Кейс ОРКСЭ

В политическом поле идет речь о том, что ОРКСЭ стал курсом «о базисе нашей культуры и идентичности» [Патриарх Кирилл 2010], что вовлекает в коалицию политические силы, ориентированные на поиск большой национальной идеи: «Если бы мы ввели такой предмет, то решили бы очень многие вопросы в сфере межнациональных отношений» [Миронов С. 2012].

В поле законности происходит переосмысления понятия светскости: «Светский характер образования не тождествен атеистическому» [Патриарх Кирилл: 2011], и формулирование смысла «права верующих». При этом подчеркивается свобода выбора: «Я думаю, что добровольность и альтернативность являются базисом, на основании которого может существовать вся эта система» [Патриарх Кирилл 2009].

В поле духовности церковь пытается уничтожить коннотации ОРКСЭ с Законом Божиим: «предмет, который будет введен в школах – это предмет культурологический по своей природе» [митрополит Меркурий 2010]. Вследствие этого в дискурсе сохраняются только светские «духовность», «нравственность» и «мораль». Союзниками становятся рядовые верующие, что видно по блогосфере.

Появляется специфическое поле педагогики. Формулируется представление о желаемой школе, в которой вся воспитательная составляющая будет выполняться церковью. Здесь можно увидеть высказывания официальной церкви, общественников.

Таким образом, понимание ОРКСЭ – это законное осуществление прав верующих, составляющих абсолютное большинство россиян. Курс даст школьникам знания о собственной идентичности и поможет сохранению межрелигиозного согласия, а также нравственному воспитанию детей. Кейс показывает сложное сплетение нескольких базовых позиций. Здесь есть постсекуляристская позиция и согласие а равенство религий и свободу выбора; здесь есть клерикальные представления о греховности жизни без веры; здесь есть клерикализм с его этнорелигиозностью; и есть даже секуляризм с правами человека.