Социальная философия в России и на Западе

Проблема влияния культуры на философское знание и на сам процесс философствования специально поставлена в так называ­емых мультикультурных исследованиях философии (interkulturelle Philosophien)³⁵, а также, конечно, в компаративистике. Пожалуй, наи­более поразительный вывод, следующий из этих исследований, — о том, что национальные особенности отдельных философских и гума­нитарных наук безусловно превалируют над моментами общности, да­же в том случае, если сравниваемые дисциплины одинаково называ­ются. Так, к примеру, термины в словарях по этике в разных странах совпадают всего лишь на 10%³⁶. Что касается социальной философии, то мы только наметим здесь данный сюжет с помощью нескольких примеров.

В 1988 г. в Нью-Йорке вышли две книги по социальной филосо­фии: во-первых, переиздание книги С. Л. Франка «Духовные основы общества. Введение в социальную философию» на русском языке и, во-вторых, на английском языке книга Г. Грэма «Современная соци­альная философия»³⁷.

С. Л. Франк ставит проблему социальной философии как религи­озно-философскую проблему в соотношении с предельными основани­ями человеческого бытия. Г. Грэм видит значимость социальной фи­лософии в том, что она привлекает внимание общества к таким соци­альным проблемам, как эвтаназия, разрешение или запрещение абор­тов, рациональная организация социальной помощи малоимущим и т.д. Отметим, что перечисленные проблемы действительно не могут быть решены чисто социологическими, позитивно-научными метода­ми. Это философские проблемы. Но также ясно, что философия Грэма существенно отличается от философии Франка.

Мне вспоминается в связи с этим сопоставление идеалов, кото­рые одухотворяют героев Диккенса и героев Достоевского. Для геро­ев Диккенса идеал состоит в том, чтобы стать состоятельным и при­обрести уютный коттедж среди зелени и чтобы была куча веселых Детей... Герой же Достоевского мечтает о том, чтобы «предвечные вопросы решить»³⁸. Вот и социальная философия в русской традиции напряжена в философско-нравственном и религиозном отношении, в то время как западная социальная философия, оставаясь, конечно, философией, ориентирована тем не менее в первую очередь на разре­шение определенных утилитарных социальных вопросов. Некоторые

книги по социальной философии на Западе для русского читателя во­обще предстают как пособия по психотерапии³⁹.

Поэтому можно понять пафос заместителя главного редактора «Социологических исследований» (заметим — ведущего социологиче­ского журнала в нынешней России) А.И.Зимина, который в пылу полемики высказался в том смысле, что, мол, ориентация на запад­ноевропейскую систему социологических понятий, при посредстве ко­торых пытаются воспроизвести нынешнюю российскую социальную ситуацию, не выдерживает критики⁴⁰. Ту же мысль мы обнаружива­ем и в нашем ведущем философском журнале: «Жесткие схемы ис­торического объяснения сегодня плохо работают в России. Например, модель Т. Парсонса, признанная эффективной для характеристики за­падных и модернизирующихся обществ, плохо вписывается в россий­ский контекст»⁴¹.

Очевидно, с одной стороны, что в нынешней ситуации «западно­европейская система социологических понятий» представляет собой наименее неадекватный аппарат анализа, хотя, с другой стороны, яс­но, что в условиях дальнейшего свободного развития российской соци­альной науки вообще и социальной философии в частности российские обществоведы смогут выработать более адекватный аппарат⁴².

Уже в приведенных высказываниях видна и еще одна особенность бытийствования социальной философии в России — речь идет о мак­симализме оценок и максимализме отношения к ней. Сегодня, как уже говорилось, налицо настороженность и даже идиосинкразия по отношению к самому предмету социальной философии. Доминирую­щее место занимают скорее политология и связанная с ней философия политики. Это отчасти отражает и то обстоятельство, что собствен­но общество в России всегда было недостаточно структурировано, а сознание носит этатистский характер⁴³. Наиболее оптимальным и ра­зумным представляется путь схождения российской и западной фило­софии, их со-беседования и со-мышления⁴⁴.

Подведем краткие итоги этой главы. Предметом социальной фи­лософии, как и всякой философской дисциплины вообще, являются предельные основания бытия, которые познаются через социум. В из­вестном смысле социум выступает в качестве инструмента познания, диалектически единого со своим предметом. В качестве предмета со­циальной философии социум раскрывается в двух фундаментальных отношениях: во-первых, как общество вообще, а во-вторых, как сооб­щество познающих профессионалов, социальных философов. Таким образом, предметом социальной философии является социум, взятый

с точки зрения его смыслообразующей способности — с точки зрения его способности дать решение предельных вопросов. Хотя социальная философия и не отделена китайской стеной от положительных соци­альных наук, отличия проходят в зоне ее нормативности и ее анти­тетичное™. Социальная философия не только постигает, каков соци­альный мир с точки зрения вечности, но и то, каким он должен быть. Социальная философия в своем предмете предстает как система анти­тез, выражающих динамику и многомерность множественного бытия людей в их отношениях к предельным основаниям этого бытия.

¹ Термины И. Канта.

² Это определялось основными марксистскими установками. В самом деле, ес­
ли общественное бытие определяет общественное сознание, то именно через соци­
альную обусловленность, изучаемую диалектико-материалистической социальной
философией, могут быть объяснены в конечном счете все важнейшие феномены
бытия и мышления.

³ Скажем, исследование коммуникативной культуры.

⁴ Кант И. Критика чистого разума. СПб., 1993. С. 14.

⁵ Причина, очевидно, также и в том, что социологи первоначально рекрутиро­
вались из числа социальных философов. См. показательное в этом отношении из­
дание: История теоретической социологии: В 4 т. / Отв. ред. и сост. Ю. Н. Давыдов.
М.; СПб., 1997-2000.

⁶ К примеру: «Мы не испытываем недостатка в фактическом материале по про­
блемам этничности. Нам не хватает объяснения — принципов, с помощью которых
можно классифицировать факты, изучать структуру и ткань межгрупповых отно­
шений, понимать механизмы конфликта...» (Horowitz D. Ethnic Groups in Conflict.
Berkeley; Los Angeles; London, 1985. P. XI).

Справедливо отмечается, что решительное разграничение социологической науки и социально ориентированного знания в целом, которое выступает пред­метом истории социальной мысли, к сожалению, гораздо более решительно, чем следовало бы (см.: История теоретической социологии. Т. 1. М., 1997. С. 12).

⁸ Кроне Б. Логика философии // Кроче Б. Антология сочинений по филосо­
фии. История. Экономика. Право. Этика. Поэзия. СПб., 1999. С. 19.

⁹ Винделъбапд В. Прелюдии. СПб., 1904. С. 12.

Например, в немецком словаре читаем: «Sozialphilosophie: Begriff fur friihere Soziologie, besonders mit Speculationen tiber menschlichen Fortschritt und eine gedachte Stufenfolge bis zu einem idealen Zustand» (Gesellschaft. Lexikon der Grund-begriffe. Hamburg, 1992. S. 208) («Социальная философия: понятие, характеризу­ющее раннюю социологию, особенно в связи с ее спекуляциями о человеческом прогрессе и предполагаемой последовательности ступеней, ведущих к идеальному состоянию»).

Ср.: Der Positivismusstreit in der deutschen Soziologie / T. W. Adorno, H. Albert, J. Habermas, H. Pilot, K. R. Popper. Miinchen, 1993.

Гуссерль Э. Обновление. Проблема и метод // Вопросы философии. 1997. №4. С. 113-114.

См., напр.: Франк С. Л. Духовные основы общества. Введение в социальную философию // Русское зарубежье. Из истории социальной и правовой мысли. Л., 1991.

Трудно сказать, является, например, Макс Вебер социальным философом или социологом. Обе дисциплины готовы считать его «своим». В современном мире

характерна карьера Питера Дракера, автора книги «Посткапиталистическое об­щество» (1995). Он начал как профессор социальной философии, но позже стал патриархом современного менеджмента, весьма узкой области социологии (см.: Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология. М., 1999. С. 67). Тако­го рода примеры «горизонтальной мобильности» можно умножить (как в случае с Ю. Н. Давыдовым).

¹⁵ Аристотель. Соч.: В 4 т. Т. 1. М., 1976. С. 181 (Метафизика 1025 b 24-25).

¹⁶ Далеко не все согласны с нормативностью социальной философии: «Трак­
товка философского статуса социальной философии в качестве по преимуществу
нормативной науки представляется в теоретическом плане ошибочной, в практи­
ческом— бесперспективной... » (Перов Ю. В. Историчность и историческая реаль­
ность. СПб., 2000. С. 138).

¹⁷ Гуссерль Э. Обновление. Проблема и метод. С. 114.

¹⁸ О нормативной природе социальной философии см. глубокую работу: Ма-
гун А. В. Понятие суждения в философии Ханны Арендт // Вопросы философии.
1998. №11. С. 102-115.

¹⁹ Литература по утопии огромна. Можно сказать, что исследование утопии
есть один из важнейших отделов социальной философии. Кроме классического
К. Мангейма («Идеология и утопия») можно указать еще ряд интересных работ:
Гуторов В. А. Античная социальная утопия. Вопросы истории и теории. Л., 1989;
Игнатенко А. А. В поисках счастья. Общественно-политические воззрения арабо-
исламских философов средневековья. М., 1989; и др. В советское время этой про­
блематикой занимался «научный коммунизм», где наряду с пустыми сочинениями
были и глубокие аналитические работы, особенно — исторические исследования. В
постперестроечной России тема утопии также не исчезла. См., напр., показатель­
ную статью: Петросян В. К. Понятие и сущность ноократического общества //
Вопросы философии. 2002. № 10. С. 45-74; уже в первых строках автор разъясняет,
что под «ноократическим» он разумеет гармоническое общество.

²⁰ См.: Трубников Н. Н. О категориях «цель», «средство», «результат». М.,
1968.

²¹ В духе О. Конта и К. Маркса.

²² См.: Давыдов Ю. Н. От национальной экономии к культурсоциологии (про­
блемы социальной теории в письмах М. Вебера 1906-1908 гг.) // Вопросы филосо­
фии. 1996. №1. С. 124-134.

²³ Возможна и иная терминология, описывающая то же содержание. Так, фи­
лософия в этом плане представляется как определенная культура (не в смысле
противопоставления «культуры» и «дисциплины», как у И. Канта, о чем гово­
рилось выше, а именно в смысле формы бытийствования духа): «Философская
культура... есть то место, в котором философия конкретно существует. Это, с
одной стороны, институты, библиотеки, переводы, а с другой — совокупность мыс­
лительных актов, дискуссий, философских дискурсов. Это также и традиции, ко­
торые уважаются или, наоборот, отрицаются. Это и объективные положения куль­
туры в обществе, ее отношения к политике, идеологии, общественности („агора")»
(Звеерде Э. ван дер. Интервью // Вопросы философии. 1998. №2. С. 121).

² См. подробнее: Пигров К. С. Позитивная наука как метафилософия: социо­логия мудрости // Метафилософия или философская рефлексия в пространстве традиций и новаций. Международные чтения по теории, истории и философии культуры. Вып. 4. СПб., 1997. С. 7-18.

²⁵ Вспомним, что обвинение философу Сократу строилось именно на таком
противоречии: он не уважал богов.

²⁶ См.: Есюков А. И. Философские аспекты русской богословской мысли второй
половины XVIII — начала XIX в.: Автореф. дис.... д-ра филос. наук. СПб., 2000.

Высшая цель коммунизма предстает в конечном счете как «наибольшее сча­стье для наибольшего количества людей».

²⁸ Кроне Б. Логика философии. С. 36.

²⁹ Этот подход социальной философии не исключает того, что в философии
политики сама социальная философия будет рассматриваться как ее подчиненный
момент.

³⁰ Berlin I. Does Political Theory Still Exit? // Philosophy, Politics and Society.
Oxford, 1962.

³¹ Zolo D. The Tragedy of Political Science // Boston Studies in the Philosophy
of Science (Dordrecht etc.). 1995. Vol.164: Science, Politics and Social Practice. P. 252
(см.: РЖ. 3.2001.03.024 (Реферативные журналы. Социальные и гуманитарные на­
уки. Отечественная и зарубежная литература. ИНИОН РАН. Сер. 3: Философия.
2001. №3. Реф. №24)). — К сожалению, в российской учебной литературе совершен­
но не выработана традиция отсылок к реферативным изданиям. Между тем мно­
жество интересных работ по гуманитарным отраслям, выпущенных за рубежом,
которых нет в библиотеках или которые труднодоступны, студенты — и не только
студенты — могут разыскать в «Реферативных журналах». Ниже мы не единожды
будем ссылаться на это в высшей степени полезное издание, воспроизводя систе­
му шифров, принятую в указанном журнале (первая цифра означает номер серии
<Сер. 2: Экономика; Сер. 3: Философия; Сер. 11: Социология>, вторая —год, тре­
тья — номер выпуска, четвертая — номер реферата).

³² См.: Ibid. P. 247-262.

³³ Кафедры социальной философии и философской антропологии на фило­
софском факультете СПбГУ до сих пор никогда не конкурировали по вопросу о
предметах своих дисциплин. В связи с этим — персональная благодарность мудро­
му Борису Васильевичу Маркову!

³⁴ Как и в социальной психологии и ряде других аналогичных дисциплин.

³⁵ См. обзор: Wimmer F. M. Interkulturelle Philosophien // Information Philoso-
phie. 2000. Nr. 1. S. 32-34. Ср. также: Зотов А. Ф. Существует ли мировая филосо­
фия? // Вестник МГУ. Сер. 7. 1998. №1. С. 3-30.

³⁶ Обсуждение Энциклопедического словаря по этике (материалы «круглого
стола») // Вопросы философии. 2002. №10. С. 3.

³⁷ Graham G. Contemporary Social Philosophy. Oxford; New York, 1988.

³⁸ Иван Карамазов в знаменитом разговоре с Алешей иронизирует: «Для чего
мы здесь сошлись? Чтобы говорить о старике и Дмитрии? О загранице? О роковом
положении России? Об императоре Наполеоне?» Алексей же отвечает: «Нет, не для
этого. Нам прежде всего надо предвечные вопросы решить... Како веруеши или
вовсе не веруеши»?

См., напр.: Шуте В. Глубокая простота. Основы социальной философии. СПб., 1993.

«Круглый стол» «Социология и реальность» // Социс. 1996. №9. С. 4.— Правда, не очень ясно, на какую же систему социологических понятий должен ориентироваться российский социолог, если он хочет адекватно описать россий­скую реальность: на религиозно-идеалистическую мысль Серебряного века или на тот понятийный аппарат, который был выработан в школьном историческом мате­риализме. Ведь пока иного социологического аппарата нет.

Федотова В. Г. Анархия и порядок в контексте российского посткоммуни­стического развития // Вопросы философии. 1998. №5. С.З. Ср.: Игрицкий Ю. И. Меняющаяся Россия как предмет концептуального анализа // Отечественная ис­тория. 1988. №1. С. 3-23.

Ср. также: Звеерде Э. вап дер. Конец русской философии как русской? // Вопросы философии. 1998. №2. С. 127-135.

См.: Зимон Г. Заметки о политической культуре в России // Вопросы фи­лософии. 1998. № 7. С. 23-30.

См.: Русская и европейская философия: пути схождения. Ч. 1. СПб., 1997.

Глава 2 МЕТОД СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ