Восточная (Византия) и Западная (Римская) империи - цезаропапизм и папоцезаризм

Византийская империя берет свое название от города Византий, на месте которого император римской империи Константин I (Великий) основал Константинополь и в 330 году перенес сюда из Рима столицу. В 395 году Великая римская империя была разделена на Западную и Восточную; в 476 году Западная империя пала. Восточная же (генетической преемственницей которой и стала Византия) продолжила свое существование вплоть до середины 15 века. (Кстати, термин «Византия» был введен в общественно-политический и научный лексикон лишь в XVII веке К. Келлером; сами же византийцы предпочитали называть себя ромеями (римлянами)).

Ведущим документом, официально зафиксировавшим сакральность власти басилевса (императора) считается знаменитый кодекс Юстиниана. Нужно сказать о том, что создание подобного кодекса стало железной необходимостью для высшей власти. Ведь, начиная с Константина Великого, практика узурпации власти стала характерной чертой для политической жизни всей византийской империи; императоры очень редко умирали своей смертью. Системы престолонаследия еще нет, она появится чуть позже. Однако, одна черта имперского законодательства Византии является непреложной. Это пропитывание всех сфер человеческой жизни и жизни общества сакральными элементами и символами. Вся византийская цивилизация изначально основана на религиозном фундаменте. Император - это живой символ договора, общения между государством и Богом.

Для претендентов на верховную власть существовало три основных способа ее достижения.

1. Стихийный вариант. Легализация гражданской войны (апостасия). Существовал популярный стереотип: если правящего басилевса всенародно объявить тираном, то он мог быть свергнут и уничтожен (как это было в Древней Греции и полисах Средиземноморья)

2. Статус порфирородности (или багрянородности)._ Человек, появившийся на свет в императорском дворце (точнее, особой комнате - порфире), приобретал сакральный статус по месту своего рождения и мог претендовать на власть.

3. Фальсификация биографии. Другими словами, это означало создание легенды, мифа, вокруг имени человека, претендовавшего на престол.

Власть императора была достаточно хрупкой, несмотря на ее сакральный статус. «Как наследник римских цезарей, Юстиниан считал своей обязанностью воссоздать Римскую империю. Но вместе с этим он желал, чтобы в государстве был один закон и одна вера. «Единое государство, единый закон и единая церковь» - такова была краткая формула всей государственной деятельности Юстиниана. Исходя из принципа абсолютной власти, он полагал, что в хорошо устроенном государстве все должно было подлежать императорскому вниманию».[25] И проблема, которая встала перед Юстинианом, заключалась в следующем: как трансформировать идею власти коллективной в идею индивидуальной власти (ведь старые греческие и римские традиции говорили о народной власти)? Юстиниан пишет знаменитые «Новеллы», в которых использует разнообразные софистические приемы и говорит о завете с Богом, как индивидуальном таинстве, как о беседе tet-a-tet. Коллектива и общества как таковых нет, а есть две реальности - божественная и человеческая; император же - владелец всей власти, он воплощение закона. Почему? Потому, что это позволено ему божьей милостью.

Возникает еще один вопрос. Какими были взаимоотношения между государством и церковью, между светской властью и властью религиозной? Знаменитое высказывание, приписываемое еще Константину Великому, звучит так: «Я Богом поставлен надзирателем над внешними делами Церкви». Данное изречение, на наш взгляд, четко очерчивает характер этих отношений. Император наделяется высшей властью; управляя мирскими делами, он с полным правом должен был управлять и правами церковными. Представлялось, в общем-то, очевидным, что, в принципе, противоречий между церковными и имперскими законами быть не может. Конечно же. какие-то микроскопические бунты вполне могли иметь место, однако власть императора считалась безусловной. «Желая быть хозяином в церкви, Юстиниан не только стремился иметь в своих руках внутреннее управление и судьбу духовенства, не исключая самых высших его представителей, но и считал своим правом устанавливать среди своих подданных определенную догму. Какого религиозного направления придерживался император, такого же направления должны были придерживаться и его подданные. На основании вышеизложенного византийский император имел право регулировать быт духовенства, замещать по своему усмотрению высшие иерархические должности, выступать в качестве посредника и судьи в клире; он покровительствовал церкви в лице ее служителей, способствовал постройке храмов, монастырей, умножению их привилегий; наконец, император устанавливал вероисповедное единство среди всех подданных империи, давал последним норму правоверного учения, участвовал в догматических спорах и давал заключительное решение по спорным догматичеcким вопросам».[26]

Позиции басилевсов особенно окрепли в период иконоборчества (VIII—IX вв.). Под лозунгами борьбы с суевериями и идолопоклонством (почитанием икон и мощей) императоры окончательно подчинили духовенство, спорившее с ними в борьбе за власть (в провинциях вообще конфисковали богатства церкви и монастырей). Отныне выбор патриарха (а часто и епископов) стал зависеть от воли императора, равно как и благосостояние церкви.

В Византийской империи сакральная власть правителя выходит на новый виток своего развития. Император становится ключевой фигурой, занимающей центральное место посередине между обществом и церковью, он становится единственным посредником между миром божественным и миром человеческим. «Подобная политика светского преобладания в религиозных и церковных делах, вплоть до тайников религиозных убеждений человека, особенно ярко проявленная Юстинианом, получила в истории название цезарепапизма (выделено мной - Е. П.), и этот император считается одним из наиболее типичных представителей цезарепапистического направления. Глава государства был цезарем и папой, т. е. совмещал в своей особе всю полноту власти светской и духовной. Для историков, выдвигающих политическую сторону деятельности Юстиниана, главным мотивом его цезарепапизма было стремление обеспечить свою политическую власть, укрепить государство и найти для случайно доставшегося ему трона религиозную опору».[27]

Ведущим оппозиционным институтом (по отношению к Константинополю), противопоставляющим светскую и мирскую власть, имперские и церковные законы на тот момент являлся Рим (больше известный в историческом времени как эпоха средневековья).

Термин «средневековье» был введен в научно-исследовательский оборот в 1667 г., немецким историком Горном, и в классической схеме периодизации истории обозначал временной отрезок между древностью и Новым временем.

Конечно же. основополагающую роль для средневековой культуры сыграли традиции Западной Римской империи, а именно: высоко развитые философия и правовое искусство, наука, и, конечно же, христианство, ставшее при Константине государственной религией Древнего Рима.

Однако мы должны помнить, что христианство получило свой «законный» статус лишь в IV веке н. э.

Мы знаем, что античная (греческая) философия представила два генеральных вектора в познании человеком мира, его места и статуса в этом мире. «Отцами» данных традиций стали представители высокой культуры Древней Греции: Платон и Аристотель. Именно у Платона с его объективным идеализмом разрабатывается и утверждается, что кроме вещественно-телесного мира, существует еще и духовный мир (мир идей), где человек обретает подлинное блаженство.

Философия Аристотеля совсем другая, оптимистично- рациональная. направленная на познание мира и на утверждение в этом мире человека. С начала же новой эры оптимистичные тенденции философии Аристотеля постепенно утрачиваются и философия Древнего Рима как нельзя более метко подтверждает мысль Гегеля о «голосе своей эпохи». Плотские забавы знати, угнетенное положение рабов, желание другой, «чистой» жизни и иные причины послужили началом формирования нового мировоззрения, мировоззрения средневекового человека. Оказавшись перед лицом необозримого мира (мира, который не поддается рациональному объяснению), человек увидел, что в нем действуют законы не подвластные разуму, но с тем большей радостью и надеждой, он осознал, что в мире есть Высший разум и Высшая справедливость.

Христианство как главная черта духовной культуры средневековья явилось золотой серединой между языческими, «плотскими» религиями древнего Рима и разного рода аскетическими течениями (манихейство, неоплатонизм). Ведь при всей своей сверх духовности, Христос воскресает как вполне обычный человек, раны которого можно осязать (Фома Неверующий).

Более того, один Бог стал намного понятнее человеку, который имеет одного хозяина, и недаром девизом Константина стали слова: «Одна религия, один Бог, один император».

Начиная с X века христианство стало религией, которая входила в жизнь каждого европейца с момента рождения, на протяжении всего его земного пути и. заканчивая смертью. «Трудно назвать какую-либо сферу человеческой жизни, которая в Средние века не нуждалась в содействии и благоприятствовании сакральных сил. Жилище, дом, священные и неприкосновенные в языческую эпоху, являлись объектами христианских освящений и благословений».[28]

Жизнь в сознании средневекового человека была ареной борьбы между адом и небесами ангелами и демонами.

Религиозность стала превалирующей чертой средневековья. Именно религиозность обусловила роль церкви как важнейшего духовного института культуры. Церковь выступила и как светская сила (папство), которая стремилась к господству над всем христианским миром. В период кризиса и гибели римской империи (распада торговых связей и отношений, прекращения функционирования экономических, социальных и других институтов, катастрофического падения уровня знаний), церковь пытается как-то оформить свою структуру и начинает борьбу за сферу влияния. Священники остаются единственно грамотным, «книжным» классом.

К эпохе крестовых походов церковь добилась такого влияния, что вполне смогла организовать мощнейшие социальные проекты. (Можно сколько угодно долго рассуждать об экономических и политических причинах конфликтов с мусульманским миром, но на наш взгляд, крестовые походы не смогли бы состояться, если бы не глубокая религиозная убежденность людей в истинности этих предприятий).

Последним ударом, который закрепил главенство церкви над светской властью и мирской жизнью обычных людей, стала знаменитая церковная реформа Папы Григория VII (григорианская реформа). Григорий VII, следуя своей исторической концепции, опирался на идеи Святого Августина, Григория I и Николая I, но пошел гораздо дальше их, захваченный идеей вселенской империи, управляемой папой. Целью Григория стало осуществление «Civitas Dei» («Страны Бога»), создание такой христианской вселенской империи, где правление над князьями и народами возложено на папу, но где и государство сотрудничает с церковью, а папа и император действуют вместе при главенстве папы.

Примат папства при Григории VII был реализован во всех отношениях. С его понтификатом завершился длительный исторический период развития католической церкви. Одновременно он заложил основы для осуществления мировластных целей наиболее выдающихся пап средневековья— Иннокентия III и Бонифация VIII. Г ригорий VII в период своего правления распространил принцип верховной власти пап и на политическую жизнь. Это практически означало, что папа считает себя главой христианского универсума, которому обязаны повиноваться и светские князья. В концепции григорианского папства место имперской идеи Карла Великого заняла вселенская (церковная и светская) верховная власть папы. Программа понтификата Григория VII была изложена в документе под названием «Диктат папы» («Dictatus рарае»), составленном, по всей вероятности, в 1075 году. В сущности, это была Великая хартия папства.

27 основных положений «Диктата папы» излагают следующие мысли:

1. Только римская церковь была основана самим Господом.

2. Только римский папа вправе называться вселенским.

3. Одному папе принадлежит право назначения и смещения епископов.

4. Легат папы на соборе по своему положению стоит выше любого епископа, даже если он имеет более низкое звание; ему также принадлежит право перевода епископов.

5. Папа может выносить решение о смещении и отсутствующих лиц.

6. С отлученными папой от церкви лицами запрещено даже находиться в одном доме.

7. Одному папе можно в соответствии с потребностями времени издавать новые законы, образовывать новые епископства, капитулы преобразовывать в аббатства и наоборот, делить богатые епископства и объединять бедные.

8. Один папа может носить императорские регалии.

9. Все князья должны целовать ногу только у папы.

10. Только имя папы упоминают в церквах.

11. Во всем мире лишь он удостоен имени папы.

12. Папа вправе низлагать императоров.

13. Папа вправе, если существует необходимость, переводить епископов с одной епископской кафедры на другую.

14. По своему усмотрению папа может переместить клирика из одной церкви в другую.

15. Тот, кого папа посвятил в сан, может быть главой любой церкви, на него не может быть возложено выполнение более низкой должности. Того, кого папа посвятил в сан, другой епископ не вправе рукоположить в более высокий сан.

16. Без распоряжения папы нельзя созывать вселенский собор.

17. Не опираясь на авторитет папы, никакой капитул и никакая книга не могут считаться каноническими.

18. Никто не вправе изменить решения папы, пока он сам не внесет в него соответствующие изменения.

19. Никто не имеет права судить папу.

20. Никто не вправе осмелиться судить лицо, обратившееся с апелляцией к Апостольскому Престолу.

21. Наиболее важные дела каждой церкви следует представлять на рассмотрение папы.

22. Римская церковь еще никогда не ошибалась, она, согласно свидетельству Писания, вечно будет непогрешимой.

23. Римский папа, если он был избран в соответствии с канонами, с учетом заслуг Святого Петра, несомненно, станет святым, как это подтвердил епископ Павий Святой Эннодий, и с ним в этом были согласны многие святые отцы, это можно найти в декретах Святого Симмаха.

24. По приказу и в соответствии с полномочиями папы обвинения могут быть выдвинуты и духовными лицами более низкого сана.

25. Папа может смещать или возвращать на свою должность епископа без созыва собора.

26. Нельзя считать католиком того, у кого нет единства с римской церковью.

27. Папа может освободить подданных от присяги верности лицу, совершившему грех. [29](Мы привели данный документ полностью только потому, что он абсолютно выражает дух папоцезаризма средневековой Европы.

Эта реформа закрепила уникальность и единственность Римской католической церкви как оплота для спасения души, а проблема спасения оказалась прямо пропорциональна зависимости от лояльности к Риму, сам же Рим оказался вне досягаемости для всякой критики. Григорианская реформа обеспечила церкви огромную власть. Согласно «Диктату папы» Бог возложил на папу сохранение божественного порядка на земле. Поэтому папа вправе выносить суждение обо всем, но никто не может совершать суд над ним, его суждения непогрешимы. Папа должен покарать того, кто вступает в конфликт с христианским миропорядком. Особо следует следить за правителями, за князьями. Если король не соответствует своему предназначению, то есть следует не за Богом и церковью, а руководствуется собственной славой, то он теряет право на власть. Папа, обладая всей полнотой власти наказывать и миловать, может низлагать светских правителей или вновь давать им власть. К примеру, при Папе Иннокентии III, процедура отлучения от святой церкви стало настоящим террором для целых народов и государств. Тот ужас, который приходилось испытывать населению, заставлял самых сильных и непримиримых королей склоняться под властью Папы.

Согласно булле папы Бонифация VIII, в руках папы находятся два меча: духовная и светская власть. В этом документе, приобретшем впоследствии статус догмата («Unam Sanctam», 1302), Бонифаций отстаивал превосходство церкви, единственной главой которой являлся папа, и разрабатывал доктрину «двух мечей» о спиритуальной (духовной) и темпоральной (светской) власти, в том смысле, что христианские государи владеют мечом светской власти лишь с согласия и по милости римского первосвященника. «Настоятельное слово нашей веры побуждает нас верить в единую, святую, католическую и в то же время апостолическую церковь и придерживаться этой веры; и мы твердо верим в это и признаем, что вне этого нет Спасения, нет покаяния».[30]

«Но слова Евангелия учат нас и тому, что внутри этой церкви и в ее владении имеется два меча: меч духовной власти и меч светской власти. Ибо когда апостолы говорят: «Вот, здесь два меча» (Лук. 22:38) - то есть в церкви, - то на эти слова апостолов Господь не сказал, что много, а сказал им: довольно. И наверняка тот, кто отрицает, что во власти Петра находится и светский меч, неправильно трактует следующие слова Господа: «Вложи меч в ножны» (Ин. 18:11). Следовательно, оба меча - и духовный и материальный - находятся во власти церкви».[31]

Все верующие, в том числе и правители, подчиняются папе по причине греха. Духовная власть, воплощаемая папством, является судьей для любой светской власти и правителя, сама же не дает отчет никому, кроме Христа. Как указывалось в заключительной части буллы, для спасения каждого человеческого существа необходимо признание им верховной власти наместника Св. Петра. Заключительные слова буллы гласили: «Мы торжественно заявляем, утверждаем и провозглашаем, что подчинение римскому папе есть для каждого человеческого существа обязательно необходимое условие его Спасения».[32]

Из этих посылок делаются следующие выводы: 1. Папы обладают верховной властью над всем миром, именно от них император и короли получают свои территории на ленном праве (а вот в Византии система ленных владений так и не сложилась).

Законы, изданные светской властью, могут быть отменены папой.

Любой монарх в случае неисполнения требований папы может быть смещен.

Данные идеи в чистом виде выражают принципы папоцезаризма.

Необходимо также отметить, что в период классического папоцезаризма земные властители будут признавать верховную власть папы (и являться его вассалами). В общем, наверное, можно сказать, что Римские папы рассматривали королей только как своих заместителей по мирским делам (которых они вполне могли лишить короны за непослушание).

Однако церковникам не удалось долго удерживаться на плаву в реке времени. Практически все Средневековье пройдет под знаком борьбы европейских монархов с неограниченной властью Пап.