Флуктуация систем истины. ка. Поэтому правомерно предположить, что в преимущественно идеациональной культуре доминирующая система истины непре­менно будет «откровением» (религиозной

ка. Поэтому правомерно предположить, что в преимущественно идеациональной культуре доминирующая система истины непре­менно будет «откровением» (религиозной или магической систе­мой истины), которое сверхъестественным и даже сверхлогичес­ким образом «ниспослано», «даровано», «внушено» личным или абстрактным потусторонним проводником. Такая богооткровен-ная, абсолютная, совершенная всеобъемлющая истина и воспри­нимается с абсолютной убежденностью в ее достоверности.

В чувственном обществе и культуре должна доминировать чув­ственная система истины, основанная на показаниях органов чувств. Поскольку для носителей чувственного умонастроения (мен-тальности) и культуры нет никакой реальности за пределами и по­мимо чувственно воспринимаемого становления и поскольку «сиг­налы» от него воспринимаются нашими органами чувств, с помощью которых мы видим, слышим, ощущаем и т. д., эти ощу­щения и должны быть главными и почти единственными судьями в том, что есть истина и что есть ложь. Если мы воспринимаем дан­ные эмпирические явления точно так, как это описывает данная теория, то она достоверна и «научна». Если же показания органов чувств противоречат ей, то теория ошибочна и «ненаучна».

Если мы обратимся теперь к идеалистической ментальности и культуре, то окажется, что лежащая в ее основе система исти­ны должна занимать промежуточное положение между сверхъе­стественным откровением и чувственными данными, что в ней органично сочетаются обе системы. Системой истины, которая отвечает обоим этим требованиям, является истина человечес­кого разума и логики, идеалистически-рационалистическая сис­тема истины средневековых схоластов XII-XIV вв. Главный су­дья здесь — человеческий разум и сама логика с ее собственными критериями истины и заблуждения. Правда, этот судья не прочь прислушаться и к показаниям органов чувств; он готов исполь­зовать их информацию, чтобы переосмыслить ее и санкциони­ровать как истинную. Не прочь он принять во внимание и исти­ну откровения, если она представляется приемлемой и не противоречащей законам человеческого разума, который и сам, в сущности, имеет частицу божественной природы.

Другие «смешанные» ментальности и культуры тоже предпо­лагают сочетание истины веры с истиной чувств, но такая смесь не обязательно являет собой гармоничный синтез, поскольку «смешанные» ментальности внутренне не интегрированы. Не будучи интегрированы и приведены в систему, истина веры и истина чувств могут сосуществовать механически. Наконец, с пассивной и цинической формами чувственной ментальности,

по логике вещей, в наибольшей степени сочетается система скеп­тицизма, не способная поверить ни в какую истину. Точно так же для «идеационалистов отчаяния» самой подходящей систе­мой истины должна быть «отчаянная жажда веры», свойствен­ная тем, кто, подобно апостолу Фоме³, хочет, но не может уве­ровать, не испытывая большого затруднения.

Из самой природы основных систем истины и знания вытека­ет несколько дальнейших характеристик. В каждой из них и пред­мет, и метод верификации⁴ любого утверждения об этом пред­мете должны быть совершенно различными. В нижеследующей таблице в кратком обобщенном виде представлены главные осо­бенности этих систем, касающиеся как их предмета, так и мето­да проверки достоверности любого утверждения или теорети­ческого обобщения по поводу этого предмета.

Система идеациональной истины веры

Предмет

В основном сверхчувствен­ные и сверхрациональные «проблемы» и «реально­сти». Бог, дьявол, ангелы, духи; душа, бессмертие, спасение;грех, искупление; воскресение, рай, чистили­ще, ад и т. п., а также огром­ное число других проблем того же сорта, что и про­блемы Бл. Августина. Мо­гут ли ангелы использовать бесов как своих вестников? Каковы чины ангельские? Соответствуют ли адские муки тяжести содеянных преступлений? И т. д.

Чувственно восприни­маемые и эмпирические явления изучаются лишь в исключительных случаях, да и то не ради них самих, а просто потому, что они — «видимые знаки невидимо­го мира», символы сверх­чувственной реальности. Верховной дисциплиной в такой системе истины все­гда является теология как наука о сверхчувственных реальностях. Изложение истины — аподиктическое^{6 и} символическое.

Система идеалистической истины разума

Предмет

Отчасти сверхчувственный, отчасти чувственно-эмпи­рический. И тот и другой ценятся сами по себе, но ценность знания о чувст­венно воспринимаемых явлениях носит подчинен­ный характер по сравнению со знанием о сверхчувст­венных «реальностях».

Вся система знания, как правило, воплощается здесь в форме идеалистически-рационалистической фило­софии («схоластика» Пла­тона, Аристотеля, Альберта Великого, Фомы Аквинско-го или «схоластика» Упа-нишад и других идеалисти­ческих учений Индии, ос­нованных на Ведах), рацио­налистического и эмпири­ческого знания в рамках со­временной науки.Послед­няя реальность мыслится как познаваемая. Изложе­ние истины — диалектиче­ское.

Система чувственной истины ощущении

Предмет

Главным образом мир чув­ственного восприятия с предпочтением тех явле­ний, которые изучают есте­ственные науки. Если, на­пример, в сфере психоло­гии, культуры и «аксиоло­гии» обнаруживается, что какой-то аспект явлений не так просто свести к чувст­венно-материальным фор­мам, то наука сосредоточи­вается в основном на их чувственно-воспринимае­мом аспекте, а «нематери­альный» либо.у чорирует, либо обрашае"Ся с ним как с второстепенным и пыта­ется «измерить» его по мерке вне' jhp чувственных феноменальных форм. От­сюда — тенденция к «объ­ективизму», «бихевиориз­му»⁷, «количественным методам», «механицизму». Сверхчувственные реально­сти объявляются либо не­существующими, либо не­релевантными, либо «непо­знаваемыми» (критицизм, агностицизм,позитивизм). Естественные науки стано­вятся лидерами как самые совершенные и точные нау­ки; им подражают филосо-

Часть 3. Флуктуация систем истины и знания