Схемы текстов новостей

Обсудив макросемантику дискурса-новостей, обра­тимся к макросинтаксису. Мы полагаем, что новостям также присуща конвенциональная форма — схема, орга­низующая заключенное в ней общее содержание. Чтобы отличать такую глобальную форму организации мате­риала от (семантических) макроструктур, мы используем

теоретический термин суперструктуры, однако для упро­щения обозначения будем пользоваться также более об­щим термином „схема".

Понятие „схема" давно используется в психологии: Бартлетт (Bartlett, 1932) употреблял его для обозначе­ния организации знаний в памяти. К этому слову опять вернулись в семидесятых годах для обозначения структур для представления знания (knowledge structures), которые мы обозначили выше как „сценарии", которые Минский (М in sky, 1975) называет „фреймами" (Norman and Rumelhart, 1975). Такие структуры организации знаний относятся и к тому, что мы знаем об организации сюжета в повествовании, или к особым типам дискурса, таким, как, например, рассказы (Rumelhart, 1975). В соответ­ствии с терминологией структурной поэтики, семиотики и лингвистики было предложено описывать схемы рассказа с помощью „грамматики", а именно грамматики расска­за (Mandler, 1978). Подобно языковой грамматике, определяющей синтаксические структуры, грамматика рассказа состоит из (I) набора специфических категорий и (II) набора правил построения, которые устанавливают линейный и иерархический порядок категорий в „правиль­но оформленной" нарративной структуре. С конца семи­десятых годов идет довольно бурная полемика о формаль­ной и эмпирической адекватности грамматик такого типа (Black and Wilensky, 1979; van Dijk (ed.), 1980; Wilensky, 1983 и комментарии к изданию). Идея о су­ществовании грамматики рассказа особенно резко крити­ковалась исследователями в области искусственного ин­теллекта. Они утверждали, что, помимо формальных проблем, грамматики рассказа просто избыточны, струк­туры рассказов могут быть интерпретированы в терминах структур деятельности, то есть в таких терминах, как „план" или „цель".

В рамках данной статьи мы не можем обсуждать,под-робности этих прений. По существу, оба подхода во мно­гом сходны хотя бы потому, что грамматики рассказа пользуются теоретическими терминами структур, описы­вающих действия. И для обоих направлений характерно отсутствие каких-либо глубоких теоретических отличи­тельных признаков. Так, нам следует тщательно разде­лить структуру описания действия и структуру дискурсов действий. Рассказы являются особым типом дискурсов-действий (при этом не каждый дискурс-действие является рассказом), поэтому нужно иметь в виду, что описание

рассказчиком действий каких-либо лиц не обязательно строится в такой последовательности, в какой эти дей­ствия реально происходили, а именно: устные рассказы часто отличаются своего рода конспективностью, не ха­рактерной, естественно, для тех цепочек действий, о кото­рых идет речь. И далее, и в практике исследований искус­ственного интеллекта, и в грамматике рассказа не прово­дится систематического различия глобального, общего описания рассказа и его более локального описания в тер­минах предложений или пропозиций. Таким образом, мы полагаем, что суперструктуры или схемы рассказов могут быть эксплицитно описаны в терминах конвенциональ­ных категорий и правил (или стратегий). Отметим, что та­кие категории и правила действуют не на локальном, а на глобальном уровне. Эти категории, таким образом, свой­ственны единицам глобального значения, то есть макро­пропозициям, или темам, и они обладают конвенциональ­ной природой. Они должны членить живой рассказ на еди­ницы, типичные для рассказов в нашей системе культуры. Если, например, рассказы всегда начинаются с краткого содержания, целесообразно ввести конвенциональную ка­тегорию Краткого содержания как часть нарративной структуры. В некоторых отраслях анализа дискурса часто предлагались такие категории для обозначения глобаль­ных структурных единиц. Так, Лабов и Валецкий (L a b о v and Waletzky, 1967) уже выдвинули тезис, согласно ко­торому для устных рассказов характерны такие катего­рии, как Ориентация, Осложнение, Разрешение, Оценка, Кода (см. также Labov, 1972).

Это именно то, что мы намерены предложить для ана­лиза дискурса новостей. Содержание может быть любым, и поэтому мы полагаем, что независимо от локальных или глобальных значений текстов этого типа существует закрепленная, конвенциональная схема, которая состоит из категорий, типичных (хотя бы частично) для этих тек­стов новостей. Каждая категория должна соответство­вать особой последовательности пропозиций или предло­жений текста. Поэтому порядок категорий, как это уста­новлено правилами, определяет и общее расположение соответствующих последовательностей действий или эпи­зодов (van Dijk, 1982).

Схемы новостей, в силу их конвенциональной природы, по крайней мерр имплицитно, известны носителям языка в каждой данной культуре, то есть и журналистам, и чита­телям. Явными категориями таких схем новостей явля-

ГЛАВНОЕ СОБЫТИЕ

ются Заголовок и Вводка (прописные буквы используются для указания на принадлежность данных категорий к ка­тегориям суперструктур). В системе нашей культуры практически всем текстам-новостям предшествует Заго­ловок, поэтому мы можем обозначить Заголовок как пер­вую, начальную категорию схемы. Многие газеты, одна­ко, не пользуются отдельной Вводкой, выделенной жир­ным шрифтом, поэтому эта категория факультативна. На рис. 2 мы предприняли попытку представить эти и другие категории, которые будут обсуждаться ниже.

Схемы текстов, в значительной степени так же, как^ и синтаксические структуры предложений, подвержены воздействию особых семантических ограничений. Так, мы не можем просто включить любую (макро)пропозицию в каждую категорию. Мы это видели на примере катего­рий Заголовка и Вводки. Вместе они выражают высший уровень макропропозиций дискурса новостей. Вместе же они функционируют в качестве резюме текста, и поэтому мы объединяем их в рамках высшей категории Краткое Содержание. Как мы уже отмечали, такие резюме обнару­живаются и в повседневных, устных рассказах (Quast­hoff, 1980). Точно так же синтаксические категории мо­гут быть соотнесены с особыми фонологическими ограни-

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ

ЗАГОЛОВОК ВВОДКА

СОБЫТИЯ ПОСЛЕДСТВИЯ/ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ ОЦЕНКА ~^\ DC Ч 1/-ТТ1ЛЛ

РЕАКЦИИ

ФОН СОБЫТИЯ/ ВЕРБАЛЬНЫЕ ДЕЙСТВИЯ РЕАКЦИИ

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ИСТОРИЯ

КОНТЕКСТ ПРЕДШЕСТВУЮЩИЕ СОБЫТИЯ Рис. 2. Суперструктурная схема дискурса новостей.

ДИСКУРС НОВОСТЕЙ

чениями, связанными, например, с ударением и интона­цией. Существуют определенные правила и для Заголовка и Вводки, но они соотнесены с графикой текста: они печа­таются вверху, идут в тексте первыми, крупным жирным шрифтом, и если текст состоит из нескольких столбцов, то они располагаются над всеми столбцами. Такие прави­ла „выражения" материала могут, конечно, быть различ­ными в разных культурах или изданиях.

Другими широкоизвестными категориями текстов-новостей являются, например, Фон (события) и цитаты, которые мы будем называть Вербальными Реакциями. Фон должен преобладать в тех компонентах текста, где сообщаемая информация не является частью действитель­но происшедших событий, но обеспечивает характеристи­ку общего, исторического, политического или социально­го контекста или условий, при которых происходило со­бытие. Затем, конечно, следует назвать категорию, пре­обладающую в описании именно этих событий,— ее мо­жно обозначить как Главное Событие. И, чтобы напом­нить читателю о том, что „случилось ранее" (и, таким образом, включить в действие существующую у читателя релевантную модель ситуации), мы часто вводим катего­рию Предшествующих Событий. При анализе текста но­востей из „Бангкок пост" мы обнаружили, далее, что под воздействием принципа новизны (recency principle) в ново­стях особое внимание обращается на результаты или по­следствия событий. Поэтому мы вводим категорию По­следствий, которая может организовать все описываемые события как вызванные Главным Событием. Та же статья продемонстрировала, что иногда может случиться не одно главное событие, а несколько. Строго говоря, категория Главного События рекурсивна: она может повторяться (по крайней мере теоретически) n-е количество раз, так же как, скажем, рекурсивна синтаксическая категория Прила­гательного („Большое, высокое, красивое... дерево"). Можно несколько иным образом упорядочить располо­жение Главных Событий, рассматривая их не как про­извольную серию, а как одно связное единство, например как Эпизод, для которого могут существовать определен­ные семантические ограничения. В таком случае раскры­тие первого Главного События Эпизода может потребо­вать использования темы, которая является причиной или условием существования темы второго Главного Собы­тия этого Эпизода. (Заметим, что у формальных катего­рий схемы нет между собой таких содержательных отно-

П-687

шений, как „причина" или „следствие". Они характерны только для тем и макропропозиций, которые заполняют ячейки схемы.)

В конце сообщения мы нередко встречаемся с Коммен­тариями, содержащими выводы, предположения, раз­мышления и другую информацию — часто идущую от са­мого автора-журналиста — о происшедших событиях. Как и некоторые другие категории схемы, эта категория, конечно, факультативна: существуют хорошие, правильно оформленные статьи и без таких Комментариев.

Наконец, заслуживает внимания сложная категория Фона. Можно было бы не заниматься ее анализом и на­полнить эту категорию всеми макропропозициями, кото­рые суммируют части (эпизоды) текста, не относящиеся к главному событию (событиям) или его последствиям. И все же существует несколько типов фоновой информа­ции, и мы заранее предполагаем, что они легко различи­мы, по крайней мере специалистами. Так, в схему включе­на История как категория, которая организует всю тек­стовую информацию общего исторического плана: собы­тия прошлого, косвенно соотнесенные с настоящей ситуа­цией или событиями. В исследуемом нами сообщении об убийстве Жмайеля хорошим примером является инфор­мация о гражданской войне в Ливане. Такая информация обеспечивает историческое видение всего настоящего мо­мента и, как отсюда следует, лишь отраженную перспек­тиву данного конкретного события (здесь—убийства) в этой ситуации. История отлична от категории Предше­ствующих Событий, поскольку последняя соотносится с каким-либо отдельным событием, которое достаточно очевидно предшествует происходящим главным собы­тиям и которое может рассматриваться как причина или непосредственное условие свершения этих событий. И, на­конец, мы можем использовать категорию Контекста для организации информации о подлинной ситуации, о которой только что шла речь и в которой подлинное главное событие является важным компонентом. Так, переговоры Дрейпера о ситуации в Ливане образуют ак­туальный политический контекст убийства Жмайеля.

Представляется возможным выработать достаточно строгие теоретические определения фоновых категорий, но их приложение к конкретным текстам может оказаться затруднительным, особенно если фоновой информации мало и она очень компактна. В этом случае история, пред­шествующие события и контекст могут слиться в одну кате-

горию. В исследуемом тексте, например, информация о выборах Жмайеля может быть принята за Предше­ствующие События, то есть за недавние события, кото­рые, возможно, явились прямым условием или даже при­чиной случившегося убийства. А прошедшие выборы (а посему и новые выборы после смерти Жмайеля) могут быть приняты также за Контекст, то есть именно как „спо­ры за президентское кресло в Ливане". Точно так же и предыдущие покушения на жизнь Жмайеля можно рас­сматривать как Предшествующие События; и тогда слу­чившееся убийство представляется просто третьим по сче-"ту посягательством на жизнь Жмайеля. Но, поскольку эти покушения свершались много раньше и являлись послед­ствиями гражданской войны, они могут быть отнесены и к категории Истории. Однако трудности отнесения мате­риала к какой-либо категории и, следовательно, трудно­сти практического анализа нам не кажутся серьезными. Они лишь указывают на некоторую неопределенность схе­матических суперструктур, а также на их зависимость от особенностей формальной или индивидуальной интерпре­тации текста. Важно, однако, что в принципе мы можем различать эти категории, потому что они могут оказаться релевантными для какого-либо типа текста новостей при том, что в других текстах новостей некоторые категории отсутствуют, сливаются или характеризуются неопреде­ленностью.