Новые направления в современной отечественной историографии. Военно-историческая антропология: теоретические и междисциплинарные проблемы новой отрасли исторической науки

Краткий и далеко не полный обзор новых направлений современной отечественной историографии следует начать, видимо, с того, что остался в прошлом публицистический этап российской историографии. Вместе с тем поверхностная и ненаучная ликвидация “белых пятен” в прессе и на телевидении продолжается, что свидетельствует о непрекращающихся попытках ревизии прошлого страны. Доживает свой век, по мнению ряда исследователей, и этап «политизированного» изучения и осмысления истории. Вместе с тем появляются и новые мифы, в том числе и попытки героизировать отдельных личностей. Одновременно и, можно сказать, параллельно, в отечественной историографии идет поиск новых исследовательских подходов, в связи с чем ученые все активнее обращаются к методологическим концепциям мировой исторической науки. (1)

В последнее время историков все больше привлекают проблемы социального облика, мировоззрения и самосознания отдельных слоев общества; образа жизни сословий в России; история предпринимательства; роль российских консерваторов и либералов России; история Русской православной церкви и проблемы религиозного сознания народа, в том числе и подлинная история различных российских конфессий; история и исследование исторической науки русского зарубежья; возрождаются иконографические аспекты отечественной историографии; проблемы страноведения, регионоведения и городоведения. В частности, активно развивается историческое сибириеведение.

Сегодня можно говорить о появлении и таких новых направлениях в отечественной историографии как политическая, экономическая, социальная истории, историческая психология, история ментальностей, история повседневности, микроистория и др. Например, в Московском государственном университете развивается новое междисциплинарное направление – историческая имагология – изучение взаимных представлений разлиных народов друг о друге.

Кстати, новые подходы проявились и в традиционной для советской историографии проблематике, в частности, более углубленном и объективном исследовании проблем революционного движения и революций в России, Гражданской и Великой Отечественной войн, интеграции отечественной исторической науки в мировую историческую науку. (2)

Предпринимаются попытки всестороннего и глубокого анализа конкретно-исторических фактов и теоретико-методологических аспектов изучения российской, советской и постсоветской истории в контексте развития мировых тенденций и явлений с учетом внешних и внутренних условий, а также взаимодействия объективных и субъективных факторов. (3) Что изучать в нашей истории и как изучать историю – эти проблемы все активнее обсуждаются в среде профессиональных историков. В связи с данными дискуссиями исследователи, в частности, активно обращаются к творческому наследию М. Блока, Л. Февра, Ф. Броделя, которые считали историю прежде всего наукой о человеке, о людях во времени, полагали необходимым применять конкретно-исторический подход к изучению не просто людей в обществе, а людей, живущих в определенной социальной среде. (4) Задача, по их мнению, состояла в том, чтобы современную историческую науку превратить в науку о человеке.

В условиях, когда человечество пережило две кровопролитные мировые войны, целую серию локальных войн и вооруженных конфликтов, в том числе и на рубеже XX-XXI вв., нет ничего удивительного в том, что отечественная историческая наука обратилась к проблеме человека в кон­тексте военных потрясений. Российскими историками, в первую очередь Е.С. Сенявской (Институт российской истории РАН), был поставлен вопрос о необходимости осмысле­ния «человеческого измерения» войны в рамках новой отрасли исторической науки — военно-исторической антропологии. (5) К настоящему времени увидели свет монографии, проведены конференции, в том числе и в РГГУ, на которых комплексно исследовалась природа войны через призму сознания и поведения воинов, воинских ценностей и традиций, внутриармейских отношений, психологических особенностей военного искусства и боевых действий, сделана попытка определить предмет, задачи, инструментарий новой отрасли, намечена программа исследований о проблемах сознания и поведения воинов в различных исторических условиях, куль­турно-исторических особенностях военной элиты России, воздействия мировых войн на общественное сознание, гендерного подхода в военной антропологии и др.

Постановка вопроса о военно-исторической антропологии как новой отрасли исторической науки, полагает Е.С. Сенявская, стала возможной в результате бур­ного накопления знаний как в трудах историков, так и их коллег в других общественных и гуманитарных дисциплинах. Область военно-атропологических исследований, по ее мнению, является междисциплинарной, и освое­ние ее возможно только совместными усилиями ряда наук, с использованием теоретико-методологических концепций, нормативно-правовых актов, эмпирических данных и научных исследований по проблемам научного познания войны как одной из форм разрешения межгосударственных и иных противоречий, с учетом геополитических представлений военной элиты государства, морально-психологической подготовки войск воюющих государств, военной добле­сти, психологической подготовки, обучения и воспитания воинов перед лицом смерти. (6)

Новизна данного подхода, на мой взгляд, заключается в акцентировании внимания на типологии войн в «человеческом измерении», обосновании необходимости историко-антропологических исследований войны и армии, как в военное, так и в мирное время, значе­ния войн для государства, специфики больших и малых войн, возможности их предотвращения. Наибольшее внимание уделяется проблемам историко-антропологических аспектов изучения опыта участия России (СССР) в мировых и локальных войнах, сознанию и поведению воинов в различных исторических условиях, проблемам предотвращения войн, механизмам и способам адаптации к послевоенной мирной жизни.

К числу наиболее важных проблем военно-исторической антропологии на данном этапе следует, видимо, отнести следующие:

¾ выявить сущность теоретических и междисциплинарных проблем военно-исторической антропологии как эффективного инструмента исторического познания;

¾ изучить основные этапы подготовки и ведения мировых войн и их воздействие на сознание участников и современников;

¾ рассмотреть основные социально-психологические и ценностные аспекты отношения к войне и ее последствий в восприятии гражданского населения на современном этапе, роли человеческого фактора в вооруженных конфликтах;

¾ определить специфику отражения войны в ощущениях, образах и психических состояниях военно-политического руководства, командования и рядового участника;

¾ проанализировать особенности культурологических и исторических аспектов формирования военной элиты России и взгляды военных теоретиков и практиков о поведении человека на войне.

В числе междисциплинарных проблем военно-исторической антропологии следует назвать проблемы «человека и войны» в зеркале социологии; психологию войны: постановка проблемы с позиций военно-психологической науки; сознание и поведение воинов как предмет изучения военно-исторической антропологии; социальную антропологию войны; системный ана­лиз войн в историко-антропологическом ракурсе.

На кафедре новейшей истории ИАИ РГГУ учебно-научным центром «Новая Россия. История постсоветской России» подготовлен учебно-методический комплекс (УМК) по дисциплине «Антропологические аспекты современной военной истории России», предназначенный для подготовки магистров по направлению 520800 «История» специализированной программы «История коммуникации в России на советском и постсоветском пространстве». Включает программу курса, тематические разделы, развернутый список обязательной и дополнительной литературы, вопросы и задания к аттестации. В основе УМК следующие принципы: взаимодополняемости теоретических и эмпирических знаний с доминированием прикладного аспекта; совершенствование инновационных подходов в образовании, связанных с активизацией мотивационных ресурсов обучающихся; корректировки образовательного процесса в направлении автономного (самостоятельного) получения знаний магистрами; варьирование форм семинарских занятий в зависимости от уровня заинтересованности магистрантов. Главные содержательные проблемы УМК: возникновение и развитие военно-исторической антропологии как новой отрасли исторического познания, ее основных теоретических и междисциплинарных направлений; соотношение историко-культурных особенностей военной элиты России и человеческого фактора в вооруженных конфликтах современности; социально-психологические и ценностные аспекты мировых войн и их воздействие на сознание участников и современников; познание психологических особенностей военно-политического руководства, командного состава и рядовых воинов в боевых условиях. Цель курса – подготовить специалиста, обладающего знанием основных теорий и практик политической истории в СССР и РФ, способного комплексно анализировать природу войны как сложного социального феномена, ориентироваться в современном восприятии военных действий и влиять на их ликвидацию. Курс обеспечивает:

¾ знание эмпирических (факты и опытные данные); теоретических (совокупность идей и теоретических воззрений); операционных (набор методов и способов эмпирического апробирования) составляющих военно-исторической антропологии как эффективного инструмента исторического познания;

¾ умение проводить научную экспертизу отражения войн в ощущениях, образах и психических состояниях военно-политического руководства, командного состава и рядовых участников с точки зрения ожидаемого от них эффекта; моделировать основные этапы подготовки и ведения возможных войн и характера их воздействия на сознание участников и современников;

¾ навыки профессионального воздействия на формирование социально-психологических и ценностных аспектов отношения к войне и ее последствий в восприятии гражданского населения на современном этапе, роли человеческого фактора в вооруженных конфликтах современности.

Курс ориентирован на знание теоретических и прикладных проблем взаимодействия армии и общества на политическом пространстве российской государственности в конце ХХ – начале ХХI вв. При его подготовке используется обширный круг работ отечественных и зарубежных авторов. Основными организационными формами занятий являются лекции. К числу форм текущего и итогового контроля знаний относятся рецензирование научных работ в форме историографического анализа для промежуточной аттестации и подготовка реферативных работ для итоговой аттестации.

Таким образом, это позволит студентам ИАИ РГГУ изучить комплексы источников для исследований по воен­но-исторической антропологии; выявить типологию войн в «человеческом измерении»; понять природу войн как специфического общественного явления; определить социально-психологический портрет современной военной элиты Российской Федерации на фоне возможных угроз государству; воспроизвести идеальный образ и сформулировать основные качества военного вождя в условиях возможной войны; более обстоятельно изучить духовный облик, долг и честь российского офицера в прошлом и в настоящее время; выявить основные черты высшего командного состава России, в том числе и по материалам современной печати; дополнить картину Великой Отечественной войны ощущениями, образами и психологическими состояниями ее участников; дать объективную оценку мировым войнам в массовом сознании и истори­ческой памяти народа России; освоить источники по изучению менталитета участников Великой Отечественной войны; глубже понять особенности морально-психологической подготовки войск воюющих государств во второй половине XX – начале XXI в.

Примечания:

(1) Время мира. Вып. 3. Война и геополитика. Альманах современных исследований по теоретической истории, макросоциологии, анализу мировых систем и цивилизаций. Новосибирск, 2003; Историческая антропология: место в системе наук, источники и методы интерпретации. Тез. докл. и сообщ. науч. конфер. Москва, 4 февраля 1998 г. М.: РГГУ, 1998; Конец холодной войны: новые факты и аспекты: [сб. науч. тр.] / [Редкол.: В.М. Зубок (отв. ред.) и др.]. Саратов: Научная книга, 2004.

(2) Поляков Ю.А., Жиромская В.Б. Человек в повседневности: прошлое и настоящее. Научный совет РАН // Вестник Российск. ун-та дружбы народов. Серия "История России". 2003; Военная мысль в изгнании: Творчество русской военной эмиграции.- М.: Военный университет, Русский путь, 1999; Душа армии: Русская военная эмиграция о морально-психологических основах российской вооруженной силы.М. Военный университет, Независимый военно-научный центр «Отечество и Воин», Русский путь, 1997; Историки России: Иконография / Сост. и отв. ред. А.А. Чернобаев. – М.: Собрание, 2008.

(3) Очерки российской истории: современный взгляд / Под ред. А.И. Уткина. В 2-х частях. Часть 1. – М.: МАКС Пресс, 2008. - С. 3.

(4) Гуревич А.Я. Историче­ский синтез и школа «Анналов». М., 1993; Историческая антропология: место в системе наук, источники и методы интерпретации. Тез. докл. и сообщ. науч. конфер. Москва, 4 февраля 1998 г. М.: РГГУ, 1998.

(5) Военно-историческая антропология. Ежегодник, 2002. Предмет, задачи, перспективы развития. – М.: РОССПЭН, 2002. – С. 3. См. также: Военно-историческая антропология. Ежегодник, 2003/2004. Новые научные направления. М.: РОССПЭН, 2005; Военно-историческая антропология. Ежегодник, 2005/2006. Актуальные проблемы изучения. М.: РОССПЭН, 2005.

(6) Сенявская Е.С. Человек на войне: историко-теоретические и методологические проблемы // Теоретиче­ские проблемы исторических исследований. Информационно-аналитический бюллетень Центра теоретических проблем исторической науки. Вып. 3. Ноябрь 2000 г. (Труды исторического факультета МГУ. Т. 20). М., 2000; Она же. Теоретические проблемы военной антропологии: историко-психологический аспект // «Homo belli — человек войны» в микроистории и истории повседневно­сти: Россия и Европа XVIII — XX веков». Материалы Российской научной конференции. 19-20 апреля 2000 г. Н.Новгород, 2000; Она же. 1941-1945: Фронтовое поколение. Историко-психологическое исследование. М., 1995; Она же. Человек на войне. Историко-психологические очерки. М., 1997; Она же. Психология войны в XX веке: исторический опыт России. М., 1999; Она же. Образ врага в сознании участников Первой мировой войны // Вопросы истории. 1997. № 3; Она же. Фин­ны во Второй мировой войне: взгляд с двух сторон // История. 1997. № 48; Она же. Япония в войнах с Россией (XX век). // История. 1998. № 16; Она же. Образ Германии и немцев в годы Второй мировой войны глазами советских солдат и офицеров // Военно-исторический архив. Вып. 13. М., 2000; Она же. Советские войска на территории противника в 1945 г. // Военно-исторический архив. 2000. № 13; Она же. Финны во второй мировой войне: взгляд с двух сторон // Рос­сия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 1. М., 2000; Она же. «Проблема «свой - чужой» в условиях войны и типология «образа врага» // «Наши» и «чу­жие» в российском историческом сознании. Международная научная конференция. 24-25 мая 2001 г. СПб., 2001; Она же. Солдаты Красной Армии на польских землях: психологи­ческие аспекты отношений с польским гражданским населением // Военно-исторический архив. 2002. № 2(26); Она же. Япония - противник России в войнах XX века // Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 2. М., 2002; Она же. Фин­ляндия как противник СССР во Второй мировой войне: формирование и эволюция «об­раза врага» в сознании советского общества // Россия и страны Северной Европы: из ис­тории приграничных отношений в XVI-XX вв. Материалы междунар. научно-практич. конфер. 17 августа 2002 г. Петрозаводск, 2003; Она же. «Человек на войне: «свои» и «чу­жие» // Мировые войны XX века. Кн. 1. Первая мировая война. Исторический очерк. М., 2002; Она же. Финляндия как противник СССР во Второй мировой войне: формирование и эволюция «образа врага» в сознании советского общества в 1939-1940 и 1941-1944 гг. // Многоликая Финляндия. Образ Финляндии и финнов в России. Великий Новгород, 2004; Она же. Влияние войн XX века на формирование образа Финляндии и финнов в России // Межкультурные взаимодействия в полиэтничном пространстве пограничного региона. Сборник материалов международной научной конференции. Петрозаводск, 2005; Она же. «Образ врага» в сознании участников Первой мировой войны // Россия и Европа в XIX-XX веках. Проблемы взаимовосприятия народов, социумов, культур. Сб. научн. трудов. М., 1996. С. 75-85; Она же. «Образ врага» в сознании участников мировых
войн // Россия и Запад: формирование внешнеполитических стереотипов в сознании российского общества первой половины XX века. М., 1998. С.235-274; Она же. Исламское общество Афганистана глазами воинов-«афганцев» // Россия и внешний мир: диалог культур. Сб. статей. М., 1997. С.89-100.