К истинно научной Психологии

Когда древние мыслители Индии усаживались, чтобы изучать душу человека в себе и других, они, в отличие от всех других народов или школ ранней мысли, сразу переходили к процессу, который довольно точно походил на процесс принятый современной наукой в её изучении физического феномена. Ибо их целью было изучить, классифицировать и использовать формы, силы и работу движений сознания, точно также как современные Ученые изучают, классифицируют и используют формы, силы и работу движений объективной Материи. Материал, с которым они имели дело, был более тонким, гибким и изменчивым, чем большинство неосязаемых сил, о которых знают физические Науки; его движения были более неуловимыми, его процессы труднее фиксировать, но однажды ухваченные и узнанные движения сознания, найденные Ведическими психологами, были в своем процессе и активности такими же постоянными, поддающимися управлению и используемые, как и движения физических сил. Силами души можно управлять также совершенно и также безопасно, методически и мощно направлять к практическим жизненным целям радости, силы и света, как современная сила электричества может быть использована ради человеческого комфорта, в качестве силы промышленности и локомотива, физического освещения; но результаты, к которым они пришли и эффект являются более замечательными и важными, чем результаты силы двигателя и электрического освещения. Поскольку не существует разницы в сущностном законе в физическом и психическом, но лишь различие и несомненно большая разница в энергии, инструментовке и точном процессе. Высочайшее Существование, которое проявляет себя одинаково в душе и материи, движется на основе одного фундаментального принципа на всех своих семи уровнях, и даже посредством единых установленных срединных процессов, но Оно варьирует свою детальную оранжировку и органическое функционирование, чтобы соответствовать материалу, который оно использует и цель, которую оно ставит перед Собой в Своем божественном движении.

Точное рассмотрение и неограниченный, но все же тщательный эксперимент является методом любой истинной Науки. Не простое рассмотрение себя – ибо без эксперимента, без анализа и новой комбинации рассмотрение ведет к ограниченному и ошибочному знанию; часто это вызывает эмпирическую классификацию, которая ни в малейшей степени не заслуживает названия науки. Старые европейские системы психологии были как раз такой псевдо-научной системой. Их рассмотрения были поверхностными, их элементы и классификация – произвольны, их цели и дух – абстрактен, пуст и схоластичен. В нынешнее время создана другая система и метод, но порок старой системы сохраняется. Сделанные наблюдения были бессвязными, частичными или нездоровыми и аномальными; обобщения в значительной степени слишком широки для их скудной основы рассматриваемых данных; абстрактное и схоластическое использование психологических терминов и старые метафизические идеи психологических процессов, все еще перевязывают глаза детского знания, искажают его истину и вредят его развитию. Эти старые ошибки странно сплетены с новым заблуждением, которое угрожает исказить всю проблему, - заблуждение материалистической предрасположенности.

Психология скорее должна быть наукой сознания и движения сознания в отличие от науки форм и движения форм. Следовательно, в психологии мы имеем дело с более тонким, гибким и изменчивым материалом, чем в физических науках; его движения более неуловимы, его процессы труднее зафиксировать, но когда это однажды ухвачено и обнаружено, тогда его открытые законы и активности будут совершенно такими же постоянными, поддающимися управлению и применяемыми, как и процессы физической Природы. Они дают место даже более поразительным и важным результатам. В физическом и психическом нет отличия в сущностном законе, но большое отличие в инструментовке и точном процессе. Ибо Верховное Существование движется по единому фундаментальному принципу или по единым установленным принципам во всех своих манифестациях, но отличается своей органической оранжировкой и функционированием принципов, чтобы приспособить материал, который Оно использует, и цель, которую Оно намерено достичь. В обоих сферах наблюдение и эксперимент являются единственным надежным фундаментом для знания. Но наблюдение без эксперимента ведет только к ограниченной и ошибочной науке, часто к эмпирической системе поверхностных правил, которые вовсе не достойны звания науки. Именно этот дефект сохранял европейскую психологию в статусе псевдо-науки; и даже сейчас, когда началось реальное наблюдение и делаются попытки элементарного эксперимента, голоса разрушающегося социализма портят и мешают этому зачаточному знанию. Оно еще не освободило себя от всех своих старых схоластических пеленающих одежд; поэтому оно все еще ползает на четвереньках и еще не может научиться встать прямо и пойти.

Психология – это наука о сознании и о его статусе и операциях в Природе и, если это можно мельком увидеть или пережить, о его статусе и операциях за пределами того, что мы знаем как Природа.

Не достаточно рассматривать и знать движения нашей поверхностной природы и поверхностную природу других живущих существ, точно так же как не достаточно для Науки рассматривать и знать, как у электричества, только движения молнии в тучах или для астронома наблюдать и знать только те движения и свойства звезд, которые видимы невооруженным глазом. Здесь, как и там, весь мир оккультного феномена должен быть обнажен и приведен под контроль прежде, чем психолог может надеяться быть хозяином своей области.

Наше наблюдающее сознание, которое мы называем собой, это только маленькая видимая часть нашего существа. Это маленькая область ниже которой находятся глубины и еще б о льшие глубины, шири и всегда еще б о льшие шири, которые поддерживают и возмещают его, но к которым оно не имеет видимого доступа. Все это является нашим «я», нашим существом, - то,что мы видим на вершине, является только нашим эго и его видимой природой.

Даже движения этой маленькой поверхностной природы не могут быть поняты, а также не может быть обнаружен их истинный закон до тех пор, пока мы не знаем все то, что находится внизу или позади и снабжает их, а также пока не узнаем все то, что находится вокруг него и выше.

Ибо ниже этой сознательной природы находится обширное Несознание, из которого мы вышли. Несознание является более крупным, более глубоким, более первичным, более мощным, чтобы формировать и направлять то, чем мы являемся и делаем, чем наша маленькая вторичная, производная сознательная природа. Несознательное для нас, для нашего поверхностного взгляда, но не несознательное в себе или для себя, оно суверенный руководитель, рабочий, определяющий фактор, созидатель. Не знать его – это не знать свои нижние истоки и происхождение большей части того, чем мы сейчас являемся и что делаем.

Но и Несознание – это не все. Ибо позади нашего маленького фронтального эго и природы есть целое сублиминальное царство внутреннего сознания со многими планами и областями. В этом царстве есть много сил, движений, персональностей, которые являются частью нас самих и помогают сформировать нашу маленькую поверхностную персональность, его силы и движения. Это внутреннее «я», эти внутренние личности мы не знаем, но они знают нас и наблюдают и диктуют нашу речь, наши мысли, чувства, деяния даже более прямо, чем Несознание ниже нас.

Вокруг нас также находится окружающий Универсум, частью которого мы являемся. Это окружающее Сознание изливает в нас свои силы, внушения, побуждения, принуждения в каждый момент нашего существования.

Вокруг нас есть универсальный Ум, от которого наш ум лишь формация и наши мысли, чувства, воля, импульсы являются не многим больше, чем персонально модифицированный отклик и транскрипция его мысле-волн, его сило-потоков, его пены эмоции и чувства, его потоков побуждений.

Вокруг нас находится постоянная универсальная жизнь, от которой наш мелкий поток жизненной формации, который начинается и прекращается, является лишь маленькой динамической волной.

Психология – это наука Сознания; это знание его природы, его процессов, цели и результатов его процессов, его законов и законов бытия, его естественной среды и инструментов, его что, почему, где, откуда и куда.

Но что такое сознание и может ли существовать наука сознания? Находясь в теле, мы не являемся конкретными, видимыми или ощутимыми фактами, поддающимися проверке всеми, которые формируют неоспоримую отправную точку, но являемся субъектом для эксперимента и доказательства, где теории могут быть проверены в каждой точке, со всеми фактами и отброшены, если они не соответствуют этим фактам. Данные здесь являются субъективными, текучими, ускользающими. Они не подчиняются точным инструментам, могут прилаживаться к различным теориям, не предоставляют легко доказательства, проверяемые всеми. Их представление трудн о и едва ли может быть чем то б о льшим, чем скудное и часто инфантильное в своей недостаточности. Теорий много, но мало, или даже ни одна из них, не имеет какой-либо основательности и постоянства.

Для того, чтобы понять психологию других мы зависим от нашего наблюдения их и нашей собственной интерпретации движений, которые мы наблюдаем, и от нашего сравнения с нашими собственными психологическими движениями и реакциями. Но наше наблюдение ограничено тем фактом, что то, что мы наблюдаем, не являются психологическими событиями, которые мы хотим изучить, но лишь признаки речи, действия, мимическое или телесное выражение, которые, как нам кажется, указывают на них; но это еще более ограничено возможностью ошибки в нашем наблюдении и еще большей [ошибкой] в нашей интерпретации. Ошибки неправильного приписывания свойств или качеств, преувеличения, приуменьшения, ложная [?видимость], ложная оценка, возникают на каждом шагу; на самом деле, все рассмотрение может быть ни чем иным, как ошибкой, интерпретацией чисто личной и ошибочной. Сравнение с самим собой может быть плодотворным источником ошибок; несомненно, существует общая схожесть в массе человеческих реакций, но отмеченные различия и вариации также поразительны; здесь нет источника для уверенности.

Кажется, требуется прямая эмпирическая и экспериментальная психология, если психология должна быть наукой, а не простой массой элементарных и поверхностных обобщений со всеми последующими предположениями или неуверенными заключениями или выводами. Мы должны видеть, чувствовать, знать напрямую то, что мы наблюдаем; наши интерпретации должны быть надежными и несомненными; мы должны быть способны работать непременно на основе надежного знания.

*

Современные психологи стремились к несомненности в своем знании, открыли его, или думали что открыли, посредством смешения психологии и физиологии; предполагалось, что наши психологические процессы являются не только инструментами, или инструментовкой, нашего сознания, но основой или составляющими наших психологических процессов. Но этим методом мы можем достичь только расширенной физиологии, а не истинного психологического знания. Мы знаем, что есть физическая инструментовка, посредством которой физические вещи и их контакты воздействуют на наше сознание, достигают его через нервы и мозг и пробуждают определенные реакции в нем, которые могут, однако, изменяться в зависимости от мозга и контактирующего сознания; мы знаем, что сознание использует определенные психологические процессы, так же как и физические средства, чтобы воздействовать на внешние вещи и условия; мы знаем также, что физические условия оказывают воздействие на наше состояние сознания и его функционирование. Но все это было ожидаемым, поскольку мы являемся сознанием, воплощенным, а не развоплощенным, действующим через тело и с телом как местом обитания и инструментом, а не чистым сознанием, действующим по своему собственному праву.