Онтологический статус виртуальной реальности

Мы определили специфику социальной реальности через указание на ее коммуникативную размерность, на существование в постоянно возобновляющейся коммуникации. В данной части работы мы постараемся выделить наиболее существенное в характеристике онтологического статуса виртуальной реальности.

На данном этапе понятие виртуальной реальности остается проблематичным: существует множество как версий его определения, так и вариантов классификации существующих трактовок[116]. На мой взгляд, основные варианты понимания виртуальной реальности можно свести к нескольким основным направлениям, выделяемым не столько в связи с позициями различных авторов, сколько в качестве логически различных принципов. (Примечательно, что большинство авторов, стремящихся к общему осмыслению проблемы, использует, как правило, не одну, а несколько трактовок виртуальной реальности, разграничивая виртуальную реальность в узком и широком смысле[117], признавая различные виды виртуальной реальности, но в основном рассматривая лишь один из них[118], а иногда и просто плавно соскальзывая с одного варианта определения на другой).

Итак, представляется возможным разграничить следующие направления трактовки виртуальной реальности.

Наиболее распространенным, в том числе в массовом сознании, является понимание виртуальной реальности как искусственной реальности, возникающей во взаимодействии человека и компьютера. Именно в таком значении – как отражение новых возможностей информационной техники – понятие виртуальной реальности популяризировалось начиная с 80-х гг. ХХ в. Авторы, ориентированные на эту трактовку, обычно указывают в качестве точки отсчета на 1984 г., когда Ж. Ланье запустил в широкий оборот словосочетание "виртуальная реальность" в связи с началом продаж персональных компьютеров, в работе с которыми можно было использовать перчатку и шлем.

Виртуальная реальность с этой точки зрения существует как совокупный результат воздействия информационной техники, включая соответствующие периферийные устройства, на сенсорный аппарат человека; для человека она представляет собой особую среду, организованную по определенным правилам, в которой можно находиться и с которой можно взаимодействовать (отсюда соотнесение виртуальной реальности также с понятием "киберпространство"). В самом узком смысле в этой версии виртуальная реальность вообще определяется как "реальность, создаваемая с помощью компьютерных устройств, применяемых для обучения или для выработки требуемых от человека в тех или иных заданных ситуациях реакций"[119] (имитационная виртуальная реальность, например, "виртуальная модель крена самолета"). В более общем плане допускается, что компьютерная виртуальная реальность не обязательно должна моделировать свойства физического мира, она может быть условной (с определенной модификацией свойств реальности), проективной (основанной на разработке научных идей), пограничной (расширяющей сенсорный аппарат специалиста, например, позволяя через использование специальных визуальных средств видеть нечто недоступное обычному зрению) и др.[120] Своеобразным вариантом проективной виртуальной реальности будет, в частности, сценарная игра, позволяющая пользователю участвовать в путешествии в вымышленный мир, в галактических войнах и т.п., отстоящая очень далеко от исходной реальности пребывания человека.

В отечественной литературе широко распространена, во многом благодаря трудам созданной Н. А. Носовым лаборатории виртуалистики, психологическая трактовка виртуальной реальности. В самом узком смысле под психологической виртуальной реальностью понимаются изменения, происходящие в сознании человека под воздействием соответствующих технических средств, в несколько более широком – любые измененные состояния сознания, возникающие в результате психической патологии, алкогольного или наркотического опьянения, гипнотического воздействия, стресса, воздействия каких-то граничных психофизических факторов (например, нахождение в невесомости или длительное пребывание в замкнутом пространстве с минимумом сенсорных воздействий) и т.д. По определению Н. А. Носова, "виртуал, в отличие от других психических производных типа воображения, характеризуется тем, что человек воспринимает и переживает его не как порождение своего собственного ума, а как объективную реальность"[121]. Иначе говоря, речь идет о возникновении в сознании системы образов, не являющихся отражением объективной реальности, но принимаемых самим человеком как феномены того же бытийного статуса. Виртуальная реальность в такой трактовке существует как совокупность образов, выходящих за пределы обычной репрезентации исходной реальности. Человек опять-таки оказывается в иной среде, с несколько измененными свойствами; при этом существенно также, что он по-иному переживает и собственную телесность, работу своего сознания, свои физические и психические возможности и т.д.

О. Е. Баксанский описывает становление психологической виртуальной реальности так: "Если органы чувств... подвергнуть систематическому воздействию определенного рода искусственных стимулов, то благодаря этому мозг будет воспринимать некоторые непривычные и нетипичные образы, которые в совокупности будут составлять образ некоторой реальности. Это будет именно реальность, т.к. она создается путем воздействия на человеческие органы чувств и воспринимается с их помощью головным мозгом. Эту реальность принято обозначать термином "виртуальная реальность"[122].

Спецификой этой трактовки является отнесение существования виртуальной реальности исключительно к внутреннему миру субъекта. В расширительном плане к виртуальной реальности в данной логической линии относят фантазии, мечты, жизненные планы, сновидения, т.е. психические образы, возникающие в естественных состояниях организма, не связанных с воздействием каких-то специальных веществ или факторов, и не обязательно принимаемые человеком за объективную реальность. Тот же О. Е. Баксанский отличает виртуальную реальность от патологического восприятия как раз по этому признаку: человек может погружаться в виртуальную реальность, все время помня, что она является лишь результатом его включения в специфический психологический процесс (подобно тому, как можно с увлечением читать книгу, при этом не принимая приключения героев за действительные события).

В предельном развертывании этого варианта можно обратить внимание на то обстоятельство, что любой психический образ содержит в себе отход от объекта, который репрезентирует, и отождествить виртуальную реальность уже не только с измененными состояниями сознания, но и со всяким проявлением его активности. Так, Л. А. Самсонов определяет виртуальную реальность как любой перевод событий эмпирической действительности в знаковую форму, поэтому он относит к виртуальной реальности даже наскальные рисунки[123]. По определению И. Г. Корсунцева, также связывающего обязательный отход сознания от объекта, на который оно направлено, с его знаковой природой, "виртуальная реальность является внутренним и повседневным состоянием субъекта, внутренним миром символов и представлений"[124]. Это, в общем-то, не противоречит тезису Н. А. Носова, соотносившего виртуальную реальность лишь с измененными состояниями психики, но утверждавшего – в обратном порядке – что "образ объективного мира есть психологическая виртуальная реальность, ставшая привычной, обыденной"[125]. Иными словами, если виртуальность психологических образов задается выходом психического состояния человека за пределы нормы, то сама норма предстает как бывшая виртуальная реальность, уже завоеванное и освоенное психологическое пространство. Но при такой соотносительности понятий определение виртуальной реальности через разграничение нормального и аномального неизбежно будет релятивным. Всегда будет оставаться вопрос о том, что именно является нормой, поскольку границы нормы размыты и подвижны. Поэтому интенция к расширению трактовки виртуальной реальности до отождествления ее с реальностью сознания вообще вполне логична в рамках психологической интерпретации понятия.

В особую группу представляется возможным выделить концепции, которые рассматривают в большей степени не виртуальную реальность как особую часть бытия, а виртуальность как характеристику многих видов бытия (в предельном выражении – всякого бытия вообще).

Прежде всего это имеющая несомненную историческую оправданность трактовка виртуального как потенциального бытия, бытия в возможности. Восходит эта традиция, в частности, к Фоме Аквинскому, утверждавшему, что субстанциальная душа виртуально содержит в себе душу чувственную и душу вегетативную, и Николаю Кузанскому, который характеризует бытие дерева в семени как виртуальное. В том же смысле термином "виртуальное" пользуется Г. В. Ф. Гегель, утверждая, что уже "первые проявления духа виртуально содержат в себе всю историю"[126]. Близко к такому пониманию и определение виртуального как мимолетного, кратковременно существующего, например: "Виртуальное существование – это существование возможное, мгновенное, только в определенных связях"[127]. Д. В. Пивоваров отмечает, что определение виртуального как того, что может или должно проявиться[128], было доминирующим вплоть до последних десятилетий ХХ в. В этом смысле виртуальным называют, например, все, что относится к сфере будущего.

Виртуальным часто именуют и то, что не существует телесно, осязаемо, физически, эмпирически ненаблюдаемо, не имеет субстратной сущности. Это значение термина имеет естественнонаучный генезис (причем сближающийся с трактовкой виртуального как возможного): виртуальные перемещения в аналитической механике – это не реализуемые перемещения, которые в некоторых отношениях могут исчисляться как реальные (например, рассчитывается осуществляемая на них работа). Виртуальные частицы в квантовой механике – это принципиально ненаблюдаемые и не фиксируемые макроскопическими приборами; допущение об их существовании объясняет некоторые физические эффекты (возбуждение вакуума), но признание их реального существования в неограниченном времени противоречит фундаментальным физическим законам. Их существование, таким образом, характеризуется как промежуточное между осуществленным и неосуществленным и опять-таки существование в возможности[129]. К такому толкованию отчасти приближаются позиции, использующие понятие "виртуальное" для характеристики сферы интеллектуальной деятельности (И. Г. Корсунцев), социальной реальности (В. М. Быченков), культуры в целом (Ф. И. Гиренок) как раз в смысле невещественности, нефизичности, несубстратной определенности этих феноменов. Наконец, на обыденном уровне этому соответствует применение понятия "виртуальное" к феноменам, имитирующим некую реальную форму организации, выполняющим ее функции, но не имеющим обычного для этой формы воплощения (виртуальный музей, виртуальный магазин).

Как мне представляется, в том же логическом русле лежит и получившая широкую известность (в том числе потому, что в отечественной философской литературе это была одна из первых попыток определить общий онтологический статус виртуальной реальности) позиция С. С. Хоружего. Он рассматривает виртуальную реальность как реальность, лишенную части обычных характеристик эмпирически наблюдаемой реальности, частичное или недовоплощенное существование. Соответственно это – не особый род или вид бытия, а определенный его уровень – неполноценное, нереализованное бытие: "Виртуальная реальность – недовыступившее, недорожденное бытие и одновременно – бытие, не имеющее рода, не достигшее "постановки в род". Это – недород бытия как в смысле таксономических категорий, равно как и в смысле рождающего бытийного импульса"[130]. Иначе говоря, виртуальное он считает не особой реальностью, а качеством всего, что не обладает достаточной энергией, достаточным уровнем существования. Понятны исторические и естественнонаучные основания данной позиции; но все же ее гносеологическая возможность по крайней мере отчасти обеспечивается сосредоточенностью на свойствах, которые отсутствуют у виртуальной реальности по сравнению с эмпирической реальностью, при абстрагировании от вопроса о том, появляются ли у нее какие-то иные, новые в рамках того же сравнения свойства.

Наиболее перспективной мне представляется позиция, в которой внимание акцентируется не на формах проявления виртуальной реальности (компьютерная игра, фантазия, всплеск энергии в вакууме...), а на основном способе ее существования, связывая виртуальную реальность с существованием во взаимодействии.

Одним из первых в отечественной философии эту идею сформулировал Д. В. Пивоваров, определивший виртуальное как "особую объективную форму существования системного качества "[131]. В трактовке Д. В. Пивоварова виртуальное существует реально, но при этом «существует как-то иначе, чем дискретно локализованные элементы-вещи и элементы-процессы»[132]. Средой существования виртуального является взаимодействие в системе (природа которой может быть различной). Виртуальное – это интегральное качество, возникающее в процессе взаимодействия элементов целостности. Оно действительно не является субстратным, поскольку системное качество не сводится ни к отдельным элементам, ни к их сумме. Оно действительно не существует в неограниченном времени, но и не имеет временной локализации, поскольку его время – это время взаимодействия. Оно не заключено во внутренней реальности субъекта, но и не противостоит ему как внешняя реальность, а существует в пространстве отношения. Трактуемое так виртуальное охватывает объекты разной природы – система, в которой возникает интегральное качество, может быть и физической, и социальной. В отношении, связывающем физические объекты, существуют виртуальные частицы, в субъект-объектном отношении – социальные феномены, в том числе идеальное. Но тем не менее эти объекты принадлежат к одной реальности, поскольку существуют одним и тем же, при этом имеющим свою специфику, способом.

Л. А. Микешина также считает ключевым для определения виртуальной реальности "феномен "между". Она указывает: «Виртуальная реальность фиксирует возникновение… нового качества в данном взаимодействии как чистого "здесь и теперь"[133]. М. Ю. Опенков связывает порожденность виртуальной реальности (признаваемую большинством исследователей, вслед за Н. А. Носовым, ее ключевым свойством) с ее продуцированием в актуальном взаимодействии и отмечает, что виртуальная реальность отлична и от внешнего мира, и от мира человека, она обладает самостоятельным существованием[134]. Как интегральное качество, порождаемое механизмом репрезентативной положенности взаимодействующих элементов сложной системы"[135], виртуальную реальность определяет и С. И. Орехов. Он рассматривает виртуальную реальность как форму взаимодействия технической, социальной и субъективной реальности и считает общение человека с компьютером частным видом такого взаимодействия. Другим возможным его видом выступает, например, реальность произведения искусства, причем не обязательно с использованием компьютерной техники. Техника включает и другие средства и орудия, и в ходе, скажем, театрального спектакля тоже происходит взаимодействие трех указанных реальностей.

Таким образом, данная трактовка виртуальной реальности является достаточно широкой, чтобы охватывать различные формы материальных процессов, и в то же время достаточно определенной, чтобы четко выделить круг объектов, существующих в этих процессах особым способом. На мой взгляд, она может быть дополнена еще следующей акцентировкой. Виртуальное можно определить как существующее не в качестве самостоятельного объекта, а во взаимодействии объектов и обладающее при этом устойчивостью на структурно-функциональном уровне (т.е. имеющее сохраняющуюся структуру, имеющее определенную законосообразную форму). Это феномен, не просто существующий во взаимодействии, но и возобновляющийся при его возобновлении.

Именно момент устойчивости во взаимодействии детерминирует процесс осуществляющегося в нем "сгущения" в обретающие относительно самостоятельное существование формы, объективации отдельных его аспектов и сторон, которые часто обозначаются как "квазиреалии". Возникновение феноменов такого рода фиксирует сохранение операциональных особенностей данного взаимодействия; это "технические конструкции", обеспечивающие его. Взаимодействие, как правило, нуждается во внутрисистемном инструментарии самоподдержания; соответствующие механизмы закономерно в нем возникают и могут приобретать некоторую автономность.

Концепция виртуальной реальности как существующей во взаимодействии поддерживается обнаружением сосуществования в ней характеристик различных видов бытия – материального, объективно-идеального, субъективно-идеального. Виртуальная реальность субъект-объектных взаимодействий является средой существования и трансляции идеальных надличностно детерминированных образов, принадлежащих к объективному идеальному бытию. Она обладает и характеристиками субъективно-идеального бытия, поскольку для многих видов виртуальной реальности человек может по желанию изменять параметры и вообще входить и выходить из нее. Наконец, виртуальная реальность не только требует обязательной материальной – технической – основы, но и может, как материальное бытие, воздействовать на органы чувств человека, вызывая идентичные ощущения. Таким образом, виртуальная реальность может быть рассмотрена также как взаимодействие различных видов бытия. С. И. Орехов рассматривает также ее возникновение в переплетении субстанциального и акцидентального бытия. Подчеркнем, что оба варианта предполагают не только генерации виртуальной реальности на основе различных видов бытия, но и ее существование только в их актуальном взаимодействии.

Определение виртуального как системного качества, возникающего во взаимодействии, дает возможность соотнести ее онтологический статус с рассмотренным выше способом существования социальной реальности. Мы выявили в структуре социальной реальности обширную совокупность коммуникативно-размерных феноменов, которые существуют в социальном взаимодействии, будучи проявлением и идеально-предметным воплощением общественных отношений и не имея иной формы объективации. Во многом они носят характер механизмов внутрисистемной детерминации. Таким образом, может быть установлено несомненное сходство между способами существования социальной и виртуальной реальности, поскольку коммуникация представляет собой процесс взаимодействия (самые широкие определения коммуникации допускают и обратное утверждение, поскольку коммуникация в них рассматривается как обмен сигналами между объектами любой природы, информационное взаимодействие вообще). Именно это часто позволяет говорить о виртуальности социальной реальности и культуры в целом.

На наш взгляд, сходство в данном случае все же не является полным тождеством; возможно разграничение двух способов существования, которое, безусловно, очень относительно. И виртуальная реальность, и социальная реальность имеют коммуникационную природу и существуют во взаимодействии. Но виртуальная реальность в большей степени привязана к непосредственно длящемуся взаимодействию: она реальна именно в его контексте. Применительно к социальной реальности речь идет о взаимодействии, в целом присутствующем в настоящем, сохраняющем актуальность, но не обязательно непосредственно происходящем. Время социальной реальности может быть передано обозначением рresent, время виртуальной реальности – present continuоus.

Проиллюстрируем сказанное таким примером. Реальность, создаваемая театральным спектаклем, длится, пока он разыгрывается актерами и воспринимается зрителями. Когда спектакль заканчивается, виртуальная реальность исчезает (хотя может быть возобновлена). Фактом социальной реальности этот спектакль может быть, даже если он уже не идет (оказав соответствующее воздействие на умы); пьеса остается произведением искусства, признаваясь в качестве такового, даже если ни один театр в настоящее время ее не ставит.