Киевская Русь

Н.М. Карамзин в «Истории государства Российского», описывая истоки воз­никновения искусства Древней Руси, рассказывает, как «Владимир, увидев, по­добно бабке своей, заблуждение язычества, стал искать истины в разных верах». Многие послы рассказывали ему о своих верах, но все не нравилось князю. На­конец философ, присланный греками из Византии, поведал Владимиру историю сотворения мира, первых людей, рая, христианского искупления и в заключение нарисовал картину Страшного суда с праведными, идущими в рай, и грешны­ми, осужденными на вечную муку. Пораженный этим, Владимир вздохнул и ска­зал: «Благо добродетельным и горе злым!» - «Крестись, - ответствовал философ, -и будешь в раю первым».

Владимир крестился. Получив в крещении имя Василий, князь соорудил на том месте, где стоял Перун - языческий идол, деревянную церковь св. Василия и при­звал искусных зодчих из Константинополя для строительства каменного храма во имя Богоматери (989-996). Церковь прозвали Десятинною, поскольку на ее возве­дение была выделена десятина, т. е. десятая часть княжеских доходов.

Византийские мастера принесли с собой разработанную византийскими зод­чими систему крестово-купольного храма, основу которой составлял квадрат, расчлененный четырьмя опорами на три нефа и заканчивающийся на востоке апсидой. Как первый большой храм Киева Десятинная церковь имела вмести­тельное помещение для готовящихся к крещению (оглашенных), нартекс, или, как его стали называть на Руси, притвор. В притворах начиналось богослужение, здесь же была крестильная купель. Удлиненный притвор делал храм вытянутым. С трех сторон его окружали галереи-гульбища - дань прежней языческой тради­ции. Как первый памятник монументальной архитектуры Киева Десятинная цер­ковь являла собой образ-символ нового мира, в котором предстояло жить русскому человеку.

Снаружи прямоугольный объем членился на фасадах «лопатками» на отдель­ные вертикальные части - прясла, которые позже по традиции стали завершаться полукружиями закомар, повторяя линию внутренних сводов - подпружных арок.

После смерти Владимира Великого в Киеве стал княжить Ярослав Мудрый, рас­ширивший территорию города в несколько раз.

Композиционным центром города Ярослава являлся грандиозный Софийский собор, посвященный Божественной Премудрости, с ансамблем сооружений, куда входили митрополичьи палаты и княжеский дворец. Софийский собор самый вы­дающийся памятник древнерусского зодчества и единственный собор, у которого нет прообраза в Византии или какой-либо другой христианской стране. Софийский собор - также крестово-купольным храм, но увеличенный в ширину двумя нефами и в длину тремя столбами, составивший в плане пятинефный крестово-купольный храм, окруженный с севера, запада и юга двойным рядом галерей-гульбищ и увен­чанный 25 куполами. Такое многокупольное завершение - явление чисто русское, берущее свое начало еще в грандиозных языческих капищах.

София Киевская не возносилась над землей, она гармонично разрасталась и вширь, и ввысь, и в длину. Общим обликом она меньше походила на твердыню, не­жели София Константинопольская. Вся эта сложная конструкция создавала и сна­ружи, и внутри уходящую вверх пирамидальную композицию, одинаково торже­ственно воспринимающуюся со всех четырех сторон.

Софийский собор. Реконструкция. Киев

Изнутри храм был украшен мозаикой - «мерцающей живописью», значитель­ная часть которой сохранилась. В истории византийского искусства знаменитые мозаики Киевской Софии фигурируют как уникальный по своему значению па­мятник эпохи Македонской династии, поскольку создавались они константино­польскими мастерами. Со свода высокой алтарной арки до сих пор смотрит на

входящих строгий и скорбный лик Богородицы с воздетыми руками - Оранты. покровительницы и охранительницы Киева (см. цв. вкл.). На том же уровне на под-пружных алтарных столбах - мозаичные изображения Архангела Гавриила и Девы Марии. На «парусах» - образы четырех евангелистов, поведавших миру об Иису­се Христе.

Кроме «мерцающей живописи» храм украшен фресками, прославляющими цар­скую власть. Сам термин «фреска» (роспись по сырой штукатурке) появился в Ита­лии только в XIII в., все виды стенной живописи в древнерусском искусстве обо­значались до этого времени как «стенное письмо».

В тематику фресок входили и евангельские сцены, и бытовые. Поскольку хоры (полати) предназначались для князя и его приближенных (здесь же размещалась прославленная библиотека Ярослава Мудрого), они были украшены сценами кня­жеской охоты, травли зверей, цирковых состязаний. Так, на лестничных башнях, ведущих на хоры, запечатлены игры на константинопольском ипподроме. Портрет Ярослава не сохранился, но жена и три дочери со свечами в руках вполне узнава­емы.

К памятникам живописи эпохи расцвета Киевского государства относятся мо­заики и фрески церкви Михаила Архангела из Михайловского монастыря, в пер­вую очередь мозаика «Дмитрий Солунский», представляющая идеальный образ святого воина.

От Византии изобразительное искусство Киевской Руси восприняло не только живописное украшение храмов, но и иконопись. В России, как в Византии, иконы выполнялись первоначально в технике энкаустики или темперы, а с XVIII в. масля­ной живописью. К шедеврам так называемого домонгольского периода относятся иконы: «Спас», «Великая Панагия», «Св. Георгий», «Богоматерь Умиление», «Ар­хангел Гавриил (ангел Златые власы)», «Устюжское Благовещение», «Богоматерь Владимирская», «Дмитрий Солунский», «Богоматерь Умиление (Белозерская)».

Все эти иконы написаны разными мастерами и в разное время, но у них мно­го общего, и это общее - соотнесенность с византийской живописью. Византий­ские традиции заключаются в плоскостности изображения, в жестком линейном контуре фигур; в благородстве ликов с миндалевидным разрезом глаз, тонким пря­мым носом, маленьким изящным ртом и отрешенным от земных страстей взгля­дом, как бы устремленным внутрь себя; в тонком колористическом соотношении золотисто-желтых, вишневых, синих тонов, создающих в сочетании с мерцаю­щим золотым фоном звучный цветовой аккорд. Объясняется это тем, что первые христианские храмы Киевской Руси строили и украшали иконами византийские мастера. Киевская школа иконописи, как первая из русских иконописных школ, унаследовала сложившуюся в Византии иконографию и систему расположения сюжетов. Местные школы живописи, возникшие позже, в период феодальной раздробленности, брали за образец произведения киевских мастеров. Так, напри­мер, в XII-начале XIII столетия в Новгороде были созданы такие шедевры иконопи­си домонгольской поры, как «Спас Нерукотворный» и «Устюжское Благовещение». Отзвук византийского искусства чувствуется в торжественном монументальном строе этих икон, в моделировании фигур и ликов, в сложной и глубокой символи­ке жестов, в колорите.

Первым русским иконописцем, о котором упоминают летописи, считается Алимпий, инок Киево-Печерского монастыря, живший на рубеже XI-XII вв.

По легенде, когда константинопольские мастера украшали фресками Успенский собор Печерского монастыря, образ Богородицы преобразился и из уст ее вылетел голубь. При-

сутствовавший при этом Алимпий был так поражен, что постригся в монахи и стал заниматься иконо­писью, написав множество пре­красных образов. Далее леген­да повествует, что к празднику Успения Богородицы ему была заказана икона, выполнить кото­рую он не смог по причине тяже­лой болезни. Заказчик (ктитор), явившись накануне праздника за образом, увидел, что икона не на­писана, и удалился, опечаленный. Тогда в келью Алимпия явился «некто, юноша светел» и начал писать икону. Завершив через три часа работу, чудесный иконопи­сец водворил икону на предназна­ченное место, где ее и обнаружил изумленный ктитор. Он рассказал об этом игумену, они пошли в ке­лью к Алимпию, но застали его уже на смертном одре.

Эта легенда очень точно передает отношение к искус­ству, которое в Древней Руси почиталось священнодействи­ем: заменить умирающего ве­ликого иконописца мог только посланник небесных сил.

Устюжское Благовещение. Икона. Новгородская школа. ГТГ. Москва

ДРЕВНЕРУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА XI-XII ВЕКОВ

Христианизация Руси во многом способствовала распространению письмен­ности и появлению первых литературных произведений, главным образом, рели­гиозного содержания. Письменности и литературных текстов потребовала прежде всего церковь. В конце X в. на Руси появляется множество сочинений, изложенных выразительным литературным языком. И все это благодаря двум монахам, выдаю­щимся болгарским просветителям Кириллу иМефодию. Составленная ими славян­ская азбука способствовала образованию единой культуры, общей для нескольких стран: Болгарии, Руси, Сербии и Моравии.

К концу Х-началу XII в. уже можно было говорить о богатстве жанров в древ­нерусской литературе. Здесь и проповеди, и эпические произведения - летописи, и жития святых, и апокрифы.

Первыми ораторскими сочинениями являются «Речь философа», составленная в форме речи, обращенной к князю Владимиру, и «Слово о Законе и Благодати» ми­трополита Илариона. Первое представляет собой изложение всемирной истории от сотворения мира до выбора Владимиром новой веры. Летописцы утверждают, что под воздействием этой речи Владимир и принял христианство.

В «Слове о Законе и Благодати» впервые ставился вопрос о равноправности на­родов в противовес средневековым теориям о богоизбранности одного лишь народа - еврейского. Первая часть произведения рассматривала взаимоотношения Ветхо­го завета - «Закона» с его национальной ограниченностью и Нового - «Благодати» с общедоступностью христианства для всех уверовавших в Христа. Во второй ча­сти речь идет о принятии русским народом христианства. Рассуждения Илариона сводятся к тому, что как для нового вина нужны новые мехи, так для нового уче­ния нужны новые народы, к числу которых принадлежит русский народ. Иларион необычайно высоко оценивает авторитет Русской земли среди стран мира. В тре­тьей части возносится похвала князю Владимиру, которому приписывается заслу­га крещения Руси, в противовес точке зрения греков, считавших крещение «вар­варского» народа своей заслугой.

Выдающимся литературным памятником, относящимся к летописному жанру, является «Повесть временных лет» монаха Киево-Печерского монастыря Несто­ра (около 1113 г.). Главная ее цель состояла в том, чтобы показать Русскую землю в ряду других держав, доказать, что русский народ - не без роду и племени, а име­ет свою историю, которой вправе гордиться. Вводная часть «Повести временных лет» начинается, как и всякое произведение древнерусской литературы, со всемир­ной истории, но на сей раз от «всемирного потопа» и распределения земли между сыновьями Ноя. Нестор передает библейскую историю о Вавилонском столпотво­рении, во время которого люди разделились на народы и заговорили на разных языках, и отмечает образование славян от племени Иафета. «Повесть временных лет» определяет место русского народа среди народов мира, рисует происхождение славянской письменности, образование русского государства. Особо Нестор пере­числяет народы, платящие дань русичам, показывая тем самым, что народы, неко­гда угнетавшие славян, все исчезли, а славяне остались и вершат судьбами своих соседей.

К жанру житийной литературы относятся «Чтение о князьях Борисе и Глебе» и «Житие Феодосия Печерского» Нестора.

В «Поучении» Владимира Мономаха, написанном им уже в период феодальной раздробленности Руси, Мономах учит соблюдать вассальные отношения. Основная политическая мысль «Поучения»: каждый должен довольствоваться тем, что име­ет, не завидовать чужому и не покушаться на достояние соседа. Эта мысль подкре­пляется красочным примером из жизни птиц: среди птиц есть не только сильные, но и «худые», живут они в разных местах и разным обычаем, но каждая птица на­ходит свое место. И подобно птицам каждый человек должен быть доволен своим уделом и не претендовать на землю соседа. «Поучение» полно не только размыш­лениями по поводу мудрости божественного мироустройства, но и эмоциональным восхищением перед разнообразием мира.

Даже эти немногочисленные примеры литературных произведений Х-ХП вв. позволяют говорить об особенностях древнерусской литературы. Прежде всего, произведения древнерусской литературы можно расценивать как произведения од­ной темы и одного сюжета. Эта тема - смысл человеческой жизни, этот сюжет -мировая история, которая в сознании людей того времени совпадала со Священ­ной историей. Поскольку мировая история не могла быть сочинена, ибо сочине­ние с точки зрения средневекового человека - ложь, то и условных персонажей в ней не было, а только исторические: Борис и Глеб, Феодосии Печерский, Сергий Радонежский и др. Но исторические персонажи ведут себя так, как им положе­но себя вести согласно их положению, традиции. К примеру, идеальный полково­дец должен быть благочестив, молиться перед выступлением в поход и побеждать

многочисленного врага немногими силами, поскольку ему помогает Бог. Так ведет себя Александр Невский. Он выступает «в мале дружине, не сождавшися со мно­гою силою своею, уповая на святую Троицу», а врагов его побивает ангел. Затем все особенности поведения святого переносятся в другое произведение на другого пол­ководца - Тимофея Псковского, Дмитрия Донского и т.д. При этом древнерусская литература рассказывает только о тех лицах, которые принадлежат к верхушке фе­одального общества, - князьях, митрополитах, полководцах, которые повлияли на ход мировой истории военными подвигами, молитвами, нравственным воздействи­ем на людей. По словам академика Д. С. Лихачева, «этикетность, церемониальность является одной из особенностей древнерусской литературы».

Все литературные произведения строились по «анфиладному» принципу. В цен­тре мировой истории находилась жизнь одного лица - Иисуса Христа; все, что со­вершалось в мире до его воплощения, было лишь приуготовлением к ней, все, что совершалось после, - сопряжено с этой жизнью. Годичный круг праздников был повторением Священной истории, летописи не только записывали то, что произо­шло в годовом порядке, но дополнялись историческими повестями, житиями свя­тых, посланиями. Поэтому в древнерусской литературе так много сочинений, объ­единяющих отдельные повествования в общий эпос.

Древнерусская литература ближе к фольклору, нежели к индивидуальному творчеству, она анонимна и создавалась путем накопления коллективного опыта. Исключение составляет «Слово о полку Игореве», написанное, как считают спе­циалисты, одним человеком. Это лиро-эпическое произведение с элементами ора­торской речи, плачей, с использованием слов и выражений, свойственных устной народной речи, было написано после похода киевского князя Святослава на по­ловцев, закончившегося его страшным поражением, что и дало автору «Слова» по­вод для горьких размышлений о судьбах Русской земли, страстного призыва к кня­зьям объединиться и защитить родную землю.

Поскольку для христиан книга являлась символом Божественного завета, ре­лигиозные рукописи всегда украшали очень богато - роскошными миниатюрами, выполненными, так же как и иконы, в технике перегородчатой эмали.