Часть 3. Флуктуация систем истины и знания. С. Данные, составленные по 20-летним периодам, фикси­руют несколько кратковременных вспышек чистого этернализ-ма и чистого темпорализма

С. Данные, составленные по 20-летним периодам, фикси­руют несколько кратковременных вспышек чистого этернализ-ма и чистого темпорализма. Изучая периоды, когда наблюда­лись такие вспышки, мы замечаем, что, как и в случае со скептицизмом и фидеизмом, экстремальные формы сознания вновь имеют тенденцию обостряться одновременно, хотя чи­стый темпорализм под лозунгом «Carpe diem»²¹ усиливается чуть раньше и сменяется крайним этернализмом, выступаю­щим в качестве его противоядия. В этом смысле они взаимно уравновешивают друг друга, взаимодействуя по принципу «сти­мул-реакция», что является результатом саморегуляции соци­окультурных процессов. Здесь мы наблюдаем аналогию динамике развития скептицизма и фидеизма. Стоит только присмотреться к тем периодам, когда происходили вспышки этих крайних тече­ний, как сразу же становится ясно, что речь идет о периодах кратковременных, но острых социальных кризисов: Реформа­ция, Крестьянская и прочие войны, революции, религиозные войны, в том числе Тридцатилетняя война, революционная раз­нузданность, революционные кризисы, реакции, приходящие на смену революциям. Как и те кризисы, которые сопровож­дались вспышками скептицизма, мистицизма, фидеизма и крайне аскетического и чрезмерно гедонистического сознания, вышеперечисленные кризисы с их нестабильностью, тревогой, отсутствием безопасности и страданиями раскалывают лю­дей на два противоположных крайних типа. Одни превраща­ются в чистых этерналистов, пытающихся приладить чело­веческое существование к чему-то твердому, надежному, способному устоять при всех штормах эмпирической реаль­ности; другие превращаются в крайне чувственных темпора-листову живущих по принципу «Carpe diem», стремящихся урвать сиюминутное удовольствие, ибо «в день грядущий веры нет» («di doman no c'e certezza!»²²). Какие именно психологи­ческие типы людей превращаются в носителей той или иной ментальности — сейчас не имеет значения. Важен тот факт, что в условиях социокультурных катастроф происходит рас­кол сознания на экстремальные формы: «этернализм, аскетизм и мистицизм отчаяния», с одной стороны, «темпорализм, сен­суализм и скептицизм отчаяния» — с другой. Мы уже встре­чались и еще неоднократно встретимся с этим законом поля­ризации. Он, по-видимому, носит всеобщий характер.

16. Флуктуация «первых принципов»: П. Этернализм и темпорализм 397

D. Относительно интеллектуального спектра XIX-XX вв. таблица 17 показывает, что, начиная с 1860 г., ментальность на­шей культуры была отмечена упадком этернализма — с 65% до 48,40,38% соответственно для каждого 20-летнего периода с 1840 по 1920 г.; ростом этернализма — с 27 до 41, 43 и 49% соответ­ственно и сравнительно небольшой ролью, которую играют «уравновешенные» теории — 8,11,17,13% соответственно. Эти сухие числа по-своему рассказывают о некоторых важных ве­щах. Они свидетельствуют, что наша ментальностъ становит­ся все более и более «темпоралистской», все меньше и меньше ищущей вечный и устойчивый аспект реальности и все больше и больше — ее мимолетные и преходящие качества. Первым след­ствием этого был чрезвычайный расцвет динамического воззре­ния. Все вещи все в большей мере стали рассматриваться с их динамичной стороны, как нечто непрерывно движущееся, из­меняющееся, никогда не пребывающее в состоянии покоя и не­изменности. Все считается находящимся в состоянии течения, непрерывного изменения. К самим терминам «сущность» и «не­изменная природа» относятся с подозрением, как к понятиям «схоластическим» и «метафизическим». Tax называемые «био­логизм» и «психологизм», наводнившие сферу эпистемологии, логики, философии, стремились искоренить понятие незыбле­мой абсолютно достоверной истины. Предпринимались попыт­ки свести истину и достоверность всего лишь к биологическим «рефлексам» и обычной «адаптации» (большинство биологов), к психологическим «ассоциациям», «шаблонам восприятия», «обусловленным ответам» или к «полезности мышления по прин­ципу наименьшей траты сил» (Э. Мах, К. Пирсон, Р. Авенариус, А. Пуанкаре, Максвелл, П. Дюгем, У. Джеймс и друпк прагма­тисты) и т. д.

Согласно их теориям, «природа никогда не ставит ученого в ситуацию, когда он непременно должен выбирать между исти­ной и ложью. Следовательно, и само слово "истина" — в том однозначном смысле, который до сих пор придавал ему цен­ность — постепенно исчезает из научного словаря и заменяется терминами "конвенция" и "конвенциональность"²³.

Надежность законов природы (в физике, механике и других естественных науках) становилась все более условной и относи­тельной. Если система Коперника признавалась более приемле­мой, чем птолемеевская, то лишь по той причине, что первая «более удобна»²⁴.