Часть 5. Типы и флуктуации систем социальных отношений. реждениях носит характер «государственно-коммунистичес­кий»: солдаты живут в зданиях, которые не выбирают; едят то

реждениях носит характер «государственно-коммунистичес­кий»: солдаты живут в зданиях, которые не выбирают; едят то, что им дают, одеваются, во что им велят, и делают то, что им приказывают. Их время и занятия, за исключением нескольких часов, самым строгим образом регламентированы.

В этом смысле армия и военный режим всегда были «тотали­тарными» par excellence²⁴. Лучшими творцами тоталитаризма, в том числе государственного социализма и государственного коммунизма, были не Маркс и не Энгельс, не Лассаль и не Ленин, а величайшие организаторы вооруженных сил и создатели воин­ствующих империй: Чингисхан, Тамерлан, Юлий Цезарь, Напо­леон и т. д.

Если страна ведет многочисленные и продолжительные вой­ны, такой режим становится для нее привычным. Он распрост­раняется и за пределами ее армии, на всю страну, в результате чего вся нация становится «обреченной» на «тоталитаризм», проявляющийся в поведении ее представителей и отношениях между ними. Это еще одна причина, но двух предыдущих доста­точно для объяснения того, чтобы объяснить, почему фактор войны и милитаризма способствует крену государственной сис­темы в сторону тоталитаризма, тогда как мир оказывает, как правило, противоположное действие.

Этот вопрос настолько понятен и очевиден и до такой степе­ни подтверждается подлинными историческими фактами, что нет необходимости подробно его доказывать. Любая война об­наруживает сформулированные выше закономерности. Первая мировая война, равно как и менее масштабные войны, прекрас­но их проявили даже в англосаксонских странах с их традицион­ным либерализмом. На последующих страницах, посвященных исследованию динамики войн, мы увидим, что Средние века были сравнительно мирными и государство, существовавшее в те сто­летия, было либо весьма далеким от тоталитаризма, либо ха­рактеризовалось умеренной степенью «плотности» и правитель­ственного вмешательства. Затем, после XIII в., кривая войны начала подниматься — и государственная система с ее прави­тельством тоже начали усиливаться. В XVII и отчасти в XVIII вв. кривая войны достигла своего высшего уровня — достиг своего максимума и государственный тоталитаризм. Революционный и наполеоновский периоды были воинственными и действитель­но тоталитарными. XIX в. (после наполеоновских войн) был относительно мирным — и государственная система с ее прави­тельством стали умеренными, договорными и ограниченными.

30. Флуктуация количественных аспектов общественных отношений 647

XX в., начиная с Первой мировой войны, оказался, по-видимо­му, самым воинственным за всю историю — тоталитаризм и го­сударства, и его правительства взмыл в «стратосферу». Короче говоря, между существенными моментами кривой тоталитариз­ма и кривой динамики войн обнаруживается явная параллель²⁵.

Менее известна и очевидна «тоталитарная» роль голода, об­нищания и больших экономических кризисов данного обще­ства. Поэтому надо уделить чуть больше места для выяснения этой логической и фактической связи. Изложим вопрос как можно более кратко. В обществе, в котором существует диффе­ренциация на бедных и богатых, чрезвычайное обнищание спо­собствует расширению правительственного вмешательства в экономические отношения и благодаря этому — усилению пра­вительственного контроля в других социальных сферах. Это вто­рой фактор флуктуации масштабов правительственного вме­шательства. С точки зрения высказанного нами предположения, не имеет значения, происходит ли такое усиление вмешатель­ства мирным или революционным путем, осуществляется ли оно консервативным или революционным правительством, под зна­менем социализма или абсолютизма. Важнс, что так или иначе оно происходит, несмотря на те или иные второстепенные под­робности.

Причина очевидна: обилие предметов первой необходимос­ти делает всякую правительственную регуляцию ненужной. Пока у нас в избытке есть воздух для дыхания, наша потребность в нем удовлетворяется без какого бы то ни было принудительно­го распределения. Если же средств первой необходимости не хва­тает, неизбежно возникает регуляция. Так, например, обстоит дело с маршрутами для авиарейсов. То же можно схг^ать и о других потребностях.

Если ознакомиться с описанием вспышек страшного голода в истории Древнего Египта, Древней Греции и Рима, Китая, Пер­сии, России и многих стран Средневековья, то нельзя не заме­тить, что в такие периоды экономический контроль со стороны правительства усиливается.

Усиление правительственного экономического контроля в пе­риоды голода и обнищания постоянно проявлялось в следую­щем: 1) в установлении и ужесточении правительственного кон­троля за экспортом и импортом, что зачастую превращалось в государственную монополию на международную торговлю; 2) в Установлении фиксированных цен на продукты питания и дру­гие средства первой необходимости; 3) в регистрации и учете