Восприятие последовательности речевых актов и макроречевые акты

В том анализе прагматического контекста, который мы дали выше, не рассматривался вопрос о том, было ли вызвано исходное состояние прагматического контекста самими участниками коммуникации или же другими людьми, событиями и действиями. Вполне может оказа­ться так, что исходная прагматическая ситуация является конечной стадией и следствием предшествующих речевых актов. Речевые акты обычно образуют последовательно­сти — это хорошо видно на примере обычного разговора.

Так, предшествующее утверждение, сделанное говоря­щим, может помочь слушающему понять, почему далее последовала угроза или обещание. Известно, что восприя­тие дискурса как последовательности связанных и согла­сованных предложений требует интерпретации этих связей (например, различных видов отношения обуслов­ленности между фактами). Аналогично и восприятие по­следовательности речевых актов основано на интерпрета­ции «связи» между идущими друг за другом речевыми ак­тами. Наиболее общее условие связности было нами то­лько что отмечено: предшествующий речевой акт задает контекст, в котором происходит оценка последующего ре­чевого акта. Что касается порядка следования речевых ак­тов вообще, то отношения условия могут или просто играть вспомогательную роль (то есть делать речевой акт возможным относительно предыдущего речевого акта), или нести в себе большую прогнозирующую силу, де-

лая последующий речевой акт вероятным или даже необ­ходимым, как это бывает во всех видах ритуализованных последовательностей, например в таких парах, как (поздравление и благодарность). Когда последующий речевой акт играет роль добавления, исправления или объ­яснения по отношению к предшествующему речевому ак­ту, то имеет место другой вид связи.

Составляющие последовательность речевые акты не обязательно должны быть одного и того же „уровня". Так же как в дискурсе и в сложном предложении, мы и ме­жду речевыми актами можем найти отношения „подчине­ния" и „доминирования", например когда некоторый ре­чевой акт является вспомогательным по отношению к другому. Так, я могу сказать, что я голоден, для того чтобы потом с полным правом попросить бутерброд.

И, наконец, последовательность речевых актов может анализироваться на глобальном уровне. В этом случае она рассматривается как единое целое —как один глобальный речевой акт или макроречевой акт. Так, письмо, взятое в единстве всех своих частей, может выполнять роль угро­зы, инструкции или запрещения. По отношению к состав­ляющим последовательность частным речевым актам та­кая прагматическая макроструктура возможна вследствие „редукции": она определяет „результат" высказывания в терминах общего намерения или цели. Таким образом, конкретные речевые акты могут быть или относительно „самостоятельными" единицами коммуникации (ср. при­ветствия), или рассматриваться как нормальные условия, компоненты или элементы последовательности, образую­щие глобальный речевой акт. Макроправила в терминах макроречевых актов объясняют, как именно последова­тельность речевых актов связана со своей глобальной репрезентацией (более детально это рассмотрено в гл. 8).

На когнитивном уровне все это означает, что при ана­лизе прагматической ситуации и последовательности вы­сказываний слушающий применяет макроправила к пре­дыдущим речевым актам, чтобы вычленить релевантную прагматическую информацию для интерпретации после­дующих речевых актов. Так, восприняв серию некоторых высказываний как требование, слушающий со своей сто­роны может планировать речевой акт отказа, причем частные детали требования сразу же исчезают из актив­ной памяти. В этом отношении понимание цепочек рече­вых актов ненамного отличается от понимания других

моментов прагматического контекста (ср. восприятие объектов, состояний, событий и т. д.).

Одна из важнейших функций понимания на макроу­ровне заключается в том, что говорящий и слушающий на основе выполняемых ими функций в отношении макроречевого акта могут устанавливать связь между высказыва­ниями. Если бы это было не так, мы не могли бы планиро­вать и контролировать большие фрагменты дискурса и разговора, не были бы способны понимать говорящего на всем протяжении его речевой деятельности. Так, серия приветствий, утверждений, вопросов и т.д. может быть интерпретирована как „составляющая целое" только в том случае, если мы полагаем, что таким образом гово­рящий выражает глобальное требование, для которого со­ответствующие „микроречевые акты" представляют со­бой необходимые приготовления, условия и компоненты.

Здесь нет нужды рассматривать специфические особен­ности последовательного расположения речевых актов и их связь с последовательным расположением предложе­ний в дискурсе. На линейном уровне процесс понимания не так уж фундаментально отличается от процесса пони­мания прагматического контекста в целом. И тем инте­реснее становится тот факт, что, как только последова­тельность речевых актов оказывается слишком большой, для ее обработки привлекаются макропроцессы.