.