Глава 14

Эхо капающей воды разносилось далеко в подземной шахте и вплеталось в череду тихих и не очень понятных шорохов и звуков, доносившихся из уходящего в никуда черного нутра тоннеля. Это была уже не каменная пещера, промытая подземной рекой и доделанная руками гномов, а именно шахта. Потолок поддерживали деревянные балки, на стенах висели давно потухшие фонари.

Внезапно тишину разорвал громкий звук. Гуки и люди чокнулись металлическими кружками, немного расплескав гномий самогон.

- Ну, еще раз за знакомство! – провозгласил гном-следопыт, который представился Чубом.

Все вылили в себя крепкое обжигающее пойло. Даже в скудном свете маленького костра, топившегося щепками с балок, поддерживающих потолок, были видно, как раскраснелась от выпитого Лиса. Гуки же были словно ни в одном глазу. Закусывали легендарный напиток скудными запасами сухого пайка.

Чуб разлил остатки самогона из кожаной фляги.

- Ну, за удачное окончание приключения!

Трицитиана выпила, выдохнула, скривилась и крякнула.

- Еще не окончание. Как там Штырь?

У гнома с курчавой бородой, которого звали Штырь, сильно воспалилась рана, оставленная стрелой Сыновей Черного медведя. Ягодица так распухла, что даже пришлось надрезать штаны, чтобы задница в них помещалась. Последние несколько часов гном не приходил в сознание и у него был сильный жар.

- Я сделал все, что мог. – вздохнул Чуб. – Если Штырь сможет пережить эту ночь, значит с ним все будет хорошо. К утру, мы уже выберемся на поверхность.

- Ночь, утро… - протянул Лаи. – Как ты это определяешь здесь в шахте?

Гном пожал плечами:

- Чувствую.

Громкий, неистовый крик заставил отряд вздрогнуть, а лошадей испуганно заржать.

- Это кто это не переживет ночь!? - в свете костра, неуверенно стоя на ногах и сильно пошатываясь, появилась низкорослая бородатая фигура. – Самогону хоть оставили, мерзавцы?

- А ты присаживайся, присаживайся, Штырь. – ладонью похлопал рядом с собой Лаиколло. – Мы тебе нальем.

- Ах, ты ж поганец этакий! – насупился гном. – Я, это, пешком постою.

Костер давно погас, и густая, словно осязаемая тьма сомкнулась над отрядом. Завернувшись в свой меховой черный плащ, Лаи лежал и никак не мог уснуть. Юноша перевернулся на один бок, потом на другой. Одежда после купания в Альбе и ледяного потока в пещере была просушена над костром, но все равно местами осталась еще влажной. Приятно пахло табаком, и иногда во тьме зачиналась чуть видимая красная точка. Это третий гном по имени Тик, курил трубку, чтобы не заснуть на ночном дежурстве.

Наконец Лаи не выдержал бессонницы и вылез из-под тяжелого плаща.

- Эй! Как ночка протекает? – прошептал юноша в направлении, откуда слышался запах табака.

- Чудесно и спокойно. – ответили из темноты хриплым шепотом. – Шахты это мой дом.

- А я вот заснуть не могу. – пожаловался Лаиколло. – И темень эта так давит. Словно мне глаза выкололи. Иногда, даже страшно становится.

Гном у стены чем-то зашуршал:

- У меня трубка запасная есть. Хочешь табачком угощу?

Вспышка огнива ярко полыхнула в темноте. Лаи открыл глаза и затянулся ароматным горько-сладким дымом. Дым немного обжигал рот, но все равно был приятным и как-то расслаблял.

- Представляю как вам людям тяжело здесь под землей. – посочувствовал собеседник, убирая огниво в мешочек на поясе. – Каждый уважающий себя гном, в определенном возрасте должен пройти обряд инициации. Кандидат отправляется на три месяца под землю со скудным запасом провизии и багажом знаний, которым его род, должен снабдить его. Первый месяц под землей в одиночестве и темноте очень тяжело. Не все выдерживают, некоторые сходят с ума, а то и вообще пропадают без вести. Но те, кому удается преодолеть себя и сдружиться с местными духами, становятся настоящими гномами. Мы видим в темноте, знаем, где в подземных пещерах и шахтах можно найти съедобные растения и воду…

- Тут что-то растет? Без солнца?

- Еще как растет. Именно из подземных растений, мы и делаем наш лучший самогон. Потому его так высоко ценят по всему миру. О, кстати! Прислушайся.

Лаи прислушался. Где-то далеко во тьме слышался тихий женский плачь. Юноша вскочил, держась за стену шахты.

- Это Марико? Наверное, она пошла за нами! Нужно ее найти.

Юношу потянули вниз за штанину.

- Успокойся. Это не Марико. Это Двуликая Плакальщица.

Лаи это известие совершенно не успокоило, а еще и напугало.

- Кто?

- Двуликая Плакальщица. Тебе посчастливилось ее услышать. Так повезло не каждому человеку.

- Чувствую себя просто везунчиком. – мрачно отозвался юноша, садясь обратно на пол шахты и подтягивая штаны.

- Двуликая уже многие столетия ищет своих сыновей в шахтах и подземных пещерах. Когда-то два молодых гнома ушли в пещеру, чтобы пройти обряд инициации и пропали. Мать бросилась их искать и не вернулась - до сих пор ищет. – гук задумчиво затянулся и некоторое время молчал, слушая плач. – Вот заплутаешь ты в пещерах, и выйдет тебе навстречу из стены молодая красивая гномья женщина в слезах. Обрадуется тебе, решив, что ты ее сын. Поманит пальцем и поведет тебя к выходу. Но будь осторожен, когда до выхода на поверхность останется всего нечего и уже вдалеке станет виднеться выход, женщина вдруг повернется. Тогда увидишь ты настоящий ее облик – безумной древней старухи. В этот момент поймет Двуликая, что обманулась, и ты не ее сын. Тогда закричит они диким криком в своем безумстве. И криком этим оглушит тебя, закружит, и вновь ты окажешься в том месте, где встретил Двуликую.

- Мрачноватенько. – пробубнил окончательно подавленный Лаиколло, попыхивая трубкой. – Опасно тут у вас в шахтах, духи всякие злые.

- Двуликая не злая. – возразил собеседник. – Но и не добрая. Она сама по себе. А если встретишь ее, то не бойся, иди за ней, выведет она тебя. Просто в тот момент, когда она повернется и поймет что ты не ее сын, нужно сразу схватиться за стену и крепко держаться, пока Двуликая кричать не перестанет. Тогда никуда ты не переместишься и останешься возле выхода на поверхность.

Лаи прикрыл пальцем отверстие в трубке, чтобы получше раскурить ее.

- Кого еще можно встретить в ваших владениях и как с ними себя вести?

Собеседник помедлил с ответом, но потом сказал:

- Шурбан. Лохматиком у ваших шахтеров зовут.

Лаи усмехнулся и закашлялся.

- Это гном, который бороду годами не подрезает что ли?

- А ну не смейся на Шурбаном, а то накажет тебя! Хозяин он всех шахт и штреков. – гневным шепотом возмутился собеседник и обиженно засопел.

В полной темноте Лаи нащупал плечо гнома и несильно сжал.

- Прости, господин гном, не по злому умыслу, а по глупости сказал.

- То-то и видно, что по глупости, - продолжая сопеть, буркнул гук.

- Так кто этот хозяин шахт?

Гном сильно затянулся, так, что разгорающийся в трубке табак осветил его большой нос и черные глаза.

- При добыче угля в шахтах часто появляется рудничный газ. Его почти невозможно заметить – он ничем не пахнет. Но от любой искры воспламеняется. А если рудничного газа будет много, то произойдет взрыв и обвал.

- Ну?

- Сейчас-то канареек используют. Как перестала чирикать в клетке – значит газ появился и тикать надо. А в старину была такая профессия – газожег. Лихие парни в нее шли или отчаявшиеся. Завернутся в шубу, оденут меховую шапку и перчатки. Обольются обильно водой, и с факелом по шахтам ходят – газ выжигают. Но кто ж знает где газ и сколько скопилось. Каждый новый выход на работу у газожегов равносилен самоубийству.

- Рисковое занятие.

- И вот один молодой гном полюбил прекрасную девушку. Но отец у девушки был жадный до денег и не хотел отдавать дочь за бедного. А молодые любили друг друга безумно. И от отчаянья этот гном устроился газожогом, чтобы быстро состояние сколотить.

- И видимо погиб?

- Да, в первый же свой рабочий день его отправили обойти всю шахту с факелом, толком не объяснив суть работы. Скопление газа, взрыв, обвал... Вот так и бродит до сих пор дух его по всем шахтам.

- А он добрый, злой или тоже сам по себе?

Гном некоторое время курил, молча, потом продолжил.

- А вот послушай история была: работал один гном в шахте. Притомился за день, прилег возле балки отдохнуть, да и задремал. Тут сквозь сон слышит: «Водицы бы мне, в горле совсем пересохло». Открывает глаза, а там гном какой-то старый совсем, еле душа держится. И в лохматую грязную шубу одет. Не сообразил он тогда сразу кто перед ним. Ну, встал, снял с пояса флягу, пошел к нему, а за спиной грохот. Ровно туда, где шахтер лежал, с пололка обвал случился. Обернулся я к деду, а его, как и не было.

Лаи почувствовал несильный тычок под ребра.

- Так, что не смей в подземельях над Лохматиком смеяться!

Вниз по предгорьям сбегали желто-зеленые поля жесткой травы. Листвой на деревьях и кустах, которая еще не опала и даже не пожелтела, шелестел легкий свежий ветер. В голубом небе плыли белые облачка и ярко светило солнце. Попав на другую сторону гор, отряд будто вернулся на месяц назад во времени.

- Друзья, добро пожаловать в Ваницию! – громко провозгласил Штырь и скривился от боли в ягодице.

- А тут еще лето! – удивился Лаиколло. – Вот чудеса!

- Конечно лето, - усмехнулся Чуб. – Ну, что же, нам на восток, вдоль гор. А вы куда?

- Нам нужна деревня Агат, - пояснила арт`три.

- В таком случае нам опять по пути. – улыбнулся гук. – Наша новая выработка железной руды как раз находится недалеко от этой деревни. А что вам там нужно, если не секрет?

- Не секрет, нам нужен мой отец. Там его хутор в предгорьях близ деревни.

Чуб нахмурился и потер лоб:

- Высокий, худой и совершенно седой господин? Ломонд, кажется?

- Как узок мир! – удивилась Трица. – Откуда ты знаешь моего отца?

- В Агате нет кузнеца. Все к нам на выработку приходят, если что-то купить или починить.

Кони медленно спускались по каменистой пологой гряде, спеша к жесткой, но все равно такой желанной траве предгорий. Гривы коней, волосы путников, а так же кое-чьи бороды, трепал ветер. Лиса опять сидела позади Лаиколло на Упрямце.

- Как это все мило, - съязвил Лаи. – А мне вот больше интересно вы-то зачем так сорвались от своего каравана домой?

- Информация о том, что новые баллисты для Грейсвана поедут этим караваном, была известна только одному человеку. Мы специально ему про это сказали, чтобы проверить на вшивость.

- И он оказался вшивым?!– усмехнулся юноша.

- Да, - зло оскалился гук. – И теперь его вшивую голову нужно отделить от тела.

- Обидно, когда среди своих крыса. – посетовала арт`три.

Гном скривился:

- Не среди своих. Это один из заказчиков этих самых баллист, из Грейсвана.

- Ничего себе! – удивился Лаи. – На кого же работает этот предатель? Не на варваров же!

- Известно на кого, - хрюкнул Штырь в курчавую бороду. – Вся зараза от туда – из Хадна`ара. Зашевелился враг. Чую война скоро.

- Типун тебе на язык, уважаемый гном. – упрекнула Трица.

- Типун то может и вскочит, но Грейсван не просто так все больше оружия заказывает. Да и на юг в Фельдбон только и отправляем караваны. Одну выработку уже истощили, новую в прошлом году открывать пришлось.

- Так и вы не в накладе, - улыбнулся юноша. – За оружие то золотом платят.

- Так-то оно так, - вздохнул Тик и погладил бороду. – Но как бы и самим скоро взяться за оружие не пришлось.

- Живы будем не помрем. – улыбнулся Лаи. – Кстати Тик, спасибо, вчера ты меня своими байками в шахте убаюкал. Я даже не заметил, как уснул.

- Какими еще байками? – нахмурился гук.

- Ну, что-то там про Лохматика, про Двуликую… - почесал затылок юноша.

- Перепил ты вчера, вот и приснилось всякое. – хмыкнул, Тик направляя лошадь вокруг огромного валуна.

- Что значит приснилось? Ты ж меня еще табаком угощал! – удивился Лаиколло.

- Курево? – встрепенулся Штырь. – Кто сказал курево? Это какая гнида заныкала сухой табак и не делится?

- О чем ты парень? – удивился Чуб, слушающий разговор. – У нас весь табак в Альбе промок. Который день без курева страдаем.

Лаи посмотрел на Штыря, потом на Чуба, затем на Тика. Потом еще раз на каждого по очереди.

- Умные да? Сговорились развести меня?! – он хитро прищурился. – Только трубку надо было у меня тогда назад потребовать. Я ж ее зажал, ха!

Юноша залез в свою седельную сумку, некоторое время там копался, а потом извлек на свет небольшую каменную трубку.

- Ну, теперь давайте делайте удивленные лица и убеждайте меня, что впервые ее видите!

- Разреши? – протянул руку к трубке Чуб.

А когда Лаиколло отдал ему трубку, гук долго рассматривал и изучал ее. Остальные гномы подвели своих лошадок поближе и тоже смотрели во все глаза.

- Это же катлинит! – благоговейно произнес Штырь.

- Ах, да точно - моя! Давай ее сюда! – тут же нашелся Тик.

- Ну-ка цыц! – рявкнул на Тука Чуб. – Ему эту трубку дали, значит она принадлежит ему.

Лаи с беспокойством переводил взгляд с одного гука на другого.

- Я не понимаю чего вы такое задумали, но мне это не нравится.

Чуб вернул трубку юноше, бережно держа ее двумя руками:

- Ничего мы не задумали многоуважаемый Лаиколло. Но сдается мне, что вчера ночью ты имел счастье беседовать с самим Шурбаном – духом и хозяином всех шахт и выработок. Трубка эта изготовлена из катлинита – минерала, которого в ни в Хадоле ни в Ваниции не встречается.

- А где он встречается? – опасливо рассматривая маленькую трубку спросил юноша.

Гномы переглянулись. Чуб кивнул.

- Встречается он только на острове Семи Башен, который несколько сотен лет назад принадлежал гномам и с которого нас прогнали волшебники. А потому трубок таких столетиями никто не изготавливал и они огромнейшая редкость.

Вечером под высоким раскидистым деревом не таясь, развели большой костер. Трицитиана извлекла из вещей свой небольшой изогнутый лук, несколько стрел и отдала Лисе.

- Ты уверена, что ей можно давать оружие? – подозрительно наблюдая за манипуляциями арт`три, спросил Штырь.

- У нее уже было много возможностей сбежать к своим, но она осталась с нами. – кивнула Трица. – У нас кончается еда, а у меня травы. Схожу с ней, посмотрю, как она охотится.

- А раньше она учила охотиться меня. – пробубнил Лаиколло себе под нос, остервенело ломая ногой ветки для костра.

- Не ворчи!

- А зачем тебе травы?

Арт`три на мгновение смутилась:

- Хм, ну для всякого. На готовку опять же.

Лиса внимательно изучила доверенное ей оружие и бросила стрелы в колчан, который оставался с ней момент пленения. Что-то сказала Трице, та кивнула и ответила.

- Стрел мало? – перевел, слушавший их разговор Штырь.

- Да, - разочарованно ответила девушка. – Все что осталось. Древки я еще сделаю, а наконечники взять неоткуда.

Гном поудобнее устроил свою несчастную задницу на седле, лежащем на земле и важно произнес:

- Вот завтра доберемся до дома и я сделаю тебе наконечники из лучшей стали.

- И кинжал, достойный самого короля! – хитро прищурилась Трица и нацелила на гука указательный палец.

Гном усмехнулся и повторил жест девушки:

- И кинжал достойный самого короля.

Охотником Лиса оказалась гораздо лучше, чем Лаиколло. К вечеру на костре уже истекали жиром два зайца. Шестерка путников, роняя слюнки, сидела вокруг костра и с нетерпением ожидала свежего сочного мяса.

Чтобы как-то отвлечься от мучавшего чувства голода и томительного ожидания еды, Лаи решил заполнить ожидание разговорами.

- Интересно, как там Марико.

Ему никто не ответил. Гномам было все равно, Лиса наверняка не понимала языка, а Трица просто не хотела говорить на эту тему. Лаи сделал еще одну попытку:

- Три, а что такое говорить с дымом?

- О чем ты?

- Ну, Марико, когда вы ругались, обвинила тебя, что ты говорила с дымом.

Арт`три перевернула тушку кролика над углями, открывая взорам спутников отлично прожарившееся мясо с золотистой корочкой.

- Не знаю, о чем она.

- Не знаешь?

- О, еда готова! Налетай, пока не остыло!

Со всех сторон потянулись жадные руки и острые ножи.

Вонь тухлого мяса они почувствовали еще задолго до того, как увидели деревню Агат. Трицитиана первая послала коня в галоп. Лаиколло немного помедлив, последовал за ней и вскоре Упрямец несся среди деревянных домов с соломенными крышами. На скаку по лицу били мухи, которых в деревне было очень много. Юноша старался не смотреть по сторонам, но все равно замечал, что не все люди лежат на земле. Были повешенные на деревьях, и судя по размеру тел – не только взрослые. Потом к огромному облегчению деревня закончилась, и запах стал слабее, а мухи пропали.

Трица на Мраке неслась дальше. Дорога шла в гору, но никакого хутора пока не было видно. Наконец Упрямец поравнялся с конем арт`три. Трица бросила Мрака и своими силами лезла по крутому склону, чтобы сократить путь – дорога шла полого, медленно взбираясь на холм к его вершине. Лаи спрыгнул с упрямца, Лиса последовала за ним.

Остов большого сгоревшего дома, черным силуэтом вырисовывался на фоне заходящего солнца. Дождя давно не было, и каждый шаг по пепелищу поднимал в воздух тучу пепла. Пепел кружился вокруг путников, словно снег и медленно оседал на одежду и волосы, отчего казалось, что Трица поседела. Арт`три ходила среди сгоревших конструкций, иногда наклоняясь и копаясь в золе.

- Что ты ищешь? – тихо спросил Лаи и закашлялся.

- Кости. – на ходу бросила девушка, отбрасывая обгорелые балки.

Лаи поднял продолговатую почерневшую кость. Рядом лежали другие.

- Нет, это лошадиная. Ты стоишь там, где у отца была конюшня.

Лиса принесла человеческий череп. Трица некоторое время смотрела на него, а потом где стояла там и села прямо в пепел. Варварка что-то сказала. Арт`три нахмурилась, поднялась и пошла за ней. Вскоре они извлекли из-под сгоревших обломков дома шесть черепов, пять шлемов и различные части латной брони.

- Это не Хадолские шлема. – задумчиво произнесла Трицитиана, рассматривая находки. – Никогда таких не видела.

- Думаешь тот, череп, к которому мы не нашли шлема, это твой отец?

Девушка некоторое время раздумывала, потом ответила:

- Думаю, что мы были очень беспечны, когда выйдя из шахты, считали себя в безопасности.

Лаи сел на почерневший остов и обвел взглядом пепелище. Варварка какое-то время что-то объясняла арт`три.

- Она говорит, что люди в таких шлемах и блестящих доспехах приходили к вождю их племени.

- И что хотели?

- Она не знает. Но после этого Сыновья Черного медведя отправились в поход через горы.

- Это её соплеменники перебили деревню?

- Говорит, что нет. Оперение на стрелах чужое.

- Какая она наблюдательная, в деревне всего пару мгновений были.

- Сыновья Черного Медведя не поступают так с телами убитых противников.

- А как поступают?

- Эм… потом расскажу как-нибудь.

Лаи поднял закопченный шлем. Здоровенный, похожий на ведро с заостренным дном. Узкие длинные глазницы смотрели черными провалами.

- Как ты думаешь, что здесь произошло?

- Я думаю, кто-то недооценил моего отца и сильно поплатился за это. – арт`три показала на край почти не тронутой пожаром лужайки. – видишь там большое выжженное пятно?

Лаи посмотрел:

- Там нет пепла. Только обожженная земля.

- Это след колдовской молнии. Он гораздо больше чем след обычной. Отец умеет такое делать. – Трица пнула ногой обгоревший череп и тот подняв тучу пепла, полетел в кучу черного хлама. – Отец спалил свой дом молниями, вместе с теми, кто вошел в него.

- Наверное, нам нужно похоронить эти кости?

- Я не буду хоронить останки людей, которые были врагами моему отцу. А какой из этих черепов мог принадлежать отцу - я не знаю…

Пепел красиво кружился в последних лучах заходящего солнца. Запах из деревни сюда не долетал, и вокруг пахло сгоревшей древесиной. В чистом небе метались ласточки. Над чудом не тронутой пожаром цветочной клумбой гудели пчелы. В траве стрекотали кузнечики. Мир продолжал существовать и несмотря ни на что дышал полной грудью жизни. И тем страннее было осознавать, что все эти месяцы путешествия, все те тяготы, лишения, потери и невзгоды, которые выпали на долю друзей - были напрасны. Лаиколло стоял у конечной точки своего путешествия. Это был конец, провал, пустота. Казалось теперь можно просто сесть и смотреть на мир, потому, что идти больше было некуда. Он был изгоем без прошлого, и впереди юношу не ждало уже ровном счетом ничего. Или так только казалось?

Человек без памяти просто смотрел на мир с холма. Вид открывался чудесный. Зелено-желтые равнины предгорий, с пятнами редкого леса и каменными холмами, простирались до самого горизонта, соединяясь вдали с чистым сереющим небом. Он смотрел на заходящее солнце и вспоминал свой первый день - почти, что день рождения и рассвет новой жизни. А теперь все завершалось, солнце заходило за горизонт.

Но, несмотря, ни на что мир все равно казался Лаиколло таким прекрасным и полным жизни. Он был влюблен в этот мир. Это грело изнутри. И даже сидя на этом пепелище, среди обугленных человеческих костей, внутри у него было маленькое зерно счастья, просто от того, что он мог быть здесь и сейчас.

Высокая рыжеволосая воительница, рыжая девочка подросток с босыми ногами и черной шкуре на плечах, и юноша без прошлого сидели на закопченной балке сгоревшего дома и смотрели на закат.