Во всех отношениях оно напоминает общества народов, подобных, к примеру, полинезийцам или маори. Небольшие группы воинов, обычно живущие в укрепленных поселениях, управляемые племенными вождями, королями или аристократическими семьями, вели войны друг против друга — как на море, так и на суше. Конечно, существовали значительные различия между греческим и полинезийским образами жизни, поскольку, безусловно, в племенном строе нет единообразия. Не существует стандартизованного «племенного образа жизни». Тем не менее, мне представляется, что существуют некоторые признаки, которые могут быть обнаружены, если не во всех, то в большинстве племенных обществ. Я имею в виду магическое или иррациональное отношение к обычаям социальной жизни и соответственно жесткость этих обычаев. Магическое отношение к обычаям общества нами уже обсуждалось. Его главный элемент состоит в отсутствии разделения между обычными или традиционными закономерностями социальной жизни и закономерностями, нахо-
|
|
димыми в «природе». Оно часто сочетается с убеждением, согласно которому и те, и другие опираются на сверхъестественную волю. Жесткость социальных обычаев, вероятно, в большинстве случаев представляет собой только другую сторону этого же самого отношения. (Есть некоторые основания полагать, что этот аспект даже фундаментальнее и что вера в
сверхъестественное есть некоторого рода рационализация страха перед изменением привычного хода вещей — страха, который мы можем обнаружить и у очень маленьких детей.) Когда я говорю о косности племенного строя-я не имею в виду, что в племенном образ
ном свете Спарту как воплощение тоталитаризма. Односторонний подход к истории часто расходится с археологическими и антропологическими данными. Сегодня нам известны многочисленные сведения о так называемой племенной демократии, зачатках рыночных и торгово-обменных отношений в примитивном обществе, наконец, отсутствии какого бы то ни было подавления свободы личности. Родоплеменной строй вовсе не был похож на мрачное Средневековье. Закрытым такое общество являлось из-за наличия всевозможных табу, верований, запретов, слепого преклонения перед авторитетом вождя и коллективом, из-за чего человек жил не ради себя, а для рода, бога, общества, семьи, друзей. В них проповедовалось «служение», а свободное поведение, в том числе в мыслях, осуждалось, проявление индивидуальности и забота о собственном благополучии рассматривались как порок6.
Противостояние двух фундаментальных типов социальной системы возникло в эпоху античности. Открытое общество для Поппера олицетворяла Древняя Греция со столицей в Афинах, закрытое — Спарта.
|
|
Но была ли Спарта таким государством, каким характеризовал ее Поппер? Не только сегодня, но и в древности Спарта привлекала многих специфическим укладом жизни, удивляла экстравагантностью обычаев и порядков. И вместе с тем восхищали ее внутриполитическая стабильность и военная мощь (рис. 22). В известном смысле Спарта представляла собой аномалию, исключение из общего правила7. Действительно, этакое тоталитарное пятно, резко выделявшееся на демократической карте Эллады. Несмотря на ряд удивительных свойств, Поппер характеризовал спартанское политическое
жизни не происходило никаких изменений. Скорее, я имею в виду, что относительно редкие изменения здесь имели характер религиозных обращений, скачков или введения новых магических табу. Они не основывались на рациональной попытке улучшить условия жизни общества. За исключением таких изменений — а они весьма редки — табу жестко регулируют все стороны жизни и господствуют над ними. Табу не оставляют никаких лазеек. При такой форме жизни практически не существовало никаких проблем и не было ничего даже отдаленно сходного с моральными проблемами. Я не хочу сказать, что от члена племени никогда не требовался большой героизм и стойкость, чтобы действовать в соответствии с табу. Я имею в виду, что он редко попадал в положение, вынуждавшее его сомневаться, каким образом действовать. Правильный путь всегда определен заранее, хотя, следуя по нему, и приходится преодолевать трудности. Он опре-
делен табу, магическими племенными институтами, которые никогда не становятся объектами критического рассмотрения. Даже Гераклит не проводил четкого различия между институциональными законами и законами природы: и те, и другие, по его мнению, имеют одинаковый магический характер. Основанные на коллективистской племенной традиции такие племенные институты не оставляли никакого места для личной ответственности. Табу, которые устанавливают некоторую форму групповой ответственности, могут быть признаны разве что предтечами того, что мы называем личной ответственностью, но они фундаментально отличны от последней. Они основаны не на принципе разумного самоотчета, а на магических идеях — таких, как идея смягчения власти судьбы.
Источник: Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1. М., 1992. С. 216-217.
Кутырев В.А. Устойчивое общество, его друзья и враги. — http://www.philosophy.ru/library/kutyrev/
12.html.
Андреев Ю.В. Спарта как тип полиса//Античная Греция. М., 1983. Т. 1. С. 215.
устройство как «застойный олигархический племенной режим, исключите^ но враждебный по отношению к личности». Он обвиняет Платона в том чт~ тот, «подобно другим милитаристам, восхищается Спартой» и в своих «3°
Рис. 22. Спартанское общество (около 700 до н.э.)
конах» копирует установления спартанского тоталитарного полиса*. Как показывают современные исследования, Поппер в целом дал верную опенку социального устройства Спарты, которое можно назвать представительным типом закрытого общества.
* Поппер К.Р. Указ. соч. С. 141, 223.