Фрагмент курсивом. Муж моей кузины всерьез увлекся одной молоденькой вдовицей

Муж моей кузины всерьез увлекся одной молоденькой вдовицей. Настолько всерьез, что собирался вот-вот покинуть семью. Кузина не стала лить напрасных слез, взывать к совести загулявшего мужа, а кинулась соби­рать сведения о креповой красавице.

Копала, копала и неожиданно даже для себя выры­ла труп погребенного соперницей супруга. Который вопреки всем законам биологии не покоился в родной почве, а тянул фундаментальный срок в глухом урочи­ще Сибири. А похоронили его заочно, чтобы бритого­ловый призрак не распугивал поклонников.

Потрясенный “воскрешением”, любовник кинулся к мнимой вдове за объяснениями. Та заломила руки, закатила очи, запричитала и даже поднесла трехпер­стие к некрещеному лбу для божбы, но у нее потребо­вали более веских доказательств вдовства. Так в бли­жайшие выходные состоялось совместное посещение фамильного склепа.

Ах, как хороша была Дона Анна в черной кружевной мантилье, с красными розами, по которым забарабанил крупный стразовый дождь, едва траурная процессия ми­новала кладбищенские врата! Как грациозно пала она на могильный холм и недвижимо лежала на нем, пока смущенный Фома изучал табличку, которая гласила, что под сим камнем покоится гражданин N.N. И никто другой. Сколько немой укоризны и скорбного величия было в каждом ее движении, когда извлекла из-под скамейки банку с дефицитными белилами и принялась покрывать ими изрядно облупленную решетку ограды!

Посрамленный, растроганный, терзаемый угрызеньями совести любовник удалился, чтобы не мешать свиданию.

Едва его согбенная спина скрылась за крестами, печальная малярша отбросила кисть и достала из су­мочки отвертку. Через несколько минут фальшивая визитка была отвинчена, а ее место занял тусклый подлинник, и праздный посетитель мог снова порадо­ваться за рабу Божью Евлампию, которой выпало топтать землю-матушку без месяца девяносто лет.

Вечером навьюченный дарами любовник был милостиво прощен. А утром после бурной домашней ссоры ради полного торжества справедливости он привез упрямую клеветницу жену на очную ставку с немым свиде­телем вдовьей чистоты. Н-да... Через полгода моя кузина еще раз навестила могилку Евлампии. Возложила рос­кошный венок и, кстати, докрасила оградку. Так-то.