М.М. Лебедева

Политическая система мира: проявления «внесистемности», или новые акторы – старые правила

М.М. Лебедева

В конце ХХ – начале ХХI столетия в мировой политике все чаще стали возникать феномены, которые представляются «странными», «непонятными», «плохо объяснимыми». В качестве примеров таких феноменов можно привести внезапный распад Советского Союза и биполярной системы мира; неожиданные террористические акты «Аль-Каиды»; антиглобалистские выступления; погромы в городах Франции, Германии, других европейских государств в ноябре-декабре 2005 г., организованные выходцами из стран Ближнего Востока, Азии, Африки. Волна этих выступлений докатилась даже до Австралии. Попытки повторения событий 2005 г. предпринимались и осенью 2006 г., хотя, конечно, масштаб акции был несопоставим. В последнее время очень много пишется об «Аль-Каиде», но мотивы ее деятельности, либо «остаются за кадром», т.е. не обсуждаются, либо называется целый блок причин, которые в той, или иной степени действительно имеют место, но плохо объясняют сам феномен. Например, в качестве объяснения террористических актов «Аль-Каиды» называется недовольство стран «глобального Юга» сохранением (а по ряду параметров и усилением) разрыва между «глобальным Югом» и «глобальным Севером»; развитие новых технологий, позволяющие создавать глобальные террористические сети; односторонность политики США, вызывающую ответную реакцию в других частях мира; «столкновение цивилизаций», в частности христианской и мусульманской и т.п. Множество подобных объяснений приводится и при анализе антиглобалистских движений, при этом, правда, особо подчеркивается их антизападная направленность. Единственное, пожалуй, с чем соглашаются различные авторы, это то, что, описываемые феномены, по своей сути, являются выражениями недовольства существующим положением дел. Другая группа авторов идет не от интерпретации отдельных фактов, как предыдущая, а пытается найти то, что условно может быть названо «основным противоречием» современной эпохи.

Представляется, что корни политических проблем, с которыми сталкивается современный мир и которые выражаются в множестве разнородных и разноуровневых конфликтов, находятся в его политической системе. Эта политическая система начала складываться в Европе более 350 лет в результате окончания Тридцатилетней войны, в которой участвовала по разным причинам, в том числе

религиозным, династическим, территориальным и др., значительная часть европейских государств. Подписание Вестфальского мира в 1648 г. стало важнейшей в историческом и политическом развитии вехой, ознаменовавшей собой формирование политической системы, которая в дальнейшем распространилась по всему миру. Политическая система получила название по месту заключения мира – Вестфальской, и/или по основному принципу, который был положен в основу мирных договоров – государственно-центристской, поскольку идея национального государства, обладающего суверенитетом, явилась ключевой. Это была величайшая социальная инновация, позволившая преодолеть многочисленные конфессиональные, территориальные, этнические и другие противоречия, раздиравшие Европу середины 17 в.

Вестфальская модель политического устройства, несомненно, была западным проектом в том смысле, что его идея родилась в Западной Европе и основывалась на европейским нормах, ценностях и образе жизни. Здесь же она и была впервые реализована, а затем отчасти искусственно за счет колониальных завоеваний, отчасти естественно распространена на другие континенты. В конце ХХ – начале ХХ1 века США, заняв лидирующие позиции в военно-политической, экономической областях, а также в сфере массовой культуры13, стали символом западного проекта. Логическое завершение Вестфальская система получила во второй половине ХХ столетия, что связано с двумя событиями:

1. Активным и массовым выходом на мировую арену негосударственных транснациональных акторов;

2. Распадом колониальной системы и формированием новых государств.

До второй половины ХХ столетия мир фактически делился на государства Вестфальской системы и остальные, находившиеся вне системы. Последние захватывались, что составило суть колониальных войн. Во второй половине ХХ в., когда рухнула колониальная система, мир почти полностью стал состоять из совокупности независимых государств. Эти новые государства как бы «автоматически» вошли в уже существовавшую политическую систему. С этого момента Вестфальская система стала общемировой, или глобальной, поскольку государств вне этой системы практически не осталось. Однако многие из вновь вошедших в политическую систему государств по своим основным параметрам оказались «невестфальскими», а значит и «внесистемными», т.е. внешне у них имелись все необходимые институты и механизмы государственной власти, но реально отношения выстраивались на основе родоплеменных, клановых, а также иных отношений. Эти «внесистемные государства» часто были нестабильными, с множеством внутренних противоречий и борьбой за власть. С другой стороны, любые вмешательства во внутренние дела этих государств, по крайней мере, с формальной точки зрения, осуществлять становится не так-то просто (хотя прецеденты, разумеется, были). Международное право, исходя из принципа суверенитета, защищать не только отдельные государства, но главное – саму государственно-центристскую систему мира, как таковую, а значит, и слабые, авторитарные, коррумпированные и т.п. государства. В результате политическая система мира к концу ХХ столетия столкнулась с сильнейшими противоречиями, связанных со «ошибкой» международных норм и принципов. В частности, в противоречие вступили такие принципы, как, право нации на самоопределение, с одной стороны, и сохранение целостности государства – с другой; прав человека – с одной стороны, и национального суверенитета – с другой.

Предкризисное состояние государственно-центристской политической системы мира проявляется и в том, что четкое разделение на внешнюю и внутреннюю политику, которое предполагается основными принципам Вестфальской модели, перестает работать даже, казалось бы, в совершенно традиционных сферах. Так, если в рамках условно «классической» Вестфальской системы внутригосударственные регионы оказывали влияние на внутриполитические процессы своей страны, а международные организации – на международные, то теперь это не так. Внутриполитические регионы все чаще выходят

на региональный уровень, игнорируя национальные границы, в том числе, например, в рамках ЕС, а порой пытаются действовать и на глобальном уровне, в то время как международные организации активно вовлекаются во внутренние проблемы государств, в частности при урегулировании конфликтов. Один из примеров активная деятельность ЕС, НАТО в Косовском кризисе. В результате все менее актуальным становится прежняя жесткая дихотомия: внешняя политика – внутренняя политика, а нередко вообще происходит путаница с «зонами ответственности».

Изменения политической системы мира, обусловленные, как активностью негосударственных акторов, так и включением большого числа «невестфальских государств» в Вестфальскую систему мира протекают в условиях научно-технической революцией, которая по выражению Дж. Розенау «спустила с поводка процесс глобализации», сделав национальные границы прозрачными и облегчив взаимодействие различных акторов. Однако этим дело не ограничилось. Продукты научно-технической революции позволяют сегодня небольшой группе людей наносить огромный ущерб, который ранее способно было сделать только государство, тем самым, воплощая в жизнь образы научно-фантастических сюжетов. Даже создание ядерной бомбы, по оценкам П. Циммермана и Дж.Левиса, в настоящее время оказывается посильной задачей для группы менее 20 человек при общих затратах менее, чем 5,5 млн. долл. США. Все это порождает парадоксальную ситуацию. С одной стороны, возрастает взаимозависимость, которая стала возможной благодаря развитию современных средств коммуникации и информации.

С другой стороны, те же технологии дают возможность той или иной организации, или структуре (в том числе, и государству) действовать довольно долго в автономном режиме, обеспечивая себя всем необходимым. Это достигается различными способами, например, за счет использования сетевых связей, в том числе традиционных через которые обеспечивается доставка необходимых продуктов, финансов, нужной информации и т.п. В других случаях те же научно-технические инновации обеспечивают возможность создания продукта взамен недоступного.

В качестве реакции на предкризисное состояние существующей политической системы мира, которое проявляется в различного рода конфликтных феноменах, возникают альтернативные проекты политического мироустройства.

Разрушение существующей политической системы сегодня, пожалуй, уже не является неосуществимым делом, особенно, если принять во внимание научно-технические возможности. Предотвратить кризисные варианты «обрушения» политического развития мира в результате того или иного альтернативного проекта можно лишь путем осознания проблемы и начала переговорного процесса (по всей видимости, комплекса многоуровневых и многосторонних переговоров) по изменению существующей политической системы с целью ее адаптации современным реалиям, или выстраиванию новой политической системы. Очевидно, сама по себе задача крайне сложная, и она потребует значительных усилий и времени для поиска решений.