Разметка стадий обоснования онтологии

Обоснование (Begründung) метафизики – это набросок внутренней возможности априорного синтеза; его сущность должна быть определена, а ее возникновение из ее изначального основания предъявлено. Разъяснением существа конечного познания и означением основных его источников было описано измерение раскрытия сущностного истока. Тем самым, однако, вопрос о внутренней возможности априорного синтетического познания одновременно получил большую значимость и сложность.

Итогом предварительного разбора проблемы обоснования метафизики было следующее[xxxi]: познание сущего возможно лишь на основании предшествующего свободного от опыта познания бытийного состава сущего. Если конечное познание, о чьей конечности как раз и спрашивается, по своей сущности является вос-принимающе определяющим созерцанием сущего, то для того, чтобы было возможно конечное познание сущего, оно должно основываться на предшествующем любому восприятию познании бытия сущего. Следовательно, для возможности конечного познания сущего необходимым является не-воспринимающее (мнимо неконечное) познание, подобное "творческому" созерцанию (Anschauen).

Так вопрос о возможности априорного синтеза конкретизируется в следующем: как конечное существо, как таковое находящееся среди сущего и определенное к его воспринятию, может познавать сущее до какого бы то ни было воспринятия, т. е. созерцать и не быть-таки его "творцом"? Иначе говоря: как, согласно собственному бытийному составу, должно быть этому конечному существу, чтобы было возможно это свободное от опыта установление (Beibringen) бытийного состава сущего, т. е. онтологический синтез?

Однако, если вопрос о возможности априорного синтеза ставится так, а каждое познание как конечное состоит из двух названных элементов, т. е. само является синтезом, то вопрос о возможности априорного синтеза некоторым образом усложняется. Ведь этот синтез не идентичен с вышеназванным веритативным синтезом, касающимся исключительно онтического познания.

Онтологический синтез, как познание вообще, уже синтетичен, так что обоснование должно начинаться выявлением чистых элементов (чистое созерцание и чистое мышление) чистого познания. Затем следует прояснить, какой характер имеет изначальное сущностное единство этих чистых элементов, т. е. чистый веритативный синтез. Ведь его природа должна быть такова, чтобы он мог a priori определять чистое созерцание. Присущие ему понятия не только по своей понятийной форме, но и по своему содержанию должны иметь доопытное происхождение. Это, однако, значит, что необходимо присущий чистому веритативному синтезу чистый предикативный синтез является предикативным синтезом особого рода. Потому в проблеме априорного синтеза как синтеза онтологического вопрос о сущности "онтологических предикатов" занимает центральное место.

Вопрос же о внутренней возможности сущностного единства чистого веритативного синтеза, однако, сдвигается еще глубже – к прояснению изначальной основы внутренней возможности этого синтеза. Лишь через раскрытие сущности чистого синтеза из его основы обретается понимание того, в какой мере онтологическое познание может быть условием возможности онтического. Тем самым определяется (umgrenzt sich) полное существо онтологической истины.

Таким образом, обоснование онтологии проходит пять стадий, обозначаемых следующим образом:

1) Сущностные элементы чистого познания. 2) Сущностное единство чистого познания. 3) Внутренняя возможность сущностного единства онтологического синтеза. 4) Основа внутренней возможности онтологического синтеза. 5) Полное сущностное определение онтологического познания.

§ 8. Метод раскрытия истока

Уже предварительная характеристика сущностного строения здания конечного познания выказывает в нем богатство взаимосвязанных структур синтеза. Поскольку же чистый веритативный синтез содержит идею некоего не-конечного познания, вопрос о возможности онтологии для конечного существа усложняется. Выходит, что, следуя к изначальному основанию основных источников конечного познания и их возможному единству, мы направлялись в неизвестное.

Учитывая такой характер ведущей проблемы и измерения ее возможного исследования, не удивительно, что способ раскрытия истока и метод возвращения к изначальному основанию поначалу будут неопределенными. Полнота их определенности будет вырастать только по мере продвижения в дотоле сокрытую область, при разборе раскрывающегося там. Ведь область раскрытия истока есть не что иное, как человеческая "душа" (mens sive animus). Ее исследование (Erschließung) отводят "психологии". Но поскольку при этом дело идет и об истолковании "познания", чей сущностью обыкновенно выступает суждение (λόγος), то этому открывающему исследованию души должна быть причастна и логика. Для внешнего взгляда "психология" и "логика" делят между собой задачу, т. е. оспаривают друг у друга первенство и при этом необходимым образом расширяются и преобразуются.

Однако по рассмотрению, с одной стороны, изначальности и необычайности того, что ищет Кант, а, с другой стороны, сомнительности традиционных, вообще не приложимых к подобной проблематике "логики" и "психологии", представляется безнадежным делом искать обретения существенного в кантовском обосновании метафизики на путях "логической" или "психологической" постановки вопроса, или же на пути их формального объединения. То, что "трансцендентальная психология" есть лишь выражение, фиксирующее некое затруднение, становится ясно, как только понимают, какие принципиальные и методические затруднения стоят на пути определения конечного человеческого существа.

Остается лишь одно: оставить открытым метод раскрытия истока, поспешно не втискивая его в традиционную или выдуманную дисциплину. При этом оставлении-открытым (Offenlassen) характера метода, естественно, должно помнить сказанное самим Кантом о его работе непосредственно по завершению Критики чистого разума: «Такого рода исследование (Nachforschung) всегда будет трудным»[xxxii].

Тем не менее необходимым является общее обозначение принципиального методического характера этого обоснования метафизики. Тип этого исследования может быть определен как "аналитика" в самом широком смысле. Оно касается чистого конечного разума в перспективе того, как он из основы своего существа делает возможным онтологический синтез. Потому Кант и называет "Критику" "изучением нашей внутренней природы"[xxxiii]. Это раскрытие сущности человеческого существования, однако, является "для философов даже долгом"^viii.

При этом "аналитика" – это не разрешение в смысле разбиения чистого конечного разума на элементы, но, напротив, "разрешение" как оживляющее освобождение ростка онтологии. Она раскрывает те условия, которые позволяют прорасти онтологии как целому, согласно ее внутренним возможностям. Такая аналитика, по собственным словам Канта, есть "самим разумом принесение к свету" того, "что произведено исключительно из себя самого разумом"[xxxiv]. Так аналитика становится предоставлением возможности увидеть генезис сущности чистого конечного разума из его собственной основы.

Потому такая аналитика заключает в себе и набрасывающее предвосхищение внутренней сущности конечного чистого разума в ее полноте. Лишь в подобном конструктивном проникновении (Durchkonstruieren) в эту сущность становится зримой сущностное строение онтологии. Будучи раскрыто таким способом, оно одновременно определит и конструкцию необходимого для него фундамента. Это набрасывающее раскрытие целого, того, что делает возможной онтологию в ее сущности, приводит метафизику к ее основанию и той почве, где она укоренена как неизбывная человеческая "страсть"[xxxv] ("Heimsuchung").

В. ПРОЕКТ ВНУТРЕННЕЙ ВОЗМОЖНОСТИ ОНТОЛОГИИ: