Флуктуация теократических и светских форм господства

ренних делах Греции, в том числе и в многочисленных государ­ственных переворотах: тиранических, олигархических, тимо-кратических, демократических и, наконец, монархических. Такая тенденция вполне согласуется с усиливающейся сенсуализацией греческой культуры, происходившей в течение этих столетий.

Эта тенденция, естественно, нашла свое отражение в соот­ветствующей идеологии. Если в поэтических произведениях, приписываемых Солону⁹, еще вполне отчетливо слышны идеа-циональные мотивы, то в политических теориях V в. до н. э. их уже почти нет — как, например, в теориях, разработанных со­фистами вроде Горгия или Фрасимаха¹⁰. В их учениях закон, правление и руководство были сведены или к своего рода дого­вору, заключенному между людьми с целью защитить свои ма­териальные интересы, или же просто к власти, силе и хитрости, с помощью которых умные эксплуатируют народ в своих соб­ственных интересах. В этих теориях нет и следа идеационально-го начала. Единственное, что можно обнаружить, это идеалис­тические мотивы (в том смысле, какой им придан в настоящей работе), заметные в социально-политическом учении Платона (с его утопическими философами-правителями, аристократи­ей, состоящей из философов-идеалистов, и стражами)¹¹. Идеалистические мотивы есть и в учении Аристотеля о трех ви­дах правильного государственного устройства (монархия, ари­стократия и полития) и о противоположных им трех видах оши­бочного и отклоняющегося государственного устройства и правления (тирания, олигархия и власть толпы), где эти идеали­стические ценности отсутствуют¹². В более поздних столетиях даже эти идеалистические мотивы становятся все менее и менее заметными. Их место занимают исключительно чувствен­ные — эвдемонистические, утилитарные, гедонистические и даже цинические — толкования и оправдания (или же пори­цания) богатства, могущества, физической силы, организа­торских способностей и т. п. как залога власти, авторитета и превосходства.

С. Ранний — «царский» — период Римской истории (до 510 г. до н. э.)¹³ также отмечен властью жречества и аристокра­тии, когда царь одновременно был и светским правителем (rex), и верховным жрецом (pontifex maximus, rex sacrificulus^l4).

Даже после падения царской власти республиканский строй на начальных стадиях своей истории сохранял сакральные или идеациональные элементы, которые отчетливо выражались и в

деятельности римского правительства, и в руководящей роли римской аристократии (важное значение имели jus divinum, sacrum, fas¹⁵, священное уголовное право с его sacer esto¹⁶ и ис­куплением, такая религиозная форма брака, как confarreatio^I7; сохранялась роль dies nefasi, jus pontificum, авгуровских прори­цаний ^1В, коллегии понтификов и т. п.). Тем не менее в течение последующих столетий секуляризация правительства и аристок­ратии прогрессировала.

Ближе к концу республиканского периода от идеациональ-ной или теократической основы социально-политической жиз­ни оставалось мало что, если вообще оставалось. Только благо­даря ее разрушению оказалось возможным установить культ императоров, когда земной человек провозглашал себя богом и требовал для себя почестей, воздаваемых божеству (divus, tamquam praesenti et corporali deo¹⁹). Непрекращающаяся борь­ба за власть, авантюристы, захватывающие престол при удоб­ном случае, — все это говорит о том, что «сила — это право». Поскольку римская культура этих столетий (со II в. до н. э. по первые века нашей эры) была чувственной во всех своих состав­ных частях, секулярный характер правления и социально-поли­тического господства вполне гармонирует с ее характером.

D. С распространением христианства и ростом его могу­щества появилась новая идеациональная сила, которая к кон­цу IV в. н. э. изменила характер римской культуры, придав всем ее главным составным частям вместо чувственной формы идеа-циональную. Чрезмерно усилившееся могущество христианско­го идеационализмабылс одной из причин, побудивших Констан­тина признать христианство и легализовать Хрисшанскую Церковь. С этого времени признание идеационального источ­ника и церковное санкционирование светской власти сделались необходимыми. Лидеры христианства, такие как св. Амвросий и многие другие, решительно принялись за контроль над импе­раторами и всеми светскими правителями и государственными Деятелями. Они цензурировали их постановления, причем иногда Дело доходило до отлучения их от церкви. В течение последую­щих столетий, особенно после папы Льва Великого и затем пос­ле папы Григория Великого, правление и социально-политичес­кое господство вновь обрели характер преимущественно идеациональный, или теократический. Такое положение дел и соответствующая доктрина — понимать ли ее в том смысле, что