Наружные границы монокулярных полей зрения

Возраст,	Дети с нормальным развитием	Олигофрены в стадии дебильности
лет	Левый глаз	Правый глаз	Левый глаз	Правый глаз
	81,0	84,7
	74,8	73,0
	82,4	86,7
	80,8	78,9
12 13	82,0 85,4	79,6 83,5	} 33
	86,2	81,1	| 44
	87,4	84,0
	90,0	85,0	-	-.
	87,0	90,0	-	-

Прежде чем приступить к обсуждению этих данных, сошлемся на исследования М. Г. Бруксон⁹², которая в нашей лаборатории изучала взаимодействие монокуляр­ных функций у нормальных и умственно отсталых школьников и установила, что при корковой недостаточности зрительно-пространственная асимметрия встречается ред­ко, а симметрия зрительных функций обоих глаз, напротив, усиливается. Мы сделали

⁹⁽¹ С подобными явлениями связана, вероятно, асимметричность в зрительном восприятии объектов, опи­санная Т. А. Ратановой (Ратанова Т. А. Асимметричность в зрительном восприятии величины объек-тов//Тез. докл. конф. по психологии. — Л.: Изд. ЛГУ, 1967). Еще более примечательно, что явление латерализации образов и функциональной асимметрии обнаружено в зрительной памяти. Об этом сооб­щил Энцио Понцо из Римского университета на юридической секции XIII Международного конгресса по прикладной психологии (Рим, 1958 г.) в докладе о феноменах латеральное™ в умственных представ­лениях и свидетельских, показаниях второй степени.

⁹¹ А. В. Ярмоленко считает замедление развития сенсомоторных асимметрий у этих детей специфическим
явлением, требующим особого учета в специальной педагогике (Ярмоленко А. В. Функциональная асим­
метрия в дефектологии // Тез. докл. конф. по психологии. — Л.: Изд. ЛГУ, 1967).

⁹² Бруксон М. Г. К вопросу о взаимодействии монокулярных функций // Уч. зап. ЛГУ. — № 147. — 1953.

Человек как предмет познания

в свое время на этом основании вывод, что ослабление парной работы больших полу­шарий при мозговой недостаточности и умственной отсталости имеет одним из своих проявлений снижение уровня взаимодействия монокулярных систем⁹³.

Новейшие исследования В. И. Сергеевой и В. В. Семеновой позволяют уточнить и дифференцировать это положение. Несомненно, что периметрические измерения (об­щей площади и структуры полей зрения) имеют диагностическое значение не только для определения локальных поражений головного мозга при различных мозговых за­болеваниях, когда учитываются симптомы концентрического сужения поля зрения, скотом, гемианопсий. Наш опыт за двадцать лет показывает, что периметрические дан­ные имеют значение и для диагностики состояния развития, а также меры корковой недостаточности при задержках развития. Наиболее показательной в этом отношении является характеристика наружных границ, проекция которых представлена (как есть основание полагать) в одноименном, ипселатеральном полушарии головного мозга. После этого комментария к вышеприведенной сравнительной таблице мы можем со­поставить разности средних величин (в градусах) наружных границ полей зрения у нормальных и аномальных детей по каждой из монокулярных систем (табл. 30).

Таблица 30 Сужение наружных границ монокулярных полей зрения у аномальных детей (сравнительно с нормальными), °

Возраст в годах	Левый глаз	Правый глаз	Разность
	-65,0	- 59,0
	-44,8	- 37,0	7,8
	-56,4	-38,7	17,7
	-37,8	-28,9	8,9
12-13	-52,4	- 42,1	9,3
14-15	-43,4	-29,0	14,4

Значительное сужение поля зрения у аномальных детей (сравнительно с нормаль­ными сверстниками) имеется во всех направлениях, как это доказано В. В. Семено­вой. Но наиболее показательно различие в величине сужения наружных границ поля зрения левого и правого глаза у аномальных детей. Наружные границы правого глаза больше, чем их гомологи в левой монокулярной системе. Судя по этим разностям, пра­вое полушарие аномальных детей несколько ближе к правому полушарию нормаль­ных детей в регуляции зрительного различения, чем левое полушарие, задержка в раз­витии которого у аномальных детей весьма значительна.

Существенными являются и характеристики сдвигов в наружных границах моно­кулярных систем нормальных детей и подростков. Постепенное расширение наруж­ных границ обоих монокулярных полей у них носит волнообразный характер. Так, для левого глаза в 9 и 11 лет характерно небольшое сужение границы; непрерывное

Ананьев Б. Г. Пространственное различение.

Глава 6. Нейропсихическая регуляция индивидуального развития человека

расширение левосторонней наружной границы наблюдается лишь в период с 12 по 16 лет включительно, после чего опять обнаруживается некоторое сужение этой вели­чины. Для правого глаза также характерны колебания величин: наружная граница пра­вого поля зрения сужается в 9,11 и 14 лет. В общем, прирост величин этого поля про­исходит позже. Так, например, если наружная граница левого глаза уже в 13 лет до­стигает величины 85,4°, то гомологичная граница правого глаза достигает такой величины (85°) лишь спустя три года — в 16 лет.

Если сопоставить разность величин, характеризующих наружные границы обоих монокулярных полей в разные годы, то обнаружится, что, за исключением трех дат (10,11 и 17 лет), все остальные годы характеризуются преобладанием левостороннего поля зрения (в данном случае по наружной границе).

Как общий объем поля зрения, так и соотношение всех компонентов его структу­ры свидетельствуют о том, что работа обеих монокулярных систем обеспечивается совместной работой обоих полушарий головного мозга, на базе которой складывается доминирующая связь одного из компонентов горизонтального направления (наруж­ного) с одним из полушарий, в котором имеется проекция этого компонента.

При таком допущении можно думать, что преобладание и более раннее образова­ние наружных границ поля зрения левого глаза зависят от более активного развития в этот период левого полушария. Вместе с тем постепенное (хотя и более позднее) расширение наружной границы поля зрения правого глаза свидетельствует об извест­ном «подтягивании», постепенной активизации правого полушария.

Напомним, что о сходном явлении мы говорили при характеристике моторного развития обеих рук, по которой можно было судить об изменении регуляции этого развития контрлатеральным полушарием головного мозга. В данном же случае ком­понент сенсорного развития регулируется одноименным (ипселатеральным) полуша­рием, но для левого глаза им и является ведущее в информационной деятельности мозга левое полушарие.

В этом плане интересно рассмотреть факты, касающиеся состояния наружных гра­ниц монокулярных систем в процессе старения. Сравнивая свои данные, полученные на пожилых и старых людях, с аналогичными данными Е. Ф. Рыбалко о состоянии поля зрения у детей, М. Д. Александрова отмечает, что «границы поля зрения наружу в процессе созревания раньше достигают нормальной величины нраныие суживаются при старении»⁹⁴.

Тем более примечательны различия, которые обнаруживаются при сопоставле­нии наружных границ полей зрения левого и правого глаза в различные периоды старения. Однако во всех случаях психогеронтологического исследования осложня­ющими обстоятельствами являются патологические изменения (катаракты, измене­ния глазного дна и т. д.), которые влияют на снижение остроты зрения ограничение обоих монокулярных полей. К тому же на возрастные различия в поздние периоды онтогенеза человека наслаиваются те или иные профессионально-трудовые раз­личия, влияющие на развитие зрительно-пространственных функций. В целях оп­ределения этого влияния М. Д. Александрова сравнила старение полей зрения у лю­дей двух различных возрастных групп (молодой и старой) и разнородных профес-⁹⁴ Александрова М. Д. Очерки психофизиологии старения. — С. 98.

Человек как предмет познания

сий, в психологический профиль которых входит постоянное использование функ­ций зрительно-пространственного различения. Первая группа состояла из лиц от 22 до 29 лет, вторая — от 50 до 72 лет, не имеющих существенных дефектов зрения (табл.31)⁹⁵.

Таблица 31 Средние показатели (в дуговых градусах) поля зрения для белого тест-объекта

Левый глаз Наружу Внутрь Вверх

Возрастные группы 21-29 лет 50-72 года Разность

Вниз 82,0 76,5 -5,5

105,0 69 102,5 67 -2,5 - 2

-4

(диаметром 5 мм)

		Правый глаз
Вниз	Наружу	Внутрь	Вверх
82,5 78,0	107 103	69 70	61 52
-3,5	-4	+ 1	-9

Под руководством М. Д. Александровой было выполнено исследование Л. Н. Ку­лешовой, которая избрала предметом изучения возрастные изменения пространствен­но-различительной функции у шоферов (от 18 до 72 лет). Л. Н. Кулешова установила, что во всех трех выделенных ею возрастных группах (у людей одной профессии) слу­чаи асимметрий являются преобладающими, но соотношение между левосторонней и правосторонней асимметрией меняется, как это показано в составленной ею таблице (табл. 32).

Таблица 32 Соотношение полей зрения левого и правого глаза по трем возрастным группам, %

	18-35 лет	36-50 лет	51-72 года
Левосторонняя асимметрия Правосторонняя асимметрия	36 31	23 36	40 31
Итого: асимметрий симметрии	67 33	59 41	71 29

Интересны явления, происходящие в средней из этих возрастных групп (36-50 лет), которая не представлена в других аналогичных исследованиях. Именно в среднем возрасте возрастает количество случаев симметрии (за счет уравновеши­вания обеих монокулярных систем) и правосторонней асимметрии. В пожилом и ста-

Александрова М. Д. О ч е р к и п с и х о ф и з и о л о г и и старения. — С. 98.

Глава 6. Нейропсихическая регуляция индивидуального развития человека

ром возрастах (51-72 года) имеет место возврат к тому типу соотношения моноку­лярных систем, который характерен для молодого возраста, но с наибольшими (для всех периодов) показателями асимметрии и наименьшими показателями симмет­рии.

Особенно следует обратить внимание на наибольшее (для всех периодов) преоб­ладание левосторонней асимметрии. Факт периодизации, закономерного чередования по возрастным фазам зрелости и старости видов взаимодействия монокулярных сис­тем указывает на билатеральное регулирование их развития.

О билатеральном регулировании взаимодействия обеих монокулярных систем свидетельствуют различия в сдвигах наружных границ обоих зрительных полей при действии ахроматических (белых) и хроматических (красных и зеленых) тест-объек­тов. В табл. 33 приводятся усредненные величины.

Таблица 33 Сдвиги наружных границ зрительных полей при действии ахроматических и хроматических тест-объектов, °

	Цвет тест-объекта
Возраст	Белый	Красный	Зеленый
	Левый глаз	Правый глаз	Левый глаз	Правый глаз	Левый глаз	Правый глаз
18-35 лет 36-50 лет 51-72 года	87 90 82	88 87 79	56 58 45	61 61 53	58 48 53	64 68 58

В качестве определеной закономерности следует отметить, что в средней группе (36-50 лет) наружная граница превышает аналогичные величины в молодой группе (18-35 лет), но за счет левосторонней наружной границы, большей при действии бе­лого и красного тест-объектов. Однако при действии зеленого тест-объекта пре­вышение достигается за счет правосторонней наружной границы. Иначе говоря, про­гресс в среднем возрасте (сравнительно с более молодым) у шоферов в связи с накоплением пространственно-различительного опыта достигается благодаря со­вмещению обоих видов функциональных асимметрий, обусловленному перестрой­кой во взаимодействии Монокулярных систем при изменении визуальных сигна­лов.

В старшей группе все величины ниже, что свидетельствует об инволюционных сдвигах, за исключением расширения наружной границы левого глаза при действии зеленого тест-объекта, но при этом отмечается и наибольшее (сравнительно с другими показателями) сужение наружной границы правого глаза при действии этого же тест-объекта.

В отношении среднего возраста можно отметить лишь некоторую тенденцию сни­жения величин, характеризующих наружные границы полей зрения. Неравномер­ность инволюционного процесса имеется, но ее можно обнаружить, лишь сопоставляя величины обеих монокулярных систем по каждому из тест-объектов.

Человек как предмет познания

По отношению к ахроматическому (белому) тест-объекту в старшей группе отме­чается большая наружная граница левого глаза, а по отношению к обоим хроматиче­ским тест-объектам (красному и зеленому) — правого глаза.

Из более ранних опытов М. Д. Александровой известно, что для старых людей (6 0 -78 лет) характерны следующие величины наружных границ обоих монокулярных по­лей: для белого тест-объекта — 20° для левого глаза и 14° для правого, а для синего тест-объекта — 14° для левого и 20° для правого. Постоянная величина разности (6°) в первом случае доминирует в левой, а во втором — в правой монокулярной системе. Эти данные также свидетельствуют о билатеральном механизме сдвигов в структуре полей ахроматического и хроматического зрения.

Более однозначная картина возрастных изменений обнаруживается при сопостав­лении, по данным М. Д. Александровой, средних показателей наружных границ полей только ахроматического зрения (белый тест-объект) с нормальными показателями (табл. 34)⁹⁶.

Таблица 34 Средние показатели наружных границ монокулярных полей трех возрастных групп, °

Левый глаз	Правый глаз
50-56 лет	59-68 лет	69-80 лет	. 50-56 лет	59-68 лет	69-80 лет
								га 2 я О. (-.
	+ 3		- 17		- 16		+ 3		- 21		- 15

Особенно интересно отметить, что в 59-68 лет большее отклонение от нормы об­наруживает правый глаз (-21°) сравнительно с левым (- 17°), а в следующий пери­од (69-80 лет) монокулярные отклонения уравниваются (- 16° и - 15°). Однако это уравнивание происходит вследствие прироста величин наружных границ правого гла­за (на 6°) сравнительно с предшествующим возрастом, что является показателем воз­росшей активности правого полушария во взаимной индукции зрительных центров обоих полушарий.

До сих пор мы пользовались экспериментальными данными нашей лаборатории, на основании которых была построена гипотеза билатерального регулирования как механизма поведения. Однако эту гипотезу мы можем проверить и на данных других научных школ⁹⁷, в частности школы Д. Н. Узнадзе.

Александрова М. Д. Очерки психофизиологии старения. — С. 100.

Весьма ценны новейшие исследования одесской школы Д. Г. Элькина {ЭлькинД. Г. Роль функциональ­ной асимметрии больших полушарий в дифференциации времени; БефаниЛ. А. Влияние культуры дви­жений на восприятие ритма; Мармазинская П. Е. Осциллографические особенности речи в условиях отсчета времени. — Л.: Изд. ЛГУ, 1967 (Тез. докл. конф. по психологии).

Глава 6. Нейропсихическая регуляция индивидуального развития человека

4. Билатеральное регулирование и динамика установки

В своем общем учении об установке Д. Н. Узнадзе специально обсуждает вопрос об асимметрии. Общеизвестно, что человек построен не вполне симметрично, доказа­тельством чего, как подчеркивает Д. Н. Узнадзе, является очевидная морфологиче­ская и функциональная разница между парными органами (руками, ногами, глазами, ушами). Еще более распространены многообразные явления функциональной асим­метрии, не имеющей непосредственной морфологической основы.

По этому поводу Д. Н. Узнадзе пишет, что «специальные исследования по вопросу асимметрии обнаруживают разительные факты ее распространения. Когда в наших опытах испытуемый получает два одинаковых впечатления (зрительных, гаптичес-ких или еще каких-нибудь других) для сравнения их между собой, то выясняется, что встречается значительное число случаев, в которых сравнение неточно, асимметрич­но и каким-нибудь из членов отношений, как правило, переоценивается в ту или иную сторону. Следовательно, нельзя быть уверенным, чем определяется в каждом отдель­ном случае показание испытуемого — оценкой ли объективного положения вещей или его субъективным свойством — его асимметричностью»⁹⁸.

Следует добавить также, что Д. Н. Узнадзе придал особо важное значение тому фундаментальному факту, что человек легче замечает и правильнее оценивает явле­ния неравенства, чем явления равенства объектов. Он пишет, что «человек скорее на­строен воспринимать окружающее асимметрично, чем наоборот, и что вообще он пси­хически склонен больше к явлениям асимметрии, чем симметрии»⁹⁹.

Во всех установочных опытах, по словам самого Д. Н. Узнадзе, имеют дело «с экспе­риментально стимулированной асимметричностью» испытуемых. В течение определен­ного периода, в критических опытах, испытуемые обнаруживают «прочную асиммет­ричность восприятия: из двух равных объектов один ему кажется больше другого»¹⁰⁰.

Но после ряда действий критических экспозиций фиксированная установка отхо­дит в сторону и вступают в силу установки, адекватные ситуации, выражающиеся в симметричности перцептивных действий и оценок. Д. H. Узнадзе не видит каких-либо различий между экспериментально образованными в опытах с установкой сен­сорными асимметриями и естественными, проявляющимися в повседневной жизни. В том и другом случае они есть фиксированные установки, которые сменяются уста­новкой, адекватной ситуации.

В заключение Д. Н. Узнадзе пишет: «Таким образом, мы видим, что в критических опытах ничего не остается от асимметрии, которая так властно давала себя чувствовать до этого, здесь нет никакой разницы, с каким испытуемым мы имеем дело, с тем ли, который показывает определенную асимметричность, или с тем, который кажется нам вполне сим­метричным. Все это заставляет думать, что в наших опытах явления асимметричности вовсе не играют роли, которая могла бы нас заставить специально считаться с ними»¹⁰¹.

*

⁹⁸ Узнадзе Д. Н. Экспериментальные основы психологии установки. — Тбилиси: Изд. АН Груз. ССР, 1961. — С. 57

⁹⁹ Там же.

¹⁰⁰ Там же.

Человек как предмет познания

Это заключение верно постольку, поскольку оно касается конституциональной асимметрии испытуемых, так как относительно независимо от нее происходят фазо­вые изменения установки.

Однако сами фазы установки представляют собой определенные изменения со­стояния субъекта, а именно переход от асимметричных реакций к симметричным. В школе Д. Н. Узнадзе не пользуются подобными определениями, а основываются на учении о трех главных фазах затухания установки: 1) фазе контрастных иллюзий; 2) фазе ассимилятивных иллюзий и 3) фазе констатации равенства. Собственно сим­метричные реакции на объективное равенство сигналов являются своего рода заверше­нием процесса, характеризующегося теми или иными асимметричными реакциями.

Как самые фазы, так и последовательность перехода от одной фазы к другой обна­ружены в разных модальностях; особенно доказательными являются сопоставления зрительной и тактильно-кинестетической модальностей. Но и по отношению к раз­личным объектам в пределах каждой из этих модальностей подтверждается общая закономерность смены фаз установки. В этом отношении примечательны данные 3. И. Ходжавы, изучавшего влияние фактора фигуры в действии установок. Приве­дем эти данные (табл. 35)¹⁰².

Таблица 35

Влияние фактора фигуры в действии установки, % случаев

Фигуры	Кружки	Треуголь­ники	Углы	П-фиг.	Линии	=	Средние
Контрастная иллюзия	64,7	56,8	52,2	66,7	50,3	58,0	58,2
Ассимиляция	6,8	20,2	20,1	15,0	19,2	10,6	16,2
Равенство	28,5	23,0	27,1	18,3	30,5	30,0 f	25,6

Очевидно, что во всех случаях, безотносительно к структуре объекта, наибольшая частота симметричных реакций характерна для первой фазы — контрастных иллюзий, а затем для фазы равенства, после которой по значению идет фаза ассимиляции.

Однако фактор фигуры все же влияет на степень интенсивности каждой из фаз. Интересно отметить, что действия «кружков» усиливают контрастную иллюзию, а затем фазу равенства, ослабляя фазу ассимиляции¹⁰³. Напротив, наименьшие значе­ния для контрастных иллюзий получены при действии углов, линий и треугольников, асимметричность у которых больше выражена, чем у «кружка», симметрия которого является оптимальной.

В первых опытах школы Д. Н. Узнадзе Гр. Хмаладзе изучалась иллюзия объема в гаптической и оптической сферах. Общие результаты таковы: переоценка значитель­но чаще в гаптической сфере (82,4 %), чем в оптической (52,6 %), недооценка объема

¹⁰² Ходжава 3. И. Фактор фигуры в действии установки // Эксперим. исслед. по психоло гии установки: Сб. - Т. 1. - Тбилиси: Изд. АН Груз. ССР, 1958.

Глава 6. Нейропсихическая регуляция индивидуального развития человека

сравниваемых объектов весьма незначительна в обеих сферах, но несколько больше выражена в оптической (3,3 %) по сравнению с гаптической (2,4 %). Зато обнаружива­ется резкое превосходство зрительной сферы в отношении равенства (44,1 % в зри­тельной сфере сравнительно с 15,2 % в гаптической). Но при более детальном сопо­ставлении опытов Гр. Хмаладзе с симультанной и сукцессивной экспозициями срав­ниваемых по объему объектов были получены следующие результаты (табл. 36)^1(М.

Таблица 36 Иллюзия объема в симультанных и сукцессивных опытах

	Симультанные опыты	Сукцессивные опыты
	+	=	—	+	=	—
Гаптическая сфера Оптическая сфера	96,4 65,2	3,6 29,0	0,0 5,8	54,9 42,2	38,0 56,6	7,1 1,2

Из этих демонстративных сопоставлений ясно, что в сукцессивных опытах коли­чество контрастных иллюзий в гаптической сфере резко снижается (до 54,9 %) по срав­нению с симультанными опытами, в которых отмечено 96,4 % этих иллюзий, являю­щихся чувствительным индикатором асимметрии.

Иными словами, сукцессивная процедура сопоставления (с разверткой образа во вре­мени) понижает интенсивность асимметрии, а симультанная повышает, если говорить о гаптической сфере. В меньшей мере аналогичная закономерность проявляется в оптиче­ской сфере. Если при симультанной экспозиции «равенство» (т. е. симметричная реакция на симметричный объект) встречалось в 29,0 %, то в сукцессивных опытах его величина возросла до 56,6 %, что превосходит величины, характерные для гаптической сферы.

Все эти данные ясно показывают, что в фазной динамике мы обнаруживаем изме­нения билатеральных связей в виде тех или иных отношений между асимметрией и симметрией в структуре установочных реакций.

Переход от асимметрии к симметрии в процессе угасания установки — такой же за­кономерный факт, как переход от относительной симметрии парных органов к асим­метрии при образовании установки. Многими экспериментальными исследованиями в нашей лаборатории было показано, что этот факт своеобразно представлен в онтогене­тическом ряду. В различных модальностях было обнаружено, что с возрастом функцио­нальная асимметрия усиливается и она более характерна для взрослых, чем для детей (особенно младших возрастов). Переход от асимметрии к симметрии означает и более сложную структуру самих симметричных реакций координационного характера. По­этому мы отличаем такого рода вторичную симметрию, как результат предшествующе­го действия асимметрий, от симметрии у детей, носящей более первичный и недиффе­ренцированный характер. Если правомерна, как мы думаем, аналогия между этими на­шими данными и фактами психологии установки, то надо было бы ожидать меньшего действия асимметрии и большего — симметрии у детей сравнительно со взрослыми.

Хмаладзе Гр. Иллюзия объема//Эксперим. исслед. по психологии установки: Сб. — Т. 1. — Тбилиси: Изд. АН Груз. ССР, 1958. - С. 146-150.

Человек как предмет познания

Сравнительно-возрастных исследований по теории установки, кроме работ Б. И. Ха-чапуридзе, очень немного. Тем более ценны данные исследования Гр. Хмаладзе, кото­рые были высоко оценены Д. Н. Узнадзе. В рассмотренном выше исследовании Гр. Хмаладзе были проведены 117 опытов сравнения восприятия веса шаров детьми и взрослыми. Результаты приведены в табл. 37¹⁰⁵.

Таблица 37 Восприятие веса шаров детьми и взрослыми

	Переоценка веса	Недооценка	Равенство
Дети Взрослые	53,0 51,5	10,0 38,0	37,0 10,5

Оценки типа «равенство» встречаются более чем в три раза чаще у детей, чем у взрослых. В общем, асимметричные реакции у взрослых превышают таковые у детей, причем у взрослых более часто, чем у детей, встречаются случаи недооценки веса при сравнении объектов. Явления асимметрии мы отмечаем не только при контрастных иллюзиях, когда они прямо определяются отношением «правое—левое» во взаимо­действии обеих рук или при бинокулярных оценках, но и в каждом отдельном органе, при так называемых ассимилятивных иллюзиях, как показано у В. В. Григолава¹⁰⁶.

В современном учении об установке возникли острые дискуссии по вопросу об от­ношении между функциональной асимметрией и установкой. Среди учеников Д. Н. Уз­надзе оказались исследователи, не согласившиеся с некоторыми из его утверждений, касающихся этого отношения. Примечательно, что наиболее активную позицию в дан­ном вопросе занял Б. И. Хачапуридзе, которому принадлежат основные исследования раннего онтогенеза установки человека. Именно (как мы увидим) многочисленные факты в области детской психологии привели Б. И. Хачапуридзе к сомнениям по по­воду отрицания Д. Н. Узнадзе фактора сенсорной асимметрии («натуральной тенден­ции переоценки»).

Б. И. Хачапуридзе пишет, цитируя ранее приведенные нами положения Д. Н. Уз­надзе, что «согласно изложенному взгляду натуральная тенденция переоценки явля­ется установкой, фиксированной в жизненном опыте, поэтому она должна подчинять­ся той же закономерности, что и экспериментально фиксированная установка, т. е. при образовании экспериментальной установки исчезать бесследно («Ничего не остает­ся», — как говорит Д. Н. Узнадзе), поэтому нет необходимости считаться с данным фактором при исследовании установки. Но нельзя будет сказать это, если натураль­ная тенденция окажется хроническим явлением, связанным с асимметричностью мор­фологической и функциональной структуры индивида»¹⁰⁷. На основании многолет-¹⁰⁵ Хмаладзе Гр. Иллюзия объема // Эксперим. исслед. по психологии установки: Сб. — Т. 1. — Тбилиси: Изд. АН Груз. ССР, 1958. - С. 139.

¹⁰⁶ Гршолава В. В. Контрастные иллюзии и некоторые вопросы факта установки // Вопр. психол. — 1963. —
№3.

¹⁰⁷ Хачапуридзе Б. И. Проблемы и закономерности действия фиксированной установки. — Тбилиси: Изд.
Тбил. ун-та, 1962. - С. 91.

Глава 6. Нейропсихическая регуляция индивидуального развития человека

них исследований Б. И. Хачапуридзе приходит к выводу, что «асимметрию отожде­ствлять с фиксированной установкой невозможно. Всем известно, что асимметрия связана с модальностью, ее также нельзя включить в понятие фиксированной уста­новки, как не включает в него Д. Н. Узнадзе ощущения, которые также строго связаны с определенной структурой органа»¹⁰⁸.

Но, возражая против игнорирования или полного отрицания фактора сенсорной асимметрии, против отождествления его с экспериментально образуемой фиксирован­ной установкой, он считает оба этих явления тесно взаимосвязанными. По его мне­нию, сенсорная асимметрия как «натуральная тенденция» является стационарным состоянием индивида, а экспериментально фиксированная установка дает закономер­ную динамику фаз, т. е. представляется как динамическое состояние¹⁰⁹. Это динами­ческое состояние накладывается на стационарное и взаимодействует с ним различно в зависимости от модальности, способа перцептивного действия (симультанного или сукцессивного), возраста, типа и т. д.

Особенное значение имеет возраст (этап роста, созревания и развития ребенка), учет которого позволил Б. И. Хачапуридзе наметить основные этапы развития не толь­ко установки, но и функциональной асимметрии. Им обнаружено, что на самой ран­ней из изученных им стадий развития ребенка (стадии четырехлетнего возраста) рез­ко преобладает симметричное восприятие равных величин. Это явление имеет место как в гаптической, так и в оптической сфере в 60 % случаев. Левосторонняя асиммет­рия встречается в 15 %, а правосторонняя — в 20 % случаев. Подобный факт согласу­ется с полученными на материалах раннего детства данными других исследователей, в том числе и с нашими. Он вполне подтверждает высказанную нами гипотезу о посте­пенном переходе к усилению функциональной асимметрии от первоначально симмет­ричных реакций симметричных органов.

Тем более важно заключение Б. И. Хачапуридзе о том, что этот переход от симмет­рии к асимметрии протекает неравномерно, то усиливаясь, то ослабляясь в разные периоды созревания и развития.

Приведем для сравнения относительные величины, полученные Хачапуридзе при изучении взрослых: преобладает левосторонняя оценка (55 %), затем идет правосторон­няя оценка (24 %) и значительно реже обоих видов асимметрии — симметрия (21 %)¹¹⁰.

Переоценка в правую сторону является, по Б. И. Хачапуридзе, показателем лев-шества, а переоценка в левую сторону — показателем правшества¹¹¹.

Смену видов симметрии—асимметрии мы рассматриваем как фазные состояния парной работы больших полушарий головного мозга. Исследования Б. И. Хачапури-дзе подтверждают такое понимание по отношению к онтогенетическому развитию че-

¹⁰⁸ Хачапуридзе Б. И. Проблемы и закономерности действия фиксированной установки. — Тбилиси: Изд.
Тбил. ун-та, 1962.-С. 91.

¹⁰⁹ Там же. - С. 93.

¹¹⁰ Там же.

^{111 11} Весьма важными доказательствами тесной связи между функциональной асимметрией, установкой
и восприятием направления являются экспериментальные данные Р..Г. Натадзе, установившего в каче­
стве детерминанты восприятия направлений фактор руки и отвергнувшего распространенный в зару­
бежной психологии фактор медианы (Натадзе Р. Г. К вопросу о факторах непосредственного восприя­
тия правого и левого направлений пространства // Сообщения АН Груз. ССР. — Т. 12. — Вып. 3-4. Тби­
лиси, 1951).

Человек как предмет познания

ловека. В объективном ходе этого развития им обнаружено чередование, смена проти­воречивых состояний-периодов; некоторые из таких периодов не превышают года жизни, а другие продолжаются ряд лет. Б. И. Хачапуридзе выделил шесть таких пери­одов. Из них собственно сенсорно-асимметрическими являются три: второй (5-7 лет), четвертый (11 лет) и шестой (16 лет и выше, взрослые люди).

Примечательно, что эти периоды (четные в ряду онтогенетического развития) обычно следуют за нечетными периодами непосредственной и опосредованной сим­метрии: первым (4 года) — периодом непосредственной и устойчивой симметрично­сти восприятия; третьим (8-10 лет) — периодом «застоя» сенсорной асимметрично­сти, связанного с усилением явлений неустойчивой симметричности, и пятым, назван­ным Б. И. Хачапуридзе периодом формирования опосредованного симметричного восприятия и предшествующим периоду окончательного упрочения сенсорной асим­метрии. По внутренним законам онтогенетического развития все эти периоды функ­ционально связаны, а предшествующие периоды детерминируют последующие.

Чередование симметрии и асимметрии (и самых частных ее видов), подготовка асимметрии симметричными видами реакций, «созревание» симметрии внутри асим­метричных видов реакций и т. д. — все это проявления индуктивных отношений меж­ду большими полушариями головного мозга, билатерального регулирования процес­сов поведения человека.

Именно этот «горизонтальный» контур регулирования определяет не только он­тогенетические преобразования асимметрично-симметричной структуры индивида, но и динамику установки. Много доказательств этого можно обнаружить в исследова­ниях Б. И. Хачапуридзе, показавшего не только особое сушествование сенсорных асимметрий в развитии детей, но и действие их как важного фактора фазной динами­ки установки. Он доказал, что в ряде случаев «экспериментальное воздействие акти­вировало скрытую тенденцию переоценки, с которой сливается эффект установки»¹¹². В проводимых им опытах с фиксацией установки едва различаемыми кругами «акти­вируются скрытые и глубоко скрытые природные тенденции переоценки наряду с об­разованием установки»^ш.

Однако между экспериментально образуемой установкой и «натуральной тенденци­ей», т. е. сенсорной асимметрией, могут возникать и противоречивые связи в зависимости от характера и направления иллюзий. Так, например, при определенном расположении сильно различающихся кругов контрастная иллюзия совпадает с переоценкой в правую сторону, а ассимилятивная — с переоценкой в левую сторону. Подобные противоречия автор усматривает в том, что «ассимилятивные иллюзии имеют совершенно другой корень, нежели контрастные иллюзии. Первая, т. е. ассимилятивная иллюзия, является эффек­том активированной природной тенденции переоценки, а вторая, т. е. контрастная иллю­зия, является эффектом фиксированной установки...»^ш. Автор допускает, что «противо­положно направленное контрастное действие установки уравновешивает сенсорную асим­метрию, в результате чего учащаются случаи адекватных восприятий»¹¹⁵.

¹¹² Хачапуридзе Б. И. Указ. соч. — С. 97.

¹¹³ Там ж е. - С. 106.

¹¹⁴ Там же. - С. 128.

¹¹⁵ Там же. - С. 129.

Глава 6. Нейропсихическая регуляция индивидуального развития человека

Правомерно предположить, что имеется общий регулятор сенсорных асимметрий и установки, который путем «уравновешивания» асимметрии приводит к адекватно­сти восприятия. Этим общим регулятором и является, как можно думать, парная ра­бота больших полушарий головного мозга.

Билатеральное регулирование как механизм поведения многообразно по своим эффектам, к которым мы можем теперь, после проведенного анализа, отнести не толь­ко бинарные эффекты и латерализацию функций в виде функциональных асиммет­рий, но и фазные изменения установки.

5. Возрастание роли билатерального регулирования в онтогенетической эволюции человека

Билатеральное регулирование определяет соотношение состояний и компонентов данного текущего процесса в отдельно взятый промежуток времени. Вместе с тем по мере накопления жизненного опыта, тренировки нервных процессов и свойств не­рвной системы, повышения уровня саморегулирования организма в зрелом возрасте роль билатерального регулирования в онтогенезе возрастает. Мы имеем в виду его отношение как дополнительного контура регулирования к основному, т. е. иерархи­ческой, кортико-ретикулярной системе регулирования. Самым сложным и пока таин­ственным, почти совершенно неизвестным является соотношение обоих контуров ре­гулирования в процессах старения и особенно в глубокой старости.

Ранее нами было высказано предположение о том, что снижение кортикального тонуса в глубокой старости есть свидетельство не столько ослабления работоспособ­ности самих корковых клеток, сколько ослабления ретикулярных импульсов, выпол­няющих двойную функцию по отношению к коре — энергетическую и информацион­ную (в неспецифических сигнализациях, связанных с гомеостазом и метаболизмом). Это предположение ведет далее к допущению, что при расшатывании кортико-рети-кулярных связей и ослаблении ретикулярных основ иерархической системы регули­рования следует ожидать двух противоположных результатов: 1) соразмерного ослаб­ления индукционных отношений между обоими полушариями, т. е. расшатывания дополнительного контура — билатерального регулирования, и 2) компенсаторного усиления дополнительногб контура при ослаблении основного. Последнее, конечно, может быть временным и относительным фактом, допустимым при известном преде­ле истощения энергетических ресурсов ретикулярной системы.

Исследование индивида в конкретный момент его жизни требует понимания противоречивых связей между возрастно-половыми и индивидуально-типическими особенностями. Уместно учесть именно этот фактор взаимосвязи свойств индивида, когда обсуждается вопрос о названных противоположных эффектах. Можно допу­стить, что в зависимости от индивидуально-типических особенностей возрастная ди­намика глубокой старости может развиваться в двух противоположных направле­ниях: конвергентного развития регуляторных систем (схождения и однонаправлен­ные изменения, ослабление кортико-ретикулярной и билатеральной систем

Человек как предмет познания

регулирования) и дивергентного их развития (расхождения до определенного пре­дела, компенсаторного усиления билатеральной системы при ослаблении кортико-ретикулярной).

Общеизвестно, что именно в глубокой старости наиболее контрастны индивиду­ально-типические особенности в смысле общего жизненного тонуса и умственной со­хранности. Эти контрасты вполне укладываются в наши представления о конвергент­ном и дивергентном типах отношений между кортико-ретикулярной и кортико-била-теральной системами регулирования.

Однако если конвергентный тип легко объясним, поскольку ослабление коркового тонуса есть следствие ограничения и ослабления его энергетической базы в ретикулярной формации, то дивергентный тип развития ставит перед учеными трудную проблему.

Можно допустить, что компенсаторное усиление билатеральной системы при ослаблении кортико-ретикулярной происходит только путем все большей организован­ности информационных потоков, противостоящих энтропии. Но такое допущение нельзя считать правильным, так как в живой системе в отличие от технических уст­ройств информационная масса увеличивается соразмерно с увеличением энергетиче­ских потоков, производимых метаболическими процессами. Поэтому следует прибег­нуть к другому допущению, а именно, что при дивергентном типе развития (возможном только в поздних фазах онтогенеза, т. е. в итоге высокого развития функциональных систем и накопления жизненного опыта) происходит и усиленная компенсация энер­гии, необходимой для оперирования колоссальными массами организованной в различ­ные системы информации. Это допущение включает, следовательно, предположение, что большие полушария не только потребляют, но и производят энергию, во всяком слу­чае часть ее, необходимую для их рефлекторной, аналитико-синтетической работал.

Именно это предположение обосновано нами в гипотезе билатерального регули­рования, согласно которой такое регулирование сочетает управление информационны­ми и энергетическими потоками таким образом, что в каждый отдельный момент каж­дая из гемисфер головного мозга выполняет по отношению к другой то информацион­ную, то энергетическую функцию. Такое предположение, конечно, может быть доказано только большим числом специальных исследований. Однако нам оно представляется полезной рабочей гипотезой, с помощью которой можно найти подступы к изучению дивергентного типа развития регуляторных систем в процессе старения.

Пособием к изучению конвергентного и дивергентного типов развития в глубокой старости может служить интересное исследование И. Т. Бжалавы, факты которого разбирались выше. Вот как И. Т. Бжалава описывает индикаторы, позволившие ему определить в одном случае — косность, а в другом — пластичность установки у глу­боких стариков. Из наблюдений над течением угасания фиксированной установки вид­но, что ответная реакция характеризуется течением противоположного направления (если человеку в установочном опыте в левую руку давался большой объект, то, когда ему предлагали равные объекты, он уверял, что у него в правой руке больший объект). Как показала проверка, ответная реакция остается неизменной на этой первой, т. е. кон­трастной, фазе действия установки. «...В этом заключается и косность установки, обна­ружившаяся у 42 % стариков»¹¹⁶.

¹¹⁶ Бжалава И. Т. К психологии инволюционной меланхолии//Эксперим. исслед. по психологии уста­новки. - Т. 2. - Тбилиси, 1963. - С. 319.

Глава 6. Нейропсихическая регуляция индивидуального развития человека

Что касается пластичности установки (58 %), то она определялась сменой контра­стной фазы фазой ассимилятивной, когда в результате многократной подачи равных объектов контрастная иллюзия слабеет и уступает место ассимиляции. «Теперь, — пи­шет И. Т. Бжалава, — из равных объектов большим кажется объект в той же руке, в которой в установочных опытах предлагался большой объект»¹¹⁷.

Сопоставим эти факты с теми, которые были получены Б. И. Хачапуридзе на детях, в общем на испытуемых, которые моложе на целую сотню лет, чем испытуе­мые И. Т. Бжалавы. Б. И. Хачапуридзе нашел, что у них ассимилятивная иллюзия является эффектом активированной «природной тенденции переоценки», а контра­стная — эффектом «фиксированной установки». Если распространить это объясне­ние на явления пластичности установки в глубокой старости, то это означает, что сенсорная асимметрия, активируемая в процессе образования установки, способ­ствует ее преобразованию. Напротив, в случаях косной установки у глубоких стари­ков контрастная иллюзия (эффект самой фиксированной установки, по Б. И. Хача-пуридзе) не сменяется ассимилятивной, т. е. сложившейся у человека стереотипией сенсорной асимметрии.

Следует к тому же учесть, что именно благодаря все возрастающей дифференциа­ции парных органов (дублеров) усиливается функциональная асимметрия в разнооб­разных направлениях, а вместе с тем и возможность фазовой смены ее на симметрию. Ослабление или полное стирание различий между дублерами означает не только ослабление функциональной асимметрии, но и возможность смены ее на симметрич­ное функционирование органов в соответствии с объективными условиями среды. Не исключено, что гомологичные мозговые структуры становятся все более гомодина-мичными и происходит ослабление гетеродинамности этих структур, характеризую­щих парную работу больших полушарий головного мозга человека. Именно такое со­стояние и ослабление билатеральных связей мы, очевидно, имеем в случае косной ус­тановки у глубоких стариков. Напротив, случаи пластичности установки в глубокой старости относятся к дивергентному типу развития за счет компенсаторного усиле­ния билатерального регулирования. В этих случаях имеет место парадоксальное для современного человека явление, которое, надо надеяться, станет обычным, повседнев­ным для будущего человека — воспроизводство мозговых ресурсов и резервов в про­цессе самой нервно-психической деятельности человека как личности, субъекта тру­да, познания и общественного поведения.

¹¹⁷ Бжалава И. Т. К психологии инволюционной меланхолии//Эксперим. исслед. по психологии уста­новки. — Т. 2. — Тбилиси, 1963. — С. 319.

Глава 7

Личность,

субъект

деятельности,

индивидуальность

1. Социальные ситуации развития личности и ее статус

Личность — общественный индивид, объект и субъект исторического процесса. Поэтому в харак­теристиках личности наиболее полно раскрывает­ся общественная сущность человека, определяю­щая все явления человеческого развития, включая природные особенности. Об этой сущности К. Маркс писал: «Но сущность человека не есть аб­стракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений»¹. Историко-материа-листическое понимание сущности человека и об­щественного развития составило основу научного изучения законов развития всех свойств человека, среди которых личность занимает ведущее поло-жение².

Формирование и развитие личности определе­но совокупностью условий социального существо­вания в данную историческую эпоху. Личность — объект многих экономических, политических, пра­вовых, моральных и других воздействий на чело­века общества в данный момент его исторического развития, следовательно, на данной стадии разви­тия данной общественно-экономической форма­ции, в определенной стране с ее национальным со­ставом.

¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т. 3. — С. 3.

² Возможно, что этим обстоятельством объясняется иденти­
фикация более общего понятия «человек» с более частным
понятием «личность», распространенная в современной
философской и психологической литературе.

Глава 7. Личность, субъект деятельности, индивидуальность

Лишь охарактеризовав основные силы, воздействующие на формирование лично­сти, включая социальное направление образования и общественного воспитания, т. е. определив человека как объекта общественного развития, мы можем понять внутрен­ние условия его становления как субъекта общественного развития. В этом смысле личность всегда конкретно-исторична, она — продукт своей эпохи и жизни страны, современник и участник событий, составляющих вехи истории общества и ее собствен­ного жизненного пути.

Подобно тому как не существует внесоциальной личности, так нет и внеистори-ческой личности, не относящейся к определенной эпохе, формации, классу и его опре­деленному слою, национальности и т. д. Именно в этом, социально-историческом смысле, относящемся к ее сущности, личность всегда конкретна³. Ф. В. Константинов пишет в связи с этим, что «личность, человек, если его не отнести к тому или иному исторически существующему обществу, к той или иной социальной группе, классу, — это наихудшая и самая тощая абстракция»⁴. Поэтому изучение личности неизбежно становится историческим исследованием не только процесса ее воспитания и станов­ления в определенных социальных условиях, но и эпохи, страны, общественного строя, современников, соратников, сотрудников или, напротив, противников — в общем, со­участников дел, времени и событий, в которые была вовлечена личность.

Биографическое исследование личности, ее жизненного пути и творчества есть род исторического исследования в любой области знания — искусствознания, истории науки и техники, психологии и т. д.

Периодизация жизненного пути и основные вехи деятельности в биографических исследованиях определяются в хронологических рамках эпохи и фазы ее развития в данной стране. Иначе и невозможно построить цельную биографическую картину жиз­ни человека, в которой история является не только фоном и канвой для узоров биогра­фий, но и основным партнером в жизненной драме человека. Как соучастник истори­ческих событий и член общностей, являющихся субъектами социальных процессов, лич­ность характеризуется определенной глубиной осознания и переживания исторического процесса, «чувством истории», как можно было бы назвать такое переживание.

Историческое, социологическое и социально-психологическое исследование лич­ности составляет в настоящее время единый и основной путь ее изучения, определяю­щий собственно психологическое исследование, как об этом свидетельствует опыт представительного XVIII Международного психологического конгресса⁵.

³ В кратком словаре терминов, заключающем II том «Социологии в СССР» (М: Мысль, 1966), правильно
отмечается: «Личность представляет собой конкретное выражение сущности человека, т. е. определен­
ным образом реализованную интеграцию в данном индивиде социально значимых свойств, относящих­
ся к сущности данного общества» (с. 492). Однако в это определение включены далее деятельность и
способности, что несколько расширяет интерпретацию личности в принятом смысле слова. Категория
личности как конкретного специального существа противопоставляется категории индивида, которая
является, по мнению авторов, «абстрактной, поскольку здесь всегда происходит отвлечение от реальной
специфики жизни и деятельности реального человека» (с. 490).

⁴ Константинов Ф. В. Исторический материализм в действии//Социальные исслед.: Сб. — М: Наука»,
1965. - С. 42.

⁵ На этом конгрессе работали симпозиумы по следующим проблемам: развитие личности в условиях раз­
личных культур (организаторы А. Тажфель — Англия и О. Клайнеберг — Франция), теоретические и ме­
тодические проблемы социальной психологии (Л. Фестингер — США), труд и личность (А. А. Зворы­
кин — СССР), формирование личности в коллективе (Л. И. Божович — СССР, Ю. Бронфенбрен-

Человек как предмет познания

Это означает между прочим, что в эмпирических исследованиях современных пси­хологов, несмотря на наличие многих теоретических расхождений, достигнут опреде­ленный уровень объективного понимания личности в системе социальных связей и от­ношений, начиная от связей в малых группах и коллективах и кончая целыми куль­турами, обществами, эпохами. Если оценивать общее положение теории личности в зарубежной социологии, социальной психологии и психологии, то необходимо при­знать, что субъективистские концепции (психоаналитические и т. п.) все меньше ис­пользуются в качестве рабочих принципов в конкретных исследованиях личности. Идея социальных взаимозависимостей как основы динамической структуры лично­сти приобрела общее значение для различных направлений социологической и психо­логической теории личности. Однако в самом понимании этих взаимозависимостей, конечно, имеются коренные различия, так как для многих буржуазных ученых харак­терны абстрактно-социологические и индивидуалистические концепции.

В советской социологии имеются различные толкования соотнесенности понятий «личность—человек». Нам особенно близка точка зрения В'. П. Тугаринова, который пишет следующее: «Понятие личность указывает на свойство человека, а человек есть носитель этого свойства... свойство быть личностью присуще человеку не как биологи­ческому существу, а как социальному существу, т. е. общественно-историческому чело­веку, как совокупности общественных отношений»⁶.

В ряде своих интересных работ по социологии личности И. С. Кон подчеркивает ведущее значение понятия «личность» среди других определений человека. Так, на­пример, он указывает, что «понятие личности обозначает целостного человека в един­стве его индивидуальных способностей и выполняемых им социальных функций (ро­лей)... Личность социальна, поскольку все ее роли и ее самосознание — продукт обще­ственного развития»⁷.

Несомненно, что подлинно научное исследование личности может быть построе­но лишь на основе исторического материализма и понимания исторически-классовой сущности ее развития. Примечательно, что объективный ход эмпирических исследо­ваний статуса личности приводит ученых к определению зависимостей личности от ее социально-экономического положения в обществе и политической организации го­сударства, но это определение носит эмпирический характер, нередко противореча­щий основным теоретическим положениям.

В современной науке накоплен значительный материал к характеристике соци­альных ситуаций развития личности в условиях капиталистической и социалистиче­ской формаций, предвоенных лет, в годы второй мировой войны — в ситуациях побед и поражения фашизма, движения сопротивления, возникновения мировой системы социализма, распада колониальных империй и т. д. В будущем этот материал, вероят-нер — США), психология людей в малых группах (Г. Г и б ш — ГДР). Па других симпозиумах рассматри­вались некоторые специальные проблемы психологии, имеющие значение для теории личности, но так­же в этом направлении, например: мотивы и сознание человека (Ж. Нюттен — Бельгия), психологиче­ские проблемы человека в космосе (В. В. Парин — СССР). На специальном заседании «Вопросы психо­логии личности» (организатор А. Левицкий — Польша) из 11 докладов большинство было посвящено психологии общения, социальной перцепции, соотношению социальных и индивидуальных категорий. ⁶ Тугаринов В. П. Личность и о б щ е с т в о. — М: М ы с л ь, 1 9 6 5. — С. 42-43. ' \Кон И. С]. Личность в философии и социологии // Филос. энцикл. — Т. 3. — С. 196.

Глава 7. Личность, субъект деятельности, индивидуальность

но, будет использован для сравнительно-исторического анализа и определения веса того или иного фактора (экономического, политического и т. д.) в социальных ситуа­циях развития личности XX в.

В зависимости от социально-экономической формации (социалистической или капиталистической) в современных условиях складывается определенный целостный образ жизни — комплекс взаимодействующих обстоятельств (экономических, поли-, тических, правовых, идеологических, социально-психологических и т. д.). В этот ком­плекс входят явления производства материальной жизни общества и сферы потребле­ния, социальные институции, средства массовой коммуникации и сами люди, объеди­ненные в различные общности. Взаимодействие человека с этими обстоятельствами жизни составляет ту или иную социальную ситуацию развития личности.

, Создание собственной среды, благоприятной для развития, требует многих лет напряженной деятельности человека во многих социальных ситуациях (экономичес­ких, политических, идеологических, социально-психологических). Типология подоб­ных ситуаций еще не разработана, но оснований для постановки такого вопроса доста­точно, особенно для исследования влияния политических или социально-психологи­ческих ситуаций на развитие личности. Статус и позиция личности представляются более изменчивыми и подвижными в связи с изменениями различных социальных ситуаций развития личности.

Для полной характеристики такой ситуации необходимы и демографические дан­ные, которые используются (хотя и недостаточно) для исследования некоторых мо­ментов общественного развития⁸, но редко привлекаются к характеристике социаль­ной ситуации развития личности. Эти материалы не используются даже тогда, когда они были бы непосредственно полезны для характеристики условий общественного развития человека.

Вероятно, таким случаем является воображаемая ситуация А. Пьерона, построен­ная с целью показать значение преемственной связи поколений в духовном развитии человечества и человека. Воображаемую трагическую ситуацию А. Пьерона удачно использовал А. Н. Леонтьев для иллюстрации своих идей о процессе психического развития ребенка посредством присвоения общественного опыта⁹. К счастью для че-⁸ См. раздел «Социальная демография и социальная структура» (особенно главу 14 — «Социология демо­графического поведения», написанную К. Дэвисом) в книге «Социология сегодня. Проблемы и перспек­тивы» (М.: Прогресс», 1965). См. также статьи: Урлапис Б. Ц. Увеличение продолжительности жизни в СССР // Социальные исслед.: Сб. — М.: Наука, 1965; Его же. Продолжительность жизни женщин и муж­чин // Социология в СССР: Сб. — Т. 2. — М.: Мысль, 1966; Баталина Т. С. Роль демографической стати­стики в изучении населения // Человек И общество: Сб. — Вып. 1. — Л.: Изд. ЛГУ, 1966; Проблемы демо­графической статистики: Сб. — М.: Наука, 1966. — Особо следует выделить новейший «Курс демографии» под общей редакцией А. Я. Боярского (М.: Статистика, 1967), в котором рассмотрены демографические закономерности, в том числе взаимосвязь демографических явлений, современные демографические си­туации и другие проблемы, важные для социологии и социальной психологии. ⁹ «Если бы нашу планету постигла катастрофа, в результате которой остались бы в живых только маленькие дети, а все взрослое население погибло, то хотя человеческий род и не прекратился бы, однако история чело­вечества неизбежно была бы прервана. Сокровища культуры продолжали бы. физически существовать, но их некому было бы раскрывать для новых поколений. Машины бездействовали бы, книги остались непрочи­танными, художественные произведения утратили бы свою эстетическую функцию. Движение истории не­возможно без активной передачи новым поколениям достижений человеческой культуры, без воспитания» (Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. — 2-е. изд. — М.: Мысль, 1965. — С. 409-410).

Человек как предмет познания

ловечества, такая ситуация вымышлена. Однако для исторического развития суще­ственно соотношение поколений, та или иная пропорциональная соразмерность их в социально-экономическом и культурном развитии данного общества, в структуре на­родонаселения.

Историческая и социологическая проблема поколений является вместе с тем де­мографической проблемой возрастных групп и когорт в структуре народонаселения¹⁰. Исследование этих проблем позволяет углубить представление о социальной ситуа­ции развития личности в определенный момент исторического времени. Дело в том, что структура народонаселения выражает качественное и количественное отношения между поколениями и соответственно вероятностный характер социальных связей лич­ности с собственным поколением и другими — младшими и старшими¹¹.

Личность, как мы хорошо знаем, не только продукт истории, но и участник ее жи­вого движения, объект и субъект современности. Быть может, наиболее чувствитель­ный индикатор социальных связей личности — ее связь с современностью, с главны­ми социальными движениями своего времени. Но эта связь тесно смыкается с более частным видом социальных связей с людьми своего класса, общественного слоя, про­фессии и т. д., являющимися сверстниками, с которыми данная личность вместе форми­ровалась в одно и то же историческое время, была свидетелем и участником событий, о которых младшие будут знать лишь из преданий, литературы и т. д. Формирование общности поколения зависит от системы общественного воспитания. Принадлежность к определенному поколению всегда я в л я е т с я важной характеристикой конкретной лич­ности.

Не менее важным является и способ взаимодействия поколений в данном обще­стве или его системе воспитания. Конфликт между поколениями в буржуазном обще­стве, единство поколений в социалистическом обществе, несмотря на наличие различ­ных мотиваций и ценностных ориентации, весьма существенны для характеристики социальных ситуаций развития личности. В нашей системе воспитания, как неодно­кратно подчеркивал А. С. Макаренко, принципиальное значение имеет межвозраст­ная структура школьного коллектива. Вообще в структуре любого коллектива долж­но быть определенное соответствие молодых и старых работников для соединения вы­соких потенций развития и жизненного опыта. Для проектирования таких социальных пропорций в определенных макро- и микрогруппах общества необходимо знание де­мографических сдвигов в развитии структуры народонаселения.

В результате войн образуются «ямы» в демографических пирамидах, поскольку высокая смертность молодых мужчин резко нарушает соотношение возрастов и огра­ничивает воспроизводство населения. Но кроме таких катастрофически образовав-¹⁰ Крупнейший советский демограф Б. Урланис так образно описывает соотношение поколений: «Все на­селение страны с этой точки зрения можно рассматривать как "слоеный пирог". В каждом случае слоем будет поколение родившихся в определенном году. Среди этих слоев самый низкий — новорожденные и "сосунки". За ними идут "ползунки" и "прыгунки". Потом — первоклассники, старшеклассники, а затем уже рабочие и колхозники, которые своим трудом на полях и заводах кормят себя, всех детей и старших. В верхних ярусах этих слоев находятся пенсионеры, уже отработавшие своп век» (Урланис Б. Этюд о возрасте // Неделя. — 1966. — № 40. — С. 8). ¹¹ В примечании к цитируемой выше статье Б. Урланис пишет: «Понятие "поколение" имеет еще и Другой смысл. Под поколением понимается часто интервал времени между возрастом родителей и их детей. С этой точки зрения говорят о длине поколений и измеряют ее в виде определенного числа лет».

Глава 7. Личность, субъект деятельности, индивидуальность

шихся демографических «ям», существует тенденция постарения населения, отмечае­мая демографами многих экономически развитых стран за последнее десятилетие. Об этом свидетельствуют, например, сравнительно-демографические данные Франции (табл. 38)¹².

Таблица 38

Распределение населения Франции на три крупные возрастные группы с 1775 по 1959 г., %

Возраст, полных лет	1775 г.	1851 г.	1901 г.	! 1946 г.	1959 г.
0-19 20-59 60 и старше	42,8 49,9 7,3	38,5 51,3 10,2	34,3 52,7 13,0	29,5 54,5 16,0	31,8 51,6 16,6
Итого	100,0	100,0	100,0 Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:   15161718192021  Сейчас читают про: ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ Основные методологические подходы в педагогике Типы организационных структур Амортизация и способы ее начисления Проблема универсалий в средневековой философии Основные фонды предприятия Самый сильный аргумент, почему эволюция человека не могла быть  Жизнь подобна езде на велосипеде. Чтобы сохранять равновесие, необходимо продолжать движение. © Эйнштейн ==> читать все изречения... 5705 5548 Понравился сайт? Поделись им с друзьями: