Аудиозапись

Якобсон Р. О. Некоторые вопросы лингвистической семантики. Доклад на ученом совете Института русского языка АН СССР. // Незабытые голоса России: Звучат голоса отечественных филологов. Вып. I. — М.: Языки славянских культур, 2009. — С. 189—196. ISBN 978-5-9551-0327-3 Записал Ю. Меньшов 12 августа 1966 г. Запись хранится в фонотеке ИРЯ им. В. В. Виноградова РАН.

Примечания

↑ Воспоминания Елены Якобсон

↑ Сорокина М. Ю. «Ненадёжный, но абсолютно незаменимый». 200-летний юбилей Академии наук и «дело Масарика-Якобсона» // In memoriam. Исторический сборник памяти А. И. Добкина. — СПб.-Париж: Феникс-Atheneum, 2000. — С. 118. — ISBN 5-901027-22-1.. Полпред Антонов-Овсеенко сообщал в 1925 году наркому Чичерину: «Якобсон нам чрезвычайно полезен и реальная польза от него перевешивает возможный вред. До сих пор нет данных, уличающих его в двойственной игре. Добрая половина нашей информации исходит от него и от его источников.» (Там же, с. 139)

↑ Генис В. Л. «Якобсон, конечно, возмутится…» // Вопросы истории: Ежемесячный журнал. — 2008. — № 12. — С. 121-123. — ISSN 0042-8779.

↑ Roman Jakobson in Sweden 1940–41

↑ Первая жена Сергея Якобсона — Люба Нотовна (Любовь Николаевна) Моносзон — умерла в родах их сына Дениса; приходилась родной сестрой известному израильскому общественному деятелю и филантропу Розе Николаевне Эттингер (урождённой Моносзон; 1894—1979).

Ссылки

Роман Якобсон. Работы по поэтике. 1987. Факсимиле. pdf, 10,9 Mb

Р. О. Якобсон. Лингвистика и поэтика.

Р. О. Якобсон. Типологические исследования и их вклад в сравнительно-историческое языкознание.

Р. О. Якобсон. О теории фонологических союзов между языками.

Р. О. Якобсон. О лингвистических аспектах перевода

Р. О. Якобсон. Нулевой знак

Роман Якобсон. Новейшая русская поэзия. Набросок первый: Подступы к Хлебникову

Биография Романа Якобсона в Галерее Международного Общества Философов

Р. О. Якобсон. Из воспоминаний (Хлебников и Кручёных)

Р. О. Якобсон. Из мелких вещей Велимира Хлебникова: «Ветер-пение…»

ОБЩИЕ ДЛЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ПРАЖСКОЙ ШКОЛЫ ПОЛОЖЕНИЯ:

Первое – сформулированный уже в упоминавшихся выше «Тезисах» функционально-структурный принцип: «Являясь продуктом человеческой деятельности, язык вместе с тем имеет целевую направленность… Поэтому к лингвистическому анализу нужно подходить с функциональной точки зрения. С этой точки зрения язык есть система средств выражения, служащая какой-то определенной цели. Ни одно явление в языке не может быть понято без учета системы, к которой этот язык принадлежит».

Второй – своеобразное понимание взаимоотношения между синхронией и диахронией. Соглашаясь с тем, что «лучший способ для познания сущности и характера языка – это синхронный анализ языковых фактов», поскольку именно последние «являются единственными данными, дающими исчерпывающий материал и позволяющими составить о них непосредственное представление», авторы «Тезисов» вместе с тем подчеркивают, что «нельзя воздвигать непреодолимые преграды между синхронией и диахронией, как это делала Женевская школа».

В связи с этим отмечалось, что, с одной стороны, нельзя судить о претерпеваемых языком изменениях без учета системы, ими затронутой и, таким образом, «диахроническое изучение не только не исключает понятия системы и функций, но, напротив, без учета этих понятий является неполным».

С другой стороны, обращалось внимание и на то обстоятельство, что «синхроническое описание не может целиком исключить понятия эволюции, так как даже в синхронически рассматриваемом секторе языка всегда налицо сознание того, что наличная стадия сменяется стадией, находящейся в процессе формирования» (в связи с чем упоминаются такие стилистические элементы, которые воспринимаются как архаизмы, а также необходимость различать продуктивные и непродуктивные категории, которые «представляют явления диахронические» и «не могут быть исключены из синхронической лингвистики»).

В-третьих, в связи с функциональным подходом пражские языковеды поставили вопрос о различных функциях речевой деятельности и формах их реализации. Так, с одной стороны, различается внутренняя и внешняя деятельность, с другой – интеллектуальная и аффективная речевая деятельность. Первая имеет прежде всего социальное назначение (связь с другими); вторая может также обладать им (если говорящий стремится вызвать у слушателя какие-либо эмоции), а также служить для выражения эмоций вне связи со слушателем. Отсюда делается вывод, что с точки зрения социальной роли речевая деятельность различается в зависимости от связи с внеязыковой действительностью. «При этом она имеет либо функцию общения, то есть направлена к означаемому, либо поэтическую функцию, то есть направлена к самому знаку». В первом случае язык может быть «ситуативным» (практическим), использующим дополнительный внелингвистический контекст, и языком формулировок (теоретическим), где используются слова – термины и фразы-суждения, благодаря чему язык стремится стать точным и полным, образуя по возможности замкнутое целое. Указывая на необходимость изучать разные формы языка (как с преобладанием одной, так и с переплетением нескольких функций) и устанавливать различную значимость последних в тех или иных конкретных функциях, пражские «Тезисы» приходили к несколько пародоксальному выводу: «Каждая функциональная речевая деятельность имеет свою условную систему – язык в собственном смысле слова». Отсюда большое внимание уделяется проблемам поэтической функции, художественной речи, литературного языка и т. п., что также сближало ПЛК с традициями русской науки рассматриваемого периода.

В-четвертых, сосредоточение на проблемах «внутренней лингвистики» отнюдь не препятствовало вниманию к таким «внешнелингвистическим» вопросам, как социальная характеристика говорящих, межъязыковые контакты и т. п., что явно не укладывалось в формулу изучения языка «в себе самом и для себя».