Истории, повествование историй и этнические меньшинства

Повествование историй занимает важное место в на­шей повседневной жизни. Мы рассказываем истории в хо­де беседы, чтобы сообщить о том „интересном", что сами пережили, или чтобы убедить других в социальной значи­мости определенных действий или событий, в которых мы принимали участие. В детстве мы слушаем или читаем рассказы для детей; когда становимся старше, читаем ху­дожественную литературу. Немного найдется жанров по­вествовательной прозы, с которыми мы были бы лучше знакомы, чем с разновидностями этого типа повествова­ния. В рамках нашей культуры мы, таким образом, нако­пили немало имплицитных знаний о типичном содержа­нии и правилах создания историй, а также о ситуациях, в которых уместно их рассказывать. Теория повествования ставит своей задачей ясное выражение этого культурного знания. Эта теория формулирует структурные категории и правила построения историй, а также стратегии умест­ного и эффективного повествования историй в различных социальных контекстах.

Истории повествуют в основном о людях. В первую очередь — о нас самих или о людях, которых мы знаем, или же о действиях или событиях, в которых нам довелось принимать участие в прошлом. Они отвечают на вопрос: „Что случилось?". И все же они повествуют далеко не о всяком явлении или действии. Многие повседневные или привычные действия едва ли стоят того, чтобы о них рас­сказывать другим людям,— ведь наши слушатели могут

* Т. van Dijk. Prejudice in Discourse. Amsterdam: Benjamins, 1984, Chapter 5. Stories about minorities, p. 79—104. © 1984 by T.A. van Dijk.

уже заранее знать, что случилось. Следовательно, исто­рии должны повествовать о тех событиях, которые по крайней мере в меньшей степени предсказуемы, ожидае­мы, тривиальны и для рассказчика и для слушателя, то есть они должны быть хотя бы относительно „интересны­ми". Предпочтительным материалом для рассказа являются таинственные, забавные, опасные, необычные или самые последние события, при этом интерес к расска­зу определяется нашими действиями в подобной ситуа­ции. Такие события часто создают „затруднения" на пути выполнения наших повседневных задач, и наши слушате­ли могут захотеть узнать, как нам удалось „преодолеть" эти затруднения и как мы реагировали на эти события. Те типичные черты эпизодов, о которых в рамках нашей куль­туры мы имеем право рассказывать истории, получили •конвенциональные способы выражения в самой структуре рассказа. К примеру, мы можем ожидать наличия катего­рий Осложнения и Развязки во многих рассказах, что и было обнаружено Лабовым и Валецким (см. L a b о v and Waletzky, 1967), когда они просили людей рассказать о таком эпизоде из их жизни, когда они „боялись смерти". Совершенно очевидно, что для нашей собственной жизни опасность представляет с»бой один из наиболее достой­ных повествования эпизодов, составляющих часть нашего личного опыта; однако в повседневной жизни наши рас­сказы, как правило, будут посвящены более обыденным опасностям, угрожающим нашим целям и ценностям.

Если в рассказах говорится о людях и в особенности о тех действиях и событиях, которые затрудняют выполне­ние повседневных задач или представляют для нас неко­торую опасность, то можно предположить, что практиче­ски обязательными участниками рассказа, по нашему мнению, будут именно те люди, которые создают реаль­ную угрозу нашим идеалам и основным целям. Из преды­дущей главы мы поняли, что под это определение в точно­сти подходят представители малых этнических групп. Поэтому готовность, с которой люди начинают рассказы­вать истории об „иностранцах", не является неожиданно­стью. Рассказы эти обычно посвящены негативным собы-иям и в соответствии со сложившимися стереотипами Действующими лицами таких „негативных" эпизодов вляются иностранцы: именно их мы воспринимаем как ^ИЧ> ведущих себя необычно, странно, опасно, не совсем Нормально или непонятно. В многообразном этническом они играют роль стереотипных злодеев в пред-

убежденных рассказах или клоунов в расистских анекдо­тах (Dundes, 1973; Wilson, 1979; Scherzer, 1984).

И все же истории об этнических меньшинствах расска­зываются не просто для передачи нашего личного опыта или для того, чтобы привлечь внимание слушателя описа­нием деталей интересного эпизода. Помимо этого, с их I помощью реализуется одна из форм субъективной обра­ботки социальной информации, направленная на сообще­ние того, что мы „знаем" о новых этнических меньшин­ствах, или иммигрантах, и как мы воспринимаем их дей­ствия. Рассказы о подобных историях формулируют нор­мы и ценности, на основе которых производится оценка „отклоняющихся" форм поведения. Таким образом обе­спечивается базисное для этнического большинства зна­ние об этнических меньшинствах, а также даются рецепты относительно того, какой должна быть реакция и какими— действия. Эти рассказы воплощают в себе нашу предубе­жденность, лежащую в основе оценок и реакций. В то же время они рассказываются для того, чтобы эту предубе­жденность разделяли с нами и другие.

В отличие от аргументированных высказываний, ут­верждений и других суждений об иностранцах и нашем от­ношении к ним, имеющих обобщающий характер, исто­рии рассказывают о ситуативно определенных эпизодах. В них сообщается об эпизодах, которые имели место в определенное время, в определенном месте и с определен­ными людьми, и прежде всего с самим рассказчиком. Те ситуации, в которых мы были наблюдателями или участ­никами, запечатлеваются в нашей памяти в виде модели ситуации. Рассказ о какой-либо истории является частич­ной реализацией такой модели, приспособленной, разу­меется, к данному случаю таким образом, чтобы обра­зующееся в результате повествование было коммуника­тивно и социально приемлемым. Рассказы об этнических меньшинствах сообщают о ситуациях, в которых предста­вители меньшинства выступают как действующие лица, но вместе с тем они воплощают и нашу субъективную мо­дель таких ситуаций. Такие модели, как мы видели, харак­теризуются предубежденностью, это относится в равной мере и к основывающимся на них рассказам. Анализ рас­сказываемых историй об этнических меньшинствах мо­жет, следовательно, показать, как мы создаем негативные модели об иностранцах.