Франсиско Гойя (1746 – 1828 гг.)

Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусиентес родился в селении Фуэндетодос близ города Сарагоса (на северо-востоке Испании) в семье ремесленника – позолотчика алтарей. Образование художник получил весьма поверхностное, поэтому всю жизнь писал с ошибками. К концу 1750-ых годов семья художника переезжает в Сарагосу. Примерно в тринадцать лет Гойя поступает к местному художнику, у которого учится около трех лет. В 1763 году он пытается поступить в Королевскую академию Сан-Фернандо, но сразу ему это не удалось, художнику пришлось приложить немало усилий, чтобы это случилось. Его приняли туда уже сложившимся художником в 1780 году.

Его искусство многолико, принадлежит разным периодам и в зрелом периоде отличается сложным подтекстом, зашифрованной системой иносказаний. Этот художник работал в самых разнообразных видах и жанрах искусства, но во всех его работах мы видим трагический и страстный творческий накал. Однако – это не только личное своеобразие художника, оно коренится еще и в самом испанском менталитете. Как пишет знаменитый русский писатель Михаил Кольцов, участвовавший в антифашистской борьбе Испании,: «Чувство трагического неимоверно у испанца, оно национально».

Во времена Гойи инквизиция еще заживо сжигала «ведьм» на костре за сношение с демонами, по тайным доносам сжигали за ересь. Инквизиция в своем зловещем лицемерии провозглашала смерть на костре «примирением с церковью»; казни устраивались публично на глазах у толпы. Также было очень популярным кровопролитное зрелище боя быков, опасной, щекочущей игры со смертью укоренилось как народный обычай испанцев. Постоянное созерцание крови и гибели – вместе с тем гордость, пылкость, великодушие народных нравов, готовность к опасности, готовность погибнуть самому. Отвага, чувство справедливости – и нависшая пелена мрака, смутная вера в демонические силы, которые играют человеческими судьбами, жизнью, смертью, любовью.

Вне этого фона трудно понять творчество Гойи.

В первую половину его жизни, когда Гойя почти не занимался гравюрой, а только живописью, трагическая тематика еще не обнаружилась в его произведениях. Тогда, Гойя был художником XVIII столетия – превосходным живописцем, стремившимся идти по стопам Веласкеса. Первые его картины очень красочны, мир в них предстает счастливым, естественным, пронизанным солнцем. Особенно поражает колорит этих работ, художник любил применять огненные тона, как бы сквозящие сквозь дымчатый налет или черную вуаль. Первую известность ему принесли работы, исполненные, скорее всего в духе рококо – картоны для шпалер (тканые картины). Он брал для них разнообразные сюжеты, используя свои богатые наблюдения над жизнью уличной толпы: тут были и нищие, и стражники, и контрабандисты, и веселящиеся поселяне. Яркими примерами таких картин являются: «Зонтик», «Продавец посуды», «Мадридский рынок». Но, пожалуй, одним из самых известных картонов Гойи, является «Соломенная кукла», на котором изображены четыре девушки, играющие с марионеткой. В этом произведении Гойя заложил определенный смысл – образы людей, играющих с куклой символизируют недолговечность молодости, ибо сама кукла подсказывает, что эти полные сил девушки скоро состарятся и превратятся точно в таких же марионеток.

Во второй половине 80-ых гг. Гойя был уже признанным художником. В 1789 году он получает звание придворного художника.

Однако блестящая карьера длилась недолго. В 1792 году Гойю начали мучить сильнейшие головные боли, зрение у него ослабло, и он полностью оглох. Веселый и жизнерадостный живописец остался в прошлом, а его место занял страдающий, замкнувшийся в себе живописец.

С этого момента Гойя работает в самых разнообразных жанрах, но особенно поражают зрителя его «черные картины», созданные художником на закате жизни. Перед нами предстает новый мир Гойи, поражающий нас своей странной неправильностью, он искажает человеческие лица, вскрывая что-то демоническое в людях, скрытое под покровом внешней благопристойности. Мир Гойи – это мир полный человеческой фальши, «искажений», нечисти и фантастических преувеличений.

В 90-ые годы появляется первая графическая серия работ Гойи названная «Капричос» (исп. «фантазия», «игра воображение»), состоящая из 80-ти офортов. В ней Гойя, используя образы испанских народных пословиц, басен, поговорок, высмеивал людские суеверия и пороки – трусость, лицемерие, притворство и жестокость. В сущности, он разоблачил весь традиционный порядок и уклад жизни старой Испании. В его офортах реальное переплетается с фантастическим, гротеск переходит в карикатуру.

Офорты Гойи раскрывают тему борьбы добра со злом, причем зло торжествует. Человеческие пороки и духовное уродство плодят нечисть. Темной ночью колдуны и ведьмы, домовые и бесы хохочут, кривляются на шабаше («Когда расцветет, мы уйдем»). Однако с наступлением утра нечисть не исчезает, а лишь меняет свой облик, оборачиваясь внешне добропорядочными людьми. Духовенство и знать Испании предстают в «Капричос» в образах ослов, попугаев, обезьян («Какой златоуст!»). В «Капричос» старость берет верх над юностью, глупость и невежество над – умом, а распутство – над добродетелью. Гойя изобразил себя на одном из офортов окруженным слетающимися совами, летучими мышами и прочими тварями. Он назвал этот офорт «Сон разума рождает чудовищ».