(Ср.: в ходе разговора не происходит подмены пред-мета другим предметом, даже и подобным ему.)
Данное правило гарантирует от такой коммуникативной опасности, как неконтролируемая смена темы в ходе коммуникативного акта (о том, что опасность такая действительно ощущается как реальная, свидетельствует признание Г. П. Грайса, заметившего при анализе принципа вежливости, что этот аспект релевантности представляется ему одним из наиболее трудных).
Следует различать естественную, или необходимую, смену темы (например, когда предыдущая «исчерпана» или когда, что бывает, к сожалению, чаще, собеседники
зашли в тупик, и т. д.) и смену темы, происходящую неконтролируемо. В первом случае смена темы происходит явным образом, эксплицитно. При этом партнеры по коммуникативному акту полностью отдают себе отчет в том, что тему «пора менять». Во втором случае смена темы, как правило, происходит незаметно для коммуникантов и является следствием некоего незапрограмми-рованного «поворота» в развитии коммуникативного акта (феномен случайной цели и тому подобное).
|
|
Именно второй случай интересует нас применительно к правилу фиксирования референта.
Уже говорилось о том, что — даже при хорошо продуманных коммуникативных стратегиях — рассчитывать на постоянное автоматическое присутствие референта в коммуникативном акте все-таки нельзя. Практически любой коммуникативный акт есть живое образование и, как всякое живое образование, не всегда застрахован от метаморфоз. Поэтому предоставить референту существовать в структуре коммуникативного акта по принципу «куда кривая выведет» едва ли разумно. Внимание к поведению референта есть одна из важнейших функций коммуникантов.
Конечно, следование правилу фокуса (см. § 3.1) и грамотное применение прочих правил транспорта референта способны предохранить коммуникативный акт от «забвения» референта коммуникантами или от исчезновения его из поля зрения, но не способны предохранить референт от медленного перерождения.
Мутация происходит, как правило настолько постепенно, что коммуниканты долгое время продолжают быть убеждены, что обсуждается все тот же референт. Между тем подмена уже состоялась и мутация, предположим, зашла уже настолько далеко, что проделать обратный путь, к прежнему референту, становится невозможно. Осознание коммуникантами факта подмены референта сопровождается, как правило, крахом коммуникативных стратегий (модель: начали за здравие — кончили за упокой).
В стороне опять-таки остаются случаи с такими коммуникативными стратегиями, при которых подмена референта входит в коммуникативные намерения одного из партнеров, преследующего предосудительную коммуникативную цель. Безусловно, если подмену при подобных обстоятельствах удалось-таки незаметно осуществить, остается только поздравить говорящего с успешным завершением коммуникативного акта и выразить надежду, что «подлог» в дальнейшем никогда не
|
|
будет обнаружен.
Несмотря на то что в случаях с достойными коммуникативными целями подмена референта тоже может пройти незамеченной, неудача, как правило, обнаруживается чуть позднее и к большому огорчению коммуникантов (модель: сделать хотел утюг — слон получился вдруг). Если, например, мой собеседник и я были уверены в том, что мы лишь предлагаем характеристику некоего социального явления, в то время как результатом наших речевых действий явилось создание пасквиля, трудно ожидать, что мы не будем разочарованы. Но, как правило, такие «открытия» делаются чуть раньше. Иными словами, уже в ходе коммуникативного акта партнеры способны ощутить происходящую подмену референта.
«Держать» референт — это все равно что «держать» фрейм, подменить же один референт другим — это все равно как, пребывая в составе фрейма «покупка» в качестве покупателя, неожиданно начать что-нибудь продавать стоящему за прилавком продавцу или, предположим, выполнять гимнастические упражнения в магазине.
Однако, к сожалению, несмотря на утрированную наглядность этих примеров, подмены референта далеко не всегда столь очевидны. Референт может подменяться референтом из той же или смежной референтной группы в результате, например, некорректного выполнения правила панорамы, что, в свою очередь, приводит к нарушению правила фокуса: из-за неправильного ракурса панорамирования в фокус попадает «близлежащий» референт, а это уже приводит к нарушению правила фик-
сирования — вместо первоначального референта фиксируется новый, и теперь собеседники находятся уже в его власти.
Показать, как действует этот механизм, нетрудно: например, при обсуждении формы демократии, закрепившейся в современной России, собеседник вспоминает традиционное определение демократии как власти народа, после чего коммуникантам не остается ничего другого, как начать разбираться с тем, как понимать «народ». «Народ» и начинает выполнять функцию референта в дальнейшем разговоре, и, когда собеседники наконец достигают согласия в том, каким образом дефинировать народ, разговор заканчивается — без осознания того, что в ходе его произошла подмена референта.
Данную подмену можно, скажем, объяснить крайней расплывчатостью понятия «демократия» (и особенно «демократы») в 90-х годах XX столетия в России, в силу чего любому собеседнику изначально понятна бесполезность разговоров на эту тему. Что касается понятия «народ», то оно, напротив, представляет собой довольно живую тему и еще не окончательно скомпрометировано (отчасти в силу смены парадигмы «народ»).
Какие стратегические ходы можно предложить во избежание подобных печальных последствий? Таковыми являются ходы, направленные на выполнение правила фиксирования референта. Правило же это предполагает не только осознание каждого речевого действия как имеющего отношение к референту, но и постоянное вербальное воспроизведение референта в тексте. Даже в той небольшой энциклопедической статье, к которой мы постоянно обращаемся, нашлось место для реализации правила фиксирования референта. Обратим внимание на то, как ведет себя референт (Форсети) в структуре текста. Он воспроизводится:
в качестве заголовка к словарной статье («ФОРСЕТИ»),
в качестве древнеисландского эквивалента (РогзеИ),
|
|
в качестве перевода с древнеисландского (председатель),
в качестве наименования функции (бог),
в качестве вида по отношению к роду (из асов),
в качестве причастного оборота, конкретизирующего функцию (разрешающий споры),
в качестве уточняющего наименования (председатель тинга),
в качестве парафраза, описания (сын Бальдра и Наины),
в качестве проекции (божество племени фризов).
Ясно, что такое постоянное (казалось бы, до чрезмерности!)
фиксирование референта в данном случае есть не только следствие речевого мастерства автора словарной статьи, но еще и следствие жанра (энциклопедия), который обязывает к дефинитивному (определительному) способу подачи информации. В менее конвенциональных коммуникативных актах потребности в столь частом воспроизведении (фиксировании) референта обычно не возникает, к тому же там фиксация референта происходит не столь монотонно. Тем не менее, данная энциклопедическая статья в этом смысле представляет собой отличный пример демонстративного следования обсуждаемому нами правилу.
В основном выполнение правила фиксирования референта осуществляется за счет кросс-референции.
Кросс-референция (иногда в зарубежной литературе она еще называется анафорой) — это отсылка к ранее упомянутому, или процесс обращения к референту по мере продвижения в тексте, т. е. процесс периодического возврата к тому или иному предмету, находящемуся в поле нашего зрения/Девять упоминаний Форсети в словарной статье, продемонстрированных только что,— это и • есть девять обращений (возвратов) к нему, девять последовательных указаний на то, с каким референтом мы имеем дело. Таким образом, девять упоминаний и составляют весь процесс кросс-референции в случае с Форсети.
Кросс-референция — одно из поздних «приобретений» лингвистики (заимствованное фактически из логики), причем лингвистики текста (т. е. раздела лингвистики, изучающей не язык вообще, а только язык, зафиксированный в форме текста). Важность этого приобретения необычайно велика: обнаружив процесс кросс-референции, лингвисты тем самым обнаружили:
|
|
• что именно, прежде всего «держит» текст как целое;
• почему структура текста не распадается на части (или почему текст остается связным);
• каким образом происходит передача сведений по поводу референта.
Понятно, что знать подобные вещи совершенно необходимо всякому, кто намерен время от времени предлагать кому-либо те или иные связные высказывания. Поэтому описание процесса кросс-референции и занимает такое большое место в литературе по лингвистической прагматике.
В данном учебном пособии процесс этот будет описан не в той мере, в какой он представляет теоретический интерес для науки, но в той мере, в какой знанием о нем могут практически воспользоваться говорящие.