Культурный ландшафт: «внешний» и «внутренний»

Любой культурный ландшафт может быть представлен в двух ипоста­сях — как «внешний» и как «внутренний», или ландшафт для внешнего и для внутреннего «пользования». В ситуации охраняемых территорий, где главным внешним пользователем выступают туристы, этот момент проявляется особенно ярко. В западной географической традиции «внутренние» ландшафты называются верникулярными, или обыденными (Jackson, 1986, Vistad, 1999). Исследуя социально-

Методология изучения культурных ландшафтов

психологические причины образования «двух» ландшафтов, С. Аасбё выделяет две соответствующие им позиции — внутреннюю (внутриландшафтную) и внешнюю. (Aasbo, 1999). К типичным «внутриландшафтникам» культур­ных ландшафтов Норвегии он относит фермеров, местных жителей, а к типичным представителям внешнеландшафтной позиции — управленцев, учёных. Заметим, что внешняя позиция характерна в большей степени для учёных, являющихся представителями естественнонаучного подхода (и связанного с ним управлен­ческого), а учёным-гуманитариям близка внутриландшафтная позиция.

По мнению С. Аасбё, для первых («внутриландшафтников») в оценке ланд­шафта решающую роль играют социальные и хозяйственные факторы, в то время как для вторых определяющее значение имеют визуальные и физические. Такое разделение носит весьма упрощённый характер, не учитывая более зна­чимых факторов, таких, как разные ценностные установки по отношению к ландшафту. Тем не менее, найдено ещё одно основание для разделения внешнего понимания культурного ландшафта и собственно его культурного понимания (более подробно об этом — в разделе 1.7).

Таким образом, объективное существование двух позиций — внутри- и внеландшафтной — по отношению к культурному ландшафту является, на наш взгляд, главной причиной существования на одной и той же территории «двух» ландшафтов — верникулярного, или внутреннего, и внешнего. Первый — жи­вой, содержательный, мифологический, топонимический, фольклорный, этни­ческий (о «внутреннем» культурном ландшафте Кенозерья см. раздел 2.6). Вто­рой — внешний, пейзажно-визуальный, формальный (оформленный), «управ­ленческий». В районах длительного туристского освоения можно наблюдать ситуации, когда внутренний ландшафт почти размыт: по мнению В. Л. Каганского, к таким местам относится, например, Суздаль (Каганский, Родоман, 1995). Но даже в таких случаях мифология места представляет собой один из механизмов поддержания «внутреннего» культурного ландшафта.

Разрывность, неучёт «внутреннего» ландшафта может привести к возник­новению конфликтных ситуаций в отношениях администрации национальных парков или музеев-заповедников с местным сообществом. С другой стороны, при работах по территориальному проектированию, при разработке менедж­мент-планов охраняемых территорий культурные ресурсы «внутреннего» куль­турного ландшафта (исторические, этнологические, фольклорные, топоними­ческие и другие) часто остаются невостребованными из-за непонимания, отсут­ствия опыта и специалистов.

Топологическая организация культурного
ландшафта и местное сообщество

Под топологической организацией понимается территориальная орга­низация «внутреннего» культурного ландшафта, созданного местным сооб­ществом.

Топологическая организация — это, прежде всего, память культурного ландшафта, сохраняющая прошлые территориальные организации в реликто­вых типах мест (и соответствующих им названиях).

Культурный ландшафт как объект наследия

Её другая особенность по сравнению, например, с экономико-географиче­ской организацией «внешнего» культурного ландшафта заключается в том, что она позволяет выделить центры территориально-культурной активности, осо­бенно — селитебные и сакральные, и связанные с ними природно-культурные комплексы.

В процессе освоения и обустройства «своего» культурного ландшафта лю­бое сообщество постепенно создает особую систему топологической организа­ции. Система топологической организации любого культурного ландшафта уникальна не только потому, что нет похожих городов и деревень, но и по при­чине влияния этнокультурного, хозяйственного и природно-географического факторов. Например, такой тип места, как село, широко распространённый в Центральной России, редко встречается на Русском Севере не по причине отсут­ствия храмов в деревнях, а в связи с особенностями истории региона.

Наряду с традициями сообщества среди факторов топологической органи­зации культурного ландшафта нужно указать на властно-административные и хозяйственные инновации, территориальные проектные разработки. В ситуа­ции примыкания к центрам инноваций внешние факторы занимают важное место. В провинции, удалённой от центров, сильны факторы традиций, широко распространены культурные реликты. Роль и соотнесение инноваций и тради­ций в топологической организации конкретного культурного ландшафта пред­ставляют собой интересное проблемное поле для исследования.

Основным субъектом топологической организации культурного ланд­шафта выступает (местное) сообщество.

С одной стороны, топологическая организация культурного ландшафта представляет собой ментальную конструкцию. Она выстроена на значимости определённых мест, на запретах, местных мифологических представлениях, экологических традициях. Эта ментальная конструкция хранится и поддерживается в общественном сознании, то есть сознании и памяти сообщества — кол­лективного создателя и организатора «своего» внутреннего культурного ланд­шафта. Такие ментальные карты сообщества выявляются только с помощью специальных исследований.

С другой стороны, топологическая организация культурного ландшаф­та — реальная конструкция, отражающая природные и хозяйственные особен­ности освоенной территории: по точности такие ментальные карты могут со­ставить конкуренцию традиционным географическим картам соответствующе­го масштаба. За счёт регулярной хозяйственной и социокультурной деятельности поддерживаются угодья ландшафта, обновляется память сообще­ства. Наиболее зримо топологическая организация культурного ландшафта проявляется в его топонимической системе, фольклоре местного сообщества, в территориальной организации хозяйственной деятельности самого селения.

Топос - единица топологической
организации культурного ландшафта

Представление о топосе. Подобно природному территориальному комплексу или геосистеме в природном ландшафтоведении топос может рас­сматриваться как «элементарная» единица в этнокультурном ландшафтоведении.

Методология изучения культурных ландшафтов

При этом мы рассматриваем топос не в традиционном его толковании (топос — место), а как место, имеющее вполне определённое название.

В конкретном культурном ландшафте топос возникает тогда, когда место (угодье) получает своё имя (топоним) или в случае локализации топонима. Тем самым мы уже сталкиваемся с ситуацией упорядочивания, соорганизации: название нового места даётся местным сообществом не только с учётом особен­ностей места или характера его использования, но и в целях избежания путани­цы внутри культурного ландшафта.

Проблемный момент, на который редко обращается внимание в географи­ческих работах, но который значим в этноландшафтных исследованиях, связан с называнием (номинацией) выделенных территориальных единиц. Например, в природном ландшафтоведении названия природных территориальных ком­плексов обычно занимают несколько строк и потому не операциональны. К то­му же ориентация на типичность выделенных единиц не позволяет выявить их индивидуальные особенности. Такие географические разработки с позиции культуры и человеческой истории региона, края «немы».

Обратим особое внимание на то, что любой топоним, любое название места, которое даётся с позиции какого-либо определённого сообщества (и им же удер­живается), всегда является частью какого-либо культурного ландшафта. В таком культурном ландшафте не может быть двух Красных площадей или двух Долгих полей. Это означает, что, будучи единственным, каждый топоним не только подчёркивает уникальность конкретного места в конкретном культурном ланд­шафте, но и особым способом — через внутриландшафтную систему называния (номинации) мест — организует всё пространство культурного ландшафта, за­нимая в нём вполне определённую организационную позицию. Таким образом, прямо (например, Заречье) или косвенно в конкретном культурном ландшафте любой топоним всегда несёт в себе организационную функцию.

В рамках культурного ландшафта топос всегда имеет вертикальную структуру, в которой место представляет собой материальную основу, или основание топоса, а топоним — идеальную основу, или «вершину» топоса.

Вместе с тем, было бы большим упрощением считать, что место представ­ляет собой только материальную основу, субстрат топоса, а топоним — идеаль­ную: и топоним и место как бы проникают друг в друга.

Напомним, что под местом понимается такое образование, топология ко­торого выстраивается, исходя из принципиальной нерасчленённости духовно­го и материального начал (Калуцков, 2000). Топологичность места по причине своей нерасчленённости (целостности) позволяет «удерживать» и природные и культурные процессы в их совокупности, что для этнокультурного ландшафтоведения принципиально важно. В сравнении с понятием «территория» понятие «место» экологично: «…место мыслится как потенциальное жилище, как-то, что может вмещать человека, стать ему домом… территорию и район в отличие от места нельзя рассматривать как дом человека» (Костинский, 1992). Место — материальная основа топоса, при этом во многих случаях его свойства отража­ются в топониме.

Отметим один важный «парадоксальный» момент: в принципе, любое безымянное место уже имеет своё протоимя (прототопоним), которое содержится

Культурный ландшафт как объект наследия

в типе места, угодья. И этот прототопоним может стать и топонимом: так, городище становится Городищем, росчистка — Росчисткой, а пожня — Пожней или Поженкой.

Иначе, любое безымянное место, а точнее тип места — это прототопос.

При смене одного топоса другим, например, в связи со сменой хозяйствен­ного использования места, старый тип места может перейти в топоним. Так, но­вина Ивана Петровича становится полем Новина Ивана Петровича. Печище Белоусовское печище — лугом Белоусовское печище. Деревня — полем Деревня. Это важный момент динамики топоса.

Топос — тип места, которое в конкретном культурном ландшафте по­лучило своё имя, топоним.

Топоним — это идеальное начало топоса, но такое идеальное начало, кото­рое благодаря свойству «отражения» своего субстрата (типа места) может точно передавать материальные свойства топоса.

Топос не может быть безымянным. Пока у него нет топонима, это просто «место». Именно с топонима начинается история топоса. Через топоним осу­ществляется социализация места, в результате чего оно превращается в топос и становится достоянием сообщества, находит своё место на ментальной карте сообщества и хранится в «банке общественно значимой информации». Только через топоним может быть осуществлена и «общественная возгонка» топоса: в связи с повышением его значимости он может стать полиландшафтным (см. ниже).

В ряде ситуаций у одного топоса может быть несколько названий, то есть одному топосу соответствует несколько топонимов. Это характерно для так на­зываемых полиландшафтных топосов, а также при изменении старого назва­ния места на новое.

Топос соотносится с определённой территорией — угодьем или природ­ным территориальным комплексом; принципиальное же отличие топоса от территории заключается в том, что топос всегда в лаконичной форме содержит знание о «своём» культурном ландшафте и может быть осмыслен только с по­зиций этого культурного ландшафта. Другое отличие топоса от ПТК и угодья заключается в том, что топос всегда имеет имя (имя места, или топоним). В си­туации отсутствия управленческих и хозяйственных инноваций, при стабиль­ной организации ландшафта многие (особенно сельскохозяйственные) топосы совпадают с местными хозяйственными угодьями. Однако вся система жизне­деятельности местного сообщества не может быть задана через угодья. При рас­ширенном понимании угодья как участка земли, отличающегося от соседних использованием или природными особенностями (Энциклопедический сло­варь…, 1968), можно утверждать, что топос — это именное угодье.

Выделяются топосы с определёнными («жёсткими») и размытыми («мяг­кими») территориальными границами. Определённость (или размытость) гра­ниц топоса зависит от «жёсткости» границ соответствующего места и от поло­жения в пределах культурного ландшафта. Территориальные границы сельско­хозяйственных топосов обычно более определённы, чем, например, лесных. То же можно сказать и о центральных топосах конкретного культурного ландшаф­та по сравнению с периферийными.

Методология изучения культурных ландшафтов

Некоторые топосы «живут» в культурных ландшафтах разных уровней ие­рархии и, соответственно, могут быть осмыслены с разных позиций. Например, топос Бородинское поле представляет собой часть Бородинского деревенского культурного ландшафта, часть ландшафта Подмосковья и часть русского на­ционального культурного ландшафта. Именно такие топосы легко поддаются масштабированию: возможно, в этом кроется причина образования вокруг этих топосов микротопонимических полей и природно-культурных комплек­сов. При переходе с уровня на уровень может меняться семантика топоса вплоть до противоположной: топосы, обладающие положительным образом на верхних иерархических уровнях, могут его терять на нижних.

Полиландшафтный статус топоса может быть связан и с периферийным граничным территориальным положением одного и того же топоса, который может принадлежать разным культурным ландшафтам. В таких случаях этот топос имеет несколько топонимов — по одному в каждом культурном ланд­шафте. С такими случаями часто сталкиваются исследователи Русского Севера (Калуцков, Иванова, Давыдова и др., 1998; Березович, 2000). Например, одно бо­лото или лес, находящиеся на хозяйственной периферии разных деревень, жи­телями каждой из этих деревень называются по-разному. Так, одно и то же бо­лото жители пинежской деревни Кобелево называют Большим, а жители дерев­ни Земцово — Земцовским. Один и тот же лесной массив усть-покшона зовут бор Горушка, а жители околка Холм — (бор) Нижний бор.

С другим, ещё более любопытным, случаем мы столкнулись в районе сурских деревень (Верхнее Пинежье). Возвышенность, расположенная к западу от ряда деревень, называется по-разному: жители деревни Пахурово зовут её Митиной горой, а жители соседней деревни Холм — Хараполой. Причём, в обоих случаях семантика этого места, проявившаяся в приметах, сходная. Сравните: «Из-за Митиной горы ветер подул — будет дождь» и «Из-за Хараполы ветер — будет дождь».

К моноландшафтным относятся топосы, которые «живут» только в преде­лах одного культурного ландшафта. К ним относятся уже упоминавшиеся «зер­кальные» топосы, в которых топоним зеркально отражает тип места (ручей Ру­чей), и все другие, которые не переходят в иные культурные ландшафты (сосед­ние или другого иерархического уровня). Заметим, что «зеркальные» топосы обычно находятся в центре конкретного ландшафта (городского или деревен­ского, современного или реликтового).

Устойчивость топоса зависит от природных и общественных факторов. В конкретном культурном ландшафте устойчивость топоса (всех топосов дан­ного ландшафта) поддерживается деятельной памятью сообщества — регуляр­ной хозяйственной деятельностью, местными культурными традициями — мифологическими, обрядовыми, семейными. И в ментальной карте сообщества и (или) в физическом своём проявлении топос постоянно должен обновляться, иначе наступает забвение и умирание. Сообщество выступает не только основ­ной топологической «машиной» культурного ландшафта, но и его топологиче­ской памятью.

Устойчивость топоса во многом определяется «естественностью» его гра­ниц: при прочих равных условиях топосы с чёткими природными границами

Культурный ландшафт как объект наследия

более устойчивы по сравнению с топосами, границы которых созданы деятель­ностью сообщества. Например, сельскохозяйственные топосы с искусственны­ми границами относятся к наименее устойчивым: при укрупнении угодий гра­ницы мелких топосов исчезают. Тем самым хозяйственная организация места как материальная основа топоса разрушается. Возникает ситуация топологиче­ской неустойчивости. И некоторое время топос может сохраняться только в форме топонима.

Полиландшафтные топосы более устойчивы по сравнению с моноландшафтными, поскольку они «живут» не в одном культурном ландшафте и их общественное бытие поддерживается не одним, а несколькими сообществами.

Типология топосов. Несмотря на уникальность и своеобразие мно­гих топосов, их типологизация возможна и необходима для решения некото­рых теоретических и практических задач (например, для их локализации и картографирования). Заметим, что само своеобразие топосов может носить ре­гиональный или даже локальный характер. Так, даже в соседних северных де­ревнях сельскохозяйственные угодья, связанные с подсечно-огневым земледе­лием, могут называться по-разному: в одной — чищенины, а в другой — росчистки. Этот факт локального назывного различия должен быть зафиксирован. Однако при создании свода топосов они должны быть отнесены к одной типо­логической подгруппе.

Типологизация топосов может быть проведена по следующим основани­ям: происхождение топоса, роль в территориальной организации культурного ландшафта и преобладающая функция топоса в культурном ландшафте.

По происхождению все топосы разделяются на две группы — культурные и природные. Все сложные случаи при определении генезиса топоса должны рассматриваться с позиции того культурного ландшафта, к которому относится топос.

По роли в территориальной организации культурного ландшафта выде­ляются основные и инфраструктурные топосы. Основные (фоновые или пло­щадные) топосы заполняют пространство культурного ландшафта и тем са­мым во многом задают его своеобразие. Инфраструктурные или линейно-гра­ничные топосы ограничивают (например, река) или связывают основные топосы между собой (к примеру, дорога, тропа). В совокупности основные и инфраструктурные топосы создают топологическую организацию культурного ландшафта.

Если по происхождению и роли в территориальной организации культурного ландшафта выделенные типы универсальны, топопреобладающей функ­ции топоса в культурном ландшафте большинство выделенных типов носят ре­гиональный характер. Это объясняется природным и культурным своеобрази­ем каждого региона. Так, для северорусских лесных культурных ландшафтов (регион Русского Севера) выделено 9 типологических групп топосов (таблица). К ним отнесены комплексные, сакральные, селитебные, сельскохозяйственные, лесные, речные, озёрные и болотные, дорожные и граничные. Уже в самом на­боре типов «проступают» и этнокультурные (селитебные, сельскохозяйствен­ные топосы), и природные особенности региона (лесные, речные, озёрные и бо­лотные топосы).

Методология изучения культурных ландшафтов

Таблица