2015-04-23
341
С глухим стуком камешек отскочил от деревянной створки окна. Над деревней вновь сомкнулась тишина. Лишь стрекот ночных насекомых нарушал её. Второй камешек стукнул в ту же створку окна на втором этаже. В доме послышалась возня, и створки открылись. В окно выглянула заспанная девушка. Её светлые перепутанные со сна волосы серебрила луна. Сонно моргая она осмотрела двор и, наконец, заметила юношу. Парень стоял и, счастливо улыбаясь, любовался своей возлюбленной.
- Ты что здесь делаешь в такое время? - встревожено зашептала она. - Если отец тебя увидит - будет худо!
- Спускайся! Пойдем, погуляем.
- Что, сейчас?
Молочно-белый туман стелился над полем. Они ступали босыми ногами по мокрой прохладной траве, такой приятной после жаркого дня. В деревне, позади них, не горело ни одного огонька, а впереди, отражая небосвод звезд, раскинулось безмятежное озеро. По водной глади бежала тропинка лунного света, ведя к огромному старому дереву на берегу. Одна из веток свисала над водой. Это было их любимое место, они часто проводили здесь время. Юноша помог спутнице забраться на ветку, после чего запрыгнул сам. Они сели рядышком, чувствуя тепло друг друга. А пальцы ног касались еще не остывшей после жаркого дня воды.
Парень вложил в руку девушки кулон на веревочке.
- Что это? - удивилась та и улыбнулась.
- Подарок. Я сделал его сам. Из янтаря. - Юноша приобнял девушку. - Половинка сердца. А вторая, - он оттянул шнурок у себя на шее. - У меня.
- На нем что-то написано?
- "Вместе навсегда".
- Как красиво! - девушка прижала подарок к груди. - Он всегда-всегда будет со мной.
- Как и я! - улыбнулся юноша, и хотел, было, поцеловать возлюбленную в губы, но та отвернулась и подставила щеку. Щека была соленой от высохших слез.
- Ты плакала? Что случилось?
Девушка некоторое время молча смотрела на звезды, отраженные в черной воде у себя под ногами.
- Ты же знаешь, мой отец…
- Причем здесь отец!? – возмутился парень. – Скоро мы станем совершеннолетними, и ты сама сможешь принимать решения! А приданое мне не нужно! Мы будем самостоятельными! Вести хозяйство, растить детей. Ведь главное – это наша любовь, а остальное не важно! Разве нет?
- Да. - Вздохнула девушка, глядя в глаза любимого. - Да! Но пойми - есть романтика, чувства, а есть реальная жизнь! И жизнь редко укладывается в мечты! Кроме как любить, надо еще кушать, иметь крышу над головой, красиво одеваться! Пойми, я не хочу всю жизнь копаться в земле и жить в деревне.
Мир поплыл перед глазами, все стало незначительным, ненужным. Парень схватился за ветку, чтобы не упасть в воду.
- Ты больше меня не любишь?
- Что ты! Я люблю тебя, глупенький мой! – девушка коснулась ладонями лица юноши. Заглянула в глаза. – И всегда буду любить! Но ты просишь невозможного. Сейчас мои родители не позволят нам быть вместе.
Они смотрели глаза в глаза, читали тревогу и страхи друг друга. Слова были лишними. Потом девушка надела кулончик и поцеловала юношу.
- Я виновата. Я должна была сказать раньше: послезавтра отец едет в Тарабон и берет меня и маму с собой. Он хочет продать весь товар, сшитый за эту зиму, и еще, – она вздохнула. – Еще он собирается купить дом в Тарабоне. И мы туда переедем.
- Когда? – у юноши перехватило дыхание. – Когда переедете?
- Сразу. Отец купит дом, и через неделю вернемся за вещами в Жадино. Потом опять в Тарабон - уже насовсем.
- Но почему ты так спокойно про это говоришь?
- Ты не думай, мне тоже больно. Очень больно, Совенок! – Девушка обняла юношу за плечи. – Просто я узнала об этом еще полгода назад и уже тогда выплакала все слезы и все приняла.
- Почему ты не сказала мне сразу? – Голос срывался. Еще чуть-чуть - и он разрыдается, задохнется.
- Я не знала, как тебе сказать. Не знала, как смотреть в глаза. Ладно, – она сползла по ветке и спрыгнула на землю. – Когда через неделю мы вернемся за вещами, тогда попрощаемся. Ты как раз обдумаешь все. - Морета вздохнула. - И, надеюсь, поймешь.
Девушка развернулась и побежала в сторону деревни.
Дорога стала шире и оживленнее. По ней в обе стороны ехали купеческие и крестьянские обозы, шли странники, вышагивали небольшие группы солдат, топтались нищие. Вдоль обочины тянулись посевные и картофельные поля, сады с яблочными и другими фруктовыми деревьями. Иногда, прямо на дороге, кто-нибудь чем-нибудь торговал, чаще всего теми же фруктами или картошкой. Частенько предлагали свежее молоко, сметану и творог. Трое путников с удовольствием лакомились парным молочком.
Трицитиана спрыгнула с Мрака на пыльную дорогу и потянулась, разминая затекшую спину. Совенок, как и всю дорогу, был погружен в себя, однако карету заметил первым.
Четыре всадника ехали по двое в ряд. Доспехи прикрыты черными накидками без герба. На открытых шлемах покачиваются черные плюмажи, в руках взведенные арбалеты. За всадниками шестерка лошадей тащила большую шикарную карету. Занавески на окнах не позволяли разглядеть пассажиров. За каретой ехало еще четыре вооруженных телохранителя.
Трица взяла Мрака под уздцы и кивнула Совенку:
- На обочину.
Однако карета не проехала мимо, а остановилась рядом. Телохранители молча рассматривали парня и арт`три. Трица взяла копье. Совенок извлек из своей седельной сумки два здоровенных кухонных ножа. Арбалеты нацелились:
- Оружие положили, - скомандовал один из телохранителей. – Руки держим на виду!
Восемь граненых наконечников были весомым аргументом. Трица положила копье на землю, Совенок бросил ножи.
Бородатый телохранитель кивнул, спешился и учтиво открыл дверь кареты. На пыльную дорогу ступила нога, обутая в замшевую туфлю. Зашуршала дорогая черная ткань. Из кареты появился высокий статный и совершено лысый незнакомец. С лишенного возраста лица незнакомца смотрели глубоко посаженные глаза старика.
Совенок от удивления открыл рот – раковины ушей мужчины были заостренные.
- Эльф?
Незнакомец посмотрел на юношу:
- Это не тот. – Перевел взгляд на Трицу. – Где ваш третий?
Арт`три набрала полную грудь воздуха, чтобы послать незнакомца куда подальше, но её опередили. Из придорожных кустов раздалась отборная брань, смысл которой заключался в том, что кто-то перепутал лист лопуха и крапивы. Потом, завязывая штаны, из кустов появился юноша. Несмотря на распухшие губы, заплывший синяком глаз и многочисленнее ссадины на лице, в юноше угадывался Лаиколло.
- Да, чтоб руки отсохли у того, кто испек тот пирожок!
Лаи, наконец, справился с завязками на штанах, поднял глаза и с удивлением, только теперь, заметил, что происходит на дороге. Застыл с открытым ртом, рассматривая вооруженных пришельцев.
Лысый незнакомец подошел к юноше. Внимательно посмотрел в глаза, отчего внутри у Лаиколло все сжалось. Мужчина кивнул каким-то своим мыслям. Повернулся к телохранителям:
- Поехали.
Когда карета с телохранителями скрылась за поворотом, оцепенение с друзей спало.
- Что это вообще было?
Трица мрачно покачала головой:
- Если бы я знала.
- Это эльф? Настоящий эльф? Правда? – затараторил Совенок.
- Эльф. Только странно, что лысый. Эльфы очень любят длинные волосы. – Арт`три пожала плечами.
Лаи зло усмехнулся:
- Богатенький, а волосы не купишь!
Трица подошла к Мраку и ловко вскочила в седло:
- Ладно, поехали.
Совенок подобрал свои ножи и убрал в седельную сумку.
- Ты ножами владеть-то умеешь или просто так таскаешь? – осведомилась арт`три.
Совенок смущенно потупился:
- Умею. Свистун учил.
- О! Это серьезная заявка! – одобрила девушка. – Лаи, что там возишься?
- Я ща! – Лаиколло схватился за живот и побежал к кустам.
Солнце уже клонилось к западу, когда перед тремя путниками раскинулся, заполнив собой весь горизонт, Тарабон.
Трица поставила на место отвисшую челюсть Лаи.
- Но ведь… – пролепетал юноша.
- Поражен?
- Не то, чтобы…
Трицитиана понимающе подняла брови:
- Ожидал увидеть взлетающие ввысь башни и высоченные белоснежные стены с реющими на них знаменами?!
- Типа того.
Но ничего этого не было.
Тарабон – самый огромный город по эту сторону моря. Столица Хадола и центр торговли. Переплетение тысяч улиц и улочек - настоящий лабиринт. Перенаселенный и постоянно растущий город.
Сердцем Тарабона был Королевский дворец. Его башни действительно взмывали ввысь и на них гордо реяли флаги, а стены поднимались над крышами домов, напоминая, что когда-то это была крепость. Но теперь город не нуждался в стенах и вольно рос вширь, день и ночь стуча молотками по окраинам. Война не приходила в Хадол уже сотни лет. С запада морским щитом стоял город-порт Ноби. На востоке - верный союзник – Королевство гномов. С юга непреодолимой стеной для врагов стояли Серые горы и их врата – город Грейсван. А на севере раскинулись малозаселенные земли, где под властью короны жили крестьяне.
- Ладно, хватит стоять посреди дороги! До темноты я хочу найти хорошую гостиницу.
- Угу. – буркнул Лаи и легонько ткнул Упрямца по ребрам пятками.
В глазах Совенка же стояла тревога. И страх!
Толпы народу, гомон, ругань, крики, ржание лошадей, мычание коров и скрип колес. Протягивающие руку попрошайки и неприятные запахи. Огромные серые здания, смахивающие на склады. Таверны, возле которых валялись выпивохи и затевались взаимные веселые мордобития. Торговцы с лотками на пузе, предлагающие всякие мелочи и не слишком съедобную пищу. Уличные актеры, подбрасывающие больше разноцветных шариков, чем способные поймать. Всеми этими и многими другими радостями городской жизни встречал своих гостей…
- Пригород, – со всей ответственностью проинформировала своих спутников Трицитиана. – Пока это только пригород. В городе все гораздо хуже.
Поток людей, животных и повозок стал уплотняться. Через некоторое время троим путникам пришлось даже остановить лошадей. Спешиваться они, правда, не торопились.
- Встали, – недовольно прокомментировал свое нынешнее положение Лаи. – Чего там такое?
- Городские ворота, – Трица пнула ногой какого-то не слишком расторопного молодца. Тот решил по-тихому проверить содержание ее седельной сумки. Парнишка грохнулся на пыльную дорогу, моментально вскочил и растворился в толпе. – Уши отрежу! – послала ему вдогонку предупреждение арт`три.
- А зачем городу без стен городские ворота? – Лаи, не поднимая глаз, следил за своими вещами – как бы чего не свистнули. – Поехали, в другом месте в город войдем.
- Езжай! – усмехнулась девушка. – Все места, где можно более-менее удобно въехать в город – это городские ворота. Можешь, конечно, попробовать по крышам или через чей-нибудь дом, но Упрямец там едва ли пройдет. А где пройдет – там с тебя за проход через свои владения сдерут, может, даже и больше, чем стражники на воротах.
В скором времени толпа начала делиться на две очереди. Заборчик, находившийся по центру дороги и разбивавший ее на две равные части, отгораживал одну очередь от другой. Слева от заборчика стояли, в основном, пешие или с небольшими телегами, люди. Справа же возвышались всадники, красовались кареты и жались друг к другу крытые обозы купцов. Трица повернула направо. Тут очередь двигалась заметно быстрее, и, видимо, в связи с этим обстоятельством, народ с другой стороны заборчика поглядывал на "богатеньких" (к которым автоматически причисляли всех, кто поехал направо) недовольно и завистливо.
- А зачем две очереди? – удивился Совенок.
- Там вход бесплатный, но с досмотром и тупыми вопросами, типа «Цель вашего прибытия в город?», «А есть ли у вас родственники в городе?», «А зачем вы такой городу вообще сдались? Топайте отсюда!» – и т.п. – Девушка достала тряпицу и начала заматывать наконечник копья. – А здесь вход по три серебряника с носа или по специальному документу, но зато обязательно пускают (если заплатил, конечно) и без лишних проволочек.
- А у меня денег нет, – вздохнул Совенок.
Трица наконец закончила с обматыванием наконечника и теперь завязывала аккуратненький узелок, чтобы тряпица хорошо держалась.
- Все равно пройдем тут. Я заплачу. В той очереди, – она кивнула в противоположную сторону дороги, – Проезд нам дороже обойдется. Щипачей полно, кошелек точно срежут. Кстати, Лаи, спрячь топор – в Тарабоне, с оружием больше кинжала, открыто ходить могут только солдаты, охранники и дворяне.
Очередь медленно, но все же двигалась. Лаиколло устало рассматривал впередистоящих - дорогая, расписанная яркими красками и золотом, карета в сопровождении охраны, но явно не та, что везла лысого, как колено эльфа. Несколько вооруженных всадников с копьями и в начищенных до блеска нагрудниках и шлемах.
Ближе всего располагался ряд обозов. На каждом обозе виднелся ярко-красный герб – два скрещенных молота, корона над ними и все это заключено в круг. На козлах ближайшего обоза сидел некто широкоплечий, низкорослый и с окладистой курчавой бородой чуть ли не до пояса.
- Там гном! – В последний момент Лаи все же удержался в седле. – Смотрите!
Лаи не рассчитал громкость возгласа, и гном, к которому был проявлен этот интерес, обернулся. Будь на месте Лаиколло крынка молока, или даже ведро, то от такого взгляда оно, наверняка, бы свернулось. Юноша с невинным видом откашлялся и отвернулся.
Совенок тоже отвел взгляд, которым вначале просто пожирал впервые увиденного гнома.
- Ты потише, – шикнула Трица. – Это клан Королевского Молота, самый уважаемый из трех. Видишь герб? Бородатые крайне вспыльчивы, а для этих в Тарабоне закон мягче, чем для других.
- Чегой-то?
- Они Тарабонскую армию оружием обеспечивают, – ответил за Трицу Совенок.
- И это дает им право быть над законом? – раздался незнакомый голос.
Лаи обернулся: в очереди рядом с ними на рыжей лошади восседал высокий худой мужчина. Тонкие усики под носом и облегающий костюм по последней моде подчеркивали его худобу. Незнакомец презрительно глянул в сторону гномьих обозов и громко продолжил:
- Бородазадые! Остроухие! Расплодили зоопарк в столице, и так места не хватает. Кого приютим следующего? Троллей?
- А что, так много эльфов в Тарабоне? – сразу заинтересовался Лаи.
Мужчина оглядел собеседника, задержал взгляд на огромном жеребце.
- Пока не много. Их, к счастью, вообще мало осталось в Хадоле. – он опять глянул в сторону гномов. - Сидят в своем Зеленом лесу и пусть сидят - вымирают! Нечего им в нашем городе делать. В свой-то лес они никого не пускают.
- А что они делают в городе?
- Кто ж эту остроухую шушеру разберет, что они делают в моем городе. Посольство тут у них. Приезжают, мусор свой на продажу привозят.
- А мусор их стоит очень дорого. – Шепнула Трица, но незнакомец расслышал.
- Дуракам любое модное барахло втюхать втридорога можно. – презрительно фыркнул мужчина и отвернулся, заканчивая разговор.
Городские ворота, которые на самом деле представляли собой поднимающуюся и опускающуюся жердь, миновали без всяких проблем. Стражник, в шлеме с пятнами ржавчины, даже не поднял глаз от ладони, на которую аккуратно легли девять Полновесных Тарабонских серебряников.
Жердь поднялась перед путниками, открывая великолепие Тарабона и… И никакого благоговейного или удивленного «аха», «оха» или даже «огогоха» не последовало. Они молча въехали в город, на данный момент не слишком отличный от пригорода и быстро смешались с огромной гудящей городской толпой.
В переплетении запруженных народом улиц Трица уверенно вела за собой друзей. Иногда приходилось останавливаться и возвращаться. Но не потому, что арт`три заблудилась, а потому, что некоторые улицы были перекрыты. На вопрос «Что происходит?», стражник, дремавший, прислонясь к алебарде, пробубнил что-то про приготовление улиц к предстоящему празднику.
Низкие дома, высокие дома, одноэтажные, многоэтажные, лавки, магазины, причудливая кладка и самая разнообразная архитектура – от элементарных домов-коробок, покрытых штукатуркой, до внушительных колонн и изящных балкончиков; рассматривать все это вскоре осточертело до невозможного. Особенно потому, что хотелось отдохнуть, поесть, но ни на минуту не исчезающая толпа сильно замедляла движение.
Наконец, Трицитиана свернула в ворота с высокой деревянной аркой. На арке покачивалась вывеска - «Выгодная сделка».
- Это гостиница для купцов? – догадался Лаи.
Трица кивнула:
- Позволим себе хоть раз хорошие комнаты.
Путники спешились. Тут же, как из-под земли, вырос невысокий услужливый человек в зеленом камзоле. Слуга велел своим помощникам-мальчишкам забрать лошадей, а сам вежливо осведомился:
- Одну комнату для госпожи и одну для ее спутников?
- Нет, – Трица закинула мешок с трофеями себе за спину, не доверив его слугам. – Одну на троих.
- На двоих, – подал голос Совенок.
Все посмотрели на него, включая «зеленый камзол».
- Я хотел… – парень замялся. – В общем, мне пора. Спасибо вам за все.
- Эй, – удивился Лаиколло. – Ты чего? Ты же город совсем не знаешь. Куда пойдешь?
- Оставайся! – добавила Трица.
Совенок попятился, глаза смотрели испуганно и отрешенно:
- Нет, спасибо вам, мне пора. – поклонился. - Спасибо!
- Уверен?
- Д..да. Прощайте! – Он еще раз поклонился, развернулся и быстрым шагом затерялся в толпе.
- Удачи! – крикнул ему вслед Лаи и потом тихо добавил. – Бедняга.
За все время путешествия до Тарабона, что Совенок провел в компании Лаи и Трицы, он так и не обмолвился о том, какие важные и неотложные дела погнали его в столицу Хадола.
Он летел над миром. Внизу с бешеной скоростью проносились леса, реки и города. Ветер трепал волосы и заставлял слезиться глаза. Мир был прекрасен, свеж и чист. Он любил мир. Это чувство переполняло его изнутри и согревало. А потом Лаи резко вскочил на кровати, заморгал, вглядываясь в темноту. Бесцельно огляделся. Было очень темно. Тишину нарушали лишь ровное посапывание Трицитианы на другом конце большой, богато обставленной комнаты и приглушенные звуки веселой музыки снизу, из общей залы гостиницы «Выгодная сделка».
Лаи свесил босые ноги с кровати, наслаждаясь, запустил пальцы в густой ворс дорогого ковра. Конечно, Трице пришлось отдать довольно много монет за такую хорошую, даже по меркам этой гостиницы, комнату. Но иногда стоит побаловать себя после долгой дороги. Мало ли, что ждет завтра. Нужно насладиться жизнью сегодня. Ну, хоть чуть-чуть!
Юноша ощупью нашел нижнюю льняную рубашку, валяющуюся около кровати. Надел. Натянул сапоги. Кое-как подпоясался. Надо было сходить развеяться, может, даже немножко промочить горло.
Ворс ковра приглушал шаги настолько, что даже Трица не изменила интенсивность сопения.
Пламя в камине освещало общий зал гостиницы и бросало глубокие тени. Народу почти не было. Пару столов занимали угрюмые и клюющие носом в свою кружку мужчины. Следы ржавчины и масла на их кожаных куртках выдавали в них купеческих охранников. Общее впечатление создавалось весьма сонное, даже огонь в камине потрескивал как-то вяло, еле-еле шевеля своими языками. А двое музыкантов растягивали каждую ноту и жутко фальшивили.
Лаи взглянул в не зашторенное окно и попытался угадать, который сейчас час. Когда он отправлялся спать, за окном смеркалось, теперь же было совсем темно. Ночь? Но народ все еще пьет. Сколько же он проспал? Часа четыре?
Лаиколло устало плюхнулся у стойки бара на табуретку с мягкой подушечкой. Трица рассказала, что эта новая мода на невиданные раньше барные стойки пришла в Хадол откуда-то с запада, из-за моря. И лишь богатые постоялые дворы могли себе такое позволить.
- Пинту пива! – подняв палец, обратился Лаи к мужчине в белом фартуке.
Мужчина достал кружку и стал цедить в нее пиво из бочонка.
Давно не бритая, разящая алкоголем рожа, безумными глазами в упор посмотрела на Лаи. Рот, полный гнилых зубов, открылся и изверг:
- И на груди его печать зла!
Лаиколло отпрянул назад, расплескав на себя пиво.
- Но вернется в Хадол Чужак! - вонючий незнакомец погрозил юноше пальцем.
- Фили! Вот твое пиво! - на помощь пришел бармен. - Отстань не нашего гостя!
Грязный мужчина, названный Фили, прижал к груди двумя руками кружку и повернулся, чтобы уйти.
- Явится Чужак! И воздаст по заслугам! Всем! - пообещал на прощание алкаш и сел на табуретку у бара.
- Достает? – сочувственно осведомился парень, усаживаясь на свободное место между Лаи и Фили. – Не обращай внимания, – посоветовал он. – Фили Третья Кружка – наша местная достопримечательность.
Этот собеседник понравился Лаиколло гораздо больше. Тем более, на вид они с ним были примерно одного возраста.
- А почему Третья Кружка?
- Хэнк! Мне тоже пинту пива, будь добр! – и, вспомнив, добавил. – И орешков солененьких! – потом вновь вернулся к прежнему разговору. – Фили Третья Кружка – потому что после третьей кружки он обычно отрубается. Просто грохается на пол и все. Представляешь?
- Ужас какой! – Лаи потрясенно покачал головой и отхлебнул пива. – И зачем же так напиваться?
- Да не, ты не думай, Фили не такой уж и плохой человек. Ты мне не поверишь, но лет пять назад он был лучшим фехтовальщиком в городе, – собеседник величественно приподнял кружку. – Чемпион турниров!
Что-то глухо брякнуло об пол, заставив Лаиколло поперхнуться пивом. Вернее, это оказался кто-то.
- Видимо, это была его третья кружка, – с жалостью промолвил парень, рассматривая лежащую на полу фигуру Фили.
- Точняк! – подтвердил догадку Хэнк, протирая полотенцем стакан.
- Бедолага. - посочувствовал Лаи. – Меня, кстати, Лаиколло зовут!
- Джей Си, – представился парень. – Но многие называют меня просто Птах!
Лаи, наконец-то, присмотрелся к собеседнику глядя поверх кружки. Тот был весьма необычно (по мнению Лаи) одет: короткая двухцветная куртка, оранжевого и желтого цветов, обтягивающие штаны, с разного цвета штанинами, в тон крутке, и башмаки с высоко задранными носами.
- Хороший костюм!
- О, – парень гордо улыбнулся. – Последний писк Тарабонской моды!
- Нехилый такой писк, – согласился Лаи. – Всем пискам писк!
Птах усмехнулся.
- А ты, видимо, только приехал в город?
Лаиколло кивнул, отпивая из кружки.
- Путешествовать – это здорово! Завидую, – парень вздохнул. – Хотя отец мне обещал организовать следующим летом поездку в Грейсван. Ты бывал в Грейсване?
- Вроде нет.
- Зря! Говорят, там потрясающе. Особенно потрясающ вид с Северной стены на Незабудковую равнину. Хотя почему она незабудковая, ума не приложу! Кто видел, говорит, что незабудок там нету. Просто равнина с жесткой травой, – Птах в раздумьях покачал головой. – И вообще, если подумать, то название тупое! Кстати, ты с каким караваном приехал?
Лаи поерзал на табуретке.
- Ну, я не с караваном, я сам по себе. С другом путешествуем.
- Искатели приключений? – с сомнением в голосе и приподняв одну бровь, спросил желто-оранжевый собеседник.
- Не совсем, – Лаи смутился. – Скорее, нет. Мы к родственникам в Ноби едем.
- А, – Птах одернул желтый рукав куртки, чтобы не замочить его в ранее пролитом пиве. – Хэнк! Пусть кто-нибудь вытрет тут, что ли! Ты знаешь, сколько эта куртка стоит?
«Богатенький, избалованный городской мальчик», – усмехнулся про себя Лаи.
А тем временем Джей Си вернулся к прежнему разговору:
- Эти искатели приключений – бездельники, которым дома скучно и они отправляются совать свои задницы в неприятности. Работать им, как всем нормальным людям, неохота, видите ли!
- А кем ты работаешь? – подковырнул Лаи.
- Я? Э. Еще никем! Я, это, я учусь. Почти учусь. – Птах внезапно проявил интерес к своим ботинкам с высоко задранными носами. – Ищу, короче, к кому в подмастерья пойти или в помощники. Но зато вот мой отец…
- О, да! – Хэнк принес тряпку. – Ваш отец! Это да! Это, конечно! Ну, разумеется!
- Исчезни! – прорычал столичный модник на хозяина «Выгодной сделки».
- А что твой отец? – с усилием, сдерживаясь, чтобы не улыбнуться, спросил Лаиколло.
Птах недовольным взглядом проводил Хэнка, и когда тот, усмехаясь, отошел на другой конец стойки, наконец, ответил:
- Видел новый фонтан на третьей Королевской улице?
- Думаю, нет.
- А статую королевского коня рядом с Турнирной площадью?
- Наверное, не заметил.
- Ну, а фасад дворца Купеческой гильдии?
- К сожалению, не обратил внимание.
На другом конце стойки кто-то захихикал, старательно зажимая рот руками.
Птах расстроено уставился на свою кружку.
- Ну, в общем, мой отец – королевский архитектор.
- Грандиозно! – безучастным голосом восхитился Лаи. – Значит, это он дворец строил?
- Нет, – мрачно промолвил Птах, практически полностью разочаровавшись в своем собеседнике. Закинул в рот орешков. Задумчиво прожевал.
- Я сейчас в конюшню заходил к Мэту-конюху. Так там, не поверишь, что видел! Фельдбонского боевого коня!
Слова не произвели никакого эффекта на собеседника. Но Птах не сдавался:
– Я даже его погладил. Правда, он не давался. Боевой все-таки. Видел когда-нибудь Фельдбонского боевого?
- Боевого? Видел. – кивнул Лаи.
- Потрясающий конь! Правда?
- Да, мне тоже нравится.
- У меня, правда, тоже неплохой. Отец подарил. Из рода королевских коней. Можно сказать, родственник королевского коня.
- Только очень дальний, – раздалось с другого конца стойки.
Птах притворился, что не услышал замечания и продолжал:
- Но с Фельдбонским боевым ни в какое сравнение все же не идет. Фельдбонские, они иноходью умеют и…
- Да, весьма удобно, – согласился Лаи. – Но, все равно, трястись целый день в седле хоть иноходью, хоть как – это утомительно.
- Ну не скажи.
- Поверь, я проверял. Это как раз мой Фельдбонский боевой в конюшне стоит.
Птах подавился пивом. Откашлялся, вытирая нос, из которого только что текло пиво.
- Шутишь?
- Неа! На самом деле мой! – улыбнулся Лаи.
- Обалдеть! – терявшийся интерес к собеседнику обрел новую силу. – Сколько за него отдал?
- Это подарок от знакомого.
- Воистину шикарный подарок! – потрясенно произнес Птах. – Прокатиться дашь?
- Хо! Дал бы, если бы Упрямец сам тебя согласился в седло взять, – вздохнул. – Только где в этом городе прокатишься, все улицы запружены. Чихнешь, так кучу народу забрызгаешь. А ты покататься просишь.
- Да, – покачал головой юноша. – С этим праздником народу прибавилось. Понаехали тут! Ой, – примиряющее поднял руки. – Я не тебя подразумевал, Лаиколло.
- Все в порядке. И друзья зовут меня Лаи.
Лаи протянул руку. Птах ее потряс.
– Кстати, а чего за праздник?
- О! А я думал, ты как раз на праздник и приехал, – удивился модник. – Ночь Поцелуя.
- Какая-какая ночь?
- Ночь Поцелуя. Это когда-то давным-давно.
- А поточнее?
- Очень давно!
- Ага, ясно. Продолжай.
- Так вот, давным-давно предок нашего короля отправился со своей армией на войну. Бой был очень тяжелым, и короля ранили. Причем ранили в голову, и он потерял память, а доспехи его украли враги, и генералы не смогли найти его на поле боя. Армия возвращалась в Тарабон в горе, посчитав, что король убит. А на самом деле король возвращался вместе со своей армией, только он не помнил, что он король, и потому шел среди раненых пехотинцев, с перевязанной головой и в тряпье. Генералы сообщили невесте короля печальную весть. В горе своем девушка бросилась по улицам Тарабона и, к счастью, случайно увидела своего возлюбленного в тряпье и с перевязанной головой. Но она все равно узнала его, обняла и поцеловала. Все удивились – почему, мол, невеста покойного короля целует раненого солдата? А король от этого поцелуя вдруг – бац! – и вновь обрел память. – Птах перевел дыхание после своего рассказа и промочил пересохшее горло пивом.
- Знаешь, – Лаи тщательно подбирал слова. – Как-то это все звучит не так.
- Точно! – подтвердил вновь появившийся Хэнк, старательно протирая стакан. – Я всегда говорил, что это бред! Ну не из-за поцелуя он вспомнил. А оттого, что увидел невесту свою.
- Это подлинная история! – возмутился Птах. – И ты, Хэнк, вообще, не встревай в чужой разговор. Вот мой отец, когда я с друзьями болтаю, никогда…
- О, да! Ну, конечно! Твой отец! Разумеется! А как же! И как я сразу не догадался!
- Так вот о чем я, – модный юноша, всячески игнорируя хозяина гостиницы, вновь повернулся к Лаи, – Ты идешь на праздник? Я вот себе уже купил костюм эльфа.
- Костюм?
- Ага, король же был в костюме солдата и с перевязанной головой, а, значит, все должны как-то нарядиться, чтобы трудно было узнать, – он развел руками. – Огромный такой маскарад, на весь Тарабон. На всех улицах будет народ в разнообразных костюмах. Танцы, песни, выступления актеров, море вина, пива и эля, яркие огни! Короче, будет очень весело. Мы с друзьями идем. Хочешь с нами?
Лаи открыл и закрыл рот.
- Я бы с радостью. Но костюма нет. Где его вообще брать?
- Костюм не проблема. К празднику все лавки в городе маскарадные костюмы предлагают! – он взглянул в окно. – Скоро начнет светать, а мне бы еще поспать немного. Значит, давай в полдень на этом же месте встретимся.
- Хорошо! – Лаи сиял от радости, словно только что начищенный чайник.
- И возьми немного денег на костюм. Я соберу своих, и мы тебе покажем город. На турнир рыцарский заглянем, по лавкам пройдемся.
- Рыцарский турнир?
- Ага, – кивнул Хэнк. – В честь праздника король устраивает турнир. Много именитых бойцов съехалось в Тарабон.
- Вот только в твоей гостинице ни один не остановился, – Птах скорчил рожу.
- А у меня и так постояльцев полно! – огрызнулся Хэнк.
- Значит, в полдень на этом месте! – Лаи топнул ногой по полу, обозначая место.
