Часть 7, Флуктуация внутренних беспорядков

туирует от столетия к столетию гораздо меньше, чем обычно предполагается. Если мы возьмем все выбранные нами европей­ские страны с VI по XX в., то увидим, что амплитуда флуктуации масштабов волнений укладывается в промежуток от 414,65 до 882,90; иначе говоря, в самое бурное столетие волнения лишь менее чем вдвое превосходят те, что происходили в самый спо­койный век.

Если мы возьмем показатели по 25-летним периодам, то раз­ница, естественно, будет больше: максимальное число здесь — 300,46, а минимальное — 53,81, то есть максимум превосходит J минимум в пять или шесть раз. Такой размах колебаний не слиш­ком фантастичен и указывает на некие перманентно действую­щие силы, внутренне связанные с сущностью самой социальной жизни, которые не позволяют ни полностью устранить волне­ния, ни предоставить им возможность расти безгранично. Как только кривая волнений достигает минимального или макси- | мального уровня, наступает обратная реакция, направляющая курс в противоположную сторону.

E. В этих «встречных взаимодействиях» мы неоднократно, хотя и не всегда, наблюдаем, что, когда кривая подходит к ми­нимальному или максимальному пределу особенно близко, об­ратная реакция тоже становится особенно сильной.

Мы не нуждаемся в мистической интерпретации или нумеро­логическом ¹ гадании по поводу этого явления. Оно происходит просто потому, что резкий переход от порядка к беспорядкам и наоборот, по-видимому, имеет ограничение, какое имеют по­чти все социокультурные явления (то же самое, по-видимому, касается и психохимических и биологических процессов). Кро­ме фиксации относительно узких пределов максимума и мини- | мума флуктуации наших показателей, вышеизложенное наводит | на мысль, что в глубине социальной жизни есть силы — возмож­но, две противоположные группы сил, — вызывающие такие пульсации. Когда одна группа сил становится слишком могу­щественной, другие силы тем или иным образом, по той или иной причине начинают действовать в противоположном на- ] правлении.

F. Показатели ни 25-летних, ни 100-летних периодов не об­наруживают никакой постоянной тенденции ни к лучшему или более «упорядоченному прогрессу», ни ко все возрастающему бес­порядку. Кривая флуктуирует — и это все, что можно сказать. Популярная теория, согласно которой по мере «успехов циви-

лизации социальные изменения становятся все более упорядо­ченными, все менее насильственными» — не что иное, как «при­ятный миф». Одна из причин, по которой эта абсолютно не­правдоподобная теория была принята столь многими учеными, равно как и общественностью, видна из табл. 46. Третья чет­верть XIX в. была спокойней предыдущих трех 25-летних перио­дов, а последняя его четверть (85,61) — «дисциплинированней», чем любой из предыдущих сорока трех 25-летних периодов с VI по XIX в. Только два четвертьвековых периода — с 1726 по 1750 г. (53,8) и с 626 по 650 г. (84,98) — были чуть более «дисциплини­рованными». Подобные социальные условия, естественно, спо­собствуют популярности теорий такого рода.

G. Согласно табл. 46, едва ли существует какая-нибудь опре­деленная периодичность в росте и спаде внутренних беспоряд­ков. Их темп, так же как и ритм, варьирует от периода к перио­ду: piano или pianissimo сменяется forte² и наоборот.

Таким образом, модные теории, которые пытаются интер­претировать социокультурные процессы с помощью механис­тических принципов и приписать им определенную периодич­ность, неправильны — как в этой области, так и в большинстве других.

Н. Табл. 46 и 47 показывают, какие столетия и 25-летние пе­риоды в истории большей части Европейского континента были особенно бурными и какие самыми спокойными. Бурными сто­летиями с VI по XX в. были XIII, XIV, XII, XIX, XV, VIII и XI вв. Максимум волнений приходится на XIII, затем на XIV вв., мини­мум — на XVIII, VII, VI и XVI вв.

Если взять 25-летние периоды, то самыми бурными ^.; них были: 1826-1850, 1901-1925, 826-850, 1201-1225 и 130J-1325 гг. Наиболее спокойными: 1726-1750, 1876-1900, 1676-1700, 851-875,601-625 гг. Самые спокойные и самые бурные 25-;1бтние пе­риоды для каждой из семи исследуемых стран в отдельности указаны выше. В истории почти каждой страны были один или более четвертьвековых периодов, в течение которых практичес­ки не наблюдалось никаких значительных волнений.

I. Как уже отмечалось, табл. 46 свидетельствует, что после­дняя четверть XIX в. была на удивление безмятежной; из пяти-Десяти шести 25-летних периодов с 525 по 1925 г. только два пе-Р^иода характеризуются чуть меньшими показателями волнений. *~тоит ли удивляться, что в дисциплинированной «капиталис-^тической» среде возникли теории гарантированного «упорядо-