Если государства нет.»

Итак, все перечисленные аргументы — теория договора, ссылка на множество социальных функций и соображения порядка и безопасности — являются не доказательством, а оправданием государства. Однако этатисты прошлого и настоящего выступают адвокатами этого чудовища. Ход их мысли несложен: поскольку анархизм еще не был воплощен на практике, постольку он не в состоянии вообще функционировать. Ни посылка, ни следствие не являются истинными: «До наступления эры современных государств анархизм функционировал вполне успешно в некоторых частях Америки, Сибири, Севера и Тихого океана. А после появления современных государств анархизм просто лишили возможности действовать на национальном уровне. Зато он поразительно оперативен на международном уровне» (23, 163).

Согласно прагматической аргументации, первичные общества могли существовать без государственной структуры и организации. Но невозможно вообразить функционирование современных индустриальных обществ без государства. Эта аргументация тоже сомнительна. Прежде всего потому, что в

современном обществе, подчиненном государству, существует крайне малое пространство для социальных экспериментов. Зато анархизм имел возможность функционировать во время гражданской войны в России и в Испании. И действовал вполне успешно, пока его не подавили сторонники ленинско- сталинского варианта социализма (см.: 24). Но опыт своих и чужих опричников и фарисеев не может считаться универсальным.

На международном уровне анархия функционирует вполне успешно уже несколько столетий. Международный порядок по своей сути является анархическим. Нет мирового правительства, обладающего силой, авторитетом и другими политическими институтами, которые позволяют беспрекословно исполнять его приказы. И хотя существующий международный порядок не может считаться вдохновляющим примеров для подражания, отдельные государства еще менее заслуживают роли примера. Прежде всего потому, что анархия входит в плоть и кровь деятельности государственных аппаратов, использующих любые идеологии для собственного оправдания.

Международный порядок, как говорится, оставляет желать лучшего. На этом фоне раздаются призывы к созданию «нового мирового порядка». Например, З.Бжезинский предлагает создать такой порядок под эгидой США. А певец современных силовых структур России А.Дугин предлагает сохранить Россию как мировую империю (см.: 25, 26). Мне уже приходилось публично высказывать второму из авторов, что его аргументы ни по содержанию, ни по структуре, ни по цели не отличаются от взглядов З.Бжезинского. Из-за стремления некоторых государств к мировому господству и идеологического обоснования такого стремления в текстах современных «специалистов по цивилизациям» (примером может быть писанина С.Хантингтона) современный международный порядок далек от идеала. Главной причиной этого являются сила и бескомпромиссность держав, тем более мировых. Существующие международные институты не в состоянии устранить всю бездну неравенства и несправедливо-

сти современного мира. Следовательно, надо искать альтернативные решения. Речь идет об анархистском проекте, предполагающем эрозию государств и ограничение государственного суверенитета. Следует подчеркнуть сразу, что этот проект не имеет никакого отношения к господству нескольких держав (страны «семерки», Россия и Китай) над остальным миром — т.е. над всеми прочими государствами, которых больше ста пятидесяти. Не имеется также в виду использование существующих международных организаций (типа ООН), поскольку они отражают интересы нескольких держав. А ограничение суверенитета не предполагает потакания произволу транснациональных финансовых корпораций, в большей или меньшей степени связанных с интересами государств, претендующих на роль мировых дирижеров. Речь идет лишь о проверке анархистского проекта на практике. А сами государства способствовали тому, что они не оставили места для социальных экспериментов. Раньше в мире существовало значительное пространство для политических экспериментов и проверки разных политических решений. Русские мыслители считали Россию удобным полем для такой проверки.

Например, А.Чаянов в 1920 г. мечтал о том, что в России исчезнет государство уже в 1984 г.: «Народные массы, втянутые в государственное творчество, создают самые неожиданные варианты. В Якутской области у нас парламентаризм, а в Угличе любители монархии завели «удельного князя», правда, ограниченного властью местного совета, а на Монголо-Алтайской территории единолично правит генерал-губернатор центральной власти. Ликвидация городов окончательно решит проблему, которую десятилетия спустя будут называть экологической» (Цит. по: 22, 8).

Однако ни Россия, ни другие государства не дали возможности осуществить этот проект. В настоящее время население Земли замкнуто в больших перенаселенных государствах. В них трудно даже передвигаться. Но такая ситуация была создана государствами. Следовательно, они же должны взять на себя смелость экспериментирования с проектом безгосударственного общества. Тем более, что ни одна из классичес-

ких политических идеологий (либерализм, консерватизм, марксизм и социализм) не подтвердилась полностью на практике. Идеологии, возникшие в XX в. (феминизм, экологизм, коммунитаризм), с разных сторон подтверждают неудачу либерального, консервативного, марксистского и социалистического проектов. Тогда как модель национализма способствует трансляции института государственности в новые условия без его существенных изменений.

Такова ситуация накануне XXI в. Возражения этатистов против реализации анархистского проекта (я имею в виду интеллектуально честных этатистов, а не тех, кто отражает интересы разных звеньев государственного аппарата) могут быть сведены к аргументу: если устранить государство, социальная система лишается последней гарантии. Но такой аргумент выдвигался для доказательства существования Бога. Не говоря уже о его ложности, возникает дополнительный вопрос: кто возьмет на поруки эту самую последнюю гарантию? Всем известно, что государство может дать гарантию для банка или поддержания социальной безопасности. Но население России на протяжении XX в. больше всех других стран убедилось, что государство может крупно подвести. И даже при поддержке других государств (см.: 27). Следовательно, последней гарантии не существует.

Тем более эту роль не может выполнять государство, В теологии для доказательства существования Бога вводится дополнительный постулат о том, что он обладает соответствующими свойствами — является всесильным, всезнающим и всеблагим. Тогда как большинство государств отличается свойствами жестокости, некомпетентности, коррумпированности и аморальности. Носителями этих свойств является государственный аппарат. И если до сих пор эти свойства не были устранены с помощью авторитарной власти, располагающей средствами насилия, то маловероятно, чтобы она смогла сыграть роль высшей гарантии в будущем. Таким образом, рушится последний аргумент в пользу государства.

Зато существует ряд менее надежных социальных гарантий. Все дела всех банков могут подвергаться публичному

контролю для того, чтобы убедиться в их социальной эффективности. Вообще говоря, о здоровье человека лучше судить на основании наблюдения за его функционированием, нежели доверять гарантиям врача о здоровье или соглашаться с его рекомендациями о необходимости хирургического вмешательства. То же самое относится ко всем социальным структурам, которые не могут функционировать без поддержки государства. Они нуждаются в гарантиях с его стороны лишь в силу неизлечимых болезней.