Концепции девиантного поведения

Американский социолог Р. Мертон попытался применить подход Дюркгейма к анализу современной социальной действительности. Для современного американского, да и в целом западного общества высшей ценностью и целью индивидуальной жизни стал успех, выраженный
в материальном достатке, карьере, социальном признании. Интернализация таких целей людьми, у которых в силу условий исходных условий их рождения и воспитания мало возможностей их достигнуть, часто ведет их к нарушению закона как единственному средству все же добиться желаемого результата. Известный американский мафиози Аль-Капоне, как бы подтверждая только что сказанное, заявлял: «Мои аферы строго следует американским правилам, и я намерен продолжать в том же духе… Наша американская система… дает всем и каждому великий шанс, нужно только держаться за него обеими руками и выжать из него все возможное».

Мы видим из этого высказывания, каковы должны быть социальные условия, чтобы в обществе сложилась устойчивая мотивация девиантного поведения. Общество предлагает индивидам общезначимые символы жизненного успеха и при этом ограничивает реальный доступ к успеху для множества своих членов. Так формируется дилемма «цель — средства». Мертон выделил пять типовых реакций на эту дилемму, четыре из которых представляют собой девиантные попытки адаптироваться к условиям аномии. В кризисные моменты в любом обществе возникают аномии, и количество девиаций заметно увеличивается. Р. Мертон разработал свою систему классификации отклоняющегося поведения. Он выделил пять моделей социальной адаптации личности к выработанным
в обществе культурным нормам в зависимости от того, признают ли люди господствующие ценности и следуют ли они правилам достижения ценностных благ.

Если личность разделяет цели данной культуры и общества и стремится осуществить их легальными, рекомендуемыми средствами, она осуществляет конформную (приспособленческую модель) адаптации.

Инновационная модель адаптации характеризуется тем, что личность принимает цели общества, но стремится осуществить их необычными, непризнанными, возможно, неодобряемыми средствами. Такая модель поведения распространена в новых пред-элитных слоях современного российского общества, которые характеризуются «достигательной» мобильностью, связанной с обогащением (по известному выражению: «Цель оправдывает средства»).

Ритуализм, как другая отклоняющаяся форма личностной адаптации, напротив, проявляется в том, что человек не признает целей и ценностей своего сообщества, но, тем не менее, соблюдает «правила игры» и ведет себя в соответствии со сложившимися представлениями о допустимых средствах социальных достижений. В нашем обществе обычно это «семейная карма» детей из слоя российской интеллигенции. Например,
в брежневскую эпоху, когда в коммунизм уже никто не верил, ритуалы, связанные с ним (демонстрации, партсобрания и т. д.), стали чем-то вроде привычки, на которой держалось общество.

Эскапизм (ретризм) (отстранение, уход от социальной реальности
в свои экстравагантные миры) характерен для личностей, которые отрицают и доминирующие цели, и предписанные обществом средства их достижения. Это как бы квазиадаптация, «модель параллельного существования», признание собственной чужеродности и невозможности противостоять сложившимся в обществе стереотипам. Для данного типа поведения характерен своеобразный социальный нигилизм. Так ведут себя изгои общества — бродяги, наркоманы, опустившиеся люди.

И, наконец, бунт, мятеж является формой отклоняющегося поведения, которая направлена на активное противостояние и опровержение норм общественной организации. Такая форма поведения характерна для революционеров, радикалов, экстремистов.

Теория аномии Мертона позволяет объяснить многие виды девиантного поведения, но не все. Например, критики утверждают, что Мертон исходит из представления о наличии в обществе единой системы ценностей, но это далеко не так.

Представители теории ярлыков (стигматизации) — Э. Лемерт, Г. Беккер, К. Эриксон — считают, что девиантное поведение определяется
не содержанием самих поступков, а их социальной оценкой. Поэтому
не всякое нарушение социальных норм рассматривается обществом как девиация. Существует первичная девиация, когда человек нарушает те или иные нормы, но может не понести за это наказание. Так, за одни и те же, допустим, хулиганские действия чернокожего осудят скорее, чем белого, бедного — скорее, чем богатого. Огромные взятки и хищения, злоупотребления положением со стороны высокопоставленных людей часто остаются безнаказанными, в то время как мелкие кражи и хулиганские выходки обездоленных наказываются по всей строгости закона. В дальнейшем эти люди получают ярлык преступников или социально опасных лиц и отношение к ним со стороны общества становится соответствующим. Они подвергаются как бы упреждающей социальной дискриминации. Человека, вышедшего из тюрьмы, мало кто захочет взять на работу, он часто теряет дом, прописку, семью. Факт наказанности за совершенное преступление становится его основным публичным определением. Это
и есть ярлык, который навешивает на него общество. Отношение общества и негласное поражение в правах чаще всего толкают такого человека на вторичную девиацию — поведение, вырабатывающееся у индивида
в ответ на санкции со стороны окружающих. Такое поведение становится для него стереотипным и соответствует оценочному стереотипу, с которым подходит к нему общество. Более того, часто наблюдающееся негативное отношение к таким людям со стороны родственников и знакомых приводит к их изоляции, которая, в свою очередь, подталкивает к общению с себе подобными. Правонарушитель становится членом группы таких же социально отверженных людей, что укрепляет его отношение
к себе как к нарушителю норм.

Итак, теория ярлыков настаивает на том, что девиация определяется не самим поведением, а реакцией общества на такое поведение.

Но из существующих теорий ни одна не способна дать исчерпывающегося объяснения девиации как социального явления. Так, слабым местом теории ярлыков остается неспособность объяснить причины первичной девиации, возникающей до «наклеивания ярлыка». Непонятно также, как можно не считать девиацией преступления, оставшиеся неизвестными обществу и ненаказанные — а из теории ярлыков неизбежно следует, что поступки, не признанные социально девиантными, таковыми не являются.

Единую теорию девиантного поведения выработать очень трудно еще и потому, что само понятие «девиации» является очень широким и охватывает множество самых разнообразных разноуровневых социальных явлений, которые в принципе не могут иметь общих причин. Ведь девиация — это любое поведение, которое не одобряется обществом, от сексуальных извращений до коррупции государственных чиновников. Поэтому в сущности проблема девиаций стоит на самом общем уровне социальной теории и сводится к следующему вопросу: почему ни в каком обществе, как бы оно ни было организованно, не бывает такого состояния, чтобы все без исключения люди вели себя в соответствии с принятыми нормами?

Вероятнее всего, на этот вопрос невозможно ответить средствами только социологической науки, не обращаясь к изучению психофизиологической природы человека (психология), индивидуальной истории каждого субъекта девиации (психоанализ), возможностей создания такой системы ценностей, которая бы не оставляла за рамками дозволенного ни одной из насущных потребностей любого человека (философия права).