Президенциализация парламентской системы Венгрии

Тема концентрации власти вокруг лидеров в демократических политических системах отнюдь не нова. Изменение партийного лидерства, расширение круга формальных и неформальных полномочий глав правительств – эти процессы характеризуют в настоящее время развитие европейских парламентских республик. Изучение президенциализации парламентских систем является крайне актуальным, так как процесс президенциализации отражает динамику развития политической системы государства, позволяет проследить трансформацию формы правления и изменение политического режима.

Термин «президенциализация» не имеет однозначной трактовки в академическом сообществе. Ряд исследователей связывают президенциализацию с персонализацией власти[9], что представляется сужением концепта. Президенциализация включает в себя как формальные, так и неформальные проявления усиления позиции главы исполнительной власти. Учитывая сложность специфики, было уточнено понятие «президенциализация».

Президенциализация – это процесс трансформации политической системы, характеризующийся тем, что центральным субъектом политики становится автономный политический лидер, который обладает большим объемом формальных и неформальных полномочий и оказывает прямое влияние на все аспекты политической жизни страны.

Президенциализация, как сложный политический процесс, может происходить в различных условиях. Исходя из опыта деятельности парламентских режимов, были выделены следующие формы президенциализации: «Конституционная президенциализация»; «Неформальная президенциализация»; «Кризисная президенциализация». Также процесс президенциализации характеризуется рядом признаков, наличие или отсутствие которых позволяет говорить о существовании данной тенденции и степени её развития:

1) Рост ресурсов и автономии главы исполнительной власти;

2) Усиление влияния политического лидера на деятельность партии;

3) Усиление роли партийного лидера в электоральном процессе.

Все три признака президенциализации, отражающие формальные и неформальные аспекты данного процесса, прослеживаются в динамике развития современной Венгерской политической системе. Обоснованием выбора Венгерского кейса служит ряд обстоятельств. Во-первых, в отечественной политологии на настоящий момент крайне мало академических исследований, посвященных институциональным трансформациям в молодых демократиях стран ЦВЕ, во-вторых – изменение конституции Венгрии в 2012 г. повлекло за собой существенные изменения в соотношении политических сил.

В 2010 г. на парламентских выборах конституционное большинство получила национально-консервативная партия ФИДЕС, а председателем правительства стал ее лидер-основатель – Виктор Орбан. Он же инициировал начало национальных консультаций и подготовки проекта новой Конституции. Используя методику индексного анализа форм правления, был установлен тот факт, что по конституции 1949 г., дополненной многочисленными поправками, Венгрия являлась парламентской республикой, новая «Конституция Орбана» установила в стране систему сбалансированного полупрезиденциализма. Существенно расширились полномочия премьер-министра и президента страны, которым на настоящий момент является ставленник В. Орбана – Я. Адер. В свою очередь существенно ослабли позиции парламента, что говорит об изменении соотношения политических сил в пользу исполнительной ветви власти.

В 2011 г. была также проведена реформа внутри партии ФИДЕС, в результате которой В. Орбан был назначен бессменным президентом партии, определяющим все направления ее деятельности, также упразднялся совещательный совет партии. Данное обстоятельство отражает усиление влияния политического лидера на деятельность ведущей партии.

Еще один неформальный аспект президенциализации – усиление роли партийного лидера в электоральном процессе, был проанализирован с помощью методики дискурс-анализа. Для проведения дискурс-анализа были выбраны две речи премьер-министра Венгрии В. Орбана: выступление на XXV съезде партии ФИДЕС; ежегодное официальное обращение к нации от 22 февраля 2013 г.

В рамках анализа выступления перед делегатами партии было установлено, что Орбан стремится подчеркнуть свое единство с партией, создать психологический эффект доверия. В рамках манипулятивной риторики, Орбан обращается к делегатом с призывом – «мы должны победить!». Ассоциируя себя с лидером нации, оратор сливает позиции субъекта и объекта дискурса, выступая от имени венгерского народа – «Венгерские люди не хотят быть слугами Европы!»; «Венгерский народ свободный народ!»; «Мы не позволяем никому диктовать нам!»Последние фразы являются кульминацией выступления, на уровне восприятия сливаются все три стороны дискурса – «оратор», «партия», «нация». Это создает у аудитории эффект полного отождествления интересов, психологически создает уверенность в том, что субъект дискурса уверен в своих словах и действиях.

Анализ обращения к нации в прямом эфире раскрывает иной смысловой акцент президенциализации власти премьер-министра. На протяжении всего повествования Орбан соединяет свою позицию с позицией вторичного субъекта дискурса – правительства Венгрии, от имени которого он также выступает. У слушателей создается впечатление, что правительство – это и есть один Орбан, и все достижения работы кабинета позиционируются исключительно с личностью премьер-министра. Орбан не вводит иных субъектов повествования, замыкая интерес слушателей на собственной позиции и оценке. В результате, можно говорить о том, что речи В. Орбана можно расценивать не только как дискурс политического лидера, позиционирующего себя вождем, но и как личности, определяющей и полностью контролирующей деятельность государственных институтов.

Таким образом можно сделать вывод о том, что в современной Венгрии идет процесс президенциализации парламентской системы, который имеет как формальные, так и неформальные проявления.

Список источников и литературы:

1. Зазнаев О.И. Полупрезидентская система: теоретические и прикладные аспекты. Казань: Казан. гос. ун-т им. В.И. Ульянова-Ленина, 2006. 374 с.

2. Маслова В.А. Политический дискурс: языковые игры или игры в слова? // Политическая лингвистика. 2008.№1. С. 43–48.

3. Тарасов И.Н. Политические институты и практики посткоммунизма в Центрально-Восточной Европе / под ред. А.Н. Николаева; Саратов. гос. социал.-экон. ун-т. Саратов, 2009. 288 с.

4. Poguntke T. The presidentialization of politics: a comparative study of modern democracies / T.Poguntke, P.Webb. N.Y.: Oxford University Press, 2005. 361 p.

5. Prime-minister speech on party Congress [Электронный ресурс] / Dr. Orbán Viktor miniszterelnök. URL: http://www.miniszterelnok.hu/ – проверено 31.03.2014.

6. The fundamental law of Hungary [Электронный ресурс] / Website of the Hungarian Government. URL: http://www.kormany.hu/en – проверено 31.03.2014.

7. Victor Orban regular state-of-the nation speech [Электронный ресурс]. URL: http://www.miniszterelnok.hu/in_english_article/viktor_orban_held_his_regu­lar_state-of-the-nation_speech – проверено 31.03.2014.

Горская А. Н.Ó

РОССИЙСКОЕ ГОРОДСКОЕ СООБЩЕСТВО:
СПЕЦИФИКА ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ ПРАКТИК

В статье рассматриваются отечественные исследования власти и влияния в городских сообществах, специфика исследовательских подходов, применяемых в России. Так же проанализированы проблемы, с которыми сталкивается российский исследователь в процессе реализации своих проектов.

Изучение власти и влияния в различных городских сообществах является, пожалуй, наиболее развитым направлением социологии власти. Городские сообщества являются лишь одним из многих локусов власти, поскольку спектр властных отношений крайне вариативен и проявляется в самых различных формах социальной жизни.

Начиная с 1920-х гг., проведены сотни исследований; в них использовались различные модели и объяснения распределения власти, обобщён гигантский эмпирический материал. В 1950-е гг. исследования власти вышли за пределы США.

К изучению власти в локальных сообществах отечественные исследователи подключились лишь в последнее десятилетие. В силу существующих в России условий, только в 1990-е гг. появляется местная региональная политика. Система жёсткого идеологического контроля пала и открыла большие возможности для исследователей.

В процессе институционализации отечественной политической науки возникла политическая регионалистика, ставшая одним из успешно развивающихся отраслей политического знания.

Особое внимание уделялось изучению региональных элит, анализу федеративных отношений и местного самоуправления. Следует отметить, что региональные исследования в России преобладают над городскими, что заметно отличается от практики исследований в Европе и, особенно, в США, где именно город стал основной территориальной единицей исследования [2, с. 84]. Это связано с тем, что акторы регионального масштаба являются главными игроками локальной политики России, от них же собственно зависят и городские проблемы.

В изучение власти и элит на субнациональном уровне существует проблематика, которая во многом совпадает с проблематикой исследований в США и в Европе, но также имеет и отличительные черты.

В ряде исследований основное внимание уделялось выявлению лиц, обладающих значительным влиянием в регионах. Наиболее масштабным исследованием такого рода стал проект «Самые влиятельные люди России-2003». Предметом изучения стали лица, непосредственно и публично влияющие на экономику и политику. Исследование показало, что наиболее заметной тенденцией эволюции состава региональных политических элит после 2000 г. стало массовое вхождение представителей бизнеса во властные структуры и фактическое слияние политической и экономической элит [2, с. 85]. Наиболее заметная тенденция, нашедшая отражение в ответах экспертов, – появление значительно числа выходцев из силовых и специальных структур [4].

Плодотворно работают исследовательские группы, возглавляемые В. Гельманом. Проекты опираются на солидарный теоретический фундамент и модели, синтезирующие международный опыт изучения городских режимов и особенности российского социального, политического и культурного контекстов. Эмпирические исследования проводились на уровне города и региона; первые исследования затрагивали период 1990-х гг., в более поздних исследованиях были изучены текущие состояния и тенденции развития городских режимов, что позволило сделать интересные сравнения локальных политических практик на разных этапах развития политической системы российского общества [2, с. 87].

В 2009 г. в России под его руководством был проведён проект «Власть и управление в крупных городах России». Команда Гельмана адаптировала Стоуновскую классификацию для российского контекста, выделила городские режимы характерные для России. Они определили, что существующий ранее авторитарный режим определил характер становления и развития локальных режимов, что сильно отличается от условий становления и развития городских режимов на Западе. Для режимов в городах России очень важным стал момент проведения муниципальных реформ в 1990-е гг. и контрреформы 2000-х. Ведь в результате были сформированы органы местного самоуправления, проведены выборы мэров, да и механизмы управления в ряде городов поменялись. Разнообразие городских режимов в России можно объяснить различиями в территориально-географическом положении, размерами городов, то, какое они место занимают социально-экономическом плане, тоже играет очень важную роль. Так же их исследование показало, отсутствие какого-либо одного преобладающего локального режима. В отдельных городах были обнаружены режимы, которые можно сопоставить с американскими или европейскими. Тенденция усиления роли бизнеса в городах с крупными предприятиями подтвердилась. Однако в большинстве своём в российских городах велика роль администрации [1, с. 53–62].

Исследователи состава региональных и городских элит нередко ограничивались представителями административно-политической элиты, уделяли внимание роли номенклатуры. К примеру, Д. Сельцер раскрывает тенденции развития позднесоветской номенклатуры и её политическую трансформацию в постсоветский период. Предметом его исследований в 2006 г. стала политическая трансформация номенклатурной организации власти в России на субрегиональном уровне. Кстати говоря, одним из рассматриваемых им регионов РСФСР была национальная республика Мордовия, ранее являющаяся Мордовской АССР. Он рассмотрел эволюцию руководящих органов в течение двух десятков лет. Одним из его выводов стало то, что после развала СССР, когда КПСС уже перестала существовать, в 1991–1996 гг. властные органы по-прежнему рекрутировались по номенклатурному принципу, а после первого цикла выборов от этой модели стали отказываться. И уже к 2005 г. время номенклатуры окончательно ушло [5].

В ряде исследовательских проектов изучение состава элит и их базовых социальных, профессиональных и статусных характеристик сопровождаются обстоятельным анализом их ценностных ориентаций и идеологических предпочтений [2, с. 86]. Так же уделялось внимание изучению взаимоотношений между основными акторами региональной и городской политики и локальных политических режимов.

В 2007 г. А. Чирикова выполняет свой проект под названием «Взаимодействие власти и бизнеса в реализации социальной политики: региональная проекция». В нём она рассматривает практику участия бизнеса в различных благотворительных акциях и степень привлечения государства к этому процессу. Если в Америке государство ограничивается правовым и налоговым регулированием, то в России оно стремится навязать кому угодно свои социальные обязательства. И она приходит к выводу, что для России не характерно присутствие единой модели взаимодействия государства и бизнеса [6].

Изучение политических процессов в малых городах в настоящее время становится самостоятельным направлением политологического исследования во многом благодаря активности пермских политологов Олега Подвинцева, Петра Панова и др.

В силу специфического характера российского общества многие авторы предпочитают использовать «универсальное» определение политического режима, не связывающее его с чётко очерченным набором конкретных характеристик, что, по их мнению, расширяет возможности классификации режимов. В отличие от США, Западной Европы, где демократическая практика имеет длительные традиции, в России региональные политические процессы, как и политические процессы на федеральном уровне, имеют сильную авторитарную составляющую.

Траектории функционирования и развития российских городских режимов принципиально отличаются от режимов в американских и европейских городах, поскольку «там работает другая институциональная логика». Современные западные режимы существуют в условиях политической конкуренции, заставляющей местных политиков действовать и в интересах тех или иных групп городского населения, а невозможность нарушать право частной собственности даёт собственникам мощный ресурс влияния на власть. В авторитарных режимах «главный интерес локальных политиков и чиновников заключается в получении «сверху» назначения на должность и сохранении её в обмен на реализацию целей режима»; при этом «власть может использовать ресурсы частного бизнеса, принуждая частично передавать их в её руки» [3, с. 66–71].

Таким образом, на сегодняшний день в отечественной политической науке уже сложились отдельные направления изучения власти на субнациональном уровне. Но они встречают на своём пути ряд проблем. Одной из них является то, что изучаемая исследователями среда носит закрытый характер. В России это выражено особо остро в силу ментальности правящего класса, политико-культурной специфики и, особенно из-за властных практик, выходящих за пределы правового пространства. Для того чтобы получить необходимые характеристики власти, исследователи вынуждены обращаться к представителям отечественной элиты, брать у них интервью, однако они отказываются его давать.

Другой проблемой является недостаточность у исследователей имеющихся ресурсов. Учёные сами инициируют свои исследования. Система государственных заказов в России практически отсутствует.

Ещё одна проблема, это отсутствие доступа к базам данных, зарубежным источникам по необходимым тематикам исследований. Серьёзные научные контакты налажены мало.

В силу этих и других трудностей, степень изученности власти остаётся недостаточной, а в целом уровень развития данной отрасли познания в России пока уступает тому, который достигнут в США и Западной Европе. Однако общая тенденция её развития и уже полученные результаты позволяют надеяться на дальнейший прогресс.

Список источников и литературы:

1. Гельман В. Власть и управление в крупных городах России: рамки анализа // Неприкосновенный запас. 2010. № 2. С. 53–62

2. Ледяев В. Г. Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах / Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2012. 472 с.

3. Рыженков С. Локальные режимы и «вертикаль власти» // Неприкосновенный запас. 2010. №2. С. 66–71

4. Самые влиятельные люди России – 2003 / науч. ред. О.В. Гельман-Голутвина. М.: Институт ситуационного анализа и новых технологий (ИСАНТ), 2004. 696 с.

5. Сельцер Д. Г. Политическая трансформация номенклатурной организации власти в России (субрегиональный уровень), 1985–2005: дис. … д-ра полит. наук / Мос. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. М., 2007. 452 с.

6. Чирикова А.Е. Взаимодействие власти и бизнеса в реализации социальной политики. М.: Независимый институт социальной политики, 2007. 104 с.

Соколова Н. В.Ó

ПОЛИТИЗАЦИЯ КУЛЬТУРНЫХ РАЗЛИЧИЙ
В ЭТНИЧЕСКИХ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ АВТОНОМИЯХ
ПРИ ФОРМИРОВАНИИ ОРГАНОВ ВЛАСТИ

Этническая принадлежность играет большую роль в самых разных сферах жизни людей. Зачастую данный фактор имеет значение и в политической сфере, например в распределении политических позиций. Особенно актуальна эта проблема в этнических территориальных автономиях, так как сам статус такой автономии будет предполагать, что этнические группы имеют доступ к властным позициям.

Тогда возникает вопрос: каковы механизмы доступа этнических групп к властным позициям?

В таком случае, важно обратиться к концептуализации понятия территориальной этнической автономии, что возможно осуществить с помощью обращения к следующим терминам: «автономия» и «территориальная автономия». «Автономия» чаще всего определяется с помощью таких понятий как «самоуправление», «самоорганизация», «саморегулирование» и другие. К тому же, важно отметить, что существование автономного субъекта рассматривается в рамках государства.

Определяя автономию территориальных сообществ, М. Веллер и С. Вольф подчеркивают, что осуществление ее функций происходит в полном соответствии с правовым порядком государства.

Немало важно указать, что в нашем случае, речь пойдет об автономии социальных групп.

Таким образом, можно сказать, что автономное состояние группы предполагает наличие особого статуса, который способствует объединению членов группы в автономную единицу.

В таком случае, наличие особого статуса подразумевает определение неких границ данной группы.

Относительно этнической территориальной автономии границы группы будут определяться в соответствии с двумя признаками:

1. Принадлежность к определенной территории.(Концептуализируя понятие территориальной автономии, Т. Бенедиктер определяет ее как «территориальную единицу с особым статусом, позволяющим населению данной территории регулировать собственные дела через автономные институты законодательной, исполнительной и судебной власти». М. Акнер также предлагает понимать под территориальной автономией «географически определенную область, отличающуюся от других территориальных единиц в данной стране и получившую особый статус с законодательными и/или административными полномочиями».)

2. Этнический признак. Т.е наряду с территориальными границами существуют и этнические. (Определяя этническую группу, С. Вольф ссылается на общность происхождения и исторической памяти ее членов.)

Таким образом, определение этнических территориальных автономий предполагает несколько ключевых атрибутов: 1) самоуправление; 2) особый статус; 3) «привязка» к этнической группе.

Очевидно, что в данной работе нельзя не затронуть вопрос о доступе этнической группы к властным позициям в этнической территориальной автономии, который во многом зависит от демографической ситуации: как пересекаются границы этнической и территориальной группы? Их соотношение, разумеется, может быть разным. Гипотетически возможен вариант, когда границы этих групп полностью совпадают, но это можно представить лишь в качестве идеально-типической модели. В реальности обнаруживается два отклонения: 1) не все члены этнической группы проживают на данной территориальной автономии, 2) не все жители данной территориальной автономии принадлежат к одной этнической группе.

Таким образом, в зависимости от степени отклонения будет определяться степень доступа этнической группы к властным позициям в этнической территориальной автономии.

Для того, что бы объяснить региональные различия относительно распределения политических позиций между этнокультурными группами в российских этнических территориальных автономиях необходимо рассмотреть проблему политического признания этнокультурных различий при распределении политических позиций.

В качестве гипотезы, можно предположить, что распределение властных позиций в этнических территориальных автономиях между этнокультурными группами будет зависеть:

1. В первую очередь, от этнической структуры населения, так как особое значение имеет вопрос о том, как пересекаются границы этнической и территориальной группы.

2. Специфики этнических групп (различия в расовом типе, языке, религии).

3. Уровня социально-экономического развития.

Список источников и литературы:

1. Benedicter T. Solving ethnic conflict through self-government. A short guide to autonomy in South Asia and Europe. Bolzano, 2009.

2. Benedicter T. World modern autonomy system. Concepts and experiences of regional territorial autonomy. Bolzano, 2008.

Николаев А. В.Ó

ОТДЕЛЕНИЯ РУССКИХ НАЦИОНАЛЬНЫХ
ОРГАНИЗАЦИЙ В г. ТЮМЕНЬ КАК ПРЕДСТАВИТЕЛИ
ИНТЕРЕСОВ СОЦИАЛЬНЫХ ГРУПП

Сегодня общественные и политические движения и организации являются одними из основных способов консолидации граждан и выражение интересов тех или иных социальных групп.

На сегодняшний день в Тюмени насчитывается несколько десятков объединений, выражающие социальные представления различных категорий населения города. Объединения различаются по представителям социального слоя и категории граждан, национальности, вероисповедания; по степени отношения к государству и радикальности; по идеологии, положению и проводимым мероприятиям объединения.

На основании вышесказанного объектом исследования являются общественные и политические организации и движения в г. Тюмень. В рамках указанного объекта, предметом исследования выделяется общественная деятельность и заявления активистов русских национальных организаций. Данный предмет исследования обосновывается преобладанием русского населения в г. Тюмень.

Целью исследования стало выявление социального представления об идеальном устройстве мира. Это обосновывается тем, что именно представления активистов объединений ложатся в основу действий самого объединения. Поэтому необходимо изучение данного вопроса.

Для реализации поставленной цели необходимо решения ряд задач.

1. Выборка среди общественных и политических организаций и движений в г.Тюмень приверженцев русской национальной идеологии. В связи с тем, что идеология организаций, действующих в Тюмени самая разнообразная, необходима выборка среди них, приверженцев русской национальной идеологии.

2. Выявление представлений активистов отделений организаций. Так же не менее интересным представляются и представления лидеров и самой организаций, в том случае, если сеть организации распространяется и за территорией Тюмени.

3. Выяснение целей и задач отделений организаций. По возможности, представляется необходимым выяснение целей и задач самой организации.

Данный аспект вызывает интерес в том случае, если организация имеет свои отделения в других городах.

4. Выявление преград для реализации своих целей. В зависимости от того, какие преграды организации видит перед реализацией своих целей, организации зачастую определяют характер своих действий и их причины.

5. Выявление видения способов преодоления преград. От того, какие пути реализации своих целей выберет организация, также будет определяться характер действий организации.

6. Определить, каким образом указанные группы оценивают социальную ситуацию, особенно в межнациональном плане, в г.Тюмень.

Национальная идеология в энопсихологческом словаре В.Г. Крысько определяется как:

1) система взглядов, представлений, ценностей, основанных на принципах духовного единства, общности нации и приоритета ее интересов во всех сферах общественной жизни;

2) форма национального самосознания и одновременно процесс самопознания и развития национально-культурной самобытности [1].

Все общественные движения, сформированные по этническому критерию, в основе своей идеологии ставят национальную идеологию. Национальные идеологии, опираясь на свою значительную мобилизующую силу, играют большую роль в современной общественно-политической жизни. В зависимости от проводимых мероприятий, идеологии, программного положения, данные объединения могут носить умеренный, радикальный или экстремистский характер.

Зачастую национальная идеология становится основой для формирования национализма в обществе.

Говоря о русской национальной идеологии, мыслители имеют значительное расхождение. А.И. Солженицын считал главной национальной идеей для русского народа – сбережение народа [2]. В свою очередь, Ю. Нестеренко утверждает, что «Русская национальная идея есть идея европейская – в ее истинном… смысле… Россия должна вернуться в семью европейских народов, и не в качестве бедного родственника, а в качестве лидера, спасающего цивилизацию от внутреннего вырождения и внешней азиатской угрозы; обеспечить это лидерство должно развитие интеллектуального и научного потенциала» [3].

Русские национальные организации, в основной своей массе, в Тюмени выбирают идеологию русского национализма. При этом сами националисты русский национализм определяют как движение, обусловленное национально-освободительной борьбой с целью консолидации русского народа [4].

Наиболее регулярную активность в городе Тюмень проявляют следующие объединения: «Русские пробежки» и «Славяне», а также в городе Тюмень имеются отделения таких организаций как «Сопротивление» и «РНЕ». Именно их уставы, идеологии и программные положения стали основой рассмотрения в ходе исследования.

«Русские пробежки». Целью данной организации является «Собственным примером, публичными занятиями спортом донести до каждого члена общества, что ЗОЖ, спорт и трезвость – это должная норма жизни. Употребление алкоголя, табака, других наркотических средств, а также иные проявления современной жизни человека активно, а также непоправимо вредящие здоровью, созданию семьи, рождению здоровых детей осуждаемы и неприемлемы» Объединение регулярно (раз в 2 недели) проводит пробежки в Тюмени, а также иные мероприятия спортивного характера [5].

«Славяне». Объединение в городе Тюмень, позиционирующее себя как патриотическая группа, объединяющее в своей основе славян. В группе имеются правила поведения, запрещающие проявление агрессии, нецензурной брани, распространение фашистских и нацистских логузунгов и символик. Объединение проводит регулярные мероприятия, спортивного, культурного, благотворительного характера [6].

«Сопротивление». Движение стремится к переустройству общества в сторону его духовного и физического оздоровления, социальной справедливости. Движение активно пропагандирует здоровый образ жизни и массовый спорт как залог успеха в укреплении духа и здоровья соотечественников. В качестве одной из важнейших задач движение определяет развитие и популяризация именно массового спорта [7].

«Русское Национальное Единство (РНЕ)» позиционирует себя как Всероссийское общественное патриотическое Движение Русской Нации (Русского Народа), основанное на принципах Православной традиции и Русской национальной идеологии. Главной целью движения является обеспечение достойного будущего русской нации, а на современном этапе – возвращение русской нации утраченных в 20-м веке геополитических позиций и определяющей роли в мировой истории [8].

Список источников и литературы:

1. Крысько. В.Г. Этнопсихологический словарь. — М.: МПСИ. 1999. [Электронный ресурс]. URL: http://ethnopsychology.academic.ru/229/нацио­нальная_идеология.

2. Солженицын А.И.: национальная идея – сбережение народа [Электронный ресурс]. URL: http://ruskline.ru/monitoring_smi/2005/06/11/a_i_solzhenicyn
_nacional_naya_ideya_–_sberezhenie_naroda/.

3. Нестеренко Ю. О русской национальной идее [Электронный ресурс]. URL: http://yun.complife.ru/miscell/rusidea.htm/.

4. Сайт «Славянский союз. Национал-социалистическое движение». Уроки русского национализма. [Электронный ресурс] // URL: http://www.demu­shkin.com/content/articles/254/1969.html

5. Устав и концепция развития русских пробежек. г. Тюмень. [Электронный ресурс]. URL: http://vk.com/topic-24237399_27039638.

6. Группа «Славяне-Тюмень» [Электронный ресурс] // URL: http://vk.com/
slavyane_tyumen.

7. Сайт «Сопротивление» [Электронный ресурс]. URL: http://soprotiv­lenie.ws/articles/ideya/306/.

8. Cайт «ВОПД РНЕ». Основы социально-политической концепции ВОПД РНЕ. [Электронный ресурс]. URL: http://rusnation.org/org.shtml.