Глава 2. Солнечный диск коснулся края горизонта

Солнечный диск коснулся края горизонта. Небо и облака на западе окрасил и сь в оранжевые цвета. В траве пели песню тысячи невидимых глазу насекомых. Кони устало обмахивались хвостами и фыркали. Тепло летнего дня постепенно уступало место ночной прохладе.

Лаи сидел на ограде обширной левады близ дома Яблочко. Смотрел на закат и крутил на пальце кожаный шнурок с капелькой. На юноше была новая добротная одежда, а волосы вымыты, расчесаны и собраны в хвост. Стуча копытами, к нему подбежал громадный гнедой жеребец. Лаи протянул на ладони яблоко. Мягкие, теплые губы приятно коснулись кожи. Упрямец довольно захрустел угощением.

Трицитиана подошла бесшумно. Конь заржал.

- Красавец! - девушка протянула руку через ограду и хотела погладить, но Упрямец отпрянул.

Лаи молча смотрел вдаль.

- Он лучший. Жемчужина всего табуна. - Трица с восхищением смотрела на убегающего жеребца.

- Как-то быстро жители деревни смирились с уходом Бронсвальда и выбрали старостой Яблочко, тебе не кажется? - повернулся к ней Лаи.

- Если корни дерева подгнили, порыв ветра легко его вырвет. - многозначительно сказала девушка и облокотилась на ограду.

- Сравнение, может, и удачное, но если Бронсвальда здесь не любили, почему терпели?

- Боялись, вот и терпели. За ним была какая-то сила.

- Но мы же её разбили?

Трицитиана внимательно смотрела на кулон в руках Лаиколло.

- Что? А, ну да, конечно. Затоптали всю эту шушеру. - она указала на кулон. - Это его искал Бронсвальд?

Лаи кивнул.

- Зачем Бронсу эта безделушка?

- Я не знаю.

Трица грустно усмехнулась и повернулась чтобы уйти.

- Погоди! - остановил её юноша. - Я правда не знаю. Вчера утром я очнулся в поле. Дошел до деревни, попался в руки Бронсвальда. Кулон уже висел у меня на шее. Я не знаю, как это возможно, но я больше ничего не помню. Только свое имя. Если это имя.

Девушка вновь облокотилась на ограду. Смерила собеседника внимательным взглядом.

- Такое бывает. - она усмехнулась. - Один парень, помню, словил в шлем шестопер. Повезло, что шея выдержала. Два дня без сознания лежал, а потом очнулся и никого узнать не мог.

- А потом, вспомнил?

- Неа! Так и прозвали его – «Тыкто?» - Трица грустно улыбнулась. - А через месяц он умер.

Лаи испуганно вздрогнул.

- Правда?

Трица засмеялась и по-дружески ткнула юношу в плечо.

- Да шучу я. Не знаю, что с ним потом стало. Разошлись наши пути. - она протянула ладонь. - Дай посмотреть, чего стоит твоя безделушка. Кстати, где ты её прятал то?

Лаи бросил кулон на протянутую ладонь.

- В зад засунул, чтобы не потерять.

Рука девушки дернулась, словно капелька ее обожгла.

- Забери!

- Видела бы сейчас свое лицо! - юноша засмеялся. - Шучу я! Один - один. В кулаке я его сжимал.

Трица была серьезна.

- Забери, говорю! В нем чужая магия.

- Это потому, что он побывал у меня в заднице. Там столько чужой магии! - не унимался Лаи.

Девушка вложила кулон в ладонь Лаиколло. Юноша, смеясь, подбросил и поймал капельку.

- Значит, чужая магия? Ага! А ты, наверное, колдунья?

Светло-голубые глаза смотрели долго и холодно. Лаи перестал смеяться.

- Нет, я не колдунья. Но мой отец - маг острова Семи Башен. Я все детство имела дело с магическими предметами и могу чувствовать магию. Это не та магия, что была у отца.

Солнце скрылось за горизонтом. Из мира пропали краски. Где-то в деревне завыла собака.

Лаи спрыгнул с ограды, и собеседники вместе пошли в сторону дома.

- Ты сейчас все это серьезно? Про магию и прочее?

- Да. Не думала, что кого-то этим можно удивить.

- Полагаю, меня еще много чем можно будет удивить. - Лаи присел на ступени дома. - А где сейчас твой отец?

Трица опустилась рядом. К ним подошла одна из собак Яблочко и легла на спину, требуя, чтобы почесали животик.

- В горах, недалеко от города Ноби, у нас есть домик. Последние несколько лет отец живет там.

Лаи нагнулся и стал чесать теплое пушистое брюшко собаки.

- А он мог бы что-то рассказать об этом... - юноша запнулся. - Магическом кулоне? Ну, или как-то восстановить магией мою память?

Девушка смотрела на темно-синее небо. Вот-вот должны были начать зажигаться звезды. Скрипнула дверь дома.

- Мама зовет вас к столу, ужинать! - нарушила затянувшуюся паузу дочь Яблочко.

Стреноженный конь щипал траву на лесной поляне. Незнакомец сидел на снятом седле у догорающего костра. Над углями на палочке жарились три ощипанные тушки маленьких птичек. Рядом лежала шапка, полная зеленых лесных яблок, и стояла кружка земляники. Мужчина, с совершенно неприметной внешностью, сделал большой глоток родниковой воды из кожаной фляги и повернул тушки другим боком к углям.

- Не понимаю, почему Вы едите такую гадость, когда можете позволить себе любые яства? - перед костром стоял Бронсвальд. Присесть ему не предложили, а сам он не решался.

Неприметный незнакомец снял тушки птичек с костра, внимательно осмотрел и отложил в сторону. Бросил на угли несколько палок. Языки пламени взлетели вверх, освещая простую одежду путешественника. Он поднял глаза на Бронсвальда. У бывшего мера внутри все похолодело от страха.

- И не пытайся. Такие как ты этого не поймут. - незнакомец бросил в рот несколько ягод земляники. Прожевал, жмурясь от удовольствия. Взял яблоко. Откусил. - Ты не принес Каплю?
- Нет. Мне не удалось ее достать.

- Ты действовал как обычно?

- Да, но яд в пиве почему-то не подействовал.

Незнакомец перестал жевать яблоко. Какое-то время в лесу слышался только треск пламени и звук срываемой конем травы. Трое молодчиков Бронсвальда, которые подбирались к незнакомцу со спины с ножами, застыли и перестали дышать.

- Та-а-ак. - задумчиво протянул незнакомец. Потом снял одну из поджаренных птичьих тушек и откусил сочный кусок. Захрустели тонкие воробьиные косточки.

- Я больше не смогу вам помогать в Чистополье. - решился нарушить тишину Бронсвальд. - Эта рыжая мамошка перебила моих людей и раскрыла меня перед деревенскими.

- Да, - согласился незнакомец, работая челюстями. - Ты теперь бесполезен.

Бывший мэр кивнул своим молодчикам и те ринулись на незнакомца. Во тьме блеснула сталь клинков. Но, не добежав пары шагов до цели, мужчины дико закричали. Из-под их рубах валил дым. Завоняло горелой плотью. Испуганно заражал конь. Молодчики катались по траве и ногтями царапали себе дымящуюся грудь, на которой горела татуировка с семилучевой звездой.

Потом все затихло.

Незнакомец встал, отряхнул пепел со штанов и пошел успокаивать коня.

Бронсвальд лежал лицом в костре. Из его спины торчал прутик, на котором еще недавно жарились воробьи.

Широкая, мозолистая рука Яблочко крепко сжала руку Лаиколло.

- Спасибо тебе, парень! От всего сердца! Пусть удача прибудет с тобой, и боги хранят тебя от беды! - Яблочко отпустил руку и обнял парня. - Может быть, вам в дорогу еще что-нибудь нужно?

Трица сидела верхом на Мраке. На поясе висел кинжал, в руке она сжимала копье. Девушка закатила глаза.

- Куда нам еще? - похлопала свободной рукой по объемным седельным сумкам. - Еды на две недели, одеяла, одежда. Коней пожалей!

Яблочко отмахнулся:

- Упрямец еще столько же сдюжит. Может, дать денег? В дороге лишними не будут.

- Прекрати. За перегон табуна ты мне уже заплатил. Упрямца Лаи подарил. А конь стоит как все ваше Чистополье.

Яблочко подошел к жеребцу. С любовью погладил по морде.

- С жеребенка его растил. – вздохнул он.

- Эй, - встрепенулся Лаиколло. - Если этот конь для Вас так дорог и стоит целое состояние, давайте я возьму другого.

Конюх покачал головой:

- Ни в коем случае. Ты спас мою семью. Я в неоплатном долгу. И этот конь - лишь самое малое, чем я могу тебя отблагодарить. - Яблочко взял повод и протянул его юноше. - Ты выбрал его, а он признал тебя.

Лаи залез в седло и принял повод.

- Прощайте!

- Удачной дороги! - конюх помахал вслед уезжающим всадникам.

Трица не оборачиваясь, отсалютовала копьем.

До околицы Чистополья их провожали босоногие мальчишки и пара голосистых псов.

По обочинам дороги тянулся смешанный лес, иногда сменяясь посевными полями. Солнце припекало. Рой слепней гудел вокруг всадников. Лаи стянул с себя верхнюю шерстяную рубаху и намотал её на голову как тюрбан. Трицитиана, словно не замечая жары, ехала с непокрытой головой.

- А откуда в деревне взялся такой дорогой конь? - решил нарушить долгое молчание юноша.

- Пес его знает! Достал где-то Яблочко жеребенка из Фельдбонской породы. Растил, обучал под рыцарского боевого коня. Хотел потом продать в столице. - она посмотрела на Лаи. - Да вот, не вышло!

- Звучит неплохо.

- Ну, еще бы неплохо! - девушка усмехнулась. - Такой конь и от удара увернется и противника собьет или затопчет. Их как бойцовых собак натаскивают. Удивительно, что он тебя признал. Такие, обычно, только хороших знакомых к себе подпускают.

Лаиколло погладил Упрямца.

Мрак внезапно прибавил ходу и взбрыкнул под седлом.

- Хей! - задорно прикрикнула Трица. - Кому-то надоело плестись и хочется размяться? Эй, там, на боевом! - обратилась она к спутнику. - Не хочешь проверить резвость своей лошадки?
Девушка поддала коню пятками, и Мрак радостно поднялся с места в галоп.

Лаи рассмеялся и прокричал вслед удаляющемуся черному коню и его наезднице:

- Вызов принят!

Не успел Лаиколло начать вспоминать краткий курс управления лошадью, который он получил от Яблочко, Упрямец уже сам ускорился, преследуя черного коня. А после легкого удара пятками рванул вперед.

- Ииииааа! - от восторга крик сам вырвался из горла.

Деревья замелькали по обочинам, сливаясь в сплошную зеленую стену. Упрямец в галопе с легкостью догнал Мрака, а потом прибавил еще скорости. Лаи привстал в стременах, почти прижимаясь лицом к шее коня. Встречный ветер трепал длинную черную гриву. Жесткие волосы Упрямца били Лаиколло по лицу и смешивались с волосами юноши. Тюрбан из рубахи давно сорвало.

Где-то на грани здравого смысла, держась одной тонкой ручкой за сознание, трепетала на ветру мысль: "А что, если ветка в глаз?". Но встречный поток воздуха был такой мощный, что мысль разжала пальчики и исчезла позади в клубах пыли. Оставив лишь чистый незамутненный восторг скорости и восхищение первозданной живой мощи под седлом.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и взмыленного Упрямца, шедшего уже шагом, наконец, догнала Трица на Мраке. Девушка швырнула в Лаи, теперь уже грязной, рубахой.

- Теперь понял, какой у тебя конь?! Зачем только Упрямцем назвал? Ураган - ему имя!

Лаиколло не мог отдышаться после бешеной скачки:

- Восторг!

- Ладно, поехали, тут ручей недалеко. Надо коней напоить.

Упрямец и Мрак жадно пили из ручья.

- Слушай, - юноша умывался, довольно фыркая и отплевываясь. - Ты говорила, нам долго добираться до дома твоего отца.

Трица расправляла стремена:

- Да, месяца полтора или около того.

- Так вот, я чего подумал. - Лаи вытер волосы многострадальной рубахой. - Меня ж Бронсвальд обещал убить. Да и вообще, мало ли кого мы встретим на дороге. Грабителей, например.

- К чему ты клонишь? - подозрительно посмотрела на собеседника девушка.

- Научи меня фехтовать!

Трица презрительно усмехнулась.

- Фехтовать! - скривилась она. - Вот будем проезжать через Тарабон, найди там себе одного из этих расфуфыренных мастеров меча - панталоны, банты, тонкий меч в дорогих ножнах. Пусть он научит тебя всяким приветствиям, стойкам, выпадам. Бесполезное занятие! Сколько фехтовальщиков сгинуло в подворотнях и на больших дорогах. Они, видите ли, думали, что с ними будут фехтовать. А их тупо били жердью по голове, без всякого приветствия. Они даже в стойку встать не успевали.

- То есть? А ты разве не фехтуешь?

- Я выживаю. Я дерусь. Я убиваю. Чуешь разницу?

- Так научи меня этому!

Трицитиана прыжком вскочила в седло и послала коня рысью.

- Нет. - Бросила она через плечо, давая понять, что разговор окончен.

В тот же день, когда они остановились на ночлег, Лаи повторил попытку. Он на цыпочках подобрался к Трице со спины, когда девушка разводила костер, и громко спросил:

- А вот, если нападут?

- Да чтоб тебя! - Трица вздрогнула и уронила только-только занявшийся трут. Тот моментально потух.

- Кто тебя прикроет со спины? Я же буду только обузой.

- Кретин! Дрова собирай!

После ужина Трицитиана подошла к Лаиколло. В руках девушка держала небольшую палку и кинжалом срезала с нее ветки и сучки.

- Считай, что уговорил. - она дважды рассекла воздух, пробуя палку. Убрала кинжал в ножны. - Готов к первой тренировке?

Юноша встал с седла, лежащего на земле, и отряхнулся.

- Готов! Что мне делать?

Губы девушки растянулись в хищной улыбке.

- Что угодно, но не дай себя ударить.

И она ударила палкой по ноге Лаи.

- Ай! - вскрикнул юноша, хватаясь за ногу. Но переживать за будущий синяк времени не было - сверху летел новый удар. Лаи отпрыгнул.

И началась тренировка. Лаиколло пытался уворачиваться, защищался руками, но все равно, раз за разом получал новые синяки. Трица нещадно гоняла парня по поляне, иногда выкриками давая советы и наставления.

На второй вечер тренировка возобновилась. В этот раз, во время избиения, Лаиколло впервые попробовал не уворачиваться или отступать, а нырнуть под удар. На удивление получилось. Он даже успел перехватить руку Трицитианы, за что в начале получил одобрение, а затем удар коленом живот.

А на третий вечер Лаи рискнул хорошенько избитыми, распухшими руками и поймал палку. Крепко сжал и сильно рванул на себя. Палка внезапно легко поддалась. Трица просто отпустила ее. Это было так неожиданно, что Лаи потерял равновесие. Он не успел даже подумать, что делать дальше, когда кулак Трицитианы разбил ему нос.

- Плохо! - девушка стояла над ним, уперев руки в бока. - Ты опять не думаешь! Ты просто злишься и прешь вперед, как раненый зверь. Подловить тебя ничего не стоит.

Лаиколло кашлянул. Он осторожно дотронулся до носа и вздрогнул от боли. Из обеих ноздрей текла кровь.

- Отдохнул? Вставай, продолжим.

- Продолжим? - прогнусавил Лаи и вскочил на ноги. - Да какой, нафиг, продолжим? - он в сердцах отбросил палку и ушел к ручью умываться.

- Хвост! - это было первое слово, произнесенное на четвертый день путешествия. С самого утра Лаиколло дулся за разбитый нос и путники не разговаривали друг с другом.

- Что?

- Вон вдалеке - повозка и два всадника.

Лаи не на шутку забеспокоился:

- Думаешь, это Бронсвальд?

Трица прикрыла глаза от солнца и долго рассматривала пришельцев.

- Отсюда не видно. Возможно, просто купец с охраной.

- Если купец, тогда все в порядке?

- Всегда лучше перестраховаться. - девушка отстегнула от пояса кинжал в ножнах и кинула спутнику. – Ты, главное, не расспрашивай что везут. И будь начеку!

Лаи поймал кинжал и сунул себе за пояс.

- А что такого они могут везти? Золото?

- Едва ли. Но выращивают в этих краях растение одно интересное. Из семян варят зелье дурманящее. Курят его. Но со временем зелье это человека с ума сводит. - Трица сильно шлепнула себя по плечу. – Потому, под угрозой смерти, король запретил его выращивать и продавать. - отбросила трупик слепня. – Но платят за зелье хорошо. И всякий лихой люд выращивает и везет его в Тарабон.

Небольшая крытая повозка, запряженная двойкой лошадей, поравнялась с путниками. Рядом ехали верхом двое вооруженных охранников. Управлял повозкой сморщенный дедок. На козлы рядом с дедком вылез невысокий человек. Его гладко выбритая голова блестела на солнце. Человек приветственно раскинул руки. В ухе сверкала серьга с большим красным камнем:

- Доброй дороги, благородные путники! Я купец из славного города Тарабона! Меня зовут Вишенка!

- Яблочко, Вишенка, - под нос проворчал Лаи. - А я - томат!

Широко улыбаясь, купец продолжал:

- А это мои могучие охранники - Шон и Бин! - указал на каждого по очереди, Вишенка. - Не удивляйтесь, они близнецы.

Как две капли воды похожие охранники одновременно приложили правую руку к сердцу и поклонились:

- Шон - это я!

- А я - Бин.

Вишенка недоуменно перевел взгляд с одного на другого.

- Да, чтоб вас, пустобрехи! Ты Шон, у тебя топор. А ты Бин, у тебя дубинка.

Близнецы засмеялись.

- Да мы оружием просто поменялись!

Трица закатила глаза и вполголоса произнесла:

- У близнецов это дежурная шутка.

- Ах, вы ж… - нахмурился Вишенка. Потом повернулся к Лаи и Трице и вновь улыбнулся. - С кем имею честь в сей славный день делить эту чудесную дорогу?

- Я Трицитиана, а это мой спутник Лаиколло. Мы путешественники. – представила евушка.

Охранники переглянулись, а Вишенка удивился:

- Та самая Трицитиана? Огненная Фея? Дочь арт`три?

Та самая Трицитиана мрачно кивнула.

- Этот день воистину удачен! – купец просиял. – Благородная воительница…

Трица тяжело вздохнула.

- …я хотел бы предложить тебе достойную работу! Возле Чистополья, по слухам, орудует банда, а у меня всего лишь два охранника.

- Чистополье уже далеко. – заметила девушка.

- А моя повозка полна товара и я хочу быть уверен, что он в безопасности.

- Пять серебряников, ваши харчи - и мы проводим вас до Тарабона.

Вишенка нахмурился:

- Своим охранникам я плачу меньше.

- Но ведь они же не «Те самые». – съязвила арт`три. - Пять каждому и половину вперед.

- Каждому? Я думал, это твой слуга.

- Слуга? – опешил Лаи.

- Каждому. – Трица остановила коня и холодно посмотрела в глаза купцу. – Или мы прощаемся.

Вишенка внезапно переменился в лице и несколько фальшиво улыбнулся:

- Договорились!

- Половину вперед, это значит, прямо сейчас. – девушка все еще не трогалась с места.

Купец помрачнел и снял с пояса кошель.

Лаи вытер тыльной стороной ладони слезы и заморгал. Глаза щипало от дыма. После нескольких неудачных попыток, ему все же удалось развести костер. Приближался вечер, и Вишенка велел разбить лагерь в лесу, недалеко от дороги. Повозку оставили на тракте. Охранял её Шон и сам Вишенка. Трицу до полуночи отправили присматривать за лошадьми.

От напряженного раздувания костра из носа вновь пошла кровь. Бин принес охапку хвороста, кивнул Лаи:

- Нехило тебя отделали, братуха.

- Ааа… - безразлично отмахнулся юноша, шмыгнул носом и рукавом рубахи вытер кровь.

Бин по-дружески ткнул собеседника в плечо и протянул флягу:

- Надеюсь, противника ты отделал еще лучше. Глотни-ка, братуха - полегчает.

Лаи сделал глоток. Горло обдало жаром, а потом осталось приятное хвойное послевкусие с нотками каких-то фруктов.

- Ух, славно! Но не противника, а противницу. – поправил он. – И хрен её отделаешь.

- Рыжая что, бьет тебя?

- Да не, тренирует. – Лаи сделал еще глоток.

Охранник присел рядом на снятое седло.

- Да ты что, братуха? Вот же диво! Тебя тренирует арт`три.

- Ну да. А что такого? – пожал плечами юноша и вернул флягу.

- Это же арт`три! – Бин сделал большой глоток.

- И что это значит?

- Ну, братуха ты и темнота! Арт`три - это священный отряд баб-воинов. Дочерьми Три называют себя.

- Три это богиня или число?

- Э, не братуха, они её праматерью кличут. Ну, то есть типа та, которая все это организовала. За морем на западе у них есть храм. Туда мужиков не пускают. Только баб.

Чудесное питие из фляги, расслабляло. Лаи усмехнулся:

- А как же тогда они этого, ну того…

Охранник заржал:

- Так друг друга! – потом отсмеявшись, продолжил. – Мужиков они, как породистых жеребцов отбирают, и живут с ними, пока ребенка не зачнут. А потом, ежели рождается мальчик – ребенка убивают. Ежели девочка – обучают тайным знаниям боя. И никогда дочери Три не обучали мужиков драться. Обычаи у них такие.

- Квасите, лентяи! – неожиданно раздался злой голос Вишенки. – А ужин кто готовить будет?

- Да, мы ж это… - промямлил Бин.

- "Это" они. Я вам за отдых, что ли, плачу? Так, ты, - купец указал на Бина пальцем. – Берешь котел и за водой. А ты новичок… как тебя там?

- Лаиколло я. – нахмурился Лаи.

- А, не важно! Иди, смени Шона. Он хоть готовить умеет. До полуночи охраняешь повозку.

Юноша не успел еще и заскучать, а Бин уже принес тарелку густой горячей похлебки. Ободряюще улыбнулся и хлопнул Лаиколло по плечу:

- Зато он платит хорошо. А это ж главное в нашем деле. Делай, что скажут и получай монету. Не ссы, братуха, сменю тебя после полуночи - поспишь.

Медленно крадясь, ночь выпивала последние остатки света из мира. Небо заволокли тучи - свет звезд не падал на землю. Лаи приплясывал на дороге, пряча замерзшие ладони под мышками. Это помогало немного согреться и не заснуть. Со слов Трицы, им сегодня еще повезло, ведь самое сложное - это стоять на посту с полуночи до утра.

По еще более черному пятну в угольно вязкой темноте и храпу Вишенки можно было сориентироваться, где находится повозка. Купец спал со своими товарами. Шон и Бин у костра, ожидая, когда их разбудят в полночь для смены караула.

Внезапно Лаи ощутил какой-то странный терпкий запах. А потом, с нарастающим внутри ужасом заметил два светящихся глаза на черном пятне, которое было повозкой. Лаиколло выхватил кинжал арт`три. От повозки послышался тяжелый кашель.

- Спокойно парень. Это всего лишь я, вышел курнуть. – проскрежетал незнакомец хриплым голосом.

- Кто такой?

- Агапий я, повозкой правлю.

Лаи расслабился. Убрал кинжал в ножны.

- Напугал ты меня дед. Агапий, значит. А я Лаиколло. Нас почему-то Вишенка не представил.

- На кой меня представлять? Я уже толком и не человек для него. – дед вновь затянулся трубкой и выдохнул дым с терпким запахом.

- А кто ты? – насторожился юноша.

- Груда мяса. – усмехнулся дед. – Раб я.

- Должник?

- Ну, можно и так сказать. Подсел я на Дрань когда-то. Стал никому не нужен. Вот мастер Вишенка меня кормит и Дранью снабжает. Хочешь затянуться?

Ни один из собеседников не успел заметить, когда в повозке перестал раздаваться храп. Звук подзатыльника огласил тишину ночи.

- Болтаешь много, Агап! Лезь под повозку и спи!

- Да, хозяин. – испуганно прокряхтел дед.

- Подобрал я его полуживого когда-то. – темное пятно, которое было Вишенкой, повернулось к Лаиколло. – Дал работу. Кормлю. Дрань покупаю, чтоб не помер, бедолага.

- Ясно. – кивнул в темноту Лаи.

- Ну, хорошо, что ясно. – неопределенно ответил купец и, судя по звукам, полез обратно в повозку, оставляя Лаиколло одного во тьме с невеселыми думами.

- Эй! – раздался женский голос из темноты. – Полночь уже. Ты спать собираешься?

Лаи повернулся на голос:

- Слушай, у них тут некая Дрань. Это то зелье, про которое ты говорила?

- Да. – мрачно ответил голос.

- Что делать будем?

- Сейчас - спать. Тьма - хоть глаз выколи. А утром уже решим, что делать будем. Пошли будить наших близняшек!

Но ещё до того, как расцвело утро, Лаиколло разбудил истошный человеческий вопль и лошадиное ржание.